I. Диавол употребляет многие ухищрения, чтобы подделаться под истину. Он иногда притворяется, будто защищает ее, чтоб удобнее ее поколебать. Проповедуя единого Бога, Отца всемогущего, Создателя вселенной, он старается произвести ересь по случаю сего единства. Он, например, утверждает, что Сам Отец вселился в утробу Девы, Сам Отец от нее рожден, Сам Отец пострадал, словом сказать, Сам Отец есть Иисус Христос. Змей вошел в противоречие с самим собою: забыл, что когда искушал Иисуса Христа, которого Иоанн крестил, то приступил к Нему, как к Сыну Божию, ведая, что Бог имеет Сына; о чем

(*) Писана в 209 году по Р. X.

(**) Сколько известно, Тертуллианоткрыл ересь Праксеаса, оставив уже Рим, и переселясь в Карфаген, в конце епископства папы Виктора.Возражение его против сей ереси имело такой счастливый успех, что Праксеас, прочитав его, познал свое заблуждение, торжественно от него отрекся, и вступил в общение с Церковью. Тертуллиан таковою победою своею не возгордился, и приписал ее Тому, Кто творит подобные благодатные обращения.

128

мог почерпнуть сведение из самого Священного Писания, на которое ссылался: аще Сын еси Божий, рцы, да каление сие хлебы будут;и потом аще Сын еси Божий, верзися низу, писано бо есть: яко Ангелом своим заповесть(кто? вероятно Бог Отец) о тебе сохранити тя, и на руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою(Мат. IV. 3 и 6). Впрочем, змей вздумал может быть обличить Евангелие во лжи, восклицая: «что тут Матфей? Что тут Лука? Я Самого Бога обрел, я Всемогущего искушал лицом к лицу; посему-то я и приступил к Нему, посему-то и искушал Его; а если бы Бог имел Сына, то я никогда не стал бы Его искушать.»—Вот каков демон, из начала лжец.Таков и тот человек, которого он заражает ядом своим, как например Праксеас.

Праксеаспервый перенес из Азии в Рим это превратное учение, человек характера беспокойного, напыщенный гордостью мученичества за несколько скучных дней, проведенных им в темнице, тогда как сказано: аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, никая польза ми есть (I. Кор. XIII. 3). Римский Епископ одобрил уже пророчество Монтана, Прискии Максимиллы(*), и чрез это одобрение готов был даровать мир церквам Азийским и Фригийским; но Праксеаспредставил ему в лживом виде и их пророков и их церкви, и ссылаясь на авторитет его предшественников, принудил его возвратить разосланные уже мирные грамоты, и отречься от новых благодатных даров. Таким образом Праксеасв Риме

(*) Едва ли это правда. Тертуллианв это время был уже Монтанистом, и по привязанности к своей ереси легко мог увлечься носившимися о том несправедливыми слухами.

129

оказал диаволу двойную услугу: удалил пророчества и ввел ересь, обратил в бегство Параклета и распял Бога Отца. Плевелы, посеянные Пракссеасом, принесли плоды. Они поросли и там, где мы теперь находимся, в то время, как большая часть людей спали в простоте веры; но когда тот, кого Богу угодно было к тому употребить, обнаружил их: то они казалось совсем истребились. Но еретик обеспечил себя на счет прошедшего времени: он сделан был учителем, совершив мнимое отречение; о чем акт хранится в руках у Psychicos (*), производивших дело: все прочее покрыто глубоким молчанием. Что касается до нас: то мы потом, познав Параклета (**), и вступясь за него, совсем отстали от Римлян. Между тем плевелы сии пустили свои корни. Сперва скрывались они под личиною лицемерия в сумраке как бы полу-жизни; но наконец прозябли и расцвели. С помощью, однако ж Божией они вновь будут ныне исторгнуты; а в противном случае придет день, когда соберутся все выросшие негодные травы и преданы будут огню неугасимому купно с разными другими соблазнами.

II. «Итак Бог-Отец родился во времени, Бог Отец страдал. Проповедуемый Иисус Христос не иное что, как Сам Бог-Отец, как Сам Господь Всемогущий.» Так хочет Праксеас. Мы, однако ж во все времена, и особливо теперь, когда просветил нас еще более Параклет, научающий вся-

(*) Так Тертуллиан,сделавшись Монтанистом, обыкновенно именовал членов Римской церкви. Psychicosзначит душевный человек (I. Кор. II. 14).

(**) Тертуллиан по-видимому полагал, что Монтанимеет в себе Параклета или Духа Святого. Перев.

130

кой истине, мы всегда веровали и веруем во единого Бога, но с тем отличием, с тем так сказать домостроительством, что сей единый Бог имеет единого Сына, Свое присносущное Слово, изшедшее из Него Самого, Им же вся быша и без Нею ничтоже бысть, еже бысть. Мы веруем; что Он послан был Отцом Своим в утробу Девы, родился от нее вместе и человеком и Богом, сыном человеческим и сыном Божиим, что имя Его есть Иисус Христос, что Он страдал, умер и был погребен по Писанию, что потом Отцом Своим был воскрещен, и, вознесясь на небо, сел одесную Его, дабы некогда прийти опять судить живых и мертвых. Мы веруем, что Он оттуда по обещанию Своему ниспослал Святого Духа, Параклета Отца Своего, для освящения верующих во имя Отца и Сына и Святого Духа. А что Символ сей предал нам с самого начала Евангелия, гораздо прежде первых еретиков, кольми же паче прежде недавно возникшей ереси Праксеаса, доказательством тому служит именно позднее всех ересей происхождение. Отсюда выводится прямое заключение, что первое всегда справедливо, а второе бывает повреждено.

Но независимо от такого заключения, для наставления и предостережения некоторых людей, надлежит войти в ближайший разбор дела, дабы кто не сказал, что лживое учение опровергается одним простым заключением, а не обследованием, особливо такое учение, которое превозносится обладанием истины, думая утвердить единство Божие на том, что смешивает в одно лице и Бога Отца и Бога Сына, и Бога Духа Святого, как будто бы одно не было все, когда все происходит от одного, сохраняя впро-

131

чем святое домостроительство, разделяющее единицу на Троицу, или на исповедуемые нами три лица: Отца, Сына и Святого Духа. Они суть три не в существе, но в степени; не в сущности, но в образе; не в могуществе, но в роде: все три имеют одну сущность, одно естество, одно могущество, потому что существует один Бог, и от одного Его исходят эти степени, эти образы, эти роды, под именами Отца, Сына и Святого Духа. В каком смысле ересь приемлет число, отвергая разделение, дальнейший разбор дела то покажет.

III. Умы простые и можно сказать невежественные, равно как люди не ученные, составляющие наибольшую часть верующих, видя, как человек в следствие символа веры от многобожия века сего переходит к единому истинному Богу, забывают, что надобно не только признавать Его единым, но и верить всему домостроительству Его. Они сим домостроительством обыкновенно смущаются. Они за разделение Единицы приемлют число и лица Троицы, тогда как Единица проистекает из самой себя, а Троица от того не только не уничтожается, но совершается. Они вопиют, что мы проповедуем двух и Трех богов; что же до них касается, то они исповедуют единого Бога, как будто бы единство, своевольно ограниченное, не составляло ереси, тогда как Троица, благоразумно приемлемая, составляет истину. «Мы стоим за единодержавие, говорят они, произнося это слово гордо, как настоящие Римляне, «дабы дать нам уразуметь, что они столь же хорошо его понимают, как, и выговаривают.» Но эти Римляне умеют только произносить слово единодержавие; а Греки, не хотят даже вникнуть в смысл домостроительства. Сколько мне известны оба языка,

132

единодержавие, по моему мнению, не иное что есть, как властительство одного. Но единодержавие не требует непременно, чтобы при таком правлении тот, кто имеет всю власть, не имел сына, или сделался бы сам сыном своим, или же бы не исполнял единодержавия своего посредством лиц, ему благоугодных. Я даже утверждаю, что нет такого господства, принадлежащего одному, зависящего частно от одной особы, словом сказать, нет такого единодержавия, которое бы не было управляемо другими лицами, близкими к нему, сообщниками его. Если единодержавный Государь имеет сына, и сделает его сообщником власти своей: то единодержавие чрез сие не разделится и не перестанет быть единодержавием. Напротив того, оно в целости останется принадлежностью того лица, которое уделило некоторую его часть сыну своему, и таким образом единодержавие между двумя столь одинакими лицами пребудет ненарушимо. Следовательно, когда божественное единодержавие управляется множеством легионов и воинств Ангелов, как то написано: тысяща тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему (Дан. VII. 10), и от того, что у Бога столько миллионов служителей, ни власть единого Бога не пресекается, ни качество единодержавия не теряет своего достоинства: то какое безумие предполагать, будто бы божество разделяется и рассевается в Сыне и в Святом Духе, тогда как Они составляют только вторую и третью степень, и имеют одну сущность с Отцом, нисколько не разделяясь и не рассеиваясь между бесчисленным множеством Ангелов, не имеющих ничего общего с их сущностью?

«Ты говоришь, что состав, доводы, орудия, сила «и самый смысл единодержавия чрез то уничтожа-

133

ются.» Неправда! Желал бы я, чтобы ты лучше вникал в значение вещей, нежели бы только произносил слова. Ты не должен думать, что когда прибавится у Бога господство особого качества и свойства: то оно становится как бы соперником Ему, и чрез то разрушается единодержавие, и вводится другой бог, противоположный Создателю. Великое богохульство есть признавать многих богов, подобно Валентинами Продикам.Уничтожать Создателя значит уничтожать единодержавие.

IV. Полагая, что Сын проистекает из сущности Отца, потому что Сын ничего не делает без воли Отца, и что Отец даровал Сыну всякую власть: каким образом могу я добросовестно уничтожить в Сыне единодержавие, переданное Сыну Самим Отцом? Тоже самое должно сказать и о третьей степени или лице, потому что Дух также не отынуда исходит, как от Отца чрез Сына. Берегись, чтобы сам ты не разрушал единодержавия, испровергая домостроительство, установленное во столько имен, во сколько Богу благоугодно было. Но оно пребывает столь нераздельно, несмотря на бытие Троицы, что Сын обязан передать его Отцу во всей ненарушимости. Апостол говорит так: та же кончина века, егда предаст царство Богу и Отцу. Подобает бо Ему царствовании, дондеже положит вся враги под ногами Своима,сообразно с изречением Псалмопевца: Седи одесную Мене, доколе положу враги Твоя подножие ног Твоих.—Егда же покорит Ему всяческая, тогда и сам Сын покорится покоршему Ему всяческая, да буднт Бог всяческая во всех(1. Корин. ХV. 24—28). Видишь ли? Сын не вредит единодержавию, хотя оно в нем теперь и пребывает, потому что находится в Сыне с коренною своею

134

сущностью, и потом передано будет Сыном Отцу с тою же коренною сущностью. Следовательно, мы не разрушаем единодержавия, признавая Сына, которому оно, как известно, вручено от Отца, и который должен его некогда возвратить Отцу. Одним вышеприведенным текстом из Апостольского Послания мы уже ясно показали, что Отец и Сын суть два лица, не считая того, что самые имена Отца и Сына, действие одного, дающего царство, и действие другого, его приемлющего, равно как действие покоршего и покорившегося, неоспоримо доказывают, что они суть два.

V. Но как наши противники непременно хотят смешивать двух в одном, так чтоб Отец был тоже, что и Сын: то надобно основательно рассмотреть, существует ли Сын, кто Он и каков Он есть. Это значит, что разбор должен заимствовать доводы свои от священного Писания и от истинного его истолкования. Иные уверяют, что по Еврейскому тексту книга Бытия начинается сими словами: в начале Бог сотворил себе Сына. Но положим, что это изречение не достоверно. Я извлеку доводы мои отынуду, то есть, от домостроительства, существовавшего в Боге прежде сотворения мира до времени рождения Им Сына. Действительно прежде всякого начала Бог существовал один: Он составлял Сам для Себя и мир Свой, и Свое пространство, и общность существ. Он был один в том смыслу что вне Его ничего не было сотворено. Но и тут нельзя сказать, чтоб Он был один. С Ним было лице, которое Он имел в самом себе, то есть, Разум, потому что Бог есть существо разумное. И так прежде всего был в Нем Разум: все от него истекло. Разум этот не иное что есть, как

135

Его Премудрость. Греки дают ему имя Логос, которое у нас значит тоже, что Слово. Отсюда происходит, что мы обыкновенно говорим просто и прямо: в начале бе Слово у Бога, хотя бы и приличнее было приписать первенство Разуму, потому что Бог не только родил Слово в начале, по обладал Разумом прежде начала, и что Слово, будучи произведено Разумом, должно было явиться после Разума, составлявшего его сущность (*). Но какая нужда до того, как что было? Довольно, что Бог, хотя бы и не родил еще Сына, но имел Его уже в Себе Самом вместе с Разумом или в Разуме, таинственно обдумывая и располагая то, что хотел произнести чрез Слово Свое. Обдумывая и располагая с Разумом, Он превратил в Слово тот Разум, который питал Своим Словом. Чтобы лучше это понять: то ты, будучи образом и подобием Божиим, познай сам по себе собственный свой Разум, внутри тебя сущий: ты существо разумное, не только сотворенное высшим существом, но и оживленное сущностью его. Посмотри! Когда ты беседуешь безмолвно сам в себе: то эта внутренняя беседа производится не иначе, как разумом, который открывается в тоже, время, как и слово, при всяком движении мысли, при всяком возбуждении чувства. Все, что ты помыслил, есть слово: все, что почувствовал, есть разум. Нельзя обойтись, чтобы ты не говорил во внутренности души сам с собою; и говоря, ты имеешь собеседником то слово, в котором обитает разум, побуждающий тебя говорить и мыслить. Стало быть

(*) Не должно забывать, что это писано прежде всех Вселенских Соборов, когда еще не были определены догматы Церкви. Замечание сие относится ко всем вообще суждениям Тертуллиана. Перев.

136

в тебе есть так сказать другое слово, посредством которого ты говоришь, мысля, и мыслишь, говоря. Во сколько же крат у Бога, которого ты только образ и подобие, может полнее быть Разум Его, хотя бы Он был и безмолвен, а вместе с Разумом и Его Слово? Следовательно, можно смело сказать, что Бог прежде сотворения вселенной был не один, что имел в Самом Себе Разум Свой, и в Разуме Свое Слово, которое родил непосредственно из внутренности Своей, из чрева, как говорит Давид.

