4

Праздник Рождества Христова
(Лк. 2. 1—20)

Велия есть благочестия тайна! Бог явися во плоти (1 Тим. 3. 16).

Пастыри и ангелы рождественской ночи

Ветхий Завет, благочестивые слушатели, начиная с Книги Бытия (3. 15), был проникнут мессианскими обетованиями о пришествии Спасителя мира. Своей светлой, возвышенной стороной, своим духом, своими чаяниями этот Завет был целиком устремлен в будущее. Книги великий и малых пророков (а их было много) потому и называются пророческими, что они пророчествовали, предсказывали это светлое великое будущее богоизбранного народа.. Пророки жили этим будущим, как уже настоящим. Пророк Исаия, например, духовными очами созерцал все, что произошли впоследствии во дворе Пилата и на Голгофе (53 ст.), хотя сам и жил за 700 с лишним лет до явления в мир Спасителя. Из поколения в поколение ветхозаветные люди ждали пришествия Утешителя (Ин. 51. 12), Славу Израиля (Лк. 2. 32), рождения от Девы Эммануила (Ис. 7. 14) и тщательно всматривались в родословные таблицы тех родов, из которых должен произойти Мессия.

В предыдущее воскресение (воскресение перед Рождеством Христовым), братие и сестры, мы слышали, как в евангельском чтении оглашались эти роды из родословной Спасителя: Авраам роди Исаака, Исаак роди Иакова и прочее. И вот Бог явися во плоти (1 Тим. 3. 16). Бог-Слово стало плотью (Ин. 1. 14). Вторая Ипостась Святой Троицы — Единородный Сын Божий — вочеловечился, воплотился через Приснодеву, принял человеческий образ, стал Сыном Человеческим, оставаясь Сыном Божиим. Сын Божий вочеловечился как потому, что иначе Бог не мог явиться среди людей, так и потому, что только в образе Сына Человеческого Он мог совершить наше спасение: избавить нас от страданий за грех и возродить для жизни духовной, вечной через Свою смерть и воскресение. Это все нам понятно и ясно. Все это и возвестило нам Рождество Христово.

5

И тем не менее, само Боговоплощение, само соединение в Христе двух естеств — Божеского и человеческого — является для нас величайшим чудом и непостижимой тайной. В самом деле, как Бог, будучи всесовершенным Духом, мог соединиться с тварью, с несовершенной человеческой природой в одну Божественную Ипостась («воипостаситься»), пребывая в этом соединении, как учат святые отцы, «нераздельно», «неслиянно», «неизменно и неразлучно»? Как?

Все это могло произойти только Силой, непостижимой для нас Божественной, жертвенной любви, расположившей Сына Божия к самоограничению, к оставлению на Небе Славы Божией, к самоуничижению и истощанию. И действительно, по свидетельству апостола Павла, Сын Божий, воплощаясь, уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человеком… смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Фил. 2. 7—8). Это уничижение, смирение и послушание любви Божией заявило о себе уже при самом Рождении Спасителя. Об этом образно так говорит девятая песнь рождественского канона: «Таинство странное (необычное) вижу и преславное: небо — вертеп, престол херувимский — Деву, ясли — вместилище, в них же возлеже невместимый Христос Бог».

Как и когда произошло рождение Спасителя и все связанные с ним таинственные события? Евангелист Лука точно указывает время и место этих событий. В дни кесаря Августа, в правление Квириния была перепись по всей земле… И пошел Иосиф с Марией из Назарета в Вифлеем (Лк. 2. 1—4). И здесь наступило время родить Ей (6 ст.). Свободного места в городской гостинице не оказалось, и святое семейство расположилось за чертой города в пещере (вертепе), где Богоматерь и родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила в ясли (7 ст.). Так действительно небо превратилось для Сына Божия в вертеп, престол небесный заменился Девой Марией, овечьи ясли стали вместилищем Невместимого Христа Бога. Когда все произошло, была темная ночь. На небе мерцали звезды. Кругом было тихо. Все живое дремало. Не дремали лишь пастухи, стерегущие стада свои невдалеке от Вифлеема.

6

И вдруг все здесь изменилось, пришло в движение, открывая новые явления в Рождественскую ночь. Помимо звезд с неба воссиял ангел, вместо ночной тьмы Слава Господня озарила пастухов, вместо тишины раздался ангельский глас, вместо страха пришла радость. Обо всем этом так повествует евангелист: и предстал пастухам ангел Господень, и слава Господня осияла их, и убоялись страхом великим. И сказал им ангел: «Не бойтесь, Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям. И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (9—12).

Не успели пастухи придти в себя и выполнить повеление найти младенца, как произошли новые явления: вместо одного ангела появилось целое воинство их, вместо одного ангельского голоса — великое славословие, вместо сообщения о рождении Богомладенца — возвещение, что принесло это рождение: славу Богу на небе и благоволение на земле. Об этом так говорит святой евангелист: И внезапно явилось с ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: Слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение (13—14 ст.). Так, тайна зачатия Приснодевой (Лк. 1. 31, 35) [[О тайне зачатия см. поучения в праздник Благовещения.]] перешла в тайну рождения Богомладенца. Таинственное, необычайное на земле (в вертепе) стало таковым же и на небе, в горнем мире. Земля и небо, люди и ангелы славословили Всевышнего и Новорожденного, указывая тем на всемирное, вселенское значение рождения Спасителя. Первыми из людей славословили Бога в эту ночь вифлеемские пастухи. Сообщив Деве Марии и Иосифу о случившемся с ними, они возвратились, славя и хваля Бога за все, что слышали и видели (Лк. 2. 20).

Братие и сестры! Приникнем и мы всем своим существом к тайне Рождественской ночи, поймем ее всемирное, непреходящее, спасительное значение. «Сложим и сохраним», по примеру Богоматери, ее значение в сердце своем (Лк. 2. 19) и прославим, по примеру вифлеемских пастырей, Христа-Живодавца за Его неизглаголанную и непостижимую любовь к нам, многогрешным. Будем петь вместе со святой Церковью: «Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради ныне плотию Рождшагося от Безневестныя и

7

Пречистыя Девы Марии». Аминь.