Шпиллер В., прот. Слово в 25-ю неделю по Пятидесятнице. О милосердном самарянине

24.11.74.

Как часто, братья и сёстры, люди, хорошо образованные для своего времени, знавшие и религиозный закон — их Евангелие называет законниками, подходили к Господу Иисусу Христу с вопросами, на которые они и не хотели иметь ответа для себя. Это были лукаво-искушающие вопросы. Законники хотели спорить со Христом, хотели оспаривать Его учение. И совершенно так же, как теперь, так и тогда, почти 2000 лет тому назад, вопросы относились к самому главному в учении Христа: что такое любовь.

Именно такой случай изображает и сегодняшнее евангельское чтение. Один законник подошёл к Спасителю и спрашивает Его: «Что я должен сделать для того, чтобы унаследовать жизнь вечную?» На это Христос заставляет ответить его самого. «Ты сам ответь: что говорит об этом закон? Как читаешь?» Законник это знает и отвечает Христу: «Возлюби Господа Бога своего всем сердцем своим, всею душою, всем разумом, и ближнего своего, как самого себя». Господь Иисус Христос отвечает: «Ну вот, так именно и поступай».

Всё учение Христа, всё Евангельское благовестие, в сущности, сводится к учению о любви, братья и сёстры — о любви к Богу и к людям, о значении любви и о том, какой любовь у людей должна быть.

«Бог есть любовь». Не думайте, что любовь есть свойство Божие. Бог есть любовь. Это сама природа Божественная, это Её сущность. Люди носят в себе образ Божий. В сущности своей человек есть любовь, потому что он есть образ Божий. Это не только свойство души нашей, это наше онтологическое, сущностное начало; эссенциальная сущность человека — любовь. Но люди такой любви в себе не признают и того, что требует делать такая любовь, не хотят делать. Как это так, «жить одной любовью? Как? Что это значит?» И законник спрашивает Христа именно потому, что такой любви и он не признаёт: «А кто такой ближний, которого я должен любить?» Это значит, братья и сёстры, что законник спрашивает и говорит: «Нельзя же всех любить, нельзя каждого любить! Любить, сказано, ближнего надо, а кто такой ближний? Ближний — моя жена, моя невеста, мой товарищ по работе, мой единоплеменник, для русского — русский, для француза — француз, близкий мне человек по вере. Но не каждый же может быть ближним моим», — спрашивает законник у Иисуса Христа. «Что это за учение о любви, которое Ты проповедуешь?» И Господь Иисус Христос отвечает ему той притчей о милосердном самарянине, которую мы слышали в сегодняшнем евангельском чтении.

На пути из Иерусалима в Иерихон на одного человека, идущего из Иерусалима, то есть на иудея, нападают разбойники, грабят его и бросают полуживым на дороге. И этот совершенно беспомощный, брошенный человек ожидает какой-либо помощи извне, так как сам он уже ничего делать не может. Вот он видит, что идёт человек, и притом — священник! Иудей... и священник. Свой человек, ближний. Но этот священник видит так пострадавшего от разбойников, и совершенно справедливо предполагает, что и на него могут напасть. Он боязливо озирается и проходит мимо этого пострадавшего соплеменника, иудея, той же веры, которую исповедовал сам. Так этот священник сошёл с пути, идущего из Иерусалима, с пути своего человеческого долга.

Вскоре появляется второй путник. И он оказывается левитом, говорит Христос, то есть человеком, который готовится стать священником, хорошо знает закон, знает и заповедь: «Возлюби Бога и ближнего своего, как самого себя». Но и он не помогает своему ближнему, так страдающему, и уходит.

Появляется третий путник на этой дороге, самарянин, из презренной для иудеев Самарии, с которой они не общались, потому что самаряне были люди совершенно другой веры — в Бога верили не так, как иудеи. Воду пить в самарянских колодцах, когда проходили через Самарию, иудеям запрещалось! И вот, вы слышали в сегодняшнем евангельском чтении, что сделал этот самарянин. И вы знаете, как Спаситель, кончая притчу, сказал: «Вот, и ты иди и делай так же, как самарянин». Люди, живущие во всех обществах и во все времена были разделены страшными перегородками! Между людьми столько средостений, братья и сёстры! Национальные, племенные, расовые, классовые, культурного неравенства, какие угодно различия существуют, которые так отделяют одних людей от других, что считать друг друга ближним богатый бедного не может; человек одной нации не может считать ближним человека другой нации... И есть ли какая-то любовь между людьми среди этого безлюбия? Если какая-то любовь ещё и существует, то очень маленькая, совсем не та, которую оставил закон Божий людям, которую проповедовал Господь Иисус Христос. Всеобъемлющая, универсальная любовь, которая должна распространяться на всех, быть выше всех средостений! Именно такую любовь проповедовал Христос, и именно эту любовь люди не хотели принимать и не принимали тогда так же, как и теперь.

