Василий Великий, свт. Правило 08

183

184

185

Зонара. Святой был спрошен о вольных и невольных убийцах и сначала высказал мнение, что бросивший секиру и поразивший ею свою жену есть вольный убийца, а равно и тот, кто употребит какое-либо оружие против кого-нибудь. Потом делает различие между вольными и невольными убийцами: кто бросит камнем в животное, или на дерево, а поразит человека, случайно тут проходившего, или кто ударит кого-нибудь ремнем или легким жезлом для вразумления, а получивший удар умрет, того называет несомненно невольным убийцей: а кто в ссоре неосторожно ударит кого-нибудь тяжелым жезлом, или рукою в опасное место, тот хотя бы и не имел намерения убить пораженного, а только причинить боль и защититься, приближается, по словам отца, к соверша-

186

ющему вольное убийство, если получивший удар умрет; а кто употребит против кого-нибудь тяжелое дерево или большой камень и убьет, того признает невольным убийцей; но употребившего какое либо оружие, также разбойников и тех, кто делает вооруженное нападение с целью грабежа имущества, считает вольными убийцами. Сюда же причисляет и тех, которые дают кому-нибудь зелья, хотя бы приготовивший зелье и не имел намерения уморить (пьющего), а желал привлечь его в любовь к себе, между тем выпитое причинило смерть тому, кто выпил, или расстроило его ум, сделав его помешанным. Убийцами же называет и дающих зелья для истребления плода в утробе и тех, кто принимает их, как об этом сказано уже во 2-м правиле.

Синопсис. Употребивший против жены секиру — убийца. Кто пустив камнем в собаку, попал в человека — невольный убийца; также и наказывающий ремнем и лозою. А кто в драке даст удар в опасное место деревом, или рукою, близок к вольному убийце. Кто употребит меч, или что-нибудь подобное, несомненно вольный. Также разбойник, грабитель и кто с какою бы то ни было целью дает зелье, если умертвит, вольный; равным образом — и дающие врачество для умерщвления плода в утробе и принимающие.

Аристин. Из убийств одни суть вольные, другие невольные, а третьи близки к вольному; ибо кто бросил секиру в кого-нибудь и убил его, или кто употребил меч для умерщвления, также разбойники и вооруженные враги, (ибо первые умерщвляют из-за денег, а последние нападают прямо с целью истребить своих противников) признаются вольными убийцами; точно также и дающие врачества для истребления зачатого в утробе плода и принимающие оные, а равно и те, которые, желая привлечь кого-нибудь в любовь к себе, приготовляют питье с зельем, производящее помрачение мыслей, если умертвят принявшего, считаются совершившими вольное убийство. А кто бросит камнем в собаку, или в дерево, с целью защититься от животного, или сбить плод, и не намеренно убьет человека, или кто ударит кого-нибудь плетью или лозой с

187

целью наказать его за проступок, и умертвит, тот причисляется к невольным убийцам. Наконец, кто в драке нещадно нанесет кому-нибудь удар деревом, или рукою в опасное место, и умертвит его, тот близок к вольному убийце, ибо хотя он сделал это, защищаясь от противника, чтобы только причинить ему боль, а не поразить его на смерть; но так как он очевидно был побежден страстью гнева и потому так нещадно нанес человеку удар тяжелым деревом, то таковое деяние и не может быть признано совершенно невольным.

Вальсамон. Быв спрошен: убийца ли тот, кто бросил секиру на свою жену и поразил ее на смерть, св. отец отвечал, что таковой есть вольный убийца. Затем установляет различие между вольными и невольными убийствами, и называет невольным убийцею того, кто бросит камнем в зверя, или дерево, а поразит случайно проходящего тут человека, также кто ремнем или легким жезлом ударит кого-нибудь для вразумления, если получивший удар умрет. Но кто в ссоре ударит кого-нибудь тяжелым жезлом, или неосторожно поразит рукою, хотя бы не имел намерения убить получившего удар, а только причинить ему боль и защититься, тот, говорит (св. отец), приближается к вольному убийце, если пораженный умрет. Невольным убийцею называет и того, кто употребит против кого-нибудь тяжелое дерево или большой камень, и убьет — не имея при этом намерения совершить убийство. Но кто употребит какое бы то ни было оружие против неприятелей или разбойников, того признает вольным убийцею, а равно и тех, кто дает зловредные лекарства, или зелья, производящие изгнание плода. Таково правило. Но ты прочти еще 26 - ю главу 9-го титула настоящего собрания и что там написано об убийцах; прочти также и 2-е правило сего святого (отца). Немало говорится об убийцах и зельях и в 39-м титуле 60-й книги (Василик): прочти и это. А так как 2-е положение того же титула и книги говорит буквально следующее: „имевший намерение убить, хотя бы и не убил, а только ранил, убийца; и не желавший убить, если убьет, не есть убийца, намерение же узнается по орудию, кото-