VI. Эта сbла, это домостроительство Божественного Разума, открыты нам в Священном Писании под именем Премудрости. Да и может ли что быть премудрее Разума и Слова Божия? Выслушай, что сказано о Премудрости, как о втором лице Божества: «Господь созда мя начало путей Своих в дела Своя: прежде век основа мя; в начале, прежде неже землю сотворити, прежде неже горам водрузитися, прежде же всех холмов рождает мя,то есть, производит и рождает в Своей мысли. Сей час увидишь ты ее присутствующею с Богом: доказательство, что она отлична от Него. «Егда готовяше небо, с Ним бех, и егда отлучаше престол Свой на ветрех, и егда крепки творяше вышния облаки, и егда тверды полагаше источники поднебесные, и егда полагаше морю предел его, да воды не мимо идут уст его, и крепка творяше основания земли, бех при Нем устрояя: Аз бех, о ней же радовашеся, на всяк же день веселяхся пред лицом Его на всяко время(Пр. Сол. VIII. 27—30).» Действительно как скоро Бог восхотел дать бытие разнородным существам, которые предварительно уже расположил Своим Разумом, Премудростью и Словом: то в тоже время

137

родил Он это всеблагое Слово, заключавшее в себе нераздельн и Разум и Премудрость, дабы общность существ сотворена была тем лицем, в котором были они уже зачаты и расположены, или лучше сказать в котором были они уже осуществлены в мысли Божией. Чего бы им могло недоставать? Ничего, кроме разве того, чтобы были видимы и отличены в своих сущностях и родах.

VII. Тогда Слово приемлет свою форму и красу, то есть, звук и голос, при Божием изречении: да будет свет!Таким образом рождение Слова вполне совершилось, будучи явлено Богом, и предварительно произведено в мысли под именем Премудрости. Господь созда мя начало путей Своих.После того оно действительно было рождено: Егда готовящие небо, с Ним бех.Следовательно Оно подобно и равно тому, от кого происходит; Оно есть Сын перворожденный, потому что рожден прежде всех вещей, Сын единородный, потому что один только рожден от Бога, и, собственно говоря, зачат и рожден в сердце Его, как-то сам Отец свидетельствует: отрыгну сердце мое слово благо. Отец услаждается сим лицом, которое находит и свое услаждение в лице Отца. Сын мои еси Ты: Аз днесь родих Тя.И в другом месте: из чрева прежде денницы родих Тя.Равным образом и Сын от лица Своего под именем Премудрости возвещает, что у Него есть Отец. Господь созда мя начало путей Своих в деле Своя. Прежде всех холмов раждает мя.Хотя по-видимому Премудрость тут и говорит, что она создана Богом для того, чтобы быть началом путей Его и дел Его;но потом предъявлено нам, что вся быша Словом и без него ничто же бысть, еже бысть;также и в другом

138

месте: Словом Господним небеса утвердишася, и духом уст Его вся сила их, то есть, духом, сопровождавшим Слово. Ясно, что иногда под именем Премудрости, а иногда под названием Слова, везде говорится об одном и том же лице, рождается ли оно в начале путей Господних, или утверждает небеса, или же творит всяческая, так что без него ничего не было и нет.

Я не стану долее настаивать на том, что Премудрость, Разум, божественная сила и Дух, под разными наименованиями, составляют то же самое, что и Слово, которое со делалось Сыном Бога, Его родившего и произведшего вне себя.

«Стало быть, говоришь ты, Слово по вашему мнению есть действительная сущность, образовавшаяся «из Духа и Премудрости, которые были Ему сообщены.»

Точно так. Да и почему не хочешь ты, чтобы Слово действительно существовало в качестве настоящей сущности, и было бы истинное лице и истинная вещь, и таким образом, соделавшись вторым после Бога лицом, составило два единосущных существа, Отца и Сына, Бога и Слово?—«Но, возражаешь ты, что такое есть слово, как не голос и не звук уст, или, говоря языком грамматиков, как не воздух, который, будучи исторгнут из уст, делается внятным для слуха, но который впрочем не имеет ничего состоятельного, будучи нечто пустое и бестелесное?»—Что до меня касается: то я утверждаю, что от Бога ничего пустого и несостоятельного произойти не могло; ибо то, из чего какая вещь происходит, не пусто и не несостоятельно, и то, что истекает из бесконечной сущности, будучи само составлено из величайших

139

сущностей, не может иметь недостатка в сущности. Бог—Слово лично сотворил все то, что Им сотворено. Спрашивается: как помыслить, чтобы Тот без кого ничто не могло быть, был так сказать ничто, чтобы несостоятельное сотворило что-либо твердое, чтобы пустое произвело нечто полное, а бестелесное телесное? Да и в самом деле, хотя часто вещь может различествовать с своим производителем; но ничто из пустого и из ничего произведено быть не может. Можно ли пустою и мечтательною вещью счесть Слово Божие, именуемое Сыном, названное Богом: и Слово бе у Бога, Бог бе Слово. Сказано: не возмеши имене Господа Бога твоего всуе. Также: сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе иже во образе Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу (Филип. II. 6). Какой же это образ Божий? Без сомнения, образ, отличный от Бога, но тем не менее действительный. Кто станет спорить, чтобы Бог не имел Тела, хотя Он и Дух? Дух имеет тело особого рода в Своем образе. Невидимые существа, какие бы ни были, имеют у Бога свое тело (*) и свою форму посредством которых и видимы бывают от Бога; тем же паче рожденное из Его сущности не может лишено быть сущности Таким образом какая бы ни была сущность Слова; но я объявляю Его особым лицем, усваиваю Ему имя Сына Божия; признавая же Сыном, считаю Его существом, отличным от Отца.

VIII. Кто бы вздумал, что я ввожу здесь как бы некоторого рода отросток, то есть, как бы истечение одной вещи из другой, по примеру Вален-

(*) Странное понятие, яко бы Бог и невидимые существа имеют тело.

140

тина, извлекающего множество своих Эонов из первоначального Эона, тому я отвечать Суду так: не уже ли истина не может и не должна пользоваться выражением, ей свойственным и составляющим собственность ее, от того только, что ересь употребила его или лучше сказать заимствовала от истины для постройки здания лжи? Рождено ли Слово Божие, или нет? Вот поле, на котором прошу со мною подвизаться. Если Слово рождено: то признай в том и истечение истины; и тогда какая до того нужда, что ересь исказила истину?

Остается рассмотреть, как кто пользуется своим достоянием и своими изречениями. Валентин отличает свои истечения и отделяет их от Отца; но ставит их в таком дальнем расстоянии, что последний Эон уже отца своего не знает. Этот Эон ревностно желает его познать, но не достигает того; изнуряется своими пожеланиями, и почти рушится в своей сущности.—У нас напротив того один Сын знает Отца, все слышал от Отца, все видел во Отце, говорил только то, что заповедано Ему от Отца, исполняет не Свою волю, но волю Отца Своего, которого ведал от всей вечности. Да и подлинно кто может знать то, что есть Божие, кроме Духа в Боге сущего? Слово создано дыханием, и дыхание есть, так сказать, тело Слова. Слово всегда пребывало во Отце, как-то оно само о себе объявляет: Аз во Отце. оно всегда было во Отце; а потому и написано: И слово бе у (Бога) Отца. Оно никогда не отделялось и не различествовало от Отца; в удостоверение чего сказано: Отец и Аз едино есмы. Бот в каком смысле истина попинает истечение: это хранилище истины, по силе которого мы говорим, что Слово рождено, но не отделено.

141

Бог произвел Слово, по учению самого Параклета, подобно как дерево происходит от корпя, ручей от источника, луч от солнца. Эти различные роды суть истечения тех сущностей, от которых происходят. Я решился бы даже сказать, что дерево, ручей и луч суть как бы сыновья корня, источника и солнца, потому что во всяком происхождении существует родство, и что все, производящееся от сего происхождения, есть потомство; кольми же паче Слово Божие, получившее себе в собственность имя Сына, никогда не может отделено быть от Бога, точно так как не отделяется дерево от корня, ручей от источника и луч от солнца.

Следовательно, судя по сим примерам, я должен заключить, что мне надобно признать два лица, Бога и Слово Его, Отца и Его Сына; ибо корень и дерево, хотя и две вещи, но соединены между собою; источник и ручей, хотя и два рода, но всегда нераздельны; солнце и луч, хотя имеют и два вида, но представляют нечто вместе сросшееся. Всякая вещь, происходящая от другой вещи, составляет необходимо вторую вещь в отношении к той, от которой происходит, но от нее необходимо не отделяется. Где два, там должен быть второй; где три, там должен быть третий. Третий есть Дух Святый, исходящий от Отца чрез Сына, подобно как плод, происходящий от дерева, составляет как бы третью часть в отношении к корню, подобно как ручей, вытекающий из реки, есть нечто третье в отношении к источнику, подобно как свет, происходящий от луча, бывает также нечто третье в отношении к солнцу. Но ничто из сих трех не чуждо того начала, от которого заимствует свои качества. Так точно и св. Троица исходит от От-

142

ца, как от своего источника чрез все степени, связующиеся нераздельно между собою, нисколько не вредя единодержавию, или лучше сказать, благоприятствуя во всем сущности божественного домостроительства .

IX. Не теряй никогда из виду утвержденного мною основного начала, что Отец, Сын и Дух Святый всегда нераздельны, и тогда ты познаешь, в каком собственно смысле что говорится. Я утверждаю, что иный есть Отец, иный есть Сын, иный есть Дух Святый. Несведущий или совращенный с пути человек соблазняется сим словом, как будто бы оно означало различие, и потому влечет за собою понятие о разделении Отца, Сына и Святого Духа. Когда я говорю, что Отец истинный, нежели Сын и Дух Святый: то говорю это по необходимости, чтобы дать ответ противникам моим, которые, защищая исключительное единодержавие, смешивают в одно лице и Отца и Сына и Святого Духа. Действительно же говорю я это для обозначения не разнообразия, но распределения, не разделения, но отличия, потому что Отец не то, что Сын, разумеется, различен в лице, а не в сущности. Отец есть всецелая сущность. Сын есть истечение и часть сего всецелого, как сам Он то объявил, сказавши: Отец мой болий мене есть. Псалмопевец также о том свидетельствует, говоря: умалил еси его малым чим от Ангел, славою и честью венчал еси его (Псал. VIII. 6). Таким образом Отец не то, что Сын, в том смысле, что рождший есть иный, нежели рожденный;—в том смысле, что посылающий не таков, как тот, кто посылается;—в том смысле, что производящий есть не то, что произведенный. Сам Господь произнес подобное слово о Параклете

143

для обозначения не раздела, но порядка и распределения. Аз умолю Отца, говорит Он, да иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век Дух истины (Иоан. XIV. 16). Что же Он тут разумеет? Доказывает, что Параклет иное лице, нежели Он, подобно как мы утверждаем, что Сын не то, что Отец; хочет показать третью степень божества в Параклете по примеру тому, как мы показываем вторую степень в Сыне, соблюдая основное начало высшего домостроительства. Впрочем, самое имя Отца, даваемое одному, и имя Сына, даваемое другому, не доказывают ли, что они между собою отличны? Они всегда суть и будут то, что имя их обозначает. Различие сих двух имен не может никогда смешиваемо быть, потому что обозначающее их различие не подвержено смешению. Ей, ей; ни, ни; лишше же сею, от неприязни есть (Мат. V. 37).

X. И так существует Бог Отец и Бог Сын. Как день не то, что ночь, так Отец не то, что Сын: оба одно и тоже быть не могут. Противное тому вообразили себе суетные защитники исключительного единодержавия. «Они говорят, что Отец Сам сделался собственным Своим Сыном.» Совсем не то. Само собою следует, что тот, кто Отец, должен иметь Сына, а Сын должен иметь Отца. Родиться взаимно одному от другого невозможно, так чтобы Отец был собственным своим сыном, а Сын собственным своим Отцом. Что Бог установил, то Он и соблюдает. Необходимость требует, чтоб Отец имел Сына, дабы быть Отцом. Необходимость также требует, чтобы Сын имел отца, дабы быть сыном. Иное дело иметь, и другое быть. Чтобы, например, быть мужем, надоб-

144

но мне иметь жену: я не могу быть сам для себя женою. Равномерно чтобы быть отцом, я должен иметь сына; я не могу быть сам сыном своим. Также чтобы быть сыном, я должен иметь отца: я не могу быть сам своим отцом. Я таков, поколику я тот или другой. Я отец, когда имею сына. Я сын, когда имею отца. Если я сам но себе тот или другой, то не могу уже быть тем, чем именуюсь: не могу быть и отцом, потому что сам я отец, ни сыном, потому что сам я сын. Сколько с одной стороны надобно мне иметь одного и быть другим, столько с другой, если бы я был вместе и тот, и другой, не мог бы я быть одним, не имея другого. Будучи сыном, тогда как я отец, я не мог бы уже иметь сына, потому что сам бы им был. Не имея же сына, потому что сам бы им был, каким образом мог бы я быть отцом? Мне надобно иметь сына, чтобы быть отцом. Я не сын, когда не имею отца: под тем только условием, что есть отец, можно быть сыном. Равным образом будучи отцом, тогда как я сыпь, я не, мог бы иметь отца, потому что сам бы им был. Не имея же отца, потому что сам бы им быль, каким образом мог бы я быть сыном? Мне надобно иметь отца, чтобы быть сыном. Я не отец, когда не имею сына: под тем только условием, что есть сын, можно быть отцом.

Я усматриваю здесь ухищрение диавола. Он исключает одного посредством другого, смешивая два лица в одно, под предлогом сохранения единодержавия, дабы люди не держались ни того ни другого. Он уничтожает отца, потому что Отец не имеет Сына; уничтожает и сына, потому что Сын не имеет Отца; ибо как скоро он отец, то не мо-

145

жет быть сыном. Вот каковы эти строгие блюстители единодержавия: они не могут даже отличить Отца и Сына.

«Но нет ничего трудного для Бога».—Дело неоспоримое. У человек сие невозможно есть, у Бога же вся возможна. Кому это не известно. Избра Бог буия мира сего, да мудрые посрамит.—«Все эти изречения, говорят они, мы читали: следовательно для Бога не трудно было сделаться вместе и Отцом и Сыном вопреки обыкновенному порядку человеческих вещей. Не нарушил ли Бог законов природы, допустив Деве и бесплодной жене родить!»— Что для Бога ничего нет трудного, в том я с вами согласен. Но если мы станем простирать это могущество на все прихоти нашего воображения: то легко можем предположить, что Бог устрояет все, так как нам угодно, потому только, что имеет к тому возможность. Не для того, что Он может все делать, должны мы верить тому, что именно Он сотворил и чего не сотворил. Главное дело в том, что сотворил Бог. Я уверен, что Он мог бы дать крылья человеку для летания, подобно как дал их коршунам; но сделала, ли Он это, потому что мог? Он мог бы Праксеаса и всех других еретиков задушить при самом их рождении. Но потому что мог, задушил ли Он их? Нет. Надлежало быть и коршунам и еретикам: надлежало по вашему мнению быть распятым Богу Отцу. В сем— то смысле бывает нечто для Него затруднительно, то есть, именно то, чего Им не сделано, не сотому, чтобы дело было для Него затруднительно, но потому что Он не хотел того. Действительно могущество Божие есть тоже, что Его воля: чего не может, того Он не хочет. Псе, чего Он хочет, то и может

146

делать, доказывая это опытом. Следовательно, так как Он мог сделаться собственным для Себя сыном, если бы восхотел, и так как мог то сотворить, если бы сотворил: то доказать, что Он сотворил это, значит тоже, что Он мог то сделать и хотел того.

