Пространная редакция Жития Сергия Радонежского как исторический источник

  ПРОСТРАННАЯ РЕДАКЦИЯ ЖИТИЯ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

Цель жития — прославление святого через раскрытие соответствия его жизни идеалу святости. В центре внимания автора жития — духовная жизнь персонажа, его подвижничество, его путь к спасению. Исторические события интересны автору жития именно с этой точки зрения, что обусловливает их отбор и интерпретацию. Немаловажно и то, на какие источники опирается автор при работе над текстом. В результате жития имеют разную историческую ценность в целом и в деталях.

Проблема значения жития как исторического источника неоднократно поднималась в литературе начиная с XIX в. и получила весьма подробное освещение, в том числе и с привлечением Жития Сергия Радонежского ¹.

ЖСР содержит богатейший исторический материал, к которому постоянно обращаются ученые. В первую очередь, Житие — основной источник сведений о жизни, деятельности и служении преподобного Сергия. Кроме того, в нем рассказывается и упоминается о целом ряде других исторических личностей, повествуется об исторических событиях, имевших место как при жизни самого Сергия, так и после его смерти, причем некоторые данные уникальны. Наконец, ЖСР интересно и с точки зрения представленных в тексте исторических реалий и социальных отношений, показывающих быт и нравы Древней Руси ХІV-ХV вв.

¹ Среди обобщающих работ по данной теме, в которых рассматривается ЖСР, можно назвать труды В. О. Ключевского, И. Яхонтова, И. У. Будовнина [Ключевский 2003; Яхонтов 1881; Будовниц 1966].

481

Однако использование ЖСР в качестве исторического источника существенно осложнено особенностями текста и его истории. Во-первых, специфика жанра требует правильной интерпретации материала Жития, который далеко не всегда может рассматриваться в историческом ключе. Во-вторых, особая сложность в работе с ЖСР связана с текстологией памятника: необходимо учитывать наличие нескольких редакций Жития, разных по объему, степени подробности изложения и нередко содержащих разную трактовку событий, а также текстологические особенности конкретных списков, в которых могут встречаться не только какие-то новые исторические подробности, но и изменения и искажения текста.

ЖСР, как и любое житие, является важным, но не единственным историческим источником, с опорой на который выясняются и воссоздаются упоминаемые и описываемые в тексте события и реалии. Здесь возможно привлечение самых разных дополнительных источников: памятников письменности (летописей, грамот и т. д.), археологических данных, памятников искусства (икон, миниатюр лицевых рукописей) и архитектуры, фольклорных и устных данных и др. Этот материал активно, но в разном объеме используется как церковными, так и светскими историками, обращающимися к жизни преподобного Сергия и других исторических персонажей Жития.

Каждый из историков, выбирая свой подход к анализу материала, опираясь на разный объем привлекаемых дополнительных источников и историографии, а также выдвигая свои идеи относительно причин и обстоятельств событий, мотивации поступков персонажей и т. д., предлагает свои датировки и интерпретации. Это привело к тому, что сегодня едва ли не каждый факт, упомянутый в Житии, является предметом спора. Представление об этом можно получить из комментариев к переводу, где указаны дискуссионные вопросы, связанные с персонажами, событиями и реалиями, о которых повествуется в Житии.

482

ЖСР как исторический источник должно исследоваться в совокупности редакций, так как каждая из них обладает своей спецификой в историческом отношении. Данный раздел посвящен Пространной редакции, на материале которой показаны также проблемы, возникающие при использовании Жития как исторического источника.

1. Исторический материал в составе Пространной редакции

Пространная редакция Жития Сергия Радонежского имеет для историков особое значение, так как включает первую часть первоначальной редакции Жития, написанной младшим современником и учеником преподобного Сергия Епифанием Премудрым.

Именно этот текст содержит самый подробный рассказ о родителях святого, его детстве, отрочестве, пострижении, основании Троицкого монастыря, поставлении на игуменство и первых чудесах.

Вторая часть Пространной редакции представляет собой наиболее полное компилятивное повествование о последующей деятельности и чудесах святого, его кончине, обретении мощей, первых посмертных чудесах, включившее содержательный матери-

483

ал всех редакций Пахомия Серба. Как заметил В. П. Зубов, можно сказать, что составитель Пространной редакции поставил цель создать своеобразный свод жизни Сергия на основе известных к тому времени (началу XVI в.) редакций Жития (см.: [Зубов 1953]). Это утверждение справедливо для всех видов Пространной редакции, идентичных в целом по составу включенных глав ². Однако, привлекая Пространную редакцию ЖСР в качестве источника, историки работают только с Основным видом, который и будет подразумеваться в дальнейшем при упоминании Пространной редакции в данном разделе ³.

Таким образом, при восстановлении первого периода жизни Сергия важна, прежде всего, Епифаниевская часть Пространной редакции ЖСР, так как в Пахомиевских редакциях текст Епифания был существенно сокращен и изменен (впрочем, эти изменения также могут быть интересны в историческом плане, поскольку отчасти отражают политическую подоплеку процесса общерусской канонизации преподобного Сергия). Здесь заслуживают внимания не только собственно сведения о жизни святого, но и те многочисленные исторические подробности, которыми они сопровождаются, включающие факты, современные описываемым событиям, упоминания географических объектов (например, старая Переяславская дорога), лиц, часть которых известна только из повествования Епифания (например, Терентий Ртище, наместник в Радонеже), и т. д. Все эти данные могут выступать как самостоятельный предмет исследования, а также привлекаться при обращении к другим темам.

² Исключение составляют лишь некоторые отдельные списки, Пахомиевская часть которых отличается своеобразием, например списки Вяземского вида без дублирования, списки Минейного вида без главы «О прозвитере и о муже, бывших в Латинских странах» и др. (см. раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 3).

³ Это объясняется тем, что издан только текст Основного вида Пространной редакции (а также восходящего к нему Минейного) (см. раздел «Издания и переводы Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 1).

484

Епифаниевская часть Пространной редакции значима в историческом плане еще и потому, что является одним из основных источников о жизни ее автора — Епифания Премудрого, о котором мы можем узнать только из его произведений. Надо сказать, что этот талантливый древнерусский книжник в своих сочинениях оставил нам немало сведений о себе, в том числе позволил заглянуть в свою творческую кухню, описав процесс работы над Житием Сергия Радонежского ⁴.

Вторая часть Пространной редакции, принадлежащая перу Пахомия Серба, в не меньшей степени насыщена историческим материалом. Помимо данных о жизни преподобного и других исторических личностей (в том числе и самого Пахомия, который был очевидцем некоторых описанных им посмертных чудес), а также об отношениях Сергия с современниками, из нее можно получить еще целый ряд самых разных исторических сведений: о процессе протекания и смысле монастырской реформы в XIV в. в Древней Руси, истории почитания Сергия

⁴ См. подробнее Приложение 1, пп. 1—2.

485

Рис. 12. Реконструкция ансамбля Троице-Сергиевой лавры

(выполнена архитектором В. И. Балдиным)

Радонежского, архитектурных сооружениях и многом другом. В последнее время традиционные темы получают новое развитие, ср., например, анализ социальных функций преподобного на ранней стадии формирования его культа (см.: [Миллер 1996; Мельник 20146]).

Однако при этом вторая часть Пространной редакции ЖСР не имеет самостоятельного значения в качестве исторического источника: при использовании исторического материала второй части ЖСР, епифаниевский текст которой нам неизвестен,

486

необходимо сопоставительное исследование всех Пахомиевских редакций, которые различаются и объемом включенных сведений, и их трактовкой ⁵, а также обращение к дополнительным историческим источникам. Более того, материал Пахомиевской части Пространной редакции, главы которой взяты без изменений из соответствующих Пахомиевских редакций ⁶, вообще не следует привлекать в исторических целях, что объясняется его текстологической вторичностью (см. подробнее п. 3). Исключение составляет только глава «О прозвитере и о муже, бывших в Латинских странах», поскольку известны лишь две ее редакции: в составе 3-й Пахомиевской редакции и в составе Пространной редакции ЖСР, так что появляется возможность для сравнения двух вариантов текста (пока эта задача не ставилась учеными).

