Ветелев А., прот. Поучение о молитве преподобного Ефрема Сирина (четвертая седмица Великого поста)

«Дух любви даруй ми, рабу Твоему».

О любви христианской

Молитве преподобного Ефрема Сирина, благочестивые слушатели, посвящаем сегодня восьмую беседу. Все раньше рассмотренные добродетели из этой молитвы близки и дороги нашей душе, как спасительные средства с Богом, как ступени лествицы восхождения к миру горнему, небесному.

Сегодня нам предстоит углубиться в уразумение последней и самой высокой добродетели в молитве святого отца — любви христианской.

Преподобный Симеон Новый Богослов указывает место добродетели среди других добродетелей. Он говорит: «все добродетели хороши, но надобно, чтобы они имели голову и ноги, подобно нашему телу. Ноги добродетелей — смиренномудрие, а голова — любовь… Смиренномудрие востекает к любви и блюдет ее, а любовь содержит смиренномудрие и утверждает его» [[«Слова» вып. 1‑й, 206—207 стр., Сл. 22, 5.]]. Такое взаимоотношение смиренномудрия и любви мы и имеем в молитве преподобного Ефрема Сирина, где смиренномудрие начинает, а любовь завершает лествицу добродетелей. Что следует помнить под словом любовь?

Укажем сначала смысл этого слова о общечеловеческой точки зрения, чтобы лучше уразуметь его с точки зрения христианской. Со словом любовь у людей связано много представлений и понятий; любовь между мужем и женой, между родителями и детьми, между людьми (друзьями, близкими), любовь к родине, к природе, к избранному делу (труду), к искусству, науке и прочему.

102

Все эти виды любви свойственны в большей или меньшей степени всем людям и носят название любви естественной, возникающей из потребности человека в семье, друзьях, в труде, в знании, искусстве и прочем. Все эти потребности однако только тогда превращаются в любовь, когда сильнее затрагивают лучшие чувства (эмоции) человека и носят характер глубокого влечения и преданности предмету любви.

С чего начинается и как развивается естественная любовь к человеку? Она начинается с интереса к человеку, с внутреннего внимания к нему. Если человек достоин этого внимания, внимание усиливается, у нас появляемся влечение, уважение, расположение, симпатия, учтивость, приветливость к нему. Мы задумываемся о нем тогда, когда его нет перед глазами. Это обозначает, что мы начинаем брать его в свое сердце. Если случится с ним какая-либо беда, мы жалеем его, если что-либо хорошее — радуемся с ним. Так возникает сочувствие ему. При дальнейшем сближении с этим человеком возрастает в нашем сердце связь с ним в виде уже чувства сострадания, соболезнования у одних случаях, сорадования — в других. Это значительно больше, чем простая жалость или радость. Прежнее сочувствие переходит теперь в соучастие, в потребность поступиться (собой, принести некоторую жертву, если в этом возникает нужда, — ради блага любимого человека (друга, сослуживца и прочих). Это и есть естественная любовь к человеку, на которую способна всякая человеческая душа, если она развила в себе гуманное, сердечное отношении к людям.

Но способна ли эта душа подняться выше, способна ли она любить и других людей, кроме близких и избранных? Способна ли иметь в себе самой источник неиссякаемой любви, т. е. такой, которая, возрастая, могла бы охватить все больший и больший круг лиц, и с большей жертвой для них? Такой широты любви и такого внутреннего, неисчерпаемого ее источника у любви естественной, душевной не имеется. Все это имеет любовь не душевная, а духовная, не естественна а благодатная, не просто человеческая, а христианская, со Христом неразрывно связанная.