Очень часто наша любовь умеет ненавидеть: «Я так люблю свою среду, скажем, что не люблю другую, я так люблю свой народ, что ненавижу другие, я так ...» и так далее. Это ведь факт! Это — не та любовь, которую проповедует Христос! А та, которую Он проповедует — это раскрытие сущности человеческой, раскрытие сути души человеческой. Она всегда — радость, она всегда полна глубочайшего смысла. Так человек исполняет свою миссию на земле, свое призвание человеческое, своё достоинство — именно в любви, и только в любви! Поэтому только в любви — настоящая радость, только любовь — счастье, всегда, одно счастье, одна радость! Столько в ней света, столько в ней тепла, столько в ней смысла! Она должна быть такой, какой любил самарянин из сегодняшнего евангельского чтения — милосердной.

Братья и сёстры! Сказал Христос законнику и каждому из нас: «Смотри, что сделал самарянин, иди и твори так же». Иоанн Богослов в первом соборном послании объясняет, почему это так хорошо. «Бог, — говорит евангелист Иоанн в четвертой главе, — есть любовь. И кто пребывает в любви, тот пребывает в Боге, и Бог в нём».

Аминь.

Из проповеди 1977 года на ту же тему

Есть в греческом языке слово, и часть слушателей сегодняшней проповеди это слово хорошо знает: эрос. Но только это греческое слово вы знаете в том смысле, в котором сейчас оно употребляется. А это значение не совсем верно. «Эрос» значит «восхождение» от низшего к высшему. «Эрос» значит «восполнение». Какая-то моя ущербность должна быть восполнена. Я ищу восполнения ущербности своей, половинчатости своего существа, своего естества. И в каждой влюблённости, эротической любви есть это свойство — восхождение от низшего к высшему, искание полноты, восполнения. Так эта любовь и называется иногда — «восхождение». И в ней есть своя правда! Но эта любовь имеет и другие свойства. Эта земная любовь всегда выбирает: «Я вот этого человека могу любить, а этого — не могу». И выбирает немногих. Эта любовь, братья и сёстры о Христе, требовательная, она требует всегда взаимности. А если нет взаимности, то её называют «несчастной любовью».

А вот та любовь, о которой говорит Иисус Христос в сегодняшней притче, христианская любовь, несчастной не бывает! Она несчастной не бывает потому, что она долготерпит, она милосердствует! Что искал самарянин «своего», помогая из любви к этому несчастному человеку? Что он искал для себя? Ничего! Это была чистая жалость. Жалость — любовь.

Одна любовь — эрос, а другая любовь — жалость. Одна — земная, а другая — оттуда, пришла к нам от Духа Божия! Она — Божественного происхождения! Но когда она вошла и живёт в нас, она всё-таки смешивается с душевно-телесною природою и, значит, с земной любовью, которой у нас так много бывает, только земной, выбирающей и требующей для себя так много.

А возможно ли соединение одной и другой? Не только возможно, но и должно! Потому что для того и призван человек к жизни и живёт он для того, чтобы войти в жизнь вечную! А в вечную жизнь вводит эта небесная любовь, вложенная в каждого из нас, тот Дух, который одухотворяет всё земное, всё телесное, плотское, душевно-телесное.

Силою духовной нашей любви мы должны одухотворять всё, решительно всё! И эта небесная любовь должна одухотворять земную нашу любовь — непременно одухотворять, воодушевлять её по-настоящему! И тогда она будет спасительной и будет вводить в жизнь вечную.

Почему апостол Павел говорит, что «Всё умрёт, всё перестанет быть, а любовь не перестаёт быть николиже (никогда)? Потому что она от Самого Бога, от Вечности. Оттуда пришла и туда вводит, если только наша земная телесно-душевная природа не будет её топтать, не будет её уничтожать в себе, а наоборот — будет ею одухотворена.

Вот к чему зовёт нас Спаситель!