188

рым нанесен удар", — то скажет кто-нибудь, что настоящее правило (святого отца) противоречит этой главе, если определяет, что бросивший камнем в собаку, или в дерево, и случайно умертвивший человека подлежит обвинению в невольном убийстве. На это мы отвечаем, что сказанный закон, говоря о вольном убийце, не называет вольным убийцей того, кто убьет неумышленно, но признает такового невольным, как определяет и настоящее правило. Наказание же такому убийце назначается по предпоследнему положению 16-й главы 51-го титула 60-й книги и по 5-й главе 39-го титула той же книги (Василик), где сказано, что и тот, кто совершит убийство вследствие нанесенного ему оскорбления, подвергается пятилетней ссылке. Так согласи главу закона и (настоящее) правило. Заметь еще из правила и закона, что невольный убийца осуждается только за совершение, т. е. за факт убийства, а вольный — за одно намерение; ибо он, хотя бы и не убил, наказывается как убийца за самый умысел, так как и 12-я глава указанного 39-го титула говорит, что нет никакого различия между убийством и приготовлением способов к убийству. Что же касается до наказания вольных убийц, то оно определяется в предпоследнем положении 3-й главы 39-го титула (Василик), где сказано: „наказание за человекоубийство: знатным — ссылка и конфискация всего имущества; а простым — предание мечу я зверям". Относительно вольных убийц издана в месяце Апреле 14-го индикта (1166 года) новелла боговенчанного, могущественного и святого нашего самодержца Мануила Комнина, которую имей также в памяти; после вступления, она говорит следующее: „По­велеваем всем судьям в областях, воинским силам, какие там находятся, и начальникам их, где только совершится вольное убийство и кто бы ни дерзнул на чью либо жизнь, немедленно всем приступать к поимке убийцы и отсылать его связанным пред очи царя, или, в случае отсутствия его, к епарху богохранимого великого града, чтобы заключить его в общественную тюрьму и подвергнуть телесным, имущественным и другим наказаниям, согласно с законами и по силе предписаний

189

новелл; причем все должны знать, что если окажется, что кто-нибудь мог задержать убийцу, но не сделал сего, то он имеет быть подвергнут такому же суду, как если бы злоумышлял против царя. А если кто (виновный в убийстве) успеет скрыться и прибегнуть к святейшей великой Божией церкви, то после того как совершатся над ним церковные епитимии, как предписано в законе, державный, если он присутствует в царствующем граде, определяет ему ссылку в какую-либо область, по своему усмотрению, с тем, чтобы он оставался там на всю жизнь и не возвращался в то место, где совершил злодеяние убийства. Если же царь будет в отлучке, то (убийца) должен быть сослан эпархом в какую-либо из наиболее отдаленных областей и там окончить время своей жизни. Но если совершит убийство не только добровольно, но и по обдуманному плану (έχ μέλέτης), то не должен быть принуждаем к принятию (монашеского) пострижения, как требовалось вышеупомянутою царскою новеллою. ¹) Ибо если и добровольно ищущий пострижения, по точному смыслу канонических предписаний, не тотчас допускается к этому, но в продолжении достаточного времени испытывается в твердости или слабости своих мыслей и лишь после того, когда окажется, что он неуклонно следует своему изначальному расположению и деятельно приготовляет себя к монашеской жизни и умерщвлению плоти, предоставляется ему исполнение благого дела чрез принятие в монашеское общество и состояние: то каким образом не будет неразумно и не противно духовным законам постригать кого-либо принудительно, и притом убийцу, которого до такой степени оставил Бог, что он даже осквернил свои руки братнею кровью? Ибо нужно опасаться, чтобы он, вступив в ангельскую жизнь не по добровольному расположению и приняв ее но неволе, не обра-

————————————————

¹) Разумеется новелла императора Константина Порфирородного, упомянутая в предисловии настоящей новеллы я действительно содержавшая в себе предписание о том, чтобы вольные убийцы, если онн успеют воспользоваться правом прибежища к церкви (jus asyli), были постригаемы на месте ссылки в монашество (см. Zachariae, Jus graeco-romanum, pars III,  р. 478). — Примечание редактора.

