Василий Великий, свт. Письмо 202. К неокесарийским ученым

202. К НЕОКЕСАРИЙСКИМ УЧЕНЫМ (210).

Поелику, во время приближения Василиева к Неокесарии, в сем городе произошло смятение, одни бежали, другие вымышленными слухами распространяли страх; то св. Василий объясняет, что причиною его прибытия в неокесарийскую пустыню была давняя привязанность его к сим местам, а не что-либо другое; смятение же Неокесарийцев приписывает их вождям, зараженным савеллианством; в доказательство чего приводит еретические их мнения; опровергает оные и угрожает, если не отревутся от сих заблуждений, писать о сем к другим Церквам; обличает также сих лжеучителей, что в письме в Анфиму, Еп. Тианскому, в подтверждение своего лжеучения, несправедливо приводили они слова Великого Григория; наконец Неокесарийцам советует не обольщаться мечтами и сонными грезами, которые, если и согласны с Евангелием, то ни к чему не служат, во всяком же случае вредят; потому что нарушают любовь. (Писано в 375 г.).

Совершенно не имел я нужды открывать вам свое намерение и объяснять причины, по которым нахожусь в сих местах; потому что и я не из числа домогающихся известности, и дело не стоит такого числа свидетелей. Но, кажется, делаем, не чего бы хотелось, а на что вызывают нас начальники. Выть в совершенной неизвестности для меня более желательно, нежели для честолюбцев быть в виду. Поелику же, как слышу, у вас в городе прозвенели всем уши, и нарочно на сие подкуплены какие-то сочинители новостей и слагатели лжи, которые пересказывают вам дела мои, то признал я

74

должным для себя не пренебречь вами, которые знаете о деле от лукавой воли и нечистого языка; но самому объяснить, в каком оно положении. И снисканной из детства привычке к сему месту; потому что здесь воспитан моею бабкой, и по частому пребыванию в нем в последствии, когда, бегая народных мятежей, и узнав, что место сие по пустынному безмолвию удобно для любомудрия, много лет сряду проживал я в нем, и по причине жительства тут братий, улучив кратковременное отдохновение от постоянных моих недосугов, с радостью пришел я в сию пустыню не с тем, чтобы других ввести здесь в хлопоты, но. чтобы уторить собственное свое желание.

Итак, какая была нужда прибегать к сонным грезам; подкупать толкователей снов и среди общественных угощений делать меня предметом рассказа упившихся? Если бы клеветы сии были от кого другого; то вас представил бы я в свидетели моего образа мыслей. Да и теперь прошу каждого из вас, припомнить старое; когда приглашал меня город принять на себя попечение об юношестве, и явилось ко мне посольство из почетных ваших граждан; да и после этого все толпою окружили меня, и чего не давали, чего не обещали? Однако же не могли удержать меня. Каким же образом тогда приглашаемый не послушался, а теперь незваный решился втереться насильно? Бегал тех, которые хвалили меня и дивились мне, а теперь стал гоняться за теми, которые клевещут на меня. Не думайте сего, превосходнейшие, чтобы мы были так дешевы. Ни один здравомыслящий человек не взойдет на корабль, на котором нет кормчего, и не вступит в Церковь, если в ней производят бурю и волнение те самые, которые у кормила.

От чего город стал полон смятения, когда одни

75

бежали, никем не гонимые; другие скрылись, ни от кого не видя себе угроз, а прорицатели и все толкователи снов досевали ужасы? От другого ли кого произошло это, или, как известно и малым детям, от народных правителей? Мне не прилично объяснять причины их вражды, но вам весьма легко усмотреть сии причины. Ибо когда досада и раздор дошли до крайней степени раздражения, а объяснение причины совершенно не основательно и смешно; тогда явен душевный недуг, который для чужих благ есть случайно, а для владетеля собственное и первое зло. Но в них есть и другое нечто забавное. Уловляемые и мучимые в глубине сердца, не соглашаются они от стыда сказать о своем несчастий, и эта болезнь души их видна не только из того, что сделано против меня, но из всей прочей жизни. Но если бы и не знали о ней, не велика потеря для дел. Самую же истинную причину, по которой считают нужным избегать свидания со мною, и которая, вероятно, сокрыта для многих из вас, скажу вам я; слушайте.