XI. Ты должен, однако ж доказать это священным Писанием столь же ясно, как мы с своей стороны из него доказываем, что Бог родил Себе Сына, который есть Слово Его. Если Он именует Его Своим Сыном, если Сын не иной кто, как изшедший из чрева Его, и если Слово произошло из Его утробы: то стало быть Слово есть Сын, а не сам тот, из чьей утробы оно произошло. Ты, смешивая Отца с Сыном, полагаешь, что один и тот же Бог вместе и рождает, и исходит из Самого Себя. Если Он и мог сотворить это, но того не сотворил. Ты обязан представить мне довод, подобный моему, какого я требую, то есть, чтобы в св. Писании было точно сказано, что Отец и Сын суть одно и тоже. У нас Бог Отец и Бог Сын составляют отличные лица: понимаешь ли? отличные, а не раздельные. Ссылаюсь в сем случае на следующий текст: Отрыгну сердце Мое Слово благо. Приведи нам напротив того такой текст, где бы было сказано: Отрыгну сердце Мое. самого Меня в Слово благо, дабы засвидетельствовать, что Он вместе и рождающий и рождаемый, вместе и производящий, и производимый, если то правда, что Он купно и Слово и Отец. Я могу показать тебе, что Отец говорит Сыну: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя. Если ты хочешь уверить меня, что Отец есть тоже, что Сын, приищи мне такой текст, где бы сказано было например: рече Господь само-

147

му Себе: Аз Сын Мой семь. Аз днесь родих Себе, и, следовательно, родих Себе прежде денницы; или же где бы сказано было так: Аз Господь создах Мя начало путей Моих в дела Моя, прежде всех холмов родих Мя, и другие подобного содержания тексты. Неужели Бог, Господь всех вообще существ, побоялся бы изъясниться таким образом, если бы была то правда? Не ужели бы побоялся Он того, что люди Ему не поверят, когда бы просто сказал, что Он вместе и Отец и Сын. Нет! Он побоялся бы одного, то есть, чтобы не произнеси. лжи; побоялся бы Самого Себя и истины Своей. Вот почему, веря правдивости Божией, я убежден в том, что Бог говорил не иначе, как поступал, и поступал не иначе, как говорил. Ты же напротив того творишь Бога обманщиком, который забавляется Своими словами, и который, будучи Сам Сыном Своим, возлагает это звание на другого, между тем как все свящ. Писание свидетельствует противное, доказывая и отличая святую Троицу.

Отсюда истекает наше заключение, что существо, которое говорит, и существо, с которым и о котором оно говорит, не может быть одно и тоже существо; ибо противно было бы всякой логике и недостойно правды Божией, чтобы Бог, говоря Самому Себе, обращал речь не к Себе, а к другому. Выслушай теперь, как Отец говорит о Сыне Своем устами Пророка Исаии: се отрок Мои, избранный Мой, прият Его душа Моя, дах дух Мой нань, суд языком возвестит. Хочешь ли видеть, как Он обращает речь к лицу Сына: велие Ти есть, еже восставити племена Иаковля, и рассеяние Израилево обратити: се дах Тя в завет рода, во свет языком, еже быти Тебе во спасение, даже до послед-

148

них земли. Желаешь ли знать, как Сын говорит об Отце: Дух Господень на Мне, Его же ради помаза Мя благовестите слепым прозрение (людям Евангелие). (Исаии XLII. 1. XLIX. 6. LXI. 1). Тоже самое возглашает и Псалмопевец: не остави Мене, дондеже возвещу мышцу Твою роду всему грядущему. Также в другом Псалме: Господи, что ся умножиша стужающии Ми (Псал. LXX. 18. III. 1)? Но о чем тут говорить? Почти вся Псалтирь только и твердит о имени Христовом: везде Сын беседует с Отцом, то есть, Христос с Богом.

Заметь притом, как и Дух Святый в третьем лице говорит об Отце и Сыне: Рече Господь Господеви Моему, седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих (Пс. СИХ. 1). Также у Исаии Пророка Дух Святый говорить Отцу о Сыне: Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся? Возвестихом яко отроча пред Ним, яко корень в земли жаждущей, несть вида Ему, ниже славы: и видехом Его, и не имяше вида, ни доброты (Ис. LIII. 1 и 2).

Вот несколько текстов из тысячи их. Мы не намерены приводить здесь на сей счет разных пояснений из Священного Писания, потому что в каждой из других ваших статей, ссылаясь на полноту свидетельств его, мы почерпали оттуда довольно обширные доводы. Достаточно и сих немногих строк к неодолимому утверждению отличия лиц Святые Троицы. Да и что в Писании находим мы действительно? Находим Духа Святого, который говорит, находим Отца, которому Он говорит, находим Сына, о котором Он говорит. Равным образом и другие тексты, где говорится то об Отце и Сыне в отношении к Сыну, то о Сыне; и Отце; в отно-

149

шении к Отцу, ясно обозначают каждое лице в особом своем качестве.

XII. Когда соблазняет тебя число Троицы, как противоположное единству божественной сущности: то скажи мне, откуда происходит, что Бог, если Он один и одинок, говорит во множественном числе: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, тогда как должен бы был сказать: сотворю человека по образу Моему и по подобию, потому что Он один и одинок? Но в следующем тексте: се Адам бысть, яко един от Нас, не уже ли Бог хотел обмануть меня и позабавиться надо мною, сказавши, что не один был Бог, тогда как Он был один или одинок и весь сосредоточен в Своем единстве? Не обращал ли Он тогда речи к Ангелам, как толкуют Иудеи, потому что не признают и самого Сына? Или же не произошло ли это от того, что Бог был вместе и Отец и Сын и Дух Святый, и считая себя множественным, обращал речь к Самому Себе во множественном числе? Сущие мечты! Причина, почему употреблял Он множественное число: сотворим ... по Нашему образу . . . един от Нас. . . . состояло в том, что к лицу Божиему были приобщены еще два лица: лице Сына и Слово Его, и лице Духа Святого в Слове. Да и в самом деле, с кем сотворил Бог человека? По чьему подобию сотворил Он его? Он беседовал в единстве Троицы, с одной стороны с Сыном, который должен будет некогда облечься в плоть человека, а с другой со Святым Духом, который должен будет некогда освятить Сына; беседовал с Ними, как с Своими воеводами и советниками.

Впрочем священное Писание различает потом

150

лица: И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его.Почему по образу Божию,а не по Своему, когда творивший был один, когда не было другого, в чей образ Он творил? Без сомнения существовал кто-либо, в чей образ Он творил, то есть, Он творил в образ Сына, который долженствуя некогда быть настоящим, истинным человеком, начертал на человеке подобие Свое, сотворивши его из персти, дабы Сам мог в точности быть образом и подобием человека.

Что написано о прочих творениях мира, до того происходивших? Во-первых, прежде, нежели Сын открылся, сказано: И рече Бог: да будет свет, и бысть свет, то есть, бысть Слово, истинный свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мир, свет, посредством которого сотворен и самый свет сего мира. Но как скоро Иисус Христос начал присутствовать и вспомоществовать Богу в лице (Бога) Слова: то тут уже Бог повелевает и Бог исполняет. И рече Бог: да будет твердь . . . И сотвори Бог твердь. И рече Бог: да будут светила на тверди небесной ... И сотвори Бог два светила великая: светило великое (большее), и светило меньшее. Впрочем, кто творит первоначальные вещи, тот же самый творит и все прочее, то есть, (Бог), Слово, Им же вся быша, и без Него же ничтоже бысть, еже бысть. Если же правда, как Иоанн свидетельствует, что сотворивший все был Бог, и Бог бе Слово: то тут уже действуют два лица: одно, которое говорит да будет, и другое, которое исполняет. Но в каком смысле суть они два? И уже сказал: в лицах, а не в сущности, в отличии, а не в разделении.

Несмотря, однако ж на то, что везде; соблюдает-

151

ся единство сущности в сих трех лицах, нераздельно соединенных, необходимость требует предположить, что тот, кто повелевает, должен быть отличен от того, кто исполняет. Действительно кто что повелевает, тот не может сам исполнять того, что повелевает исполнить другому, Между тем Он повелевает: стало быть, не повелевал бы Он Сам Себе, если бы был один, но просто исполнил бы без повеления, и не выжидал бы, пока Сам Себе повелит.

XIII. «Ты возражаешь мне на это, что если Бог говорит и Бог творит, то есть, если иной Бог говорит и иной Бог творит: то стало быть я проповедую двух богов.» Увлекаясь своим жестокосердием, ты можешь на минуту и сему верить; а чтобы тебе еще удобнее верить тому, то выслушай, как в XLIV псалме обозначаются два Бога: престол Твой Боже в век века; жезл правости жезл царствия Твоего. Возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие; сего ради помаза Тя Боже Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих. Обращаясь к Богу, Давид утверждает, что Бог помазал Бога: стало быть он являет вам тут двух Богов. По сей же самой причине и Пророк Исаия говорит об Иисусе Христе так: Саваимстии мужи высоцыи и к Тебе прейдут, и Тебе будут раби, и в след Тебе пойдут связана узами ручными, и прейдут к Тебе, и поклонятся Тебе, и в Тебе помолятся: яко в Тебе Бог есть, и рекут: Ты еси Бог, и не ведехом, Бог Израилев спас. (Ис. XLV. 14 и 15). Тут Пророк говоря, что в Тебе Бог есть и что Ты еси Бог, равным образом являет нам двух Богов, одного, который был, и другого, в котором Он был, Иисуса Христа и Духа Святого.

152

Мало того. Ты найдешь тоже самое и в Евангелии. В начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово. Здесь также один Бог бе, и другой, у которого бе. Сверх того я вижу, что равномерно двум (Богам) приписывается и одно имя Господа. Рече Господь Господеви Моему: седи одесную Мене, дондеже положу враги Твоя подножие ног Твоих (Псал. СIХ). Пророк Исаия также с своей стороны изъяснился на сей счет следующим образом: Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся (LIII. 1)? Он верно бы сказал: Твоя мышца, упомянул бы о имени Господнем, если бы не желал дать нам подразумевать тут двух лиц: Господа Отца и Господа Сына. Но книга Бытия еще древнее гласит: И Господь одожди на Содом и Гоморр жупел и огнь от Господа с небесе (XIX. 24). Докажи, что это изречение не написано; или лучше сказать, кто ты, что считаешь долгом своим не верить столь ясному изречению, исполненному смысла точного, определительного, неизменного, и не заключающего в себе ни малейшей аллегории или притчи? Если ты из числа тех, которые не ожидали тогда Господа под именем Сына Божия, и не верили Ему в качестве; Господа: то вспомни, что сказано сверх того в другом месте: Аз рех: бози есте и сынове Вышнего . . . Бог ста в сонме богов (Псал. LXXXI. 6 и 1). Это сказано на тот конец, что когда св. Писание не усомнилось почтить именем богов мужей, учинившихся детьми Божиими чрез веру: то ты должен признать, что тем паче оно могло и долженствовало приписать это имя Сыну Божию единственному и истинному.

«Хорошо, говоришь ты: продолжайте, пожалуй, но силе сих текстов проповедовать двух богов,

153

двух Господов.» — Сохрани Бог! Мы, исследывая времена и побудительные причины св. Писания при свете благодати Божией, мы, наставленные Параклетом, а не людьми, торжественно объявляем, что Троица Святая состоит не только из двух, но из трех лиц, Отца, Сына и Святого Духа, соответственно божественному домостроительству, допускающему число, но отвергающему всякое предположение, будто бы Отец, как-то вы ложно думаете. Сам воплотился, Сам страдал: о чем и мыслить не позволяется, потому что нет на сей счет никакого предания. Мы однако ж не сами по себе именуем двух Богов и двух Господов: именуем их так не потому, чтоб Отец не был Бог, чтобы Сын не был Бог, чтобы Дух Святый не был Бог, но потому что в прежние времена возвещено было о двух (и о трех) Богах и Господах, дабы Иисус Христос при Своем пришествии был признан за Бога и провозглашен Господом, так как Он есть Сын Бога и Господа. Если бы св. Писание упоминало только об одном Боге, об одном Господе, в одном лице: тогда конечно нельзя бы было Иисусу—Христу присвоить качество Бога и Господа; ибо в Писании везде и всегда проповедуется, что нет Бога и Господа, кроме единого. Тогда можно бы было поверить, будто бы Отец Сам снисходил на землю, опираясь на то, что Писание свидетельствует об одном только Боге; и Господе; и в таком случае; все Его домостроительство, учрежденное и приспособленное к утверждению нашей веры, обратилось бы в хаос и в тьму.

Но когда Христос снизшел к нам, когда признан нами за Того, кто составляет божественное число, признан вторым после Отца, когда третий

154

есть Дух Святый, когда наконец Христос открыл нам Отца в совершеннейшем виде: то имя Бога и Господа надлежало привести к единству на тот конец, чтобы народы от многобожия перешли к поклонению единому Богу, и чтобы существовало различие между чтителями истинного Бога и воспитанниками идолопоклонства. Христиане долженствовали просиять в мире;, как чада света, служа и поклоняясь имени единого Бога и единого Господа.

Впрочем, если бы, сознаваясь в совести нашей, что имя Бога и Господа приличествует равно и Отцу, и Сыну и Духу Святому, станем мы их называть особливыми Богами и Господами: тогда бы мы погасили свои светильники и сделались робкими во время мученичества; открывши же себе дверь для избежания от смерти, легко могли бы поклясться несколькими Богами и Господами, как-то поступили известные еретики, приемлющие многих богов. И так я никогда не скажу, что есть особливые Боги и Господы; но стану следовать Апостолу; и когда надобно будет наименовать вместе Отца и Сына, то изъяснюсь так: Бог Отец и Иисус Христос Господь наш. Если дело идет об одном Христе, то я вместе» с тем же Апостолом могу назвать Его прямо Богом, как сказано: от них же (Израелитов) Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки (Рнмл. IX. 5). Солнечный луч сам по себе; может назван быть солнцем; но наименовав солнце, от Которого луч происходит, нельзя уже назвать солнцем луча его. Тут хотя и не признаю я двух солнцев, но отличаю солнце от луча, имея в виду две вещи и два рода одной и той же нераздельной сущности, подобно сущности Отца и Сына, Бога и Слова Его.