Пространная редакция Жития Сергия Радонежского не может рассматриваться как единое целое при анализе работы автора с историческим материалом, так как объединяет тексты двух авторов — Епифания Премудрого и Пахомия Серба, которые должны исследоваться отдельно: хотя оба книжника работали в одном жанре и опирались на одни и те же подходы, продиктованные агиографическими канонами, каждый из них делал это по-своему. Однако в данном случае самостоятельное значение имеет только первая часть Пространной редакции, которая позволяет изучать работу Епифания Премудрого (если мы признаём,

⁵ Скажем, только из Послесловия к 1-й и 4-й Пахомиевским редакциям можно узнать, что Епифаний Премудрый был духовником в Троицком монастыре; в Пахомиевских редакциях предлагается несколько причин ухода Сергия на Киржач (см. ниже, п. 2), рассказывается о разном количестве монастырей, основанных Сергием или при его участии, и т. д. Различия Пахомиевских редакций, связанные с историческим материалом, анализировались во многих работах, однако полный список таких различий, который позволил бы показать специфику каждой редакции, так и не был сформирован, хотя он помог бы уточнить взаимоотношения редакций и причины их появления.

⁶ 1-й, 4-й и 5-й по Б. М. Клоссу — см. подробнее раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», пп. 3—4.

487

что существенной редакторской правке эта часть не подвергалась). Что касается работы Пахомия Серба, то второй части Пространной редакции явно недостаточно для изучения его обращения с историческим материалом — необходим анализ всех его редакций ЖСР в совокупности. Здесь есть еще одна проблема, связанная с тем, что при отсутствии второй части Епифаниевской редакции мы не можем с уверенностью говорить о том, кому именно принадлежит отбор материала в главах второй части вплоть до главы о преставлении Сергия включительно: Пахомиевские редакции существенно различаются, и в чем здесь Пахомий Серб следовал Епифанию, а в чем был самостоятелен, остается под вопросом ⁷.

Исторические сведения являются частью художественного пространства ЖСР. Они играют важную роль в поэтике произведения, будучи подчинены его идейному и художественному замыслу. Данный вопрос специально рассматривался, в частности, в работе С. 3. Чернова, который, обратившись к особенностям изображения Епифанием природы и быта в ЖСР, пришел к выводу, что «чем явственнее видимый мир запечатлевал мир вечных реальностей, тем “реалистичнее” его изображение в “Житии”» [Чернов 1989, с. 348]. Исторические факты и реалии как составной элемент картины мира Епифания, отраженной в его житиях и являющейся частным случаем картины мира русского средневековья, исследовались Т. Н. Кузнецовой (см.: [Кузнецова 2001]). Многозначность исторического материала Жития, сочетающего реальное историческое содержание с художественным, имеющего важное значение при передаче авторского замысла, существенно осложняет его изучение, требуя его правильной интерпретации (см. подробнее ниже, п. 2).

⁷ Впрочем, этот вопрос снимается, если считать, что Епифаний успел написать только первую часть ЖСР, второй же просто никогда не существовало. Однако эта гипотеза, выдвинутая К. А. Аверьяновым (см.: [Аверьянов 2006, с. 5]), требует дополнительных обоснований (см. Приложение 1, п. 2.1).

488

Рис. 13. Благословение великого князя Дмитрия Донского Сергием Радонежским.

Фреска Святых врат Троице-Сергиевой лавры

Автор жития включает в него события жизни своего персонажа выборочно. Судить об этом позволяют данные других источников. При обращении к ЖСР выводы здесь можно делать только в отношении второй части текста: немало сведений об этом периоде жизни преподобного Сергия обнаруживается в летописях и других письменных памятниках. Некоторые из этих сведений в Житии не упомянуты, например: крещение Сергием сыновей великого князя Дмитрия Донского и князя Владимира Андреевича Серпуховского, болезнь Сергия, его миротворческие миссии в Ростов, Нижний Новгород и Рязань ⁸, участие

⁸ Первые две из них остаются пока в науке предметом полемики.

489

в похоронах Дмитрия Донского и др. (подробнее об информации о преподобном в составе летописей см.: [Муравьева 1995; Конявская 2015]). Расхождение житийного и агиографического текстов может свидетельствовать о том, что политическая значимость события не всегда оказывалась равна его значимости с точки зрения агиографического канона. Однако отсутствие в Житии тех или иных исторических сведений может объясняться и политическими причинами, и их отсутствием в используемых автором Жития источниках. Единого взгляда в литературе во многих случаях не выработано. Одним из примеров является нижегородская миссия Сергия. Те ученые, которые не сомневаются в этом факте жизни преподобного ⁹, связывают отсутствие его в тексте ЖСР, например, с антимосковскими настроениями Епифания Премудрого [Кадлубовский 1902, с. 177—178], с тем, что поездки Сергия не укладывались в его образ, отрешенный от забот, который создавался в Житии [Будовниц 1966, с. 93; Аверьянов 2006, с. 133], с отсутствием материала об этом в Троицкой летописи, на которую опирался Епифаний Премудрый при работе над текстом ¹⁰ [Крючков 2012, с. 129].

Напротив, в Житии есть исторические сведения, в летописи не попавшие. Сравнение ЖСР и летописных статей о преподобном Сергии позволяет, например, увидеть, что факт основания монастыря преподобным или его участия в основании монастыря мог обладать разной значимостью: если в летописях содержатся сведения об участии Сергия в основании только Серпуховского Высоцкого и Дубенского монастырей, то в Житии этот список гораздо шире (Троицкий и Киржачский монастыри, основанные самим Сергием, а также Голутвинский, Симоновский и Андрониковский монастыри, основанные им или при его участии его учениками по просьбе великого князя или

⁹ Сомнения см.: [Кучкин 1990, с. 119-120; Кучкин 2002б, с. 126].

¹⁰ Т. О. Крючков придерживается мнения о том, что в отборе материала Пахомий в данном случае следовал за Епифанием.

490

митрополита) ¹¹. Кроме того, событие, отраженное и в летописи, и в тексте Жития, может быть описано с разной степенью подробности или с разными деталями, иногда противоречивыми, что может приводить к возникновению проблемы доверия к ЖСР как историческому источнику (см. об этом ниже, п. 2).

Совершенно иная ситуация с первой частью ЖСР: описываемые в ней события жизни Сергия в других исторических источниках не отражены (хотя при этом в летописях, к примеру, можно найти подробное описание исторических фактов, упоминаемых Епифанием при датировке событий жизни святого или при указании их обстоятельств и причин). Зато есть возможность сравнить принципы отбора исторического материала Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом, в редакциях которого епифаниевский текст подвергся сокращению: наряду с отступлениями и рассуждениями Пахомий убирает из текста многие биографические детали и факты, существенно обедняя его именно в историческом плане. Последовательный анализ принципов переработки и изменения епифаниевского текста Пахомием Сербом не проведен до сих пор ¹², хотя отдельные наблюдения можно найти едва ли не в каждой работе, посвященной ЖСР, если в ней затрагиваются вопросы текстологии и различий Епифаниевской и Пахомиевских редакций.

Не менее важной проблемой, связанной с историческим материалом в составе Пространной редакции ЖСР, является проблема источников Жития. Исследователями неоднократно отмечалась ценность этого памятника по сравнению со мно-

¹¹ Интересно, что ни в том, ни в другом источнике нет сведений еще о двух монастырях, в основании которых предположительно участвовал Сергий: Борисоглебском монастыре близ Ростова (о нем известно из «Повести о Борисоглебском монастыре») и Георгиевской пустыни близ Гороховца. Эти факты пока остаются под вопросом (см. историографию и попытку обоснования: [Аверьянов 2006, с. 111 — 117, 152—155]).

