13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Успенский Василий Васильевич
Успенский В. В. Речь пред пением «Со святыми упокой» на отпевании Болотова В. В.
РЕЧЬ,
сказанная студентом IV курса Василием Успенским пред пением «Со святыми упокой».
Дорогой и незабвенный учитель наш Василий Васильевич!
Вчера мы видели смерть Господа и Его погребение. Сегодня, присутствуя при таинстве твоей смерти, совершаем твое погребение. Одно приводит нас в изумление пред величием любви Божией, возбуждает благоговейный трепет: твоя смерть наполняет наше сердце глубокою скорбью. Для тебя самого смерть не была
52
страшна. Ты еще при жизни своей знал и говорил, что «твои дни сочтены». Да и могло ли быть место страху? Твоя жизнь была чиста, как кристалл, она была сплошным, неустанным служением идее — знать истину: наука и Академия были для тебя всё, они наполняли всю твою жизнь, им ты отдал свои великие силы и дарования, к ним ты рвался душой даже на одре смерти, в свои предсмертные минуты. Пред этим могучим стремлением к истине, по твоему сознанию, незабвенный наставник, вое должно было преклониться; даже потребности первой необходимости представлялись тебе чем-то второстепенным и малозначащим, над чем дух человеческий может и должен восторжествовать. И ты достиг великой духовной мощи. Ты был героем духа. Напряженности жизни духовной долго не могли сломить самая тяжелая болезнь, самые тяжкие страдания, которые давно побороли бы твой хилый организм, одолели бы слабое здоровье, если бы святой огонь стремления к истине не пылал в тебе таким ярким пламенем. В нас, по крайней мере во многих из нас, твоя духовная мощь возбуждает благоговейную память, особенно дорога тем, что она была неотъемлемым свойством человека, горячо верующего в истинность христианской религии, глубоко и сознательно убежденного члена Церкви. В своих лекциях сообщая сведения о христианской религии в ее земном бытии и историческом развитии, выясняя существование религиозно-церковного сознания й его великую, значимость для христианина, ты в своей жизни, насколько хватало твоих сил, повиновался этому голосу религиозно-церковного сознания, стремился до мельчайших подробностей выполнить его требования. Неразлучным спутником такого геройства духа, какое мы видим в тебе, дорогой наставник, может быть только высокая духовная радость; при нем страх смерти не может смущать сердце человека, оно воодушевлено самыми светлыми надеждами, которые не могут покинуть его и в момент смерти. Действительно и Господь дал тебе, дорогой учитель, кончину мирную и тихую, о даровании которой Церковь молится ежедневно; очевидно радость твоя была незыблема и высока, если даже до несколько часов до смерти ты мог оказать знаменательные для христианина слова: «как прекрасны предсмертные минуты». Подлинно и мы,
53
видя пред собою гроб Господень, памятуя о твоей высокой жизни, даже над гробом твоим, дорогой профессор, можем воскликнуть вместе с апостолом.: «попрана смерть победою. Смерть, где твое жало»?.... (1 Кор. XV, 54-5).