У вас замышляется извращение веры, как враждебное Апостольским и Евангельским догматам, так враждебное преданию подлинно Великого Григория и его преемников до блаженного Мусония, уроки которого, конечно, и до ныне еще отзываются в вашем слухе. Ибо зло, давно уже произведенное на свет Савеллием, но угашенное преданием великого, намереваются теперь обновить эти люди, из страха обличений выдумывающие против меня сонные грезы. Но вы, оставив в покое отягченные вином головы, в которых поднимающиеся и потом волнующиеся винные пары производят мечтания, от меня, который бодрствую, и по страху Божию не могу молчать, выслушайте, каково ваше повреждение.

Савеллианство есть иудейство, под личиною хри-

76

стианства введенное в Евангельскую проповедь. Ибо кто Отца и Сына и Святого Духа называет чем-то единым многоличным, и из трех Ипостасей возвещает только одну, тот что иное делает, как не отрицает предвечное бытие Единородного? Отрицает также Его домостроительное пришествие к человекам, нисшествие во ад, воскресение, суд. Отрицает и исключительно свойственные Духу действия.

А у вас, как слышу, отваживаются на нечто более смелое, нежели на что отваживался суемудрый Савеллий. Ваши мудрецы, как пересказывают слышавшие это, всеми силами утверждают, что имя Единородного не предано, а есть имя противника. и они восхищаются этим, и высоко о сем думают, как о собственном своем изобретении. Ибо сказано, говорят они: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене; аще ин приидет во имя свое, того приемлете (Иоан. 5, 43). И из сказанного: шедте научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, ясно, говорят они, что имя одно; ибо не сказано—во имена, но во имя (Матф. 28, 19).

Краснея от стыда, писал я вам это; потому что подвергшиеся сему нашей суть крови, и воздыхаю о душе своей; потому что подобно бойцу, который выходит один против двоих, принужден возвратить истине надлежащую силу, поражая и низлагая обличениями обоюдное уклонение в учении от Правого пути. Ибо с одной стороны нападает на нас Аномей, а с другой, как видите, Савеллий. Но прошу вас не внимать умом своим сим мерзким лжеумствованиям, которые никого не могут ввести в заблуждение, но знать, что имя Христово, которое превыше всякого имени, есть это самое—  именоваться Ему Сыном Божиим, по слову Петрову: несть иного имени под недесем, данного в человецех,

77

о нем же подобает спастися нам (Деян. 4, 12). А в рассуждении сего: Аз приидох во имя Отца Моего, надобно знать следующее: сие говорил Он, исповедуя, что Отец—Его начало и вина. Если же сказано: шедше, крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа; то по сему не надобно думать, что нам предано одно имя. Ибо как сказавший: Павел, и Силуан и Тимофей, хотя произнес три имени, но связал их между собою слогом: и; так и сказавший имя Отца и Сына и Святого Духа, наименовав три Лица, соединил Их союзом, научая тем, что каждому Имени присвояется Свое означаемое; потому что имена суть знаки именуемых предметов. А что сии Именуемые имеют Свой особенный и отрешенный образ бытия, в этом не сомневается никто, сколько-нибудь имеющий смысла. Ибо тоже естество Отца и Сына и Святого Духа, и Божество Их едино, но именования различны и представляют нам определенные и полные понятия. А пока мысль не достигает до неслитного представления о личных свойствах Каждого, дотоле невозможно ей совершить славословия Отцу и Сыну и Святому Духу.

Итак, если отрекутся они, что говорят это]и учат сему; то успел я в желаемом. Впрочем вижу, что это отречение для них трудно; потому что многими засвидетельствованы слова сии. Но не будем смотреть на прошедшее, только бы уврачевано было настоящее. Если же останутся при том же; необходимо будет мне возопить другим Церквам о вашем несчастий, и постараться, чтобы от большего числа Епископов пришли к вам письма, которые бы низложили это великое нечестие, у вас подготовляемое. Это или будет сколько-нибудь полезно для нашей цели, или, без сомнения, настоящее засвидетельствование освободит нас от вины на суде.