155

XIV. В помощь к утверждению различия между Отцом и Сыном служит также и то, что Бог невидим. Когда Моисей пожелал видеть Господа и сказал: аще убо обретох благодать пред Тобою, яви ми Тебе Самого, да разумно вижду Тя; то ему было ответствовало: не возможеши видити лица Моего, не бо узрит человек лице Мое и жив будет (Исход. ХХХIII. 13 и 20). «Что же это значит: человек, «узревший Меня, умрет? Мы знаем, однако ж, что многие видели Бога, и никто из видевших Его не умер.» Так точно! Они видели Его по способности человека, но не в полноте божества. Из Патриархов Авраам и Иаков, из Пророков Исаия и Иезикииль, видели Бога, и не умерли. Следовательно, или они должны были умереть, увидевши Бога, так как никто же узрит Бога и жив будет, или если они, увидевши Бога, не умерли, то св. Писание изобличается в неправде, утверждая ли то, что Бог невидим, или приводя, что Он был видим. Стало быть, видим был другой Бог; ибо о Том, кто был видим, нельзя сказать, что Он невидим. Из сего следует, что под именем Того, кто невидим, должны мы разуметь Отца по причине полноты Его величия, а под именем Того, кто видим, разумеем Сына по причине; происхождения Его, умеряющего Его величие, подобно тому, как мы не можем смотреть на солнце в целостном его составе на небесах, между тем как глаза наши легко переносят сияние лучей его по причине; ослабления сей частички солнца, ниспускающейся на землю.

«Здесь иные возразят нам, может быть, что Сын равномерно невидим, поколику Он есть Слово и Дух; а приписывая Отцу и Сыну одно и тоже

156

естество, можно заключить, что Отец и Сын составляют одно лице.»

Но св. Писание, как мы уже сказали, свидетельствует различие лиц, отличая видимое лице от невидимого.

Противники наши ограждают себя следующими словами: «если бы Сын беседовал с Моисеем, то Он бы объявил, что никто не может видеть собственно лица Его, потому что везде; и всегда невидим был Отец под именем Сына.» Рассуждая таким образом, они хотят доказать, что один и тот же (Бог) бывает видим и невидим, подобно как смешивают они Отца с Сыном; ибо несколько выше, прежде нежели Бог сказал Моисею, что он не может видеть Его, написано: и глагола Господь к Моисею лицом к лицу, яко же аще бы кто возглаголал к своему другу (Исх. XXXIII. II). Иаков равномерно сказал: ведих Бога лицом к лицу (Быт. XXXII. 30). Стало быть, один и тот же (Бог) бывает и видим и невидим; будучи же тем и другим, Он в качестве; Отца невидим, а в качестве Сына видим. Подобное истолкование св. Писания, на котором мы основываемся, совершенно приличествует Сыну, оставляя Отца при Его невидимости. Мы объявляем решительно, что Сын невидим по Своему имени, как Слово Божие и Дух, судя по сообразно сущности Своей с качеством Бога, Слова и Духа; но прежде, нежели облекся в плоть, Он был видим тем же способом, как Сам объявил Аарону и Мариам: «аще будет в вас Пророк Господень, в видении ему познаюся, и во сне возглаголю ему, не тако яко же раб Мои Моисей во всем дому Моем верен есть; усты ко устам возглаголю ему яве (Числ. XII. 6-8), то есть, не в гадании, не в во-

157

ображении, но как Апостол сказал: видим убо ныне яко же зерцалом в гадании, тогда же лицом к лицу (1 Кор. XIII. 12).

Следовательно, когда Сын предоставляет Моисею честь находиться в Своем присутствии и беседовать с Собою лицом к лицу на будущее время, как то свидетельствует Евангелие, упоминая, что это совершилось буквально на особой горе, где Он действительно беседовал с Моисеем: то из сего очевидно явствует, что в прошедшем времени Бог, то есть, Сын Божий, никогда ни Пророкам, ни Патриархам, ни самому Моисею иначе не являлся, как в воображении, в гадании, во сне или в ином каком-либо видении.

Впрочем, если Господь беседовал с Моисеем так, что Моисей мог видеть лице Его вблизи: то почему он тут же просил Господа явить ему Себя Самого, чего бы верно не потребовал, если бы видел Его? И потом за чем Бог объявил, что никто не может видеть лица Его, когда уже его показал, если только показал? Или нет ли у Бога другого лица, так что одного нельзя видеть, а другое созерцать можно? Иаков восклицает: видех Бога лицом к лицу, и спасеся душа моя. Нет сомнения; что лице, которое умерщвляет, должно быть другого рода; или же являлся Сын, имевший лице Господа, но являлся в видении, во сне, в зерцале, в гадании; ибо Слово и Дух могут быть видимы очами только воображения. Он именует лицом Своим невидимого Своего Отца. Да и подлинно какой Отец не бывает лицом Сына по заимствуемой Сыном от Отига силе и власти? Не прилично говорить «о какой-либо высшей особе: этот человек есть лице мое, или, он служит мне лицом. Отец Мой,

158

говорит Сын, болий Мене есть. Стало быть, Отец должен быть лицом Сына. Но как говорит св. Писание? Дух лица Его, Иисус Христос, Господь наш. Следовательно, если Христос есть Дух лица Отца Своего: то Он весьма справедливо по качеству единства назвал лицом Своим Того, чьим Он был духом и лицом, то есть, Отца. Я удивился бы, если бы кто Отца, главу Сына Своего, наименовал лицом сего последнего. Бог (Отец) есть глава Иисуса Христа.

XV. Если я не успел утвердить предмета сего текстами из ветхого Завета: то остается мне позаимствоваться Заветом новым для подкрепления нашего объяснения, дабы воспрепятствовать тебе приписывать Отцу то, что отношу я к Сыну. В Евангелиях и в посланиях Апостолов я нахожу Того же видимого и невидимого Бога, явно и лично отличенного по одному и по другому естеству. Иоанн Богослов возглашает: Бога никто же виде нигде же. Не в прошедшем ли времени? Никак нет. Он прервал всякое суждение на счет времени, сказавши просто, что Бога никто не видал нигде. Апостол Павел подтверждает туже истину, говоря: Бога никтоже видел есть от человек, ниже видети может (1 Тим. VI. 16), вероятно потому, что тот умер бы, кто бы Его увидел. Между тем те же Апостолы торжественно свидетельствуют, что они видели и осязали Бога. Если Христос тоже, что Бог, и Сын тоже, что Отец: то каким образом мог Он вместе; быть и видим и невидим?

«Для соединения в одно существо различности «Того, кто бывает видим и невидим, противник «мой ответствует мне, что оба изречения справедливы, что Бог был видим, когда облекся в

159

плоть, невидим же, доколе в нее не облекся, так что Отец, будучи невидим, не имея плоти, есть тоже, что Сын, видимый в Своем человечестве.» — Я же спрошу. Если Отец был невидим, прежде нежели облекся в плоть: то от чего св. Писание говорит мне, что Он был видим прежде воплощения? Также если Он видим стал со времени воплощения Своего: то от чего Апостолы уверяют, что Он ныне невидим? От чего? Не от того ли, что существует другой (Бог), который, будучи древле видим в гадании, открылся ныне; явственнее в Своем человечестве, и этот другой есть Слово, иже плоть бысть, которого собственно никто никогда в сущности не видал, кроме Отца, потому что Он есть Его Слово.

Но рассмотрим, кто именно есть Тот, которого видели Апостолы? Еже видехом очима нашима, говорит Иоанн, еже узрехом, и руки нашя осязаша, о Словеси животнем (1 посл. Иоан.). Слово живота действительно, воплотившись, было видимо и осязаемо, потому что воплотился Тог, кто прежде поглощения в начале бе Слово у Бога Отца, а не Отец в Слове. Слово, хотя и Бог, по не престает быть в Боге или у Бога, потому что Оно Бог от Бога, со Отцом в Отце. И видехом славу Его, славу яко единородного от Отца. Слышишь ли? Славу единородного, то есть, Того, кто бывает видим и кого прославил Отец невидимый. Вот почему, наименовав пред тем Бога Словом Божиим, во избежание мнения противников наших, яко бы Апостол видел лично Отца, он для отличения Отца невидимого от Сына видимого тут же присовокупляет как бы в добавок: Бога никто же виде ни где же. Какого Бога? Слово? Конечно нет. Он в другом

160

месте сказал: еже слышахом, еже видехом, еже осязахом. Какого же Бога? Отца, в котором бе Слово, то есть, единородный Сын Божий, сый в лони Отчи, той исповеди. Это Тот, кто был видим, слышан, осязаем, дабы не счел Его кто-либо призраком. Это Тот, которого видел Павел, не видевший, однако ж Отца. Еда не видех Иисуса, говорит он? Павел, впрочем, и сам проповедует о божестве Иисуса Христа: их же (Израелитов) отцы (Патриархи), и от них же Христос по плоти, сый над всеми Бог благословен во веки (Римл. IX. 5). Он также показывает, что Сын Божий, то есть, (Бог) Слово, бывает видим, потому что Тот, кто воплотился, наименован Христом. В послании к Тимофею он говорит: Бога никто же видел есть от человек, ниже видети может: и тут же, чтобы преподать еще высшее понятие о Его величии, присовокупил: един имели бессмертие, и во свете живый неприступнем; а выше пред тем сказал: блаженный и един сильный, Царь царствующих и Господь господствующих (1 Тим. VI. 15 и 16), дабы мы, ведая все эго, не иному кому, как Сыну приписывали противоположные качества, смертность и видимость. В другом месте Павел объявляет, что Сын умер по Писанию, и что наконец явился ему, в доступном без сомнения свете, хотя впрочем дело не обошлось без того, чтоб он не был в опасности лишиться зрения; равно как Петр, Иоанн и Иаков, присутствовавшие при преображении Господнем, не могли не подвергнуться страху и ужасу, не ведуще, что глаголаша. Если бы они видели Отца в славе Его, а не Сына, имущего пострадати: то конечно бы умерли. Ни кто же узрит Бога и жив будет.

Если это так: то нет сомнения, что Тот, кто

161

являлся и последние времена, являлся всегда и в начале, а тот, кто не являлся в последние времена, не являлся равномерно и в начале. Следовательно, существуют два: один, который видим, другой, который невидим. Стало быть, Сын всегда был видим, Сын всегда беседовал, Сын всегда действовал сообразно власти и воле Отца; ибо Сын не может творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца, творяща (Иоан. V. 19), который творит все и действует мыслью. Что же касается до Сына, живущего в мысли Отца, то Он исполняет то, что видит. Таким-то образом вся тем быша, и без Него ничто же бысть, еже бысть.

XVI. Не думай, чтобы Сын председал только при одном сотворении мира: все, что было произведено потом, произведено Им же. Отец любит Сына и вся даде в руце Его (Там же III. 35). Стало быть, Он возлюбил Его с начала; стало быть и все предал в руки Его также с начала. С тех пор как Слово бе у Бога и Бог бе Слово, дадеся Ему всяка власть на небеси и на земли. Отец не судит никого же, но предаде суд Сынови, разумеются с самого начала. Говоря, что всякая власть и суд преданы Ему, что все Им сотворено, и что все отдано 1 в руки Его, Бог Отец не исключает никакой эпохи; ибо слово все был бы обман, если бы было что-либо исключено. Следовательно Сын судил с самого начала: Он сокрушил столпотворение гордыни, рассеял языки, наказал вселенную извержением вод, одождил на Содом и Гоморру жупел и огнь от Господа с небесе. Он также нисходил часто на землю беседовать с человеком, от Адама до Патриархов и Пророков, в видении, во сне, в воображении, в гадании, приготовляясь таким образом

162

ссамого начала к тому делу, которое должен был до конца довести: Он же ежедневно и поучал людей. Да и какой другой Бог мог здесь на земле обращаться с людьми, как не Слово, долженствовавшее воплотиться? Но зачем же Оно поучало нас таким образом ежедневно? За тем, чтобы проложить нам путь к вере, чтобы нас удобнее склонить к уверованию, что Сын Божий действительно пришел в мир, тогда как нам известно, что и прежде подобное происходило; ибо все, что ни было писано, что ни было сотворено, вся писана и сотворена быша в научение наше, в них же концы век достигоша (1 Кор. X. 11). Вот почему Он ведает вперед помышления и желания человеческие, ведает именно потому, что должен был заимствовать от человека двойственную свою сущность: тело и душу. Посмотрите на Него. Он вопрошает Адама, как будто не знает, где он? Он раскаивается, что сотворил человека, как будто Его предведение не дало Ему знать, что произойдет. Он искушает Авраама, как будто не ведает, что происходит в человеке. Будучи оскорбляем, Он примиряется. Словом сказать, Он творит многое множество таких вещей, которыми еретики упрекают Бога, якобы они недостойны Его, не зная того, что все это приличествовало Сыну, который должен был подвергнуться всем человеческим страданием, голоду, жажде, слезам, рождению и самой смерти. В таком-то смысле Отец умалил Его на время малым чим от Ангел (Пс. VIII. 6).

Но и самые величайшие еретики едва ли согласятся, чтобы Сыну приличествовало то, что ты приписываешь Отцу, то есть, Его унижение ради нас, тогда как св. Писание удостоверяет, что один ума-

163

лен, от другого, а не от самого себя. Что же ты скажешь, когда Один увенчан, а другой увенчал Его честью и славою, то есть, отец увенчал Сына?

Впрочем можно ли поверить, чтобы Тот всемогущий и невидимый Бог, которого никто никогда не видал и видеть не может, который обитает в неприступном свете, и не живет в доме, построенном руками человеческими, тот Бог, пред лицом которого земля трепещет и горы тают, как воск, который вземлет вселенную, как птичье гнездо, которому небо служит престолом, а земля подножием ног Его, в котором заключается всякое пространство, а Он никаким пространством не ограничен, который составляет крайнюю черту вселенной: - можно ли, говорю, поверить, чтобы сей Всевышний Бог прохаживался в раю и искал Адама, затворил ковчег отвне по входе в него Ноя, явился Аврааму у дуба Мамврийского, звал Моисея из горящей купины, представился четвертым в пещи царя Вавилонского (но что я говорю? Сын Божий назвал там даже собственным именем); каким образом могло все это происходить, как не в воображении, в видении, в гадании и так сказать сквозь зеркало? По истине, что можно бы отвергнуть в отношении к Сыну, когда бы о том не было написано, тому я не поверил бы и тогда, когда бы даже написано было о том в отношении к Отцу, которого еретики низводят в утробу девы Марии, приводят в судилище Пилата и заключают в гроб Иосифов. Де ведая того, что с самого начала совокупность божественного домостроительства исполнена уже чрез Сына, они мечтают, что являлся, беседовал, действовал, терпел голод и жажду Отец, (несмотря на то, что предвечный Бог не алчет и не

164

жаждет, а тем паче не подвержен смерти и погребению): мечтают, что один и тот же Бог, то есть, Отец, производил всегда то, что производимо было Сыном.

