Серафим (Чичагов), еп. Письмо В. Т. Георгиевскому от 29. 3. 1906 г.

29. 3. 1906 г., г. Орел

Христос Воскрес!

Достоуважаемый Василий Тимофеевич!

Я нашел в Орле столько дел, после бездействия преосв. Кириона и его подозрительной тактики, что вот скоро 2 месяца, работая день и ночь, не могу сладить с путаными следствиями, бесчисленными ставленниками и проч. С бумагами не кончаю раньше 3-4 ч. утра ежедневно. Служу 3-4 раза в неделю по будням, чтобы только отпустить ставленников, и даже страстную неделю, первые три дня, служили литургию Златоуста, по секрету, в своей Крестовой церкви, чтобы не задерживать священников и отправить их в приходы к Пасхе.

Слышал я, что Орловская епархия одна из самых трудных и неустроенных, но не воображал, что центральная, русская епархия может быть в таком запустении и неустройстве во всех отношениях. Говорят: это потому, что часто меняются Владыки. Но я

*) Митр. Серафим Чичагов (в миру Леонид Михайлович) родился 9. 6. 1856 г., окончил Пажеский корпус, был полковником императорской гвардии и вольнодумцем до обращения под прямым воздействием о. Иоанна Кронштадтского и принятия священства. Овдовев, о. Леонид стал монахом и одним из главных инициаторов канонизации Серафима Саровского, о котором составил основополагающую книгу «Хроника Серафимо-Дивеевского монастыря». Хиротонисан во еп. Серпуховского в 1905 г., «отличался горячим стремлением поставить духовенство на подобающую высоту» и очень суровым управлением, за что был уволен осенью 1917 г. В 1928 г. вступил в управление Ленинградской епархией. С 1933 г. пребывал на покое. Арестован и расстрелян в 1938 г., 82-летним старцем.

Письма обращены к известному историку древнерусского искусства.

215

грешный думаю иначе: все они были плохие администраторы, и, получая всего 1500 рублей содержания, меньше секретаря Консистории, бежали отсюда без оглядки. Без викария здесь можно лишиться последних сил. Но, если нечем жить Епархиальному Архиерею, то мысленно ли устроить викария. Ведь мерзость и запустение началось с Архиерейского Дома.

Но я бы хотел очень остаться здесь надолго и добиться переустройства епархии. Надо же русскую губернию привести в порядок. Больно видеть это.

С 1-го февраля, дня моего приезда в Орел, я еще не спал ни одной ночи, как следует. Бью набат, — стремясь к скорейшему возрождению приходской жизни. Веду беседы с миром и клиром по городам, в залах Думы. Последствия прекрасные. Трудно подымать духовенство, но мир — поможет, если епископы будут жертвовать собой.

Поздравительного Вашего письма я не получал, а потому и не ответил.

Тяжело еще, что тут в Орле, одна из местных газет, — на жидовской субсидии, и она извращает каждое слово мое. Приходится в опровержение печатать мои речи. Особенно старалась она восстановить молодежь против меня, и невпопад, потому что семинарскую историю я уладил прекрасно и вместо 100 воспитанников уволил только троих, скомпрометированных еще до последней истории, — после 17 октября — жандармскою властью.

В первый раз я соприкасаюсь с Семинарией, и Вы поймете, какое впечатление на меня произвели порядки и обычаи. Никакого понятия не имеют о воспитании, педагогике и влиянии на юношество. Нет ни власти, ни прямоты, ни самостоятельности в начальстве. Юношество никогда не может уважать слабость, лицемерие, скрытность и бесхарактерность.

Затем, крепко Вас обнимаю. Приветствую Вашу семью.

Ваш богомолец

Епископ Серафим

216