190

тил страшного образа в предмет посмеяния, так как легкомысленные люди, впадая в состояние безумия, способны бывают отважиться на самые худые и гнусные дела. Итак мое царство полагает закон, чтобы тот, кто совершит вольное умышленное убийство, вместо пострижения, во все время своей жизни содержался в темнице, и никогда не был выпускаем из нее, даже в силу особого царского распоряжения, если бы таковое последовало по забвению; с имуществом же их должно быть поступаемо так, как повелел вышеупомянутый император. А поелику убийцы по большей части совершают убийство с обдуманным планом и предусмотрительно, потом, приходя к святейшей Божией церкви, делают признание не так, как совершено было ими убийство, но для своей пользы скрывают истину, то мое царство повелевает, чтобы святейший патриарх того времени с угрозою епитимии писал к местному архиерею и подчиненному ему клиру, а также и к окружному судье, и постановлял свое решение согласно с тем, что узнает из ответа их о совершении убийства; и если кто убивал с умыслом, то несмотря на его ложное признание, он не должен понести не те наказания и епитимии, какие следуют совершившему преступление случайно и по не­осмотрительности. А если кто-либо из убийц, прибегнувших к святейшей великой Божией церкви и осужденных или на вечное изгнание, или на узы и пожизненное заключение в темнице, окажется свободно разгуливающим там, где совершил убийство, то местный сыщик (πράκτωρ) должен отослать его в оковах к моему царству, а имущество, какое тогда найдется у него, должно поступить в пользу этого сыщика и того лица, которое откроет убийцу, будучи разделено между ними поровну. И находящиеся в святейшей великой церкви судьи по таким делам непременно должны заботиться наказывать преступления убийства с надлежащею каноническою строгостью: сроков (епитимии) не сокращать, по своему усмотрению, и не оказывать человеколюбия более должного там, где не нужно. Копии с настоящего постановления моего царства, за подписью председательствующих в судах, должны быть разосланы и положены в местных церквах, чтобы все имели сведе-

191

ние о том, что определено, и согласно с этим поступали. Если впрочем совершивший вольное, умышленное убийство станет искать пострижения, то он должен быть причисляем к монахам не без испытания, но с особенною строгостью и осмотрительностью, так чтобы, согласно с каноническими постановлениями, испытание совершалось в течение достаточного времени; а в монастыре и против воли он должен оставаться во все время своей жизни, никогда не получая разрешения выходить из него; монастырь же, конечно, должен находиться в другой об­ласти, а не на той земле, которая бедственно разверзлась, чтобы принять кровь убитого.

Славянская Кормчая. Иже на жену секиру взем, волныи убийца есть. Не вольныи же убийца, иже камень верг на пса, и в человека улучит: и наказания деля ременем. и прутом бив, и сей неволныи убийца: а иже разгневайся, древом, или рукою ударит кого в смертное ме­сто, и убиет, близ есть вольного убийства. Иже меч изем, или нож, ударит кого, сей отнюд вольный убийца есть. И разбойник убо и супостат, и за иную вину дав отраву, аще уморит, вольный убийца есть. И детогубное зелие дающие и взимающие жены, волные убийцы суть.

Толкование. Убийства убо суть, ово вольная, а другая неволная, инаже близ волных. Аще убо кто вержет сечиво на кого, и убиет того, и иже меч изем, или нож изем убив кого: и разбойницы, и супостати, иже ово убо богатства ради убивают, ови же яве убити хотят, противящеся им, тии убо вси волнии убийцы нарицаются, понеже волею убивают: тако же и жены дающие детогубныя зелия, яко да уморят младенцы, сущие во чреве, и дающие, и вземлющие, волею убивают, и яко убийцы суд приемлют: тако же хотящии, да быша от некоего мужа любимы были, и смесивше таковое зелие, и то давше ему пити, и омрачение творяще уму его, и аще умрет от зелия того, и се вольное убийство вменяется. Аще же камень на пса, или древо, хотя возбранити ему от себе, и погрешив пса, и ударит человека, и от того умрет, невольное убийство есть; или плод некак хотя от древа урезати, якоже се, грушу, или яблоко, или ино что от таковых, и по-

192

грешив древо, ударит человека, и от того умрет, и сей в невольных убийцах вменяется. Аще же раскоторався и в гневе древом, или рукою рану некому нанес нещадно в смертное место, и убив его, близ есть волнаго убийства: аще бо и не хотя убити каторающагося сним и се сотвори, но яко озлобити его хотя, и не отнюд убити его: но убо является и страстию яростною одержим быв, и того ради нещадно нанес рану на человека древом тяжким его убив, несть се отнюд неволное убийство, но близ волнаго.