XVII. Они предпочитают лучше мыслить, что действовал Отец именем Сына, нежели Сын именем Отца, хотя Сам Господь сказал нам: Аз приидох во имя Отца Моего. В другом месте Он же говорит: явих имя Твое пред человеки. Да и св. Писание восклицает: благословен грядый во имя Господне, то есть, (грядый) Сын во имя Отца. Не обличают ли их также самые имена, даваемые Отцу: Бог всемогущий, Бог вышний, Бог воинств, Бог Израилев, Сый? Мы утверждаем, руководствуясь учением св. Писания, что имена эти равномерно приличествуют и Сыну; что Сын явился под сими именами, действовал чрез них, и их открыл людям в Своем лице. Вся, говорит Он, елика имать Отец. Моя суть (Иоан. XVI. 15). Почему же и имена Ему не могут принадлежать? И так, когда ты читаешь: всемогущий, вышний Бог, Бог сил, Сый: то помни, что имена эти доказывают бытие Сына: Он всемогущий Бог Сам по Себе, потому что есть Слово всемогущего Бога, и что всякая власть предана в Его руки;—вышний Бог, потому что Он десницею Божией вознесеся, как-то Апостол Петр возвестил в Деяниях Апостольских;—Бог сил и воинств, потому что все Ему покорено от Отца;—Царь Израилев, потому что Он собственно составлял судьбу сего народа;—наконец Сый, потому что многие удостоены имени сынов, но в точности сынами не были. Между тем да послужит сей ответ мой уликою как для тех, которые приводят следующий текст из Апокалипсиса Иоаннова: Аз есмь Сый, и

165

иже бе, и грядый, вседержитель (или всемогущий), так и для всех других людей, которые не думают, чтоб имя Всемогущего приличествовало Сыну, как будто бы грядый есть не Всемогущий, тогда как Сын Всемогущего столько же есть всемогущ, как Сын Божий есть Бог.

ХVIII. Но видеть в Сыне общность отческих имен препятствует еретикам наиболее то, что священное Писание весьма часто проповедует о единстве Бога, как будто бы оно столь же часто не открывало нам в нераздельности и двух Богов и двух Господов, как то уже выше нами доказано.

«Так как мы читаем, возражают наши противники, что иногда существует один Бог, а иногда два: то из того заключить следует, что тот и другой суть один и тот же, суть вместе и Отец и Сын.»

Св. Писание не подвергается ни малейшей опасности от того, что ты мечтаешь своим умствованием вспомоществовать ему избегать противоречий. Оно имеет свои побуждения и причины утверждать единство Бога и отличать Отца от Сына: чего для него и достаточно. Известно, что в нем именуется Сын многочастно. Оно. имеет полное право называть единым Богом Отца, у которого есть Сын. Будучи един и имея Сына, Бог не может лишаться имени единого, когда именуется без Сына; именуется же Он без Сына всякой раз, когда говорится о Нем главнейше, как о первом лице, предшествующем Сыну; ибо сперва надобно признать Отца, и после Отца уже именуется Сын. Стало быть Бог Отец есть Бог единые, и несть иного, разве Его. Он Сам о Себе так говорит, и изъясняясь таким образом, Он не отвергает Сына, но отвер-

166

гает только другого Бога, потому что Сын не есть другой Бог.

Наконец рассмотри последствия подобных изъяснений, и ты увидишь, что они большею частью имеют отношение к людям, производящим и чтущим идолов, на тот конец, дабы единство божества изгнало множество ложных богов, но разумеется единство, имеющее Сына, столько же нераздельного и неразлучного с Отцом, сколько в Отце признаваемого, хотя особо и не именуемого; ибо, наименовав Его, Он бы Его отделил от Себя, сказавши, например,: нет иного Бога, разве Мене, исключая Сына. Исключить тут Сына, значило бы объявить Его отдельным. Представим себе, что солнце произнесло бы следующую речь: я солнце, другого солнца нет, кроме меня, исключая луча моего. Не имел ли бы я права уличить его в противоречии, как будто бы луч не заключался и сам в солнце? И так Бог возвестил, что нет иного Бога, разве Его, или по причине идолопоклонства язычников и Израиля, или же по причине еретиков, которые подобно язычникам творят идолов руками своими, а словами изобретают себе» Бога и Христа мечтательного. Таким образом свидетельствуя о единстве Своем, Отец действовал в пользу Сына, дабы кто не подумал, что Иисус Христос пришел о имени другого Бога, но каждый бы уверен был, что Он пришел о имени Того, кто прежде уже сказал: Аз есмь Бог, и несть иного, разве Мене, и кто объявил Себя единым Богом, но в сообществе; с Сыном, с которым Он един простер и небеса.

XIX. Но вот еретики привязываются и к сему тексту: Аз един простер небеса, привязываются к нему, как бы к свидетельству, испровергающему

167

Святую Троицу. Но не говоря о прочих доводах, если принять их учение, то самое слово един уничтожает уже гадание еретиков, которые мечтают, что мир сотворен Ангелами и разными другими силами, и которые Самого Создателя считают Ангелом, посланным для сотворения вселенной и всего, в и ей заключающегося, но так, чтоб Он и Сам не ведал, что будет творить. Если же подлинно простер Он един небеса: то каким образом еретики могут толковать ложно текст сей, будто бы Он отвергает лице Премудрости, которая сама говорит: егда готовяше небо, с Ним бех (Притч. Сол. VIII, 27). Апостол, сказавши: кто разуме ум Господень, иже изъяснит и? сам себе как бы отвечает: никто, кроме Премудрости, юже предустави Бог прежде век (1 Кор. II. 7). Она была с Ним и в Нем, и вместе с Ним все учреждала, так однако ж, что Он не неведал того, что творил. Стало быть, Апостол, сказавши кроме Премудрости, сказал кроме Сына, который есть Иисус Христос, премудрость и сила Божия, который один ведает намерения Божии, как то и сказано: Божия никто же весть, точию Дух Божий, следовательно ведает не тот, кто вне Его. И так в Боге было другое лице, но силе которого Он был не один, исключая что Он один был в отношении ко всем прочим силам.

Отвергай, если тебе угодно, самое Евангелие, которое говорит: вся тем (Словом Божиим) быша, и без Диего ничтоже бысть, еже бысть. Но и в другом месте, если не ошибаюсь, сказано также: Словом Господним небеса утведишася, и Духом уст Его, вся сила их (Псал. XXXII. 6). Это Слово, эта сила, эта премудрость, не иное что есть, как

168

лично Сын Божий. Следовательно, когда Бог сотворил всяческая и утвердил небеса Сыном Своим: то Он утвердил небеса не один, за исключением однако ж того, кто не имел ничего общего с другими силами. Потому-то Он и говорит после того о Сыне: Господь раззоряет советы языков, отметает же мысли люде, и отметает советы князей. Онименует Его Сыном Своим, говоря: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Того послушайте. Таким образом, говоря прямо и непосредственно о Сыне Своем, Он Сам изъясняет, в каком смысле простер Он един небеса, то есть, простер их един с Сыном Своим, так как Отец и Сын составляют едино. Отсюда следует, что и Сын взаимно может сказать: Аз един простер небеса, потому что Словом Господним небеса утвердишася. А как небеса утвердились содействием Премудрости или Слова, и как Словом все сотворено: то по всей справедливости можно сказать, что Сын простер небеса един, потому что один Он был исполнителем Отца. Равным образом Он может также о Себе сказать: Аз есмь первый и последний, то есть, первый в качестве Слова: в начале бе Слово, в том начале, когда Отец родил Его. Что же касается до Отца: то как Он не имеет начала, нельзя о Нем сказать, чтобы Он был произведен или рожден от кого бы то ни было, потому что Он существо не сотворенное. Тот, кто всегда был един, не может иметь родоначалии. Если еретики думают, что для утверждения учения о единстве Божием надлежало Отцу и Сыну быть одним лицом: то единство сие уже утверждено, потому что Бог, пребывая един, имеет Сына, о котором свидетельствует все священное Писание. Если они не хотят,

169

чтобы Сын почитался вторым лицом, отличным от Отца, опасаясь, чтобы это отличие не послужило поводом к предположению бытия двух особых богов: то мы уже показали, что то же Писание упоминает о двух Богах и о двух Господах; а чтоб они не соблазнялись, то мы объяснили, что дело идет не о двух божествах, не о двух особливых Господах, а только об Отце и Сыне, составляющих два особые лица не в сущности, а в божественном домостроительстве, потому что мы признаем Сына неразлучно соединенным с Отцом, и подобным Ему в сущности, хотя и отличным в степени. Мы хотя и называем Его Богом, когда именуем одного; но Он составляет не двух Богов, а Бога единого, по той именно причине, что Он должен именуем быть Богом по силе единства Отца.

XX. Но нам предлежит еще отвергнуть доказательства тех людей, которые заимствуют из священного Писания для поддержания своего мнения некоторые частные тексты, не желая сравнивать их с другими текстами, дополняющими смысл изречения, й стараясь только оградить единство Божие и мнимое свое единодержавие. Подобно как из ветхого завета они удерживают единственно известное изречение: Аз семь Бог, и несть иного, разве Мене; так точно и из Евангелия заимствуют только ответ Господа нашего Филиппу: видевый Мене, виде Отца; Аз во Отце, и Отец во Мне есть; — Отец и Аз едино есмы. Они хотят, чтобы сим трем изречениям покорялся весь состав обоих заветов, тогда как большая часть (текстов) всегда служить должна для объяснения меньшей части. Но таков ход дел, принятый еретиками. Как во множестве

170

текстов они находят только несколько им благоприятствующих: то они меньшее число защищают против большего числа, и последующее против предыдущего. Но первоначальное правило истицы всегда клонилось и клонится в пользу предидущего против последующего и в пользу большего числа против меньшого.

XXI. Выслушай же, сколько возражений в сем случае противоставит твоим умствованиям Евангелие. Во-первых, Евангелист Иоанн, как бы в предисловии книги своей, о Имущем воплотиться, изъясняется так: в начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Бог бе Слово; сей бе искони у Бога; вся тем быша, и без Него ничто же бысть, еже бысть. Если слова эти не должны иначе быть понимаемы, как написаны: то без всякого сомнения они являют нам, что иной Бог был Тот, кто в начале бе, и иной Тог, у кого Он бе, то есть, иной бе Слово, и иной бе Бог; хотя же и Слово есть Бог, но Бог, поколику Сын Божий, а не Отец; иной, говорю, Тот, кто творит все вещи, и иной Тот, чрез которого они творятся. Мы уже неоднократно объясняли, в каком смысле принимаем мы Его иным. Необходимо надобно именовать Его иным, а не одним и тем же, не приемля никакого тут разделения: иным в порядке, а не в изменении. Слово, иже плоть бысть, не тот Бог, чьим Оно было Словом. Видехом славу Его, славу яко единородного от Отца, славу стало быть не самого Отца. Единородный Сын, сый в лоне Отчи, той исповеда, стало быть исповедал (открыл Отца) не Отец; ибо пред тем было сказано: Бога никто же виде нигде же. Иоанн (креститель) обозначает Его» также под именем Агнца Божия, но не под име-

171

нем Того, чей Он возлюбленный. Он конечно всегда Сын Божий, но не Сам Тот, чей Он Сын. Ото хорошо понял Нафанаил, понял потом и Петр: Сын Божий еси Ты. А что они хорошо это поняли, о том свидетельствует сам Слово-Бог, сказавши Нафанаилу в ответ: прежде даже не возгласи тебе Филипп суща под смоковницею, видел тя; а также и Петра наименовал блаженным, яко плоть и кровь не яви ему того (он исповедал пред тем Отца), но Отец Мой иже на небесех (Матф. XVI. 17). Этим изречением Он утвердил различие двух лиц: Сына, сущего на земле и признанного Петром за Сына Божия, и Отца, сущего на небесах и явившего Петру то, что он признал, то есть, божественное усыновление Иисуса Христа. Входит ли Он во храм? Он называет его домом Отца Своего: так может только говорить Сын. Тоже самое сказал Он и Никодиму: Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный (Иоан. III. 16); равномерно и далее в след за тем: Не посла Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир. Веруяй в Онь не будет осужден, а не веруяй, уже осужден есть, яко не верова во имя единородного Сына Божия.

Иоанн (креститель), будучи спрошен, каких он мыслей об Иисусе, между прочим, отвечал: Отец любит Сына, и вся даде в руце Его. Веруяй в Сына имать живот вечный: а иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем (Иоан. III. 35 и 36). За кого выдает Себя Иисус Самаритянке? За Мессию, глаголемого Христа: это значило заявить, что Он Сын, а не Отец, потому что Христос везде именуется Сыном Божиим,

172

а не Отцом Сына Божия. Потом говорит Он ученикам Своим: Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшего Мя и совершу дело Его (Там же IV. 34). Он, по исцелении имевшего тридцатиосмилетний недуг, сказал Иудеям: Отец Мой доселе делает, и Аз делаю (Там же V. 17). Наконец если Иудеи и хотели Его умертвить, то причиною сему было не одно то, что Он не хранил субботы, но также и то, что Отца Своего глаголаше Бога, равенся творя Богу. Что же отвечал Он им на это? Не может Сын творити о Себе ничесоже, аще не еже видит Отца творяща: яже бо Он творит, сия и Сын такожде творит. Отец бо любит Сына, и вся показует Ему, яже Сам творит, и больша сих покажет Ему дела, да вы чудитеся. Яко же Отец воскрешает мертвые и живит, тако и Сын, их же хощет, живит. Отец бо не судит никому же, по суд весь даде Сыновы, да еси чтут Сына, якоже чтут Отца: иже не чтит Сына, не чтит Отца, пославшего Его. Аминь аминь глаголю вам, яко слушали словесе Моего и веруяй в пославшего Мя, имать живот вечный и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот. Аминь, аминь глаголю вам, яко грядет час и ныне есть, егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут. Яко же бо Отец имать в Себе живот, тако даде и Сынове живот имети в Себе, и область даде Ему и суд творити яко Сын человечь есть, по плоти, подобно как по духу Он есть Сын Божий. За сим Он присовокупляет: Аз имам свидетельство более Иоаннова: дела бо, яже даде Мне Отец, да совершу я, та дела, яже Аз творю, свидетельствует о Мне, яко Отец Мя посла. И пославый Мя Отец Сам свидетельствова о Мне. Вы ни гласа Его нигде же слы-

173

шасте, ни видения Его видесте. Последними словами Он утверждает, что не Отец, а Сын был древле видим и слышан. Наконец Он говорит: Аз приидох во имя Отца Моего, и не приемлете Мене (Все эти тексты из Ев. от Иоан. V,18-27, 36, 37, 43). Ясно, что везде разуметь должно Сына под именем Бога, Царя, Господа Всемогущего и Высочайшего.

