Блез Паскаль родился в Клермонте 19 июня 1623 года. Отец его занимал довольно видный пост на французской государственной службе. Это был весьма образованный, даже ученый человек, и притом хороший христианин. Заметив в сыне редкие способности ума и не желая доверить его воспитание посторонним людям, он сам взял на себя эту заботу. Держась того взгляда, что раннее систематическое обучение может повредить успехам сына, он ограничивался беседами, в общих чертах знакомил мальчика с начатками грамматики, объяснял некоторые явления природы и т.п. Мальчик очень любил эти беседы, но его не могли удовлетворить те, большей частью поверхностные, объяснения, которыми отец ограничивался ввиду возраста сына, он всегда старался узнать действительную причину явления. Удовлетворить его пытливость было нелегко: он был доволен только тогда, когда истина становилась для него очевидной.

Однажды он заметил, что удар ножом по тарелке производит звук, прекращавшийся тотчас, как на тарелку клали руку. Заинтересовавшись этим, он сам начал производить опыты, наблюдая за звуком. Результатом этих детских изысканий был, по словам его сестры, весьма

дельный для такого возраста трактат о звуке. Мальчику было в то время только 12 лет.

Присутствуя при ученых беседах отца с его друзьями, где большей частью речь шла о математике, мальчик заинтересовался этой наукой и просил отца объяснить ему, в чем она заключается. Отец, зная, насколько математика способна завладевать умом в ущерб другим знаниям, и намереваясь обучить сына сначала древним языкам, вовсе не хотел пока знакомить его с математикой. Юному Паскалю после долгих просьб удалось лишь узнать от отца, что геометрия дает средства строить точные фигуры и находит между ними взаимные отношения; но затем отец запретил ему дальнейшие вопросы, спрятал все бывшие в доме книги по математике и даже избегал упоминать о ней в присутствии сына.

Несмотря на такие предосторожности, мальчик тайно от отца, без всякой посторонней помощи, не имея иного руководителя, кроме своего природного ума, старался проникнуть в тайны этой науки. Пользуясь всякой свободной минутой, он убегал в отдельную комнату и там чертил углем на полу треугольники, круги и другие фигуры, даже не зная их настоящего обозначения, и так мало-помалу изобретенными им самим средствами и способами переходил от простейшего к более сложному. Когда отец застал его однажды за подобным занятием, оказалось, что мальчик был занят в эту минуту разрешением очень трудной математической задачи.

Пораженный и восхищенный отец, конечно, не мог далее противиться сыну и дал ему полную волю и все средства продолжать его занятия. Получив свободу, юноша стал быстро делать успехи.

Но столь напряженная умственная деятельность в таком раннем возрасте значительно расстроила его здоровье.

Около этого времени, а именно в январе 1646 года, отец Паскаля вывихнул себе ногу. Он обратился за по

мощью к двум искусным хирургам, которые по этому случаю провели у него в доме около трех месяцев. Знакомство с этими лицами, их назидательные, благочестивые беседы и строгий образ жизни не замедлили оказать влияние на всю семью Паскаля. Плодом этого влияния было то, что семья обратилась к чтению тех самых книг, которым эти лица были обязаны своим обращением к христианской добродетели; таковы были в особенности сочинения Янсения, Сен-Сирана и Арно. Больше всего это чтение отразилось на восприимчивом и глубоком уме Блеза Паскаля. Усвоив себе из этих книг великую христианскую заповедь, повелевающую жить только для Бога, он решил последовать этому учению. Его необыкновенная энергия увлекла своим примером отца и сестер, так что, по выражению одной их них, он как бы сделался отцом своего отца и своих сестер. Младшая из них, Жаклина, одаренная и красотой, и богатыми способностями ума и сердца, особенно увлечена была братом, так что ради дел благочестия и созерцательной жизни покинула свет, в котором, несмотря на свою молодость, успела стяжать себе известность своим стихотворным талантом.

Со времени смерти отца, последовавшей в 1651 году, Паскаль опять предался своим научным занятиям и, как всегда, с чрезмерным усердием. Если при жизни отца небольшие путешествия и другие семейные удовольствия несколько подкрепляли его слабое тело, то теперь, когда этого не стало, его неумеренные труды опять отразились на его здоровье, и прежние его недуги проявились с новой силой. К этому присоединилось еще то, что сестра Жаклина, обществом которой он особенно дорожил, поступила монахиней в Пор-Рояль, куда она давно собиралась, но пока жив был отец, не хотела его покинуть.

Несмотря на все старания нескольких врачей, болезнь Паскаля не поддавалась лечению, так что им оставалось

только одно средство — посоветовать Паскалю отрешиться от его умственных трудов и искать развлечений. Трудно было Паскалю решиться последовать такому совету. Среди света он боялся утратить свое религиозное настроение. Считая, однако, позволительным с христианской точки зрения не пренебрегать своим здоровьем, он понемногу стал посещать свет и, как говорят, одно время помышлял даже о женитьбе. Но однажды — это было в 1654 году — Паскаль ехал с несколькими знакомыми в Нейи в карете, запряженной четверкой цугом. При въезде на мост передняя пара лошадей, взбесившись, понесла экипаж прямо в реку; только благодаря тому, что в этот момент оборвались постромки, лошади одни упали в реку, а экипаж удержался на берегу. Это чудесное, в глазах Паскаля, спасение его от неминуемой смерти произвело на него такое сильное впечатление, что он тут же решился, и уже бесповоротно, покинуть свет, видя в этом событии направлявший его судьбу перст Божий. Такому решению в значительной степени помогла его сестра Жаклина, бывшая уже тогда монахиней и далеко не сочувственно относившаяся к происшедшему в брате повороту в сторону света.

