Автор оправдывает (на стр. 185) недостатки своего сочинения «спешностью труда, предпринятого исключительно по поручению и при нравственном воздействии (?) г. председателя Минской по еврейскому вопросу комиссии». Книжка г. Диминского, как оказывается, вовсе и не предназначалась для печати: это была записка, наскоро представленная в названную комиссию. На составление записки, как узнаем тут же, автор имел всего около полутора месяца времени. При таких обстоятельствах написать что-либо значительное или хоть сколько-нибудь основательное по такому сложному и трудному предмету мог бы, конечно, только первостепенный знаток еврейства вообще и талмуда в особенности. Именно таким знатоком и представляют г. Диминского анонимные издатели его записки, напечатавшие ее как посмертное сочинение (автор умер несколько лет тому назад) и снабдившие ее хвалебным предисловием. Остается только проверить по самой книжке это свидетельство заинтересованных лиц, скрывших свое имя.

На стр. 59 читаем: «Я не знаю точно, насколько в самом талмуде разработан вопрос о процентах между самими евреями; помнится только, что по определению талмуда давать такую (?) ссуду под проценты могут только талмуд-дахамы, т. е. ученые евреи, под таким видом, чтобы проценты здесь играли род (sic) подарка». Помимо малограмотной формы этого заявления, оно и по существу очень странно: почему в самом деле автор не позаботился в точности узнать то, о чем пишет? Несколько далее мы нахо-

374

дим на это ответ и при том ответ общего характера. На стр. 105 и 106 читаем следующее: «Вышеприведенные выдержки из нравственных правил об отношениях евреев к иноверцам и иноплеменникам, характеризующие способ отношения талмудических учителей к источникам ветхозаветного откровения, я имел случай заимствовать из апокрифического еврейского сборника, под заглавием «Omer Ha Schikchah», изданного в одной из наших отечественных типографий в 5621 г. от сотворения мира по еврейскому летосчислению, т. е. в 1860 г. или 1861 г. по Р. X. Сличить все эти выдержки с официальными изданиями талмуда в настоящее время я не имел возможности, не располагая собственным экземпляром талмуда и встречая препятствия к сличению представленных мною выписок (?) с экземплярами талмуда, находящимися в руках евреев». Из этого курьезного признания явствует, что г. Диминский вовсе не пользовался талмудом при составлении своей записки: своего экземпляра не имел, а к чужим обращаться затруднялся. После этого нас уже не особенно удивили следующие дополнительные признания этого знатока: «В толковании к приведенному правилу, известном под названием Беер га Гола, принадлежащем первоклассному авторитету иудейства виленскому раввину XVII в., Моисею Ривкесу, изданном им самим в Амстердаме (о некот. средн. обв., стр. 67; Мировоззр. талмуда, т. II и III, стр. 81), есть ссылки на Маймонида, на неизвестного мне Мардохая, а также на талмудический трактат Баба Батра (149.1), где, как я предполагаю¹ представленные мною в рассуждении прозелитов правила разработаны подробнее» (Диминский, стр. 150-151). Таким образом, когда дело идет о талмуде, наш автор может делать только предположения о содержании того или другого места в известном талмудическом трактате, о котором он узнал из какого-нибудь новейшего сочинения. Впрочем, такое нетвердое отношение к источникам не ограничивается у него одним талмудом. Через несколько строк читаем (стр. 151-152): «Замечательно здесь, что весьма авторитетное в еврействе толкование к последним двум пунктам, известное под названием Сифтей (sic) Коген, принадлежащее виленскому раввину XVII в. Саббатай Когену, состоит из одних ссылок с большими сокращениями на

_______________________

1 Курсив мой. В. С.