Иные спрашивали Его: что сотворим, да делаем дела Божия? Он отвечал: се дело Божие, да веруете в Того, Его же посла Он. После того объявляет Он, что Он есть хлеб, который Отец дает с небесе. Все, еже дает Мне Отец, продолжает Он, ко Мне приидет, и грядущего ко Мне не изжену вон: яко снидох с небесе, не да творю волю Мою, но волю пославшего Мя Отца. Се же есть воля Пославшего Мя, да всяк видяй Сына и веруяй в Него, имать живот вечный, и воскрешу его Аз в последний день. Никто же может приити ко Мне, аще не Отец, пославши Мя, привлечет его. Всяк сльшавый от Отца и навык, приидет ко Мне: Не яко Отца видел есть кто, давая чрез сие разуметь, что поучения людям преподает не иной кто, как Слово Отчее. Но когда многие тут от Него отстали, и Он спросил Своих Апостолов: еда и вы хощете итти: то Петр отвечал: к кому идем? Глаголы живота вечного имаши, и мы веровахом и познахом, яко Ты еси Христос Сына Бога живого (Там же VI. 28, 29, 37, 38, 40, 44—46, 67,68 и 69). Назвал ли Его Петр Отцом или Христом Отчим?

XXII. Дивляхуся Иудее глаголюще, како Сей книги весть, не учився. Чему они дивились? Дивились ли они Его учению или учению Отца? Также когда они друг друга спрашивали, не Он ли Христос: то вопросы

174

их относились не к Отцу, а к Сыну. О Себе не приидох, говорит Он; но есть истинен Пославый Мя, Его же вы не веете: Аз вем Его, яко от Него есмь, и Той Мя посла. Он не сказал, что Сам Себя послал, но Той мя посла. Равным образом, когда Фарисеи послали слуги, да имут Его: то Он отвечал: еще мало время с вами семь, и иду к Пославшему Мя (Там же VII. 15, 28, 29, 32 и 33). Где же Он говорит, что Он только один? Аз и пославый Мя Отец, говорит Он везде. Не доказывает ли это, что Они суть два, столь же верно два, сколь верно и неразлучны? Да и все вообще учение Его состояло только в том, что Они суть два неразлучно соединенные существа. Действительно припоминая, что в законе писано есть, яко двоих человеков свидетельство истинно есть, Он присовокупляет: Аз есмь свидетельствуяй о Мне Самом, и свидетельствует о Мне пославый Мя Отец (Иоан. VIII. 17 и 18). Если бы Он был один и тот же, вместе и Сын и Отец: то не опирался бы на закон, признающий истинным свидетельство не одного, а двух.

Сверх того, когда спрашивали Его: где есть Отец Твой? то Он отвечал: ни Мене веете, ни Отца Моего: доказательство, что не ведали они ни того ни другого. Когда бы они знали Сына, то знали бы и Отца, не потому, что Он вместе и Сын и Отец, но что по причине Своей нераздельности не могут Они быть уведаны, или познаны один без другого. Пославый Мя, говорит Он, истинен есть, и Аз, яже слыииах от Сего, сия глаголю в мире. После того св. Писание объясняет нам, что они не разумеша, яко Отца им глаголаше (Там же VIII. 19, 26 и 27), хотя и должны были знать, что слова

175

Отца были в устах Сына, читая в Иеремии: и рече Господь: се дах словеса Моя во уста Твоя (I. 9); и в Исаии: глаголы, яже дах во уста Твоя, не оскудеют от уст Твоих (LIX. 21). Да Он и Сам изъясняется не иначе: Тогда уразумеете, яко Аз есмь, и о Себе ничесоже творю, но якоже научи Мя Отец Мои, сия глаголю, и пославый Мя со Мною есть (Иоан. VIII. 28 и 29). Вот свидетельство, что Они суть два, хотя и неразлучны. Также во время распри в народе; между Иудеями, упрекая их, что они убить Его хотят, Он говорит: Аз, еже видех у Отца Моего, глаголю, и вы убо, еже видесте у отца вашего, творите; ныне же ищете Мене убиты, человека, иже истину вам глаголах, юже слышах от Бога. Аще Бог Отец ваш бы был, любили бысте убо Мене: Аз бо от Бога изыдох и приидох (Там же VIII. 38, 40 и 42). Однако ж хотя Он и сказал, что изшел от Бога, но Он и Бог (Отец) не разделились между собою, как-то некоторые мечтают. Он изшел от Отца Своего, как исходит луч от солнца, ручей от источника, дерево от семени. Аз беса не имам, говорит Он, но чту Отца Моего. Аще Аз славлюся Сам: слава Моя ничесоже есть: есть Отец Мой славяй Мя, Его же вы глаголете, яко Бог наш есть. И не познаете Его; Аз же вем Его, и аще реку, яко не вем Его, буду подобен вам, ложь: но вем Его, и Слово Его соблюдаю. Когда Он в след за тем прибавляет: Авраам рад бы был, дабы видел день Мой, и виде, и возрадовася (Иоан. VIII. 49, 54, 55 и 5G): то сим доказывает, что видим был Сын, а не Отец. Равномерно, когда дело шло об исцелении слепого, то Он сказал: Мне подобает делати дела Пославшего Мя. Когда же Он возвратил ему зрение, и спро-

176

сил его: веруешь ли в Сыпа Божия? и когда тот возразил: и кто есть, Господи (Там же IX. 4, 35 и 36)? то открывши ему Самого Себя, Он засвидетельствовал, что действительно был Он Сын Божий, в которого веровать подобало.

После сего Он объявляет: яко же Отец знает Мя, и Аз знаю Отца; сего ради Мя Отец любит, яко душу Мою полагаю, прияв заповедь от Отца Моего. Иудеи спросили Его: аще Ты еси Христос, рцы нам (без сомнения спрашивали они о Христе (Сыне) Божием; ибо Иудеи и доселе ожидают Христа, но не Отца, потому что нигде не написано, что придет Отец под именем Христа). Он отвечал им: рех вам, и не веруете; дела, яже Аз творю во имя Отца Моего, та свидетельствуют о Мне. Какое это свидетельство? То, что Он есть Тот Самый, о котором они спрашивали, то есть, Христос (Сын) Божий. Потом Он говорит об овцах Своих: не восхитит их никтоже от руки Моея; Отец Мои, иже даде (их) Мне, болий всех есть: также: Аз и Отец едино есмы (Там же X. 15, 17, 18, 24, 25, 28-30).

На последнем изречении хотят опираться люди безумные или лучше сказать слепцы, не видящие того, что, во-первых, Аз и Отец означают двух, во-вторых есмы есть не единственное, а множественное число, и в-третьих едино есмы сказано не в том смысле, чтобы тут был один. Если бы Он сказал мы один: то это могло бы служить некоторою опорою их мнения; ибо слово один свидетельствует о единственном числе. Сверх того, два должны бы помещены быть в мужеском роде. Здесь же употреблено слово едино в среднем роде, как бы для подтверждения не числа единственного, по самого единства, подобия, союза, любви Отца, оживляющего Сы-

177

на, и покорности Сына, повинующегося воле Отчей. Говоря: Аз и Отец едино есмы, Он доказывает, что Их два, равняя и сочетавая Их взаимно. Это так справедливо, что Он тут же присовокупляет: много добра дела явих вам от Отца Моего; за кое их дело каление мещете на Мене? Но дабы Иудеи не думали, что долг их есть побить Его камнем за то, что Он Сам Себя считает за Бога, то есть, за Отца, говоря: Аз и Отец едино есмы, показывая, однако ж тем одно только то, что Он есть Бог, Сын Божий, а не то, чтоб Он был Сам Бог (Отец): то Он продолжает так: несть ли писано в законе вашем; Аз рех, бози есте, и не может разоритися Писание; Его же Отец святи и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глоголеши, зане рех, Сын Божий есмь. Аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры; аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте, да разумеете и веруете, яко во Мне Отец, и Аз в Нем (Иоан. X. 30, 32, 34, 35-38). Стало быть, именно в отношении к делам Отец был в Сыне и Сын в Отце; а из того и познаем мы, что в отношении к делам же Отец и Сын едино суть. Он беспрерывно изъяснял это учение, дабы кто не счел, что два составляют одно и то же лице, потому что невозможно веровать в Сына, не веруя в различие двух лиц.

ХХIII. Очередь доходит до Марфы, которая, признав Его за Сына Божия, столь же мало на сей счет ошиблась, как Петр и Нафанаил; если же в чем и заблуждалась, то вскоре выведена была из заблуждения. Действительно Христос, чтобы воскресить брата ее из мертвых, возвед очи горè, не умедлил произнести: Отче (стало быть Он был Сын), хвалу Тебе воздаю, яко услышал еси Мя. Аз же ведях,

178

яко всегда Мя послушаешь; но народа ради стоящего окрест рех, да веру имут, яко Ты Мя послал еси (Там же XI. 41 и 42).—В последствии Он же сказал: ныне душа моя возмутися, и что расу: Отче, спаси Мя от часа сего. Но сего ради приидох на час сей. Отче прослави имя Свое (Иоан. XII. 27 и 28), в котором заключалось также и имя Сына. Аз приидох, говорит Он, во имя Отца Моего.

В самом-то деле довольно было уже и того, что Сын гласом Своим взывал ко Отцу. Но вот и Отец ответствует Сыну, во свидетельство Ему, из облака глаголя: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволил: Того послушайте. Также и в другом месте: и прославил и паки прославлю.— Скажи мне, безрассудный Праксеас: не признаешь ли ты тут столько лиц, сколько есть голосов? Пред тобою Сын на земли, Отец на небесах, не потому, чтобы было здесь какое разделение, но только одно божественное распределение.

Впрочем, нам известно, что Бог обитает всюду, не исключая и самой глубины бездны, присутствуя повсеместно силою и властью Своею. Сын также с Ним повсюду, будучи с Ним не разлучен. При всем том в следствие домостроительства Своего Отец восхотел, чтобы Сын Его пребыл (некоторое время на земле, а Он на небесах. К небесам Сын возводил очи Свои, и воссылал к Отцу теплейшие Свои моления; к небесам повелел Он и нам обращать наши взоры и мольбы: Отче наш, иже еси на небесех. Хотя Отец и находится повсюду; но Он избрал небеса обителью Своею. Пославши Сына на землю, Он на короткое время умалил Его малым чиж от Ангел, дабы потом увенчать Его славою и честью, прияв паки на небеса. Отец

179

сдержал уже и здесь Слово Свое, сказавши: и прославих Его и паки прославлю. Сын приносит мольбы на земле, Отец слышит и обещает с высоты небес.—За чем изобличаешь ты Отца и Сына как бы во лжи, если Отец говорил с небес к Сыну, тогда как Сам был Сыном на земле, или если Сын молился Отцу, тогда как Сам был Отцом на небесах? Да и как поверить, чтобы Сын Сам Себе молился, обращаясь с молитвою к Отцу, если правда, что Сын был Отцом, или чтобы Отец делал обещание Самому Себе, обещаясь Сыну, если правда, что Отец был Сыном? Когда бы мы даже проповедовали двух различных богов, как то вы на нас клевещете: то и подобное учение было бы сноснее, нежели по вашему принимать одного Бога, столь мечтательного и изменчивого. Для таких-то еретиков Господь произнес следующие слова: не Мене ради глас сей бысть, но народа ради, дабы каждый веровал в Отца и в Сына, судя по их именам, лицам и обителям. Иисус же воззва и рече: веруяй в Мя, не верует вМя, но в Пославшего Мя, разумеется, что чрез веру в Сына люди веруют в Отца, и что веруют они в Сына силою и властью Отца), и видяй Мя видит Пославшего Мя. Каким это образом? Яко Аз от Себе не глаголах: но пославый Мл Отец, Той Мае заповедь даде, что реку и что возглаголю. И вем, яко заповедь Его живот вечный есть. Яже убо Аз глаголю, яко же рече Мне Отец, тако глаголю (Иоан. XII. 30, 44, 45, 49 и 50). Какой смысл этих слов? Евангелист и ученик, столь знаменитый, каков был Иоанн, конечно лучше о том знал, нежели какой-нибудь Праксеас. Вот почему он от себя уже прибавляет: прежде праздника Пасхи ведый Иисус, яко вся даде Ему

180

Отец в руце, и яко от Бога изыде и к Богу грядет. Но Праксеас хочет, чтобы Отец изшел из Самого Себя и возвратился к Самому Себе. Не для того ли полно, чтобы диавол вложил в сердце Иуды, да предаст не Сына, а Отца? Впрочем, эта новая уловка столь же бы мало обратилась в пользу еретику, как и диаволу; ибо и предание Сына не принесло диаволу никакой выгоды. Сын, который был предан, хотя был и Сын Божий, но находился в Сыне человеческом, как-то св. Писание тут же объявляет: ныне прославися Сын человеческий, и Бог прославися о Нем. Какой Бог? Не Отец, но Слово Отчее, бывшее в Сыне человеческом, то есть, во плоти, в которой был Он уже прославлен силою, истины и Словом (Божиим), прежде даже воплощения. Бог, продолжает Иоанн, прославит Его в Себе (Там же XIII. 1, 3, 31 и 32), то есть, Отец, имея Сына в Самом Себе, хотя Сей и снизшел па, землю, вскоре прославит Его воскресением и торжеством над смертью,

XXIV. Были иные, которые даже и в те времена не понимали существа дела. Не был ли Фома несколько: времени неверующим? Глагола Ему Фома: не вемы, камо идеит, и како можем пут ведете. Глагола же Ему Иисус: Аз есмь путь, истина и живот; никто же приидет ко, Отцу, токмо Мною. Аще. Мя бысте знали, и Отца Моего знали бысте убо; и отселе познаете Его, и видесте (уже) Его.