¹² Это, кстати, еще раз говорит о том, что считать работу по изучению и классификации ранних редакций ЖСР оконченной пока рано.

491

гими другими житиями, связанная с тем, что Епифаний Премудрый, будучи младшим современником преподобного и его учеником, располагал сведениями, полученными, что называется, из первых рук, от очевидцев. Речь идет о первой части Пространной редакции. Что касается второй части (вплоть до главы о кончине преподобного включительно), то здесь многое было написано Епифанием Премудрым по личным впечатлениям (если признать, что Пахомий лишь редактировал текст Епифания, не внося в него новых фактов), так же как и Пахомием в главах о посмертных чудесах. Есть мнение, что Епифаний опирался также на троицкие летописные материалы при работе над Житием (см., например: [Муравьева 1995; Крючков 2012]). Очевидно, что в его распоряжении были и другие письменные источники, в том числе даже, возможно, на греческом языке ¹³. Круг, объем и ценность источников, а также принципы работы с ними Епифания исследованы довольно слабо, некоторые аспекты этой проблемы только начинают изучаться (ср., например, вопрос об устных источниках Жития, рассматриваемый в работе [Чернов 2014б]).

Говоря о проблеме источников ЖСР, нельзя обойти вниманием и такой известный факт, как активное использование Епифанием Премудрым библейских, гимнографических, агиографических (как переводных, так и оригинальных) текстов, фрагменты из которых вплетены в ткань Жития подчас столь искусно, что далеко не все привлекавшиеся книжником сочине-

¹³ Известна хронологическая ошибка, допущенная Епифанием при перечислении светских и церковных деятелей, в правление которых родился Сергий (см.: МДА 88, л. 291 об.), — упоминание патриарха Каллиста 1, правившего в 1350—1354, 1355—1362 гг., тогда как все остальные сведения указывают на 1322 г. Предполагают, что появление имени Каллиста связано с опиской в дате в греческом источнике, бывшем в распоряжении Епифания [Кучкин 1992, с. 90, примеч. 7; Кучкин 2002а, с. 122]. Наличие этой ошибки до сих пор позволяет исследователям сомневаться в том, что преподобный Сергий родился в 1322 г. (см., например: [Цыпин 2011]).

492

ния на данный момент определены, причем речь идет не только о цитатах, но и о так называемых общих местах ¹⁴. При анализе материала ЖСР необходимо четко знать, может ли он получать прямое историческое толкование, и решение не всегда оказывается очевидным.

В связи с тем, что Житие создано по агиографическим канонам с привлечением большого объема книжных памятников в качестве источников, возникает проблема интерпретации представленного в нем разнообразного материала, связанного с историческими событиями, реалиями, фактами, географическими объектами, бытом и социальными отношениями в Древней Руси, которая решается каждым ученым в каждом конкретном случае по-разному.

2. Проблемы исторической интерпретации текста Пространной редакции и Жития в целом

Историография жизни преподобного Сергия — тема, заслуживающая специального анализа. В рамках этого раздела мы коснемся ее лишь в том объеме, который позволит составить представление о работе ученых с Житием Сергия Радонежского, и в частности с Пространной редакцией.

Хотелось бы сразу отметить, что перечень посвященных преподобному Сергию биографических исследований (включая статьи об отдельных фактах его жизни), вышедших к настоящему времени, весьма обширен, чему в немалой степени способствовали юбилейные торжества, связанные с празднованием 600-летия со дня смерти преподобного в 1992 г. и 700-летия со дня его рождения — в 2014 г. На первый взгляд, может показаться, что такое обилие исследовательских работ должно уже снять многие спорные вопросы биографии Сергия, но в действитель-

¹⁴ См. об этом подробнее раздел «Поэтика Пространной редакции Жития Сергия Радонежского».

493

ности вопросов остается больше, чем ответов, причем ответы эти порождают новые вопросы.

Первые жизнеописания преподобного Сергия появились в XIX в. Их авторы (А. В. Горский, митрополит Макарий (Булгаков), М. В. Толстой, архимандрит Никон (Рождественский), Е. Е. Голубинский и др., см.: [Макарий (Булгаков) 1864; Горский 1879; Толстой 1873; Никон (Рождественский) 1904; Голубинский 1909]), составляя хронологию жизни и деятельности преподобного, столкнулись с проблемой источников, которая была связана с расхождениями разных редакций Жития, а также Похвального слова Сергию при передаче сведений о преподобном. В частности, острым дискуссионным вопросом стали основные даты жизни Сергия. Уже тогда наметились две тенденции, связанные с предпочтением одной из хронологических систем — Епифаниевской (70 лет жизни Сергия с датой рождения в 1322 г.) и Пахомиевской (78 лет жизни с датой рождения в 1314 г.) ¹⁵. В результате на данный момент существуют две общепринятые даты рождения Сергия: официальная церковная — 1314 г. и «официальная научная» — 1322 г. (дата смерти — 1392 г. — к настоящему времени сомнений не вызывает, см. об этом, например: [Аверьянов 2006, с. 375]). Однако если с основными датами жизни Сергия (рождения и смерти) есть хотя бы какая-то определенность, то остальные даты продолжают вызывать споры ¹⁶.

В советское время жизнь Сергия по понятным причинам сравнительно редко оказывалась в поле зрения ученых. Появлявшиеся тогда работы опирались на позитивистский метод, предполагающий материалистическое истолкование содержа-

¹⁵ В действительности, противоречивые данные источников привели к тому, что в литературе встречается до десятка разных дат рождения Сергия (историографию вопроса см., например: [Аверьянов 2006, с. 25; Клосс 2015]), однако со временем наибольшее распространение получили указанные две.

¹⁶ Едва ли не единственным исключением здесь является дата основания Серпуховского Высоцкого монастыря — 1374 г., не вызывающая у историков сомнений.

494

ния житийного текста. В качестве одного из ярких примеров здесь можно назвать разбор биографии Сергия на материале Пространной редакции ЖСР И. У. Будовницем [Будовниц 1966, с. 77-111].

Возросший в последние десятилетия интерес к личности Сергия породил целый ряд биографий, основанных на разных методологических подходах.

Продолжена линия церковных биографий, где жизнь преподобного Сергия описывается в традиционной хронологии с акцентом на его подвижничестве (см., например: [Малахова 2014]).

При этом появилось несколько новых научных биографий [Кучкин 1992; Клосс 1998; Аверьянов 2006], основанных на позитивистском методе и воссоздающих факты жизни Сергия Радонежского с привлечением значительного количества дополнительных исторических источников. Благодаря этим работам многие моменты биографии преподобного были существенно уточнены. Однако их авторы, как правило, расходятся в трактовках и датировках большинства рассматриваемых событий, так как учитывают разные дополнительные источники и привлекают существующую историографию вопроса в разном объеме ¹⁷. Примечательно, что если какие-то факты биографии Сергия Радонежского вызывают у ученых ожесточенные споры, то другие оказываются вне их поля зрения.

Важно отметить появление и других типов биографии преподобного Сергия. Так, Н. С. Борисов попытался примирить в своей работе церковную биографию Сергия Радонежского с научной, предлагая научное обоснование ряда традиционных датировок и фактов [Борисов 2002]. Заслуживает внимания также работа Т. О. Крючкова, излагающего жизнь преподобного Сер-

¹⁷ Заметим, что биография Сергия в изложении Б. М. Клосса вызвала критику необоснованностью ряда утверждений (см.: [Кучкин 2002—2003; Бобров, Прохоров. Семячко 2003]).