Но эти надежды, которые невольно зарождаются в каждом из нас при виде гроба Господа Спасителя и твоего гроба, дорогой учитель, не могут нас исцелить от глубокой скорби. Смерть так безжалостно вырвала тебя из семьи любящих и уважающих тебя профессоров и студентов. Между тем, сколько света, сколько добра ты мог бы внести в вашу жизнь, как мог бы ты скрасить ее, если бы ты по-прежнему был среди нас, на земле! Не мне, конечно, оценивать утрату, которую понесла наука в твоем лице: это сделают ученые России и заграницы; точно также мои суждения о высоком научном значении твоих лекций были бы мало-компетентным личным моим мнением. Но я могу оказать на основании личного опыта и рассказов других о том великом значении, какое имело твое руководство, дорогой наставник, для человека, вступающего только в преддверие науки. Положение юного работника очень тяжелое. Ему неведомы существующие при наличном состоянии научных данных вопросы, из посильных ответов на которые и слагается наука в известный исторический момент ее существования, еще более незнаком он с материалами, которые нужно привлечь к решению этих вопросов; наконец, ему совершенно неизвестны те перспективы, в которых должны получить свое освещение отдельные научные вопросы, Вое это может быть восполнено только опытом профессора, его нажитой годами эрудицией: без них приступающий к науке иногда осужден на блуждание в лабиринте; часто в таком случае убивается масса времени, тяжких усилий мысли на решение таких вопросов, ответы на которые уже вошли в сокровищницу человеческого знания в качестве его составных элементов и незыблемы в своем авторитете. Твое руководство, дорогой наставник, если только к нему прибегали, было незаменимо. Твои вдохновенные речи, полные экспрессии, речи, основанные на самом тщательном изучении подлежащих данных, были ярким лучом, прорезающим густой мрак. Легко намечалась и серия вопросов,
54
обрисовывались и темные очертания их решений, видны были их связь и взаимные отношения. Нужно было только все это облечь плотью и кровью, что можно сделать, конечно, лишь приложением личных усилий, путем собственного приобретения начитанности. И замечательно, речи покойного профессора, именно, только освещали положение дела: его личные воззрения оставались для молодого работника тайной, которую он узнавал только во время коллоквиума или из отзыва о своем труде, уже отданном на суд критики. Личная свобода и независимость в исследовании не были, поэтому, стеснены ничем. Но не только те, кто работал под твоим, дорогой профессор, просвещенным руководством, испытали на себе благотворные последствия научного общения с тобой. Все, кто только имел случай обращаться к тебе с вопросом, кто приступал с действительно серьезным и искренним интересом, находили в тебе горячо сочувственный отклик и уходили не только вполне удовлетворенными, но и поощренными твоим вниманием н деликатной снисходительностью к неизбежным на первых шагах научной работы промахам.
Я отметил великое значение твоего, незабвенный профессор, руководительства в сфере научной. Столь же глубокую скорбь возбуждает в нас утрата в твоем лице великого общественного деятеля земли русской. Да, ты был им, хотя с твоим именем и не связывается представления о какой-нибудь реформе, имеющей отношение к жизни всего русского общества. В наше время, когда так чуждаются жизни внутренне-духовной, когда жизненные идеалы так принижены, и люди охотно мирятся на внешних преимуществах — силе, богатстве, знатности и пр.; когда все более и более распространяется теория, открыто провозглашающая такой строй жизни вполне нормальным и единственно возможным: тогда такие герои духа, как ты, дорогой учитель, имеют особенно великое значение. Они — светочи в окружающем общественном мраке: тем, кто не сочувствует тому течению, кто знает, что не здесь истина, такие люди могут оказать поддержку, могут служить опорой. Самым своим существованием они убедительнее всяких речей говорят, что жизнь, отданная на служение идее, ради нее оставившая и забывшая все на свете, возможна на земле, они воздей-
55
ствуют на самое сердце, служа живым укором дли всех, живущих иначе, они будят общественную совесть. И конечно духовно-нравственное влияние таких героев духа не кончается с их смертью; нет, их считают бессмертными даже те, кто в личном бессмертии видят химеру: это бессмертие в истории, в памяти людей. И мы горячо желаем, чтобы память о тебе, твой высокий облик всегда были живы не только среди твоих питомцев, лично знавших тебя и благоговевших пред тобой, но и в сердце всех будущих студентов духовной Академии: для нас и для них это будет великим приобретением, когда придется выступить в общественной жизни.
Я бы мог и еще со многих сторон осветить ту великую утрату, которую мы понесли в твоем лице, дорогой наставник, о которой мы так глубоко скорбим. Но всего не охватишь. Твои заслуги оценит сам Бог, согласно слову Господа Спасителя: «кто сотворит и научит, тот великим наречется в царствии Божием». А мы можем отплатить тебе за все доброе, что мы от тебя видели, только непрестанно живою и благодарной памятью о тебе и горячей любовью к тебе.
Прими, дорогой и незабвенный наставник, горячую благодарность от твоих питомцев, всегда благоговевших пред тобой; прости нас, если мы когда и оскорбляли тебя! Прости.
Страница сгенерирована за 0.21 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.