Вот мы дошли и до Филиппа, который, будучи побуждаем желанием видеть Отца, и не донимая, в каком смысле Господь сказал, что он уже видел Его, воззвал: Господи, покажи нам Отца и довлеет нам. Иисус Христос отвечал ему: толико время с вами есмь, и не познал еси Мене, Филиппе

181

(Иоан. XIV. 5—9). Познать Его, но в каком качестве познать? В том то и есть существенное дело. Познать ли, как Отца или как Сына? Если как Отца: то пусть Праксеас покажет нам, чтобы Христос, живя столь долго между учениками Своими, хотя на одпу минуту, не говорю почитался от них Отцом, но даже подозреваем ими был за Отца. Все книги ветхого и нового завета именуют Его, первые Христом или Помазанником Божиим, а последние Сыном Божиим. Так, а не иначе, вся древность возвещала о Нем. Так а не иначе, Сам Иисус Христос объявлял о Себе. Но что я говорю? Так, а не иначе, даже Отец провозгласил Его, когда с высоты небес назвал Его Сыном Своим и под сим именем прославил Его. Се Сын Мой: прославил Его и паки прославлю. Под сим именем веровали в Него ученики; под сим именем Иудеи не хотели в Него веровать: под сим именем Он хотел, чтобы все в Него веровали, именуя беспрерывно Отца, считая себя ниже Отца, воздавая Отцу честь и хвалу. Если же это так: то ученики не знали Отца, а не Сына, обращавшегося с ними так долго. Стало быть, Господь, упрекнув одного из них в не познании Себя, желал, чтоб Он познал или признал Его за Того, на счет которого получил упрек, то есть, за Сына. Из сего очевидно явствует, в каком смысле, сказал Он потом: видевыц Мене, виде Отца, то есть, в том смысле, как и выше было сказано: Аз и Отец едино есмы. Почему так? Потому что: Аз изыдох и приидох от Отца. Аз есмь путь. Никто же приидет ко Отцу токмо Мною. Отец вся даде Ми в, руце. Яко же Отец живит, тако и Сын живит, Аще бысте Мене знали, и Отца знали бысте убо.

182

Судя по сим изречениям, Он выдает Себя за наместника иди ходатая Отца Своего, который чрез Него открылся в деяниях, услышах в словах и познан в Сыне, исполнителе дел и словес Отца, потому что Отец невидим; чего Филипп не мог не знать, читая в книге закона, что не узрит человек Бога и жив будет. Вот почему Господь и сделал Ему упрек, когда Он пожелал видеть Отца, как будто бы Отец мог быть видим, и при сем случае показал Ему, что Отец бывает видим в Сыне, но не присутствием Своего лица, а свидетельством дел Своих.

«Но говоря, что видевый Мене виде Отца, Он «мог дать нам чрез то разуметь, что Сын как «бы смешивается с Отцом. Зачем же Он прибавил: Не веруеши ли, яко Аз во Отце, и Отец во Мне есть? Ему должно бы было прибавить: не «веруеши ли, яко Аз Отец мой семь?» К чему настаивать на все это, когда Он открывал только то, что желал внушить людям, а именно, что Он есть Сын? Произнося слова: не веруеши ли, яко Аз во Отце, и Отец во Мне есть, Он обращается к тому же предмету на тот конец, чтобы кто, воспользовавшись изречением: видевый Мене виде Отца, не вздумал утверждать, что Он есть Отец: капового имени Он никогда не принимал, объявляя всегда, что Он есть Сын и пришел о имени Отца. Таким образом Он явил союз двух божественных лиц, дабы никто впредь не просил видеть Отца в особливости, как будто бы Он мог быть видим, и дабы Сын почитаем был образом Отца. За всем тем Он не преминул объяснить, каким образом Отец находится в Сыне и Сын в Отце. Глаголы, продолжает Он, яже Аз глаголю вам, о Себе не

183

глаголю: Отец же во Мне пребывали, Той творит дела(Иоан. XIV. 9-10). Стало быть, чудесными делами Своими и словами учения Своего, Отец, пребывающий в Сыне, открывает Себя, являясь как в сих делах, так и в том лице, в котором Он пребывает. Сверх того, качество двух лиц свидетельствуется и последующими за тем словами: веруйте Мне, яко Аз во Отце и Отец во Мне.Как же? Не уже ли Аз Отец есмь? Нет! Св. Писание говорит не это, но: Аз во Отце и Отец во Мне; аще ли же ни, за та дела веру имите Ми,за те без сомнения дела, чрез которые Отец видим бывает в Сыне если не очами, то но крайней мере разумением.

XXV. После сказания о Филиппеи о сущности его прошения, Евангелие от Иоаннадо самого конца продолжает отличать в изречениях своих лице Отца от лица Сына. Доказательством сему может служить то обстоятельство, когда Иисус Христос обещал ученикам Своим умолить Отца, да иного утешителя даст импо вознесении Его к Отцу. Иного!Мы уже объяснили, в каком смысле надобно слово это разуметь. Впрочем, прибавляет Он: Он Мя прославит, яко Моего приимет(Иоан. XVI. 14), подобно как и я приял от Отца Моего. Таким образом союз Отца в Сыне и Сына в Параклете составляет три неразделимые лица, так что три суть едино, во не один и тот же (Бог), как то и сказано: Аз и Отец едино есмы;а это заключает в себе единство сущности, но не единство числа.

Пробеги все Евангелие, и ты найдешь, что Тог, кого Ты смешиваешь с Отцом, есть Его наместник или ходатай. Аз есмь лоза истинная, и Отец Мой делатель есть.Ты может быть заключишь, что

184

Отец сошел на землю для сего делания. Между тем Сам Сын признал, что Отец находится на небесах, когда, возведя очи Свои на небо, молил Отца соблюсти учеников Его во имя Свое. Но хотя бы мы и не читали в Евангелии: Ложе мои, вскую Мя оставил еси,а также: в руце Твои предаю дух Мой;однако ж по воскресении Своем и по победе над смертью, когда уже прешло время уничижения Его, Он мог бы кажется открыть, что Он Отец, если бы действительно Им был, открыть особенно такой жене, которая была петицию верующая и желала прикоснуться к Нему из чувства преданности, а не по любопытству илы по неверию Фомы.Вместо того Он сказал ей: не прикасайся ко Мне, не убо взыдох ко Отцу Моему; иди же ко братии Моей(заметьте: Он тут доказывает, что Он есть Сын; ибо будучи Отцом, назвал бы братию сынами Своими), и рцы им, восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему.Отец ли здесь восходит к Отцу и Бог к Богу, или же Сын восходит к Своему Отцу и Слово (Божие) к Богу? С какою целью при конце Евангелия сказано, что сия писана быша,как не с тою, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий(Иоан. XX. 17и 31). И так искажать каждый из всех сих различных текстов, чтобы найти где-либо доказательство, что Отец и Сын смешаны в одном лице, значит идти явно против определительного заключения Евангелия. Все это написано для того, дабы ты уверовал, что Иисус Христос есть не Бог Отец, но Сын Божий.

XXVI. Мы пересмотрели почти все Евангелие от Иоаннапо поводу Филипповавопроса и сделанного ему ответа, дабы одно слово, которое всегда должно толковать сообразно всему прочему, а не в противность

185

тому и не вопреки собственному даже смыслу, не испровергало множества текстов, столь ясно и точно изложенных как прежде, так и в последствии. Впрочем, не прибегая к свидетельству других Евангелистов, подтверждающих одно и тоже касательно рождения Господа, мы удовольствуемся тем, что Тот, кто имел родиться от Девы, самим Ангелом, о Нем возвещавшим, наречен прямо Сыном Божиим. Дух Святый, сказано, найдет на тя, и сила Вышнего осенит тя; темже и рождаемое свято наречется Сын Божий (Луки I. 35).

Еретики захотят и тут еще умствовать; но истина восторжествует. Они говорят: «конечно Сын «Божий есть Бог, и сила Вышнего есть Вышний; потом без зазрения совести прибавляют: если бы это так было, то св. Писание не упустило бы сказать о том решительнее.» Как? Неужели Ангел побоялся бы явно возвестить, что Бог приидет, что Вышний осенит тебя тенью Своею? Упоминая здесь о Духе Святом, хотя Дух Святый и есть Бог, по не именуя Его прямо Богом, Ангел хотел дать разуметь о части целого, имевшего снизойти под именем Сына: тут Дух Святый не кто иной, как (Бог) Слово. Подобно как в изречении Иоанна: Слово плоть бысть, под именем Слово разумеем мы Духа, так и здесь под именем Дух мы понимаем Слово. Дух действительно есть сущность Слова, а Слово действие Духа, и оба они составляют одно. Впрочем, если Дух не есть Слово и Слово не есть Дух: тогда иной бы был Тот, о котором Иоанн говорит, что воплотился, и иной Тот, о котором возвестил Ангел, что имеет воплотиться. Стало быть, подобно как Слово Божие не смешивается с тем лицом, которого Оно есть Слово, так тоже

186

самое можно сказать и о Духе: хотя Он и именуется Богом, но не смешивается с тем лицом, которого Он есть Дух. Ничто, принадлежащее господину, не смешивается с особою господина. Конечно, когда вещь происходит от сего господина и принадлежит ему потому, что происходит от него: то эта самая вещь может такова быть, каков и тог, от кого она происходит никому принадлежит. Вот почему Дух Божий есть Бог, и Слово Божие есть Бог; Они, хотя и происходят от Бога, но не составляют Того, от кого происходят; хотя по сущности Они и Боги, но не Бог Отец, а только Боги, потому что происходят от Своей сущности, поколику составляют сущность и часть целого. Тем же еще паче сила Вышнего не есть Сам Вышний, потому что она не составляет сущности, как Дух и Слово, равно как не составляет она ни премудрости ни провидения Его; ибо все это не сущности самые, но качества каждой сущности. Сила есть качество Духа, но не самый Дух. Таким образом когда эти вещи, какого бы свойства они ни были, то есть, Дух ли Божий или Слово и сила Его, соединились в утробе Девы: то рожденное от нее был Сын Божий. Иисус Христос Сам выдает Себя за Сына Божия с Самого детства Своего. Не веете ли, говорит Он, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми (Луки ΙΙ. 49). Сатана, искушая, признает Его под сим именем: аще Сын еси Божий. . . Бесы провозглашали Его сыновство: вемы, кто еси; Сын Божий еси. . . Сам Он покланяется Отцу. Он хвалит Петра за то, что тот исповедал Его Христом, Сыном Божиим. Возносясь духом к Отцу Своему, Он восклицает: исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от

187

премудрых и разумных. Тут же Он утверждает, что никтоже весть, кто есть Отец, токмо Сын (Там же X. 21 и 22). Всяк, говорит Он, иже исповесть Мя пред человеки, исповем Его и Аз пред Отцом Моим, иже на небесех, А иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцом Моим, иже на небесех. Он предлагает притчу не об Отце, но о Сыне, посланном в виноград после нескольких служителей, убиенном там злочестивыми виноградарями, и отмщенном Отцом Своим. Он присовокупляет в последствии: о дни же том и часе, то есть, последнем, никто же весть (даже и Сам Оп), токмо Отец Мой един (Матф. X. 32—33. XXIV. 30).—Иду, говорит Он ученикам Своим, уготовати место вам, какое Отец уготовал и Мне, да идеже есмь Аз, и вы будете.—Он мог бы, если бы восхотел, умолити Отца, да представит Ему на помощь вящще неже двападесяте легеона Ангел (Там же XXVI. 53).—Он вопиет: вскую Боже оставил Мя еси.—Он предает дух Свой в руки Отца Своего.—После; воскресения Своего Он обещает ученикам пребывать всегда с ними, и дает им последнюю заповедь: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа, стало быть во имя трех, а не одного. Посему-то и погружение в купели крещения производится три раза, а не один, то есть, столько раз, сколько имен и лиц.

ХХVII. Но к чему распространяться о явных и неоспоримых вещах, когда мне; надобно обратиться к таким обстоятельствам, посредством которых еретики стараются затмить самую очевидность? Будучи со всех сторон принуждаемы признать отличие Отца от Сына, утверждаемое нами с сохранением

188

единства, подобно солнцу и лучу или источнику и ручью, в нераздельном числе двух и трех лиц, они не упускают приспособлять к своему мнению и самое сие божественное домостроительство, так что в одном и том же лице отличают Отца и Сына, уверяя, что Сын есть плоть, то есть, человек или Иисус, а Отец есть дух, то есть, Бои или Христос. Таким образом полагая, что Отец и Сын все остаются одно и тоже лице, они начинают уже их более разделять, нежели смешивать. Действительно если иной есть Иисус и иной есть Христос: то Сын будет отличен от Отца, потому именно, что Иисус Сын, а Христос Отец. Вероятно просветясь в школе Валентиновой касательно единодержавия, они научились разделять Иисуса и Христа. Но эта хула отвергнута уже предыдущими текстами, где мы доказали, что Тот, кого они творят Отцом, именуется Словом или духом Божиим, силою Божией, силою Вышнего. Эти вещи не то, что Тог, чьи они вещи: они только происходят от Него и принадлежат Ему. Но мы в главе сей дадим другой ответ на возражение.

«Ангел, говорят они, объявил, что Святый, «имеющий родиться, будет наречен Сыном Божиим. Рождаемое есть плоть. Следовательно, Сын Божий есть плоть.»

Вы заблуждаетесь, буду я отвечать. Слова, сказанные Ангелом, относятся к Духу Божию. Известно, что Дева зачала от Духа Святого, и родила то, что зачала. Стало быть, что долженствовало родиться, то было зачато и рождено, то есть, зачат и рожден Дух, которого имя есть Еммануил, еже сказуется с нами Бог. Стало быть, плоть не есть Бог, и не о плоти сказано: рождаемое наречется

189

Сын Божий. Однако ж Тот, кто в Деве воплотился, есть точно Бог. Какой же это Бог в ней рожден? Рождено Слово, рожден Дух, вместе со Словом, по воле Отца. Следовательно воплотилось Слово. Остается объяснить, каким образом стало Оно плотью: превратилось ли в плоть, или облеклось в нее? Без всякого сомнения облеклось в плоть. Впрочем, надобно несомненно верить, что Бог, будучи по качеству Своему вечен, всегда пребывает неизменен и не терпит никакого превращения. Превращение означает уничтожение того, что было прежде. Все, что превращается, восставляет уже другую вещь, перестает быть тем, чем было, и становится тем, чем не было. Бог напротив того не может ни сделаться чем-либо другим ни перестать быть тем, чем есть. Слово есть Бог, бе искони, и в веки пребудет, сохраняя всегда Свою форму. Если же Слово не допускает превращения: то аз сего следует, что чрез воплощение Его надлежит разуметь плоть, которую Оно приняло и явило, и которая была видима и осязаема, будучи подвержена и всем другим чувствам. В противном случае если бы Слово сделалось плотью чрез превращение или изменение сущности: то сущность

Иисусова, будучи единою, обратилась бы в некую двойную смесь плоти и духа, подобно янтарю, который состоя из смеси золота и серебра, и чрез то, переставая быть как золотом, то есть духом, так й серебром, то есть, плотью, становится чем-то третьим. Что же выйдет? Иисус не будет уже Богом, потому что Слово перестанет существовать, сделавшись плотью; не будет также и плотью, то есть, человеком, потому что Тот, кто был Слово, не может собственно быть плотью. Таким образом

190

чрез эту смесь того и другого, Оно сделается ни то ни другое, составляя третье среднее существо, а не обоих вместе.