Чтобы порвать завязавшиеся светские отношения, Паскаль удалился в деревню и сразу установил порядок своей жизни на самых строгих началах умеренности и воздержания от малейших излишеств, ограничивая свои потребности лишь крайне необходимым. Все время он посвящал молитве и чтению св. Писания и отцов Церкви. Он читал так много и с таким усердием, что знал почти наизусть все Писание.

В 1656 г. племянница и крестница Паскаля, приложившись к выставленной в церкви Пор-Рояля для благоговейного лобызания игле из тернового венца Спасителя, получила исцеление от жестокой болезни глаз,

которой страдала три с половиной года и от которой не могли избавить ее никакие усилия знаменитейших врачей Парижа.

Этот случай глубоко тронул Паскаля; он был несказанно рад, что Богу угодно было обнаружить Себя совершением чуда в такое время, когда общество было столь сильно заражено неверием. Под впечатлением этого события у него явилось несколько замечательных мыслей о чудесах*, и еще более укрепилось его ранее задуманное намерение написать обширное сочинение в опровержение главнейших и наиболее ложных умствований атеистов. «Он тщательно изучал их, изощряя свой ум в изыскании средств убедить их. Он вполне отдался этой задаче. Последний год его работы пошел весь на собирание различных мыслей по этому предмету», — говорит его сестра. Он записывал все, что великий ум и горячая любовь к христианской истине подсказывали ему по поводу того или другого вопроса веры, возникавшего при беседах с посещавшими его друзьями, или при чтении. Когда, удрученный болезнями, он был не в состоянии держать перо, то диктовал другим. Он думал написать систематическое сочинение, но этой цели ему не суждено было достигнуть; усилившиеся страдания заставили его прекратить этот труд, так как с 1658 года он уже не мог ни читать, ни писать.

Болезнь его была очень сложная: смесь колик, непрерывных головных и зубных болей, обмороков и т.п. Все эти мучения он переносил с замечательным терпением, никогда не жаловался, напротив того, еще благодарил Бога за ниспослание ему болезней, так как, по его словам, болезненное состояние есть истинное и надлежащее состояние христианина Расставшись со светом,

___________________

* См. Мысли о чудесах, ст. XX. – Здесь и дальше прим. перев.

он отказался от всяких удобств, от всего, что могло доставить ему какое-нибудь, хотя бы самое невинное удовольствие; насколько позволяли силы, сам ухаживал за собой, даже принял к себе в комнату больного бедняка, за которым сам ходил, заботясь, чтобы на его долю пришлось не меньше попечений, чем ему самому.

Любовь его к бедным видна из следующих слов, сказанных им сестре: «Удивляюсь, что, так любя бедных, я так мало сделал для них». И это говорил тот, кто в своей жизни так много делал милостыни и даже готов был отдать на это все свое достояние, если бы тому не воспрепятствовали родственники, боявшиеся, что ему самому нечем будет жить. На эти уговоры он ответил однажды: «Одно я заметил, что как бы человек ни был беден, а после смерти все-таки что-нибудь у него остается».

Несмотря на такой образ жизни, несмотря на то, что все его стремления были направлены к тому, чтобы жить только в Боге и для Бога, он постоянно опасался, как бы чем-нибудь не изменить этому правилу, не увлечься честолюбием, гордостью или каким-либо другим порочным чувством. Для этой цели он, между прочим, надевал на голое тело железный, утыканный остриями, пояс; когда появлялась у него тщеславная, суетная мысль, или чувствуя удовольствие от обстановки, или места, где находился, он ударял себя локтем, чтобы усилить колющую боль, и тем напоминал себе о своем долге. Этот подвиг казался ему столь полезным, что он не оставлял его до самой смерти, даже тогда, когда страдания совсем не покидали его.

Наконец, 19 августа 1662 года эта подвижническая, многострадальная, исполненная неутомимых трудов и величайших стремлений жизнь кончилась, и сбылись сказанные некогда им самим слова: «Смерть является венцом блаженства души и началом блаженства тела».

Насколько Паскаль жаждал горячей, живой веры и как он был рад, когда получил ее, видно из следующего. После его смерти найдены были зашитые в его одежде два небольших листа бумаги и пергамента, и на том и на другом оказались записанные его рукой следующие слова:

†

Лето от Рождества Христова 1654.

Понедельник, 23 ноября, день св. Климента, папы и мученика, и других по Четьи-Минее, канун дня св. Хрисогона, мученика и др. Часов с десяти с половиной и до половины первого ночи.

Огонь.

«Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова»*.

А не философов и ученых.

Уверенность. Уверенность. Чувство. Радость.

Мир.

Бог Иисуса Христа.

Deum meum et Deum sestrum**.

«Твой Бог будет моим Богом»***.

Забвение мира и всего, кроме Бога.

Его можно обрести только путями, указанными Евангелием. Величие души человеческой.

«Праведный Отче, мир не познал Тебя, а Я познал Тебя»****.

Радость, радость, радость, слезы радости.

Я отдалился от Него:

Dereliquerunt me fontem aquae vivae*****.

___________________

* Исх. 3: 6; Мф. 22: 32.

** Ин. 20: 17. — «Богу моему и Богу Вашему».

*** Руфь 1: 16.

**** Ин. 17: 23.

***** Иер. 2: 13. — «Меня, источник воды живой, оставили».

«Боже мой, оставишь ли меня?»*

Да не буду разлучен с Ним вовеки.

«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобой Иисуса Христа»**

Иисус Христос.

Я разлучился с Ним: я от Него бежал, отрекся, распинал Его.

Да не разлучусь с Ним вовеки.

Хранить Его можно только путями, указанными в Евангелии.

Отречение полное и сладостное.

Полная покорность Иисусу Христу и моему духовнику.

Вечная радость за один день подвига на земле.

Non obliviscar sermons tuos