495

гия с официальной церковной позиции, но в историческом контексте, с особым вниманием к деталям и с массой интересных наблюдений, многие из которых сделаны с церковной точки зрения и позволяют по-новому взглянуть на известные факты [Крючков 2012].

Наконец, известна и псевдонаучная биография преподобного Сергия, в котором, по мысли автора, воплотился дух Великого Учителя, давшего человечеству Новое Учение Живая Этика (Агни Йога) [Косоруков 2004] (критический разбор этой работы см.: [Никон (Лысенко)]).

Таким образом, на данный момент существует уже более десятка биографий преподобного, каждая из которых предлагает свою хронологию его жизни и свой взгляд на события.

Помимо указанных общих работ, отдельные факты жизни Сергия Радонежского становились самостоятельным предметом исследования ¹⁸, получая в рамках отмеченных подходов новые трактовки и интерпретации в дополнение к уже существующим. Следует заметить, что при обращении к другим упоминаемым в Житии историческим личностям, а также событиям и реалиям перед исследователями возникают те же трудности, что и при изучении биографии преподобного Сергия ¹⁹.

Сложившаяся ситуация с изучением биографии Сергия Радонежского во многом связана с проблемой исторической интерпретации данных Жития, причем речь идет о произведении как о едином тексте, существующем в ряде редакций. Однако в отношении первой части Жития эта проблема касается преимущественно Пространной редакции, ведь именно в ее составе

¹⁸ Например, даты жизни, обстоятельства основания Симонова монастыря, проблема Дубенского монастыря, вопрос о филофеевском кресте и многие другие. Некоторые ссылки можно найти в комментариях к переводу в настоящем издании.

¹⁹ Ср. проблемы основания Покровского Хотькова монастыря; времени постройки и росписи соборов в Спасо-Андрониковом и Троицком монастырях; вопросы о датах смерти Андрея Рублева, Никона Радонежского и др.

496

сохранилась первая и наиболее полная часть редакции Жития, созданной Епифанием Премудрым.

Проблема исторической интерпретации данных ЖСР осложняется проблемой дополнительных источников. Для прояснения сведений, содержащихся в Житии, в научный оборот вводится все больше новых источников, однако здесь есть свои сложности: привлечение новых фактов, с одной стороны, проясняет информацию Жития, с другой — ставит новые вопросы; факты источников могут оказываться противоречивыми ²⁰ и вступать в противоречие с фактами Жития, что заставляет учитывать одни данные и игнорировать другие, следствием чего являются новые и часто дискуссионные трактовки и толкования.

Ниже мы рассмотрим проблему исторической интерпретации данных ЖСР в некоторых ее аспектах на материале первой части Пространной редакции, однако будет привлекаться материал и второй части, что позволит показать общий характер проблемы для всех редакций Жития.

Сложность проблемы исторической достоверности сведений Жития Сергия Радонежского, и в частности Пространной редакции, в том, что в случае каждого факта она должна решаться индивидуально, так как причины доверительного или, напротив, скептического отношения к тому или иному факту могут быть самыми разными. Обратимся к примерам.

Все ли цифры, приводимые Епифанием, следует понимать буквально? Здесь можно поговорить о возрасте пострижения преподобного Сергия. Епифаний об этом сообщает следующее: «Длъжно же есть и се увѣдѣти почитающим, колицѣх лѣт пострижеся преподобныи: болѣ двадесятии убо лѣтъ видимою връстою, болѣ же ста лѣт разумным остроумиемь» (МДА 88, л. 310 об.). Во фразе назван примерный возраст, однако некоторые ученые делают из этих слов вывод, что Сергию на момент постриже-

²⁰ Здесь, кстати, не последнюю роль играет текстология этих памятников, как правило, не менее сложная, чем текстология ЖСР.

497

ния было 20 лет и несколько месяцев (см.: [Кучкин 1992, с. 77; Клосс 1998, с. 30]). При этом в Пространной редакции тремя листами выше помещена фраза о 23-летнем возрасте пострижения Сергия («бѣ же святый тогда възрастом 23 лѣт, егда прият иноческыи образ» (МДА 88, л. 307 об.)), которая представляет собой вставку, вероятнее всего из 4-й Пахомиевской редакции ²¹. С одной стороны, указанному примерному возрасту Сергия «более 20 лет» число 23 не противоречит, что и позволяет большинству исследователей принять данные Пахомия, с другой — вставной характер фразы в составе епифаниевского текста заставляет сомневаться в истинности сведений Пахомия тех, кто предпочитает доверять словам Епифания.

Говоря о приводимых в первой части Пространной редакции цифрах, нельзя не отметить наличие в литературе разных точек зрения на их значение и функцию в тексте. Так, в главе «От уныя версты», рассказывающей о пощении Варфоломея в

²¹ См. раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 4.2.

498

детстве, мать обращается к мальчику со словами: «И двою на десят не имаши лѣт — грѣхи поминаеши» (МДА 88, л. 296 об.). Упоминание о возрасте Варфоломея исследователи объясняют по-разному. С. З. Чернов, например, предлагая психологическую интерпретацию, указывает: «Подобные фразы типичны для устных рассказов и могут служить примером работы памяти — возраст ребенка запомнился благодаря яркому высказыванию» [Чернов 2014б, с. 26]. Тогда как, по мнению В. А. Кучкина, фраза призвана подчеркнуть, что Варфоломей постился, еще не будучи взрослым человеком (в средневековой Руси человек считался взрослым с 12 лет) [Кучкин 2014, с. 30—31]. (Ср. также наблюдение В. М. Кириллина о стилистико-символическом значении этого числа [Кириллин 2000, с. 203].)

Одни и те же факты в ЖСР могут получать историческую трактовку, а могут рассматриваться как топос или художественный прием — историография жизни преподобного Сергия предлагает достаточно примеров такой ситуации.

Так, одной из дискуссионных дат жизни Сергия является дата его рождения: споры до сих пор ведутся не только о годе (см. выше), но и о дне рождения. В последнем случае ученые вынуждены опираться на сообщение Пространной редакции ЖСР (в Пахомиевских редакциях его нет) о том, что младенца крестили на 40-й день после рождения и назвали Варфоломеем: «И исполнишяся дние обѣщанию матери его, яко бысть по днехъ шестих седмицъ, еже есть четверодесятныи день по рожествѣ его. Родители же его принесоста младенець въ церковь Божию, въздающе, якоже и приаста, якоже обѣщастася въздати его Богу, давшему его, купно же иерееви повелѣвающа, яко да крещениемъ божественым съвръшити и. Иереи же, огласивъ его и много молитвовавъ над ним, и с радостию духовною и съ тщаниемъ крести его во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Варфоломѣа въ святомъ крещении нарекъ того имя» (МДА 88, л. 285). Считается, что ребенок был крещен в честь апостола Варфоломея 11 июня, когда

499

празднуется память апостолов Варфоломея и Варнавы ²². Из сообщения Епифания делается вывод, что Сергий родился за 40 дней до своего крещения, то есть 3 мая (см., например: [Никон (Рождественский) 1904, с. 242, примеч. 14; Кучкин 1992, с. 75], это наиболее распространенное сегодня мнение) или 1 мая, так как Епифаний при подсчете использовал «исключающий» счет [Аверьянов 2006, с. 31]. Но такой вывод возможен, только если слова Епифания понимать буквально ²³. Однако Б. М. Клосс предлагает видеть в сообщении Епифания о крещении на 40-й день влияние литературных шаблонов, что подтверждается его наблюдениями — в

²² Память апостола Варфоломея празднуется еще 30 июня (в числе 12 апостолов), а также 25 августа (перенесение мощей). В пользу выбора даты 11 июня Б. М. Клосс приводит аргумент, что предопределение Сергия Святой Троице («будет сосуд избранъ Богу, обитель и служитель Святыа Троица» (МДА 88, л. 285 об.)) было связано с близостью даты его рождения ко дню Святой Троицы (в 1314 г. - 26 мая, в 1322 г. - 30 мая) (см.: [Клосс 1998, с. 27; Клосс 2015]).