Может быть, кто-нибудь из нас, братие и сестры, спросит, а откуда это духовно-благодатная любовь, где и в чем ее корень и сила? Корень ее — в человеческом духе, источник и сила — в Духе Божием. Как Бог есть Дух (Ин. 4. 24), так и в человеке

103

есть дух. Человек как образ Божий имеет семя (1 Ин. 3. 9) или начаток (Рим. 8. 23) Духа Божия (Рим. 1. 9). И как Бог, будучи Духом, вместе о тем есть Любовь (1 Ин. 4. 8) так и человек, имея начаток Духа, вместе с тем имеет и начатой любви духовной, божественной. Как Бог, проявив на Кресте любовь к нам, доселе любит нас, зовет и ищет нас (Лк. 15. 4), чтобы где Он, там и мы были (Ин. 14. 3). Так и мы, христиане, нося в себе семя любви к Богу и развивая его, (начинаем и познавать Бога (1 Ин. 4. 8) и любить Его и пребывать в Нем (1 Ин. 4. 16) или, по выражению преподобного Исаака Сирина, — «облекаться в Самого Бога», быть с Ним и в Нем. Любя же Бога и облекаясь в Него, человек одновременно любит и человека. И чем ближе сердце его к Богу, тем ближе оно и к человеку. Таким образом христианская любовь двуедина: любовь к человеку здесь неразрывно связана с любовью к Богу, как своему Источнику.

Любовь к Богу животворит дух человека, ущедряет его сердце дарами любви к своим ближним. Любящий видит в каждом из них вожделенный и сладчайший образ Христа и, любя Его, любит и того, кто носит этот образ Его. И если этот ближний грешит и страждет, или терпит бедствие, то тем сильнее возгорается любовь к нему и потребность помочь всеми своими средствами и дарами вплоть до отдачи и самой жизни своей, до примеру и зову Христа, отдавшего жизнь Свою за спасение всех нас и каждого в отдельности. Вот в этом и заключается, братие и сестры, самая суть христианской любви.

Христианская любовь — это полнота духовно-благодатной жизни в Боге, когда живу уже не я, а живет во мне Христос (Гал. 2. 20), когда его любовь «уязвляется», т. е. животворится и проникается в жизнь человека. Такая любовь, по слову апостола, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине… Она долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозностится, не гордится, не бесчинствует, все покрывает, всем верует, всего надеется, все переносит и никогда не перестает (1 Кор. 13. 4—8).

Носителями такой любви были апостолы, христианские мученики, святые отцы Церкви, подвижники пустынь и монастырей и «тьмы

104

тем» тех «неведомых» миру христиан-простецов, коими созидалась и до сего времени хранилась и хранятся жизнь семейная, общественная, народная. Как же, братие и сестры, созидать в себе христианскую любовь?

Почва для этой любви и семя для произрастания ее у нас заложены, как было уже сказано выше, в нашем духе и сердце. Сами того не сознавая, мы проявляем в той или иной степени эту любовь всякий раз, когда оказываем сердечное внимание людям, жалеем их, сочувствуем им, заботимся о них, состраждем им, сорадуемся с ними. Нам не хватает лишь желания эту естественную любовь нашего сердца одухотворить, т. е. совершать ее в духе и в Боге. Как это делать?

Если у нас возникает естественное чувство, например, жалости к больному человеку, то надо пожалеть его не только за его физические страдания, но и за его духовное состояние. Больной человек обычно нетерпелив, малодушен, он страшится болезни, часто раздражается, унывает и тем усугубляет свое тяжелое состояние и увеличивает свою греховность. Вот тут-то и надо помочь ему сердечным и искренним участием: и добрым словом, и услугами у его постели, и сердечной молитвой. Помогая своему ближнему переносить терпеливо свою болезнь и тем возрастать духовно, мы и сами у постели больного навыкаем терпению, братолюбию и любви ко Господу Богу. Посещайте, братие и сестры, больных, к которым открыт для Вас доступ. Терпеливое и сердечное обращение с ними расположит и их к терпению и перенесению болезни и к надежде на помощь Божию. Излучение нашей заботливости и любви к ним — лучший целебный бальзам на телесно-душевные раны их.