78

Они внесли уже слова сии и в писания свои, которые и посылали сначала к человеку Божию, Епископу Мелетию, и, получив от него надлежащие ответы, подобно матерям, которые стыдятся недостатков природы в произведенных ими на свет уродах, воспитывают гнусные свои порождения, сокрыв в приличной тьме. Сделали также опыт вписать в письме и к единомысленному со мною Анфиму, Епископу Тианскому, будто бы Григорий в Сложении веры сказал, что Отец и Сын, хотя в представлении суть два, однако же в Ипостаси едино. Но эти люди, величающиеся тонкостью своего ума, не могли заметить, что не положительно, а в виде возражения сказано сие в разговоре с Элианом, в котором много ошибок от переписчиков, как докажем из самых выражений, если угодно будет Богу. Притом, убеждая язычников, не почитал он нужным соблюдать точность в речениях, но уступал иногда обычаям наставляемого, чтобы не противоречил он в главном. Почему много найдешь там слов, которые теперь служат весьма великим подкреплением для еретиков, например: тварь, произведение, и тому подобные слова. А невежественно выслушивающие написанное относят к понятию о Божестве и многое такое, что сказано о соединении с человечеством: таково и сие изречение, повторяемое ими. Ибо надобно хорошо Знать, что как не исповедующий общения сущности Спадает в многобожие, так не допускающий раздельности Ипостасей ввергается в иудейство. Уму нашему должно как бы опереться на некоем подлежащем, и отпечатлеть в себе ясные его черты, таким образом прийти к уразумению желаемого, fle имея понятия об отчестве и не помыслив о том, к кому прилагается сие отличительное свойство, можно ли составить себе понятие о Боге Отце?

79

Не довольно того, чтобы перечислить разности Лиц, но надобно исповедывать о каждом Лице, что Оно в истинной Ипостаси; потому что и Савеллий не отрекался от представления безипостасных Лиц, говоря: „тот же Бог, будучи в подлежащем един, но преображаясь всякой раз по встречающейся нужде, беседует, то как Отец, то как Сын, то как Дух Святый“. Сие-то давно уже заглушенное заблуждение возобновляют ныне изобретатели этой безымянной ереси, отметающие Ипостаси и отрицающие именование Сына Божия, о которых, если они не перестанут говорить на Бога неправду, надобно плакать, как и об отрекающихся от Христа.

Сие написал вам по необходимости, чтобы оберегались вы от вреда лукавых наставлений. Ибо действительно, если лукавые учения надобно уподоблять губительным составам, как говорят у вас толкователи снов; то это цикута и аконит и другое какое-либо смертоносное вещество. Вот отрава для душ, а не мои слова, как восклицают эти отягченные вином и от разгорячения наяву предающиеся грезам головы, которым, если бы вели себя целомудренно, надлежало знать, что пророческое дарование озаряет души непорочные и очищенные от всякой скверны. Ибо и нечистое зеркало не может принимать в себя отражения изображений; и душе, которая предзанята житейскими попечениями и омрачена страстями плотского мудрования, невозможно принять в себя озарений Святого Духа. Не всякое сновидение есть уже тотчас и пророчество, как говорить Захария: Господь сотвори привидение и дождь зимен, зане провещающие глаголаша труды и сония лжива глаголаху (Захар. 10, 1). Но эти люди, которые, по слову Исаии, видят сны на ложи и любят дремати (Исаии 56, 10), не знают и того, что действие обольщения посылается нередко на сынов противления. И

80

есть дух лжив, который был в лжепророках и прельстил Ахаава (3 Цар. 22, 22). Зная это, не должно им было до того превозноситься, чтобы приписывать себе дар пророчества, когда оказывается, что уступают они в точности птицегадателю Валааму, который, царем моавитским призванный за весьма великие дары, не решился произнести слова вопреки воле Божией и проклясть Израиля, которого не проклинал Господь. Поэтому, если сонные видения их согласны с заповедями Господними, то да удовольствуются Евангелиями, которые для достоверности своей не имеют никакой нужды в помощи сновидений. Если же Господь оставил нам мир Свой, и дал нам новую заповедь, да любим друг друга, а сновидения ведут за собою ссору, раздор, уничтожение любви; то да не дают случая диаволу посредством сна вторгаться к ним в души, и мечтаний своих да не ставят выше спасительных уроков.