375

неизвестные мне, но известные компетентных людям авторитетные в еврействе сочинения², и между прочим на сборник знаменитого Ашера бен Иехиэля или Роша, одного из величайших еврейских авторитетов XIII в. (о некот. среднев. обв., стр. 102); Мировоззр. талм.. т. I, стр. 255)». Итак, не только талмуд, но и другие авторитетные в еврействе сочинения совершенно неизвестны г. Диминскому: зато, как он уверяет, эти сочинения известны компетентным людям — факт утешительный, хотя и не нуждавшийся в особом подтверждении. Хорошо, впрочем, что наш автор столь определительно исключает себя из числа компетентных людей. С этою самооценкою всякий должен согласиться. Нельзя ничего возразить и против заявления на стр. 186: «я сделал только то, что мог сделать при данных условиях». Если под данными условиями разуметь, во-первых, совершенное незнакомство г. Диминского с еврейскими книгами вообще и с талмудом в частности, а во-вторых, решимость толковать вкривь и вкось с видом знатока о предметах, о которых ничего не знаешь, то, без сомнения, наш автор сделал только то, что мог сделать, или лучше сказать, он мог сделать только то, что сделал. Но следующие за этим заявлением слова никак не могут быть одобрены с точки зрения истины и даже простого здравого смысла. «Приводя, — пишет г. Диминский, — для характеристики еврейского вероучения и нравоучения формальные документы, я старался говорить языком этих документов, но вследствие своеобразностей еврейской речи и по совершенной новости предмета для непосвященных, я должен был иногда представлять некоторые документы в несколько² перефразированном и распространенном внешнем виде для того, чтобы быть понятным и таким читателям, которые встречаются с представляемым мною предметом в первый раз» (стр. 186). Что значит «приводя формальный документ, стараться говорить его языком»? Когда приводится документ, написанный на чужом языке, то все старания должны ограничиваться тем, чтобы его безошибочно списать и затем приложить (для читателей «непосвященных») точный, по возможности, буквальный перевод. А затем, если иметь в виду и таких ультра-непосвященных читателей, которые не могут понять документа ни на чужом, ни на

_________________________

2 Курсивы мои. В. С.

376

своем языке, то ничто не препятствует к точному переводу приложить для таких читателей особые толкования п разъяснения. Но наш автор всегда (а не иногда только, как он уверяет) ограничивается только этою третье», дополнительною задачей. Никогда никаких «формальных документов», т. е. никаких текстов из еврейских книг он не приводит ни в подлиннике, ни в русском переводе; он только передает своими словами (в косвенной форме речи) различные, якобы еврейские, правила, узаконения и мнения и затем ставит иногда в скобках названия еврейских книг, между прочим талмудических трактатов. Эти еврейские названия, как явствует даже из его собственных указаний, он нашел в некоторых новейших общедоступных сочинениях по еврейскому вопросу, преимущественно на русском языке, каковы, например, известная книга профессора Хвольсона о средневековых обвинениях против евреев, или популярный сборник «Мировоззрение талмудистов».

Что в произведении г. Диминского нет ни одной выписки или выдержки из какой бы то ни было еврейской книги — в этом всякий читатель — даже «непосвященный» — легко может убедиться собственными глазами и если сам автор и его издатели утверждают противное, то, кроме их равнодушия к очевидной истине, это может еще объясняться только тем, что они не понимают различия между выпискою из книги и ссылкою на книгу. Различие, однако, весьма значительно. Ссылаться можно на что угодно. Г. Диминский ссылается между прочим и на талмуд, но выписать из него он не выписал ни одной строки, да и не мог этого сделать уже по той одной причине, что талмуд, по собственному его признанию, точно клад не давался ему в руки: своего экземпляра не имел, а чужими по каким-то таинственным причинам не мог пользоваться.

Взятые из новейших русских сочинений и поставленные в скобках еврейские названия, которыми автор украсил собственные соображения — все эти Baba Kama, Sanhedrin, Sotah, Abodah Zarah и т. д., остаются пустыми звуками, столь же чуждыми для него самого, как и для его читателей. Чтобы этот подбор «страшных слов» принимать за серьезные цитаты или за «формальные документы», как выражается г. Диминский, нужна такая высокая степень непосвященности, какая встречается лишь у читателей совер-

377

шенно особого рода. Вероятно, на таких высоко непосвященных читателей и рассчитывали издатели этой книжки, сообщающие на обертке, что она напечатана вся на веленевой бумаге в количестве 550 экземпляров.

Чтобы видеть, какую силу имеют «формальные документы» г. Диминского, возьмем одну его ссылку на неведомый ему талмуд, — именно ссылку по самому основному и важному пункту. «Высшею степенью знания, а следовательно и благочестия, — пишет г. Диминский на стр. 42, — считается (т. е. у евреев) уменье доказать законность незаконного действия». И в доказательство этого тяжеловесного тезиса ставится в скобках: Вавилонского талмуда трактат Sanhedrin 17. 2. Цифры эти означают лист и страницу талмудического трактата Sanhedrin (о синедрионе) — именно страница вторая, или оборот листа семнадцатого. Отыскиваем указанное место и убеждаемся, что ничего относящегося к тезису г. Диминского там нет³. Но, может быть, автор того новейшего сочинения, из которого наш «знаток» списал свою цитату, считал страницы каждого листа не справа налево, как следует по еврейскому способу, а слева направо? Действительно, на 1-й странице этого листа есть фраза, которую при обычной наглости и бессовестности известного рода писателей можно было извратить в указанном смысле⁴. Дело идет о свойствах, которыми должны обладать члены синедриона. По мнению рабби Иоханана, требуются даже высокий рост и благообразие. Более общепризнанные требования — мудрость, знание языков (чтобы не быть обманутыми переводчиками), по мнению Раши, знакомство с египетскими чарами или фокусами, чтобы не быть обмороченным. А между прочим приводится и мнение великого учителя Иегуды в следующих словах: амар рабби Иегуда амар рав эйн мошивин бесангедрин элэ ми шеиодеа л’тагер га шерец…, что значить по-русски: «сказал рабби Иегуда, сказал учитель: не сажайте в синедрион такого, ко-