Все мы знаем, что в наших больницах наибольшее воздействие на больных имеют врачи-человеколюбцы. Они знают секрет подхода к страдающему человеку и целебного влияния на его душу. Иногда одно появление в больничной палате любящей и любимой старушки-няни или сестры оказывают волшебное воздействие на тоскующих и страждущих ее обитателей.

Вот, братие и сестры, около нас на улице прошел человек, ругаясь и оскорбляя встречных. Так, казалось бы, естественно было возненавидеть его. И возненавиди, но не его, а грех, распущенность, безрассудство его. Самого же его, как нашего ближнего и брата во Христе пожалей и восскорби: гибнет Божия душа, гибнет образ Божий, гибнет на наших глазах.

«Господи, Господи, пощади, вразуми и помилуй несчастное создание Твое», — шепчет наша душа при встрече с подобного рода буяном.

105

Она скорбит и в скорбном богатеет и разумом, и сострадательной любовью к своему ближнему, в беду впадшему.

Если бы кто-либо не захотел бы послушать тебя, принять твои услуги и даже насмеялся и надругался бы над тобой, ты все равно не замыкайся в себе, не прекращай движения своего духа и сердца в его сторону. Пренебреги своим самолюбием, ибо брат твой в большой опасности, он гибнет. Разве можно остаться равнодушным и не помочь ему хотя бы и издали своим состраданием и своим горячим молитвенным участием?

«Не говори, — назидает святитель Иоанн Златоуст, — этот человек болен (ибо охлаждение любви есть болезнь), потому и не стану о нем заботиться. Напротив, согрей охлажденного. Но скажешь: что же мне делать, если он не согревается? — Продолжай свое. Но что делать, если он еще более отвращается от меня? — Через это готовит он тебе еще большее воздаяние и тем больше обнаруживает в тебе подражателя Христова… А если он ненавидит меня? — Поэтому особенно ты и должен возлюбить его. Не переставай говорить ему „сколько бы меня ни ненавидел, я не перестану любить тебя“. Сим победишь всякой упорство, смягчишь всякое сердце. Испытай это!»

Братие и сестры! Слова святителя Иоанна Златоуста «испытай это» относится к каждому из нас. «Испытай», — значит действуй, живи христианской любовью, ибо любовь и есть действие, и сама жизнь. Поэтому не мечтай только о христианской жизни, а живи этой жизнью. Приобретай христианскую любовь в самом опыте духовной жизни, обогащайся ей во всех своих жизненных испытаниях. Только в этом случае научишься смиренно сознавать свою греховность пред Богом и свое бессилие делать что-либо без помощи Божией, а через это и возлюбишь Господа, познав своим сердцем милосердие и долготерпение Его. И только соприкасаясь в опыте жизни со своими ближними и беря их в свое сердце, сможешь подлинно полюбить их. Любовь не только глава и венец всей добродетелей, и не только их сподвижник и соучастник, но и закваска, самая древняя (1 Ин. 2. 7) зиждительная сила. Существуя от начала (1 Ин. 1. 5), любовь есть источник жизни и сама жизнь, ибо без нее жизнь человеческая давно бы угасла. Сердце наше не может жить и развиваться без любви. Вне ее оно томится, тоскует и духовно замирает. Наоборот, любовью оно живится, очищается от множества грехов

106

(Лк. 7. 47) и осво­бож­да­ет­ся от суда Божия» [[Преп. Максим исповедник. Добротолюбие, т. 3, стр. 74.]].

Будем же, братие и сестры, возрастать в опыте духовной жизни, будем восходить в любви меру «возраста совершенна». Великий пост призывает нас к воздержанию во всех естественных потребностях наших для раскрепощения духа, к возрастанию его в любви христианской. Будем просить помощи Божией в этом раскрепощении духа и в стяжании им любви Христовой.

«Господи и Владыко живота моего, дух любви даруй ми, рабу Твоему». Аминь.