²³ Ср. указание К. А. Аверьянова на то, что книжник был очень скрупулезен при сборе сведений о жизни святого и ему была известна точная дата его рождения [Аверьянов 2006, с. 31].

500

истории Руси XIV—XVI вв. им не было обнаружено ни одного случая крещения на 40-й день. Основываясь на том факте, что «древнерусская служебная практика свидетельствует об обычае крещения и наречения имени младенцев на 8-й день после рождения», Б. М. Клосс приходит к выводу, что преподобный Сергий родился 3 июня [Клосс 2015]. Данный пример весьма показателен, так как демонстрирует сложность интерпретации приводимых в Пространной редакции ЖСР сведений: буквальное понимание фразы дает один результат, понимание ее как шаблона и привлечение исторических источников — другой, при этом, к сожалению, при выборе одной точки зрения аргументы в пользу второй приходится отвергать. А это означает, что любая из них остается под вопросом.

Особую трудность для интерпретации составляют рассказы о чудесах. Если для историков Церкви эти рассказы — часть духовной жизни святого, которая рассматривается с точки зрения своего духовного смысла, то «светские» историки подходят к ним нередко как и к другим событиям жизни Сергия, пытаясь датировать их и даже найти реальные исторические события, стоящие за ними. В результате появляется целый набор вариантов толкования, зависящих от позиции исследователей и не всегда верифицируемых. Заметим, что такой подход может вызывать критику (см., например: [Никон (Лысенко)]).

Один из примеров подобной ситуации — описание Епифанием Премудрым нападения бесов во время первых отшельнических лет жизни преподобного Сергия в только что основанной им обители: «Въ единъ убо от днии преподобныи Сергии в нощи въниде въ церковь, хотя пѣти заутре‖нюу, и вънегда наченшу ему пѣние, внезаапу стѣна церковнаа разступися и се диаволъ очивѣсть въниде съ множеством вои бѣсовьскых, акы не въходяи дверми, яко тать и разбойникъ, яви же ся ему сице: бяху въ одежах и въ шапках литовьскыхъ островръхих, и устрьмишася на блаженнаго, хотяше разорити церковь и мѣсто изъ

501

основания...» (МДА 88, л. 312-312 об.). Как правило, этот эпизод воспринимается как повествование о событии мистического плана — действительной борьбе с демонами, видениях, объясняющихся одиночеством, как символическое представление искушений (см., например: [Голубинский 1909, с. 27—28; Борисов 2002, с. 42; Топоров 1998, с. 421; Малахова 2014, с. 85]). Любопытно при этом само описание бесов — «въ одежах и въ шапках литовьскыхъ островръхих», за которым может стоять субъективное отношение к литовцам Сергия или Епифания, а возможно, тех «старцев-самовидцев», от которых Епифаний услышал этот рассказ (см.: [Хегай 2008, с. 161]). Здесь также можно заметить, что для средневекового искусства, как западноевропейского, так и византийского и древнерусского, по наблюдениям ученых, было характерно изображение беса, а также грешника с высокой прической (хохлом) либо в высокой островерхой шапке (см., например: [Толстой 1995; Антонов, Майзульс 2011]). Именно так, в высоких шапках (и притом в обычной одежде и с крыльями), показаны бесы на иллюстрирующей этот сюжет миниатюре в лицевом Житии Сергия Троиц, (ризн.) 21 (см. рис. 16), а также на житийных иконах, отражающих, по мнению Е. А. Хегай, Епифаниевскую редакцию Жития [Хегай 2008, с. 159-160, 167]. Однако некоторые историки находят в этом рассказе реальную подоплеку: появление возле монастыря литовских отрядов в 1372 г. [Кучкин 1992, с. 79] или проезд мимо монастыря волынских послов в 1349 г. [Аверьянов 2006, с. 78—79], предлагается даже в качестве «протографичного» события набег в 1341 г. на Можайск литовского князя Ольгерда, который произвел сильное впечатление, так как при Иване Калите уже отвыкли от набегов иноземных воинов [Крючков 2012, с. 99]. Обращает на себя внимание существенная разница во времени выбираемых учеными событий, что напрямую связано с их позицией по отношению к хронологии жизни преподобного Сергия в Житии. В. А. Кучкин, опираясь на представление о хронологической непоследовательно-

502

сти повествования Епифания ²⁴, не учитывает прямое указание на то, что описываемое событие имело место во время отшельнического периода жизни Сергия, что позволяет ученому искать его параллели в гораздо более позднее время. К. А. Аверьянов, напротив, доверяя Епифанию, ищет реальное историческое событие, стоящее за этим духовным испытанием, в тех временных рамках, которые ограничены отшельнической жизнью святого. По этому пути идет и Т. О. Крючков, находя подходящий исторический факт в своих хронологических рамках.

 Вторая часть жизни Сергия, известная нам только по пахомиевскому повествованию, дает больше таких примеров.

Обратимся к такому чуду, как явление Богоматери преподобному Сергию. Глава, рассказывающая об этом чуде, есть во всех Пахомиевских редакциях, а также в Пространной, но по-

²⁴ Именно так он воспринимает слова, сказанные книжником в Предисловии: «имѣяхъ же у себѣ за 20 лѣт приготованы таковаго списания свитки, въ нихже бѣаху написаны нѣкыа главизны еже о житии старцевѣ памяти ради, ова убо въ свитцѣхъ, ова же в тетратех, аше и не по ряду, но предняа назади, а задняа напрели» (МДА 88, л. 277), хотя здесь речь идет все же, видимо, о подготовительном этапе работы, а не о самом тексте Жития.

503

мещается в каждой из них на разных местах (см.: [Яблонский 1908, с. 45—53]) и характеризуется своими подробностями. В частности, различия редакций касаются исторической привязки события. В 1-й и 2-й Пахомиевских редакциях указан день: «бяше же тъгда 40-ца Рожества Исус Христова, днем же пятокъ бѣ при вечерѣ» (1-я Пахом, редакция; Троиц. 746, л. 245 об.), во 2-й Пахомиевской редакции говорится также, что чудо произошло «въ послѣдняа лѣта живота» Сергия [Тихонравов 1892, отд. II, с. 138]. В 4-й Пахомиевской редакции глава помешена после главы о преставлении митрополита Алексия, включающей рассказ о Михаиле-Митяе и его смерти, и начинается со слов «по семъ» — «после этого» (см. Троиц. 116, л. 383). В Пространной редакции, а также в 5-й Пахомиевской редакции, откуда эта глава и была взята составителем Пространной редакции, все временные привязки убраны. Традиционная датировка события — 1385 г. — опирается на дополнительный источник: верхняя временная граница определяется кончиной свидетеля чуда Михея 6 мая 1385 г. (ср.: [Голубинский 1909, с. 93, примеч. 1; Лаврская летопись, XIV век] и др.). Основываясь на данных 2-й Пахомиевской редакции, в которой событие относится к последним годам жизни преподобного, а также указывая верхнюю временную границу — кончина свидетелей чуда Михея 6 мая 1386 г. ²⁵ и Исаакия зимой 1387/1388 г., Б. М. Клосс считает, что чудо произошло во время Рождественского поста 1385 г. [Клосс 1998, с. 35—36, примеч. 27]. При этом Б. М. Клосс предполагает, что с этим видением могут ассоциироваться крещение Сергием сына князя Владимира Андреевича Серпуховского Иоанна в 1381 г. и великого князя Дмитрия Донского Петра — в 1385 г. (Богородица явилась Сергию в сопровождении апостолов Петра и Иоанна) ²⁶. К. А. Аверьянов относит явление преподобному Богородицы к пятнице 14 ноября, то есть к кануну Рожде-

²⁵ Согласно [Список погребенных 1880, с. 31].