________________________

3 Для читателя «непосвященного» заметим, что нумерация листов талмудических трактатов остается неизменною во всех изданиях.

4 Мне пришлось несколько лет тому назад хорошо познакомиться с приемами тенденциозных обличителей талмуда. См. мою статью об этом предмете в августовской книге «Русской Мысли» за 1886 г.

378

торый бы не знал очищения шереца». Слово шерец значит гад в широком смысле, обнимающем всех пресмыкающихся, ползающих и кишащих животных — змей, лягушек, раков, червей и т. д. Все такие животные были для (евреев нечисты и делали нечистым всякий предмет, к которому прикасались. В виду практического неудобства разных сложных очищений издавна допускались смягчения и ограничения общего принципа, признавались условия, при которых с шереца снималось его оскверняющее свойство, и рабби Иегуда высказывается за наиболее широкое применение этих облегчительных правил, требуя непременно, чтобы всякий член синедриона их знал. Если бы этот учитель высказался в противном смысле, то господа Диминские не преминули бы его выставить как образец беспощадного еврейского формализма, подавляющего всякую жизнь. Ясно во всяком случае, что дело идет исключительно о ритуальной чистоте, про незаконные же действия, превращаемые в законные, нет и помину.

Очень может быть, — пишет г. Диминский, — что многие сочтут меня переступившим надлежащие границы по предмету общих, лично мне принадлежащих соображений и выводов: во всех таких и подобных случаях я прошу принят во внимание только предъявленные мною формальные документы, устранив мои соображения и обобщения и поставив взамен их свои» (стр. 186-187). Ни одного формального документа, ни одного еврейского текста в подлиннике или в переводе г. Диминский нам не предъявил, а его соображения и обобщения, согласно его собственной совершенно законной просьбе, должны быть оставлены без внимания. Есть же, однако, какой-нибудь фактический материал в этой книжке? Сам автор в другом месте отзывается на этот счет несколько глухо и загадочно: «о литературе вопроса о еврейском вероучении и нравоучении, о самых разнообразных исходных точках и о самых противоположных по сему предмету выводах, согласно предначертанному мною плану, я предполагаю говорить впоследствии на основании материалов, какие у меня окажутся» (стр. 109, 110). В числе этих материалов не оказалось безделицы — талмуда; зато оказалась газета «Новое Время», которую наш автор весьма охотно цитирует по вопросам статистики, а еще более по вопросам вероучения и нравоучения. Есть, впрочем, у г. Диминского и такой фактический материал, источник которого остается совершенно неиз-

379

вестным. Таков, между прочим, его пространный и престранный рассказ об одном архимандрите из крещеных евреев, который будто бы, «спрошенный о том, каким христианским именем он желал, бы быть нареченным при св. крещении, отвечал, что он желает называться «казначеем», конечно потому, поясняет г. Диминский, что должность казначея монастыря его в это время интересовала: что в сан архимандрита он возведен не за свое благочестие, а благодаря своей бойкости и ловкости — первоначально в должности келейного служки, а потом в должности эконома, и что вместе с тем для знающего этого архимандрита не секрет, что в православных священнодействиях он с грехом пополам произносит возгласы, а читать умеет только одно евангелие для молебнов в высокоторжественные дни» (стр. 194-195). Вот что значит ревность не по разуму: своею обличительною сплетней г. Диминский метил в евреев, а попал совсем в другую сторону!

Из всего вышеизложенного, полагаю, достаточно явствует, что изданная неизвестными лицами записка Диминского, не содержащая в себе ни одного еврейского текста, хотя бы в переводе, и обнаруживающая полное незнакомство автора с еврейскою письменностью вообще и с талмудом в частности, может заслуживать внимания единственно лишь как показатель культурного уровня той публики, среди которой этот бездарный и невежественный памфлет может выдаваться за важное и авторитетное исследование.

380

Страница сгенерирована за 0.26 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com