Но этого не довольно. Слово именуется ясно человеко-Богом или Богочеловеком, то есть, и Сыном человеческим и Сыном Божиим, потому что Оно есть вместе и Бог и человек, отличаясь без всякого сомнения в качестве той и другой сущности; ибо Слово есть не иное что, как Бог, а плоть не иное что, как человек. В таком точно смысле и Апостол говорит нам о той и другой сущности: иже бо от семепи Давидова, то есть, человек и Сын человеческий; и иже бе наречен Сыном Божиим по Духу святыни (Римл. I. 3 и 4), то есть, Бог и Слово, Сын Божий. Мы тут видим двойственное естество, соединенное без смешения в одном лице, видим Самого Бога и вочеловечившегося Иисуса Христа.

О Христе я отлагаю теперь рассуждать. Нужны ли тебе доказательства, что качество той и другой сущности остается действительным? Дух производит в Нем свойственные Ему деяния, то есть, чудеса, знамения, откровения. Плоть напротив того подвергается ощущениям, также ей свойственным: терпит голод после искушения диавола, чувствует жажду в присутствии Самаритянки, проливает слезы при виде Лазаря, терпит грусть даже до смерти, наконец умирает. Если бы Христос был какое-либо третье существо, смесь того и другого, подобно янтарю: то та и другая сущность не могла бы проявиться в столь отличительных деяниях. Мало того. Дух стал бы исполнять дела плоти, а плоть дела духа, в следствие подобного превращения, или же они бы не исполняли ни дел плоти, ни дел ду-

191

ха, а производили бы дела какого-то третьего рода в следствие таковой смеси. Но я еще ошибаюсь. Или бы Слово умерло, или бы не умерла плоть, когда бы Слово превратилось в плоть. Одно из двух: или бессмертие плоти или смертность Слова. Но как обе эти сущности действовали отдельно, каждая по своему естеству: то из сего и произошло, что деяние и вещи соответствовали каждой из них. Познай же вместе с Никодимом, что: рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от духа дух есть (Иоан. III. 6). Плоть не делается духом, и дух не делается плотью; по оба они могут быть в одном лице. Таков был Иисус Христос, человек по плоти, и Бог по духу. Ангел нарек Его Сыном Божиим в том смысле, что Он был дух; а плоти предоставил звание Сына человеческого. Также и Апостол, именуя Его посредником или ходатаем между Богом и людьми, утверждает в Нем две сущности. Наконец ты, разумеющий под плотью Сына Божия, покажи нам, каков Сын человеческий. Скажешь ли, что это дух? Но ты хочешь, чтобы дух был гоже, что Отец, потому что сказано: Бог есть Дух, как будто в другом месте не говорится: Дух Божий, а также Бог Слово и Слово Божие.

XXVIII. Стало быть ты превращаешь, безумный человек, Христа в лице (Бога), Отца, не вникая даже в силу сего имени. Христос собственно не есть имя, но знаменует паче прозвание помазанного или освященного. Но и помазаннику столь же мало прилично какое-либо имя, как одетому или обутому: это не иное что, как случаи, прибавляемые к имени. Скажи же: если бы Иисус по какому-либо побуждению получил прозвание одетого, подобно

192

как наименован Христом сообразно таинственному Своему помазанию: то не уже ли бы ты и тогда сказал, что Иисус есть Сын Божий, и одетый есть Отец?

Поговорим теперь о Христе. Если Христос есть Отец, то Отец был помазан, и, следовательно, помазан от другого; или не помазал ли Он Сам Себя? Докажи это. Но деяния Апостольские учат нас не так, упоминая, что вся Церковь по возвращении Петра и Иоанна от Архиереев воззвала к Богу: Собрашася во граде сем на Святого отрока Твоего Иисуса, Его же помазал еси, Ирод и Понтийский Пилат с языки и людьми Израилевыми (IV. 27). Сим самым засвидетельствовала Церковь сия, что Иисус есть Сын Божий, и что Сын приял помазание от Отца. Стало быть, Иисус тоже, что Христос, освященный Отцом, но не тоже, что Отец, освятивший Сына. В сем-то смысле и Петр сказал: твердо да разу мест весь дом Израилев, яко и Господа и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса, Его же вы распясте (Деян. Ап. II. 36), то есть, освятил Его божественным помазанием. Иоанн еще сильнее говорит: кто есть лживый, точию отметаяйся, яко Иисус несть Христос, всяк веруяй, яко Иисус есть Христос, от Бога рожден есть (I. Иоан. II. 22. V. 1). Посему то Он и советует нам иметь общение со Отцом и с Сыном Его Иисусом Христом. Апостол Павел также не пропускает никогда случая говорить о Боге Отце и о Господе нашем Иисусе Христе. Пишет ли к Римлянам? Он благодарит Бога своего Иисусом Христом, яко вера их возвещается во всем мире (I. 8). Пишет ли к Галатам? Он объявляет о себе, что он Апостол ни от человек ни человеком, но Иисусом Хри-

193

стом и Богом Отцом (I. 1). Словом сказать, у тебя под рукою все его Послания, свидетельствующие о сей истине и удостоверяющие нас о двух отличительных лицах, о Боге Отце и о Господе нашем Иисусе Христе, Сыне Отчем, равно как и о том, что Иисус есть Христос под тем и под другим именем. От того самого, что два имени принадлежат одному лицу, выходит, что каждое из двух имен с другим или без другого, принадлежит всегда тому же лицу. Следовательно, говоря об одном Иисусе, надобно под ним разуметь и Христа, так как Иисус освящен помазанием; также говоря только о Христе, надлежит Христа и Иисуса принимать за одно лице, потому что помазан был Иисус. Одно из сих двух имен принадлежит Ему, как возложенное на Него первоначально от Ангела; другое составляет как бы случайность или знак воспоминания о помазании, лишь бы однако ж Христос был Сын, а не Отец.

Как слеп тот человек, который не понимает, что когда он дает Христу имя Отца, то имя Христа заключает в себе другого Бога! Действительно если Христос смешивается с Богом Отцом и, например, говорит: иду ко Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему: то Он объявляет, что существует другой Отец и другой Бог превыше Бога Отца. Равным образом, если Христос есть Отец: то существует другой Отец, утверждающий громы, творящий бури и прославляющий Христа Своего между народами. Если предсташа царие земстии и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его (Пс. II. 2): то надлежало быть другому Господу, против Христа которого восстали цари и князи. Если Господь обращается ко Христу с

194

сими словами: Господь Мой (Рече Господь Господеви Моему) (Пс. СIХ): то видно есть другой Господь, который говорить сии слова Отцу Христову. Когда Апостол пишет: Да Бог Господа нашего Иисуса Христа даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его (Ефес. I. 17): то уповательно есть другой Бог Иисуса Христа, раздаятель духовных даров, а не Тот, о котором Апостол говорит. Во всяком случае, дабы нам не растеряться во множестве подробностей, надлежит ведать, что Тот, кто воскресил Иисуса, Тог должен возвратить жизнь и нашим смертным телам, и, следовательно, чтобы нас воскресить, потребен другой Бог, а не умерший и не воскресший Отец, если правда, что умерший Христос есть Отец.

XXIX. Да умолкнет ясе богохульство. Для нас довольно того, что Христос, Сын Божий, умер, на основании свидетельства священного Писания. Действительно Апостол, будучи не в состоянии без скорби, удручавшей его, произнести, Христос умре, прибавил к тому, по Писанию, дабы Писанием облегчить жестокость сего изречения, и удалить от читателя всякой соблазн. Однако ж так как в Иисусе Христе соединены две сущности: то из того, что божественная сущность бессмертна, а человеческая подвержена смерти, явствует, в каком смысле Апостол говорит, что Христос умер, то есть, умер, поколику имеет плоть, но не поколику есть Дух, Слово или Сын Божий. Одним словом, сказать, когда Он говорит, что Христос умер, Христос помазанник Господень: то чрез то показывает, что умерла плоть, освященная помазанием.

«Пусть и так, возражаешь ты; но утверждая, что Отец умер в том же смысле, как и у вас

195

Христос, мы нисколько не хулим Господа Бога; ибо если Он умер, то по нашему мнению умер «не в божественной, а в человеческой сущности.»

Нет! Вы богохульствуете, не только утверждая, что Отец умер, но и полагая, что Он был распят. Не смотря на проклятие, произнесенное на всякого, кто висит на древе, проклятие, которое отнесено к Сыну, потому что Христос, а не Отец подверг Себя анафеме ради вас, вы при всем том обращаете Христа в Бога Отца, и произносите хулу на Отца. Мы напротив того говоря, что Христос был распят, не проклинаем Его, но только ссылаемся на проклятие закона, потому что и Апостол, ссылаясь на сие проклятие не богохульствовал. Подобно как без хулы можно сказать о ком-либо то, что свойственно его естеству, так приписывать ему то, что естеству его противно, значит хулить его. И так Отец не страдал с Сыном.

«Но тут сектаторы, боясь вероятно обвинения «в излишних притязаниях на Отца, пытаются ослабить свое богохульство, и наконец соглашаются на то, чтоб Отец и Сын составляли два лица, лишь бы только Сын страдал, а Отец сострадал.» Новое безрассудство! Что значит сострадать, как не страдать вместе с другим? Если Отец бесстрастен, то Он с другим не может страдать; если же Он с другим страдать может, то ты делаешь Его страстным. Твои уважения ни к чему не служат. Ты боишься назвать Его страстным, а между тем заставляешь Его разделять страдания. Он столь же мало может участвовать в страданиях, яко Отец, сколько и страдать, яко Сын, поколику есть Бог. Если бы в реке произошла какая-либо мутность или нечистота в воде:

196

то хотя из источника, с рекою соединенного, исходит одна и та же сущность, но претерпенное рекою повреждение не имеет ничего общего с источником. Конечно повредилась в реке вода, исшедшая из источника; однако ж как скоро она повредилась не в источнике, а в реке: то не источник терпит повреждение, но река, исходящая из источника. Таким образом сели бы даже и Святый Дух мог страдать в Сыне: но так как Он страдал бы не в Отце, а в Сыне: то нельзя сказать, чтобы страдал Отец. Довольно уже того, что Дух Святый (то есть Бог) нисколько не страдал во имя Свое, ибо когда бы Он сколько-нибудь страдал, то страдал бы в Сыне, в котором бы находился и Отец в то время, как Сын страдал во плоти. О сем мы уже рассуждали, и никто отрицать того не может. Сами мы не могли бы страдать ради Бога, если бы не был в нас Дух Святый, говорящий устами нашими во время исповедания веры, но не Сам страдая, а подавая нам только силу страдать.

XXX. Впрочем, если ты еще станешь упорствовать: то я могу отвечать тебе сильнее, и поставить тебя в явное противоречие с изречениями Господа. К чему столько умствований, спрошу я тебя? Не слышишь ли ты, как Он вопиял во время страдания Своего: Боже мои, Боже мои, вскую Мя еси оставил? Стало быть, тут или страдал Сын, оставленный Отцом, который, оставив Сына, Сам не страдал с Ним; пли, если страдал Отец: то к какому Богу простирал Сын помянутый вопль? Но нет! Этот вопль плоти и души, то есть, человека, а не Слова, и не Духа, то есть, изшедший не от Бога, произнесешь был, дабы показать нам, что Бог бесстрастен, потому что оставил Сына Сво-

197

его, предав на смерть вочеловечившееся Свое Слово. Апостол весьма хорошо понимал это говоря, яко Отец не пощадил есть Сына Своего. Пророк же Исаия еще прежде сказал: Господь предаде Его грех ради наших. Не пощадить значит оставить; предать также значить оставить. За всем тем Отец не совсем оставил Его, потому что Он предал Дух Свой в руце Его, и как скоро предал, то и умер; ибо доколе Дух пребывает во плоти, плоть не может умереть. Таким образом оставление Его Отцом было смертью Сына по плоти. И так Сын умирает и воскрешается Отцом по Писанию;—Сын торжественно восходит на небеса, чтобы сесть одесную Бога Отца Своего (а не Отец, чтобы сесть одесную Сына);—Сын нисходит в преисподняя земли;—Сына видит Стефан одесную стояща Бога Отца, откуда некогда снидет Он, егда Отец положит вся, враги Его подножию ног Его;—Сын имеет прийти на облаках небесных, окруженный тою же славою, с какою взошел на небо;—Сын наконец излил на Апостолов Духа, приятого им от Отца, Духа, третье имя божества, третье лице вечные Троицы, Духа, преподавшего нам познание о самодержавии Единого, с объяснением притом тайны божественного домостроительства для всех, внемлющих словам нового Закона, Духа, научающего истине и пребывающего во Отце, Сыне и Духе Святом сообразно учению веры Христианской.

XXXI. В заключение надобно сказать, что веровать в единство Бога, не приемля единства с Ним Сына и Духа Святого, есть не иное что, как иметь только веру Иудеев. Но что же нас различает с ними, как не это различие? К чему послужат Евангелие и сущность нового завета, заявившие нам,

198

что Пророки существовали только до Иоанна, если мы не станем верить, что Бог существует в трех лицах, в Отце, Сыне и Святом Духе? Богу угодно было возобновить таинство веры, дабы мир веровал в Него новым образом, совокупно с Сыном и Духом Святым, и дабы Он всенародно признаваем был под свойственными Ему именами и лицами, когда о том Сын и Дух проповедуют. Что нам нужды до тех Антихристов, которые отрицают Отца и Сына? Они отрицают Отца, смешивая Его с Сыном, отрицают и Сына, смешивая с Отцом, потому что приписывают Им то, что Они не суть, и отъемлют у Них то, что Они суть. Иже аще исповесть, яко Иисус есть Сын Божий, но не Отец, Бог в нем пребывает, и он в Бозе. И мы веровахом во свидетельство, еже свидетельствова Бог о Сыне Своем. Не имеяй Сына Божия, живота не имать (1. Иоан. IV. 15. V. 10 и 12). Считать Сына кем-либо другим, а не Сыном, значит не веровать в Сына.

Страница сгенерирована за 0.15 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com