²⁶ Критику аргументов Б. М. Клосса см.: [Кучкин 20026, с. 127—128].

504

Рис. 17. Явление Богоматери Сергию Радонежскому. Шитая пелена. вторая половина XV в. (Музей Московского Кремля)

ственского (Филиппова) поста (четыредесятница = 40-й день до Рождества), и, выбирая из возможных дат (14 ноября приходилось на пятницу в 1371, 1376 и 1382 гг.), останавливается на 1382 г. как наиболее близком к «последним летам живота» Сергия [Аверьянов 2006, с. 367]. Причем, что интересно, ученый ставит явление Богородицы Сергию в прямую связь с проблемами, с которыми преподобный тогда столкнулся: ему, уже старику по меркам Средневековья (60 лет), предстояло восстанавливать разоренный после нашествия Тохтамыша монастырь и оставалось надеяться лишь на помощь свыше, которая и пришла в лице Богородицы, пообещавшей процветание монастыря и Свое заступ-

505

ничество. Что касается имен апостолов, то здесь К. А. Аверьянов видит не свидетельство поддержки властей (с предлагаемой им датой не соотносится крещение сына Дмитрия Донского в 1385 г.), а свидетельство помощи племянника преподобного, Феодора Симоновского (в миру — Иван), и брата Петра [Аверьянов 2006, с. 366—368]. Н. С. Борисов также связывает явление Богоматери с внешними тревогами, которые, по его словам, «не раз вызывали в сознании Сергия своеобразный отклик — видения», однако выбирает другой период и другие обстоятельства — конец 1379 — начало 1380 г., когда Сергий испытывал духовное напряжение в связи с надвигавшейся большой войной с Ордой [Борисов 2002, с. 172—176]. Примечательно, что ученый рассматривает все свидетельства, позволяющие датировать событие, приводя также возможные варианты толкования упоминаемого в некоторых редакциях дня ²⁷, разбирает и другие встречающиеся в литературе мнения, но сам предпочитает для датировки события обратиться к психологическим мотивам, вызванным политической обстановкой (в именах апостолов Н. С. Борисов видит при этом символический смысл). Этих примеров интерпретации текста Жития, посвященного одному из самых известных видений преподобного Сергия ²⁸, достаточно, чтобы увидеть, что исследователи оперируют каждый своим набором источников и объемом историографии вопроса, по-разному относятся к упоминаемым деталям (усматривая в них разный подтекст) и стремятся датировать это событие, находя периоды, когда оно, на их взгляд, было наиболее психологически мотивированным. Как нам представляется, при отсутствии точных исторических сви-

²⁷ «40-ца Рожества Исус Христова, днем же пятокъ бѣ» может означать как одну из пятниц во время Рождественского поста, так и канун Рождественского поста 14 ноября и даже 40-й день после Рождества — Сретенье 2 февраля, что дает разный набор возможных годов (см.: [Борисов 2002, с. 175]).

²⁸ Надо сказать, что перечень этот при желании может быть продолжен, ср., например, другие варианты датировки события: 1379 г. [Колесов 1991, с. 328]; между 1379 и 1384 гг. [Зайцев 1991, с. 235].

506

детельств о времени данного события датировать его на основе неких умозрительных заключений некорректно ²⁹. Вообще, можно ли искать ему объяснения в исторической или психологической плоскости?

Рассмотренный пример демонстрирует одновременно и другие проблемы, стоящие перед исследователями текста Жития как исторического источника.

Прежде всего, это текстологическая проблема, связанная со второй частью ЖСР, известной только в редакциях Пахомия, которые различаются историческими деталями, составом и последовательностью глав, нередко не соответствующей реальной хронологии событий. До сих пор остается под вопросом, какая из редакций и в каких фрагментах текста ближе всего к несохранившейся версии Епифания Премудрого и к действительности. Это требует анализа всех существующих вариантов, который, к сожалению, не всегда позволяет сделать однозначные выводы. Как правило, предпочтение отдается ранним редакциям Пахомия. Одним из ярких примеров в данном случае является глава об основании монастыря на реке Киржач, в разных Пахомиевских редакциях содержащая разные объяснения ухода Сергия из Троицкого монастыря: первичной считается версия 1-й и 2-й Пахомиевских редакций, объясняющая это событие конфликтом со Стефаном ³⁰, версия же 3-й, 4-й и 5-й Пахомиевских ре-

²⁹ Ср. подход Т. О. Крючкова, который обходит вниманием чудеса и видения Сергия (за исключением нападения бесов «в одеждах и в шапках литовских островерхих» — см. выше).

³⁰ Реальной подоплекой данного события традиционно считается переход на общежительный устав, вызвавший недовольство монахов, сплотившихся вокруг Стефана (см.: [Никон (Рождественский) 1904, с. 136; Голубинский 1909, с. 48—49; Кучкин 1992, с. 82; Клосс 1998, с. 42; Борисов 2002, с. 115] и др.). Однако называют и другие причины, например: отказ Сергия стать преемником митрополита Алексия и страх за судьбу обители и учеников [Аверьянов 2006, с. 240—242]; переход на Иерусалимский устав со Студийского, сторонником которого был Стефан, не принимавший новый устав из-за конфликта с митрополитом Алексием, вводившим его [Крючков 2012, с. 132—133, примеч. 126].

507

дакций — о недостатке «безмолвия» — считается вторичной (интересно, что в Основной вид Пространной редакции была включена версия 1-й Пахомиевской редакции).

Заметим, что проблема выбора первичной версии поднимается и в отношении некоторых эпизодов первой части Жития теми учеными, которые являются сторонниками гипотезы о том, что епифаниевский текст сохранился лишь в виде отдельных инкрустаций в составе разных редакций (см., работу С. В. Сазонова, не признающего первичной версию рассказа о даровании отроку Варфоломею грамоты в первой части Пространной редакции [Сазонов 1994], см. об этом также: [Тренькина 2008]).

Другая проблема, возникающая при работе с текстом Жития, — проблема исторической точности и подробности изложения, которая напрямую связана с проблемой дополнительных источников. Многие исторические детали оказываются не интересны или не важны для автора или редактора Жития при описании того или иного факта или события. Выяснение таких подробностей может вызывать серьезную проблему, даже если событие находит отражение в других письменных источниках. В качестве примера можно привести главу о победе над Мамаем и об основании монастыря на Дубенке, в которой не указывается, о какой именно битве с Мамаем идет речь и где именно был основан монастырь, при этом в редакциях Жития имя первого игумена Дубенского монастыря может варьироваться (см. комм. 185—186 к переводу). Привлечение же дополнительных источников только запутывает дело: если традиционно считается, что речь в Житии идет о Куликовской битве, то в летописях обнаруживается рассказ об основании Дубенского Стромынского монастыря до нее, в 1379 г. В результате до сих пор нет единого мнения о том, сколько Дубенских монастырей основал преподобный Сергий (историографию вопроса см.: [Ткаченко 2013]), и даже высказывается мнение, что речь в данной главе Жития идет о битве на Воже (см.: [Кучкин 1992, с. 85—87]).

508

Отсутствие имен, географических названий и других исторических ориентиров приводит к тому, что некоторые детали повествования до сих пор не имеют исторической идентификации.

Скажем, нет даже предположений о том, какой епископ приезжал из Константинополя в Троицкий монастырь, чтобы увидеть Сергия; неизвестен город в горах, через который проходили с помощью Сергия Симеон и тверской посол Фома (глава «О прозвитере и о муже, бывших в Латинских странах»).

Однако гораздо чаще наблюдается ситуация, когда такая идентификация имеется, но она ненадежна. Это в первую очередь касается тех реалий и фактов, идентификация которых закреплена в предании. Выше уже говорилось о некоторых традиционных датировках, которые не могут поколебать никакие аргументы историков (например, дата рождения Сергия). Общепринятая локализация некоторых мест, связанных с жизнью Сергия, также вызывает сомнения.

509

Рис. 19. Троице-Сергиев Варницкий монастырь

Так, Епифанием точно не указано, где жила семья боярина Кирилла до переезда в Радонеж. С XIX в. как место рождения преподобного почитаются Варницы, находящиеся в нескольких километрах от Ростова, хотя в Житии говорится о «веси области оноя иже бѣ въ предѣлѣх Ростовьскаго княжениа, не зѣло близ града Ростова» (МДА 88, л. 298 об.). Уже Е. Е. Голубинский указывал на противоречие, связанное с тем, какое расстояние отделяло «весь» от Ростова [Голубинский 1909, с. 13—14, примеч. 1]. В последнее время С. В. Городилиным обосновывается мнение, что село, в котором жила семья Кирилла, находилось возле села Тормосова, в 25 км от Ростова [Городилин 2015].

Еще один пример — местонахождение источника, который появился по молитвам Сергия (глава «О изведении источника»). По преданию, восходящему к Авраамию Палицыну (см.: [Никон (Рождественский) 1904, с. 247, примеч. 86]), этим источником является Пятницкий колодец, над которым предположительно в начале XVII в. была поставлена часовня, сохранившаяся до наших дней и известная как Часовня Пятницкого колодца. Однако

510

Рис 20. Изведение источника. Миниатюра лицевого Жития Сергия. Троиц. (ризн.) 21, л. 166

Рис 21. Часовня Пятницкого колодца (фотоснимок 1890-х гг.)

511

в Житии нет точного указания о месте источника (сообщается только следующее: «Сам же (Сергий. — А. Д.) изыде из монастыря, нѣкоего брата поим с собою, и сниде в дебрь, яже под манастырем, ‖ яже не бѣ ту николиже текущаа вода, якоже и древний человѣци ясно извѣстиша. Обрѣт же святый въ едином рову мало воды от наводнениа дождевнаго...» (МДА 88, л. 350—350 об.)), поэтому уже в дореволюционной литературе высказывались сомнения в исторической точности предания и предпринимались попытки локализации источника. Арх. Никон (Рождественский) считал, например, что этим источником была речка Кончура, на которой поставлен монастырь [Никон (Рождественский) 1904, с. 247—248, примеч. 86]. Ε. Е. Голубинский предполагал, что речь должна идти о колодце, расположенном в примыкающем к Лавре Пафнутьевом саду ³¹ [Голубинский 1909, с. 52—54, примеч. 1]. В последнее время в этой проблеме обратился Т О. Крючков, указавший на несостоятельность версий своих предшественников и предложивший свой вариант локализации — Белый пруд (см. подробнее: [Крючков 2012, с. 120—121, примеч. 114]). Тем не менее Пятницкий колодец продолжает почитаться как изведенный преподобным источник.

Надо сказать, что предание, несмотря на высказываемые историками сомнения и даже доказанную во многих случаях недостоверность, тем не менее часто оказывается сильнее и предлагаемые им версии продолжают оставаться общепринятыми. В результате личность Сергия существует как бы в двух параллельных исторических плоскостях, две истории с уточнением современными учеными фактов всё больше расходятся между собой, чему не могут помешать предпринимаемые попытки их согласования.

Свой вклад в проблему исторической интерпретации текста ЖСР, в том числе текста Пространной редакции, вносит и

³¹ Как указывает Т. О. Крючков, колодец этот, существовавший во времена Ε. Е. Голубинского, ныне утрачен [Крючков 2012, с. 120—121, примеч. 114].

512

язык Жития: как выяснилось, у исследователей могут возникать сложности с переводом отдельных слов или конструкций на современный русский язык, что может приводить к неверной интерпретации текста и, как следствие, к неверным выводам.

Например, в известной работе В. А. Кучкина, посвященной биографии Сергия Радонежского, в результате неверного перевода слова один из монахов Троицкого монастыря получает имя: «Проблема пропитания братии приняла столь острый характер, что часть монахов во главе с Оносицей решила уйти из Троицкого монастыря...» [Кучкин 1992, с. 79]. Имя Оносица было взято из следующей фразы главы «О изобиловании потребных»: «идущим же им, рече преподобный: “Где есть онсица брат, иже преже ропща рече: “Плѣсневии хлѣбии”?”» (МДА 88, л. 343), где онсица — местоимение, имеющее значение ‘такой-то, один’ (см.: [СлРЯ, вып. 12, с. 376]).

В другом случае неверный перевод слова приводит к неверным выводам при восстановлении хронологии событий. Так, С. 3. Чернов, определяя время «насилия» в Ростове, ставшего причиной переселения отца Сергия в Радонеж, во фразе: «егда бысть великаа рать татарьскаа, глаголемаа Федорчюкова, Туралыкова, егда по ней за год единъ наста насилование, сирѣчь княжение великое досталося князю великому Ивану Даниловичю, купно же и досталося княжение Ростовьское к Москвѣ» (МДА 88, л. 299) переводит выражение «за год единъ» — «в пределах года», ссылаясь на пример из словаря В. И. Даля. Это позволяет С. З. Чернову сделать вывод, что из процитированного текста «однозначно следует, что “насилие” над Ростовом произошло после карательного похода татар — Федорчуковой рати (зима 1327/1328 г.), получения Иваном Даниловичем Калитой великого владимирского княжения (04.03.1328), на протяжении года после окончания похода, то есть до начала марта 1329 г. (выделено мной. — А. Д.)» [Чернов 20146, с. 26—27, примеч. 49]. Между тем выражение «за год един» не может переводиться в отрыве

513

от предшествующего ему сочетания «по ней» — здесь предлог «за» «употребляется при указании на время, отделяющее одно действие, событие от другого» [СлРЯ, вып. 5, с. 127], то есть в значении «через» («после нее через год»), а значит, следуя логике С. З. Чернова, событие имело место через год после окончания похода, то есть после марта 1329 г.

Еще один пример такого рода обнаруживается в работе О. Г. Ульянова [Ульянов 1996]. При анализе миниатюр лицевого Жития Сергия Троиц. (ризн.) 21 и текста, который они иллюстрируют ³², во фразе: «по времени же въ оной  обители бывшу игумену Александру, ученику предпомянутаго игумена Савы, мужу добродѣтелну, мудру и изрядну зѣло, и такоже и другому старцу его, именем Андрею, иконописцу предизрядъну... създаста въ обители сво||еи церковь камену» (МДА 88, л. 364 об,—365) временные отношения событий интерпре-

³² Текст лицевого списка Троиц, (ризн.) 21 относится к Пространной редакции ЖСР (см. раздел «Лицевые списки Пространной редакции Жития Сергия Радонежского»).

514

тируются так: «“По времени”, т.е. после, игумена Александра († 1427) постройку нового собора заканчивают, согласно надписям у нимбов, иконописец Андрей вместе с игуменом Ефремом...» [Ульянов 1996, с. 187] (см. рис. 22; см. также рис. 24 в разделе «Лицевые списки Пространной редакции Жития Сергия Радонежского»). Однако в данной фразе говорится о том, что события происходили при игумене Александре («позднее, спустя какое-то время [когда] в той обители был игуменом Александр, ученик вышеупомянутого игумена Саввы, муж добродетельный, мудрый и очень праведный, и также был там и другой старец, по имени Андрей, иконописец необыкновенный... построили в обители своей церковь каменную»), то есть вывод о завершении постройки при Ефреме может быть сделан только на основе содержания миниатюр — сам текст Жития этому выводу противоречит.

Такие случаи лишь усугубляют сложность изучения Пространной редакции, так как требуют внимательного и критического отношения не только к самому тексту, но и к посвященным ему работам.

3. Влияние текстологии Пространной редакции на работу с историческим материалом

Обращение к Пространной редакции ЖСР как историческому источнику требует учета текстологии редакции.

Первую часть Пространной редакции большинство исследователей сегодня достаточно уверенно приписывает перу Епифания Премудрого. Однако очевидно, что текст этот восходит к списку Епифаниевской редакции с более поздними вторичными и иногда даже ошибочными чтениями, выявить которые полностью не представляется возможным ³³. Кроме того, есть

³³ См. подробнее раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 4.

515

предположения, что Епифаниевская часть Пространной редакции могла подвергаться редактированию, объема которого мы не знаем, хотя, вероятно, правка все же не была сколько-нибудь значительной. Это позволяет говорить о том, что в упоминаемых в первой части Пространной редакции датах и исторических реалиях могут быть неточности и ошибки, причем не все их следует приписывать Епифанию. К сожалению, без оригинала или хотя бы списка именно Епифаниевской редакции ЖСР, пока не обнаруженного (следует признать, что шансов на его обнаружение крайне мало), прояснить этот вопрос невозможно.

В данной связи текстологического комментария заслуживает одно из наиболее часто цитируемых историками мест первой части Пространной редакции, посвященное причинам переезда семьи преподобного из Ростова в Радонеж (ср. выше, п. 2). При цитировании его по публикуемому списку МДА 88 с передачей палеографических особенностей рукописи существующая текстологическая проблема видна довольно отчетливо, ср.: егда быc великаа рать татарьскаа. гл҃емаа федорчюкова, тꙋралыкова. єгда по неи за го^д єдїнъ, наст^а’ [--] ^насилование. си2рѣчь кнѧженїе великое досталосѧ кнѧзю великомꙋ иванѫ даниловичю. кꙋпно же и досталосѧ кнѧженїе ростовьское к̾ москвѣ (МДА 88, л. 299). После буквы т в строке была написана одна гласная буква с оксией над ней, затем при попытке исправить написание гласная буква была затерта (оксия при этом была оставлена), вместо нее были вписаны между букв в строке две буквы, которые были зачеркнуты киноварью и затерты, и затем над строкой были написаны буквы а (с запятой после нее) и наси. Первоначально писец написал, по-видимому, слово наста́лование, которое мы находим в списках Волоколамского, Вятского, Вяземского видов, Пог. 824 и которое, вероятно, было в антиграфе ³⁴. Случайная ошибка писца, пропустившего два первых слога в слове насилование,

³⁴ О подобных случаях правки в списке МДА 88 см. подробнее раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 4.3.

516

нам представляется маловероятной (если только не предполагать, что исходный епифаниевский вариант звучал так: настало насилование, и тогда здесь можно видеть пропуск в результате гаплографии). Чтение со словом насилование конструкции не противоречит, внося в нее отчетливый оценочный компонент: как насилование характеризуется факт перехода власти к Ивану Калите и перехода под его руку Ростова. Слово оказалось столь ярким, что почти каждый историк, говоря о теме переезда Кирилла, упоминает его. Однако наличие в списке МДА 88 правки заставляет задаться вопросом: использовал ли сам Епифаний для характеристики описываемых событий это слово? Если обратиться к варианту насталование и предположить, что он восходит к слову к слову настолованне ‘престол, власть’, конструкция из антимосковской превращается в нейтральную, сообщая лишь о том, что «...власть, то есть великое княжение, досталась князю великому Ивану Даниловичу...».

Пахомиевская часть Пространной редакции, представляя собой компиляцию глав, буквально заимствованных из нескольких Пахомиевских редакций, содержит целый ряд вторичных чтений, в том числе механических пропусков, правок одной Пахомиевской редакции по другой и ошибок переписки ³⁵. Некоторые из них могут приводить к появлению в тексте редакции новых и притом ошибочных исторических сведений. Так, в главе «О видении митрополита Алексия и святого Сергия с ним» рассказывается о некоем поранившемся иноке, причем только в Пространной редакции сообщается его имя — Никон: По се^м же времени братствꙋ великꙋ оумнѡжившѫсѧ въ ѡбители ст҃го. тъмже и начаша распространитїсѧ ѻбитель, никои̾ же оучн҃къ настоѧтелѧ никона. и сему брату сѣкѫщоу древо на зданїе келїи... (МДА 88, л. 384). В 5-й Пахомиевской редакции читается инокъ^ж ꙋчн҃икъ настоателѧ никона... (Троиц. 762, л. 134); так же в 1-й,

³⁵ См. подробнее раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 4.2—4.4.

517

4-й Пахомиевских редакциях, Редакции с записью чудес 1449 г.; в 3-й Пахомиевской редакции имени инока тоже нет — о нем говорится: «братъ нѣкии» (El.306, л. 111) [Клосс 1998, с. 421]. Очевидно, что имя инок получил при создании Пространной редакции, вероятнее всего, оно является ошибкой прочтения (инокъ > никонъ) ³⁶.

Подобные примеры, связанные с вторичным характером Пахомиевской части Пространной редакции, заставляют признать, что она не может использоваться как исторический источник, тем более что мы располагаем гораздо более ранними списками всех Пахомиевских редакций (главы из которых были включены в состав Пространной редакции), а иногда и их автографами ³⁷, которые содержат исходный или близкий к исходному текст соответствующих редакций.

* * *

Житие Сергия Радонежского представляет большую ценность в историческом аспекте, будучи при этом крайне сложным источником, что объясняется жанровыми и текстологическими особенностями памятника.

Уникальность Пространной редакции ЖСР, которую можно назвать самым полным текстом, посвященным жизни Сергия, среди всех остальных редакций, тем не менее не позволяет ограничиться только ею при использовании Жития как исторического источника — требуется кропотливая работа по сопо-

³⁶ Ошибка эта могла быть допущена именно писцом списка МДА 88, вынужденным исправить собственное неверное написание: первые 4 буквы слова никои написаны по затертым буквам, поскольку над словом видно также затертое титло, ясно, что затерты были не буквы инок, скорее всего, писец первоначально ошибочно написал или ст҃го, или оуч҃нк — под влиянием соседних слов, но исправляя свою ошибку, он допустил другую, заменив слово инокъ словом никонъ. Теоретически возможно, но крайне маловероятно, что появлением имени инока мы обязаны составителю Пространной редакции, который смог его выяснить спустя век после события и решил указать.

³⁷ См. об этом Приложение 2, пп. 2.1.1,4.

518

ставлению данных всех редакций Жития, а также привлечение других исторических источников для воссоздания и правильной интерпретации событий, описываемых в тексте. Историческое значение при этом имеет только первая часть Пространной редакции, уверенно приписываемая сегодня Епифанию Премудрому, в отличие от текстологически вторичной Пахомиевской части.

Влияние жанровой специфики на использование Жития как исторического источника проявляется в том, что далеко не все события жизни преподобного Сергия нашли в нем отражение. С другой стороны, те события, которые описываются или упоминаются в Житии, нередко получают в разных работах разную интерпретацию в зависимости от выбранных авторами подходов, методов исследования, представлений об их функции в тексте, привлекаемых дополнительных источников и историографии.

Как заметил архимандрит Никон (Лысенко), «степень исторического и духовного постижения Жития преподобного Сергия Радонежского и его трудов еще очень далека от совершенства» [Никон (Лысенко)]. Эти слова из статьи, опубликованной в преддверии празднования 700-летия со дня рождения преподобного Сергия в 2014 г., по-видимому, еще долго будут сохранять актуальность. Сегодняшнюю ситуацию можно охарактеризовать как работу над количеством, которому еще только предстоит со временем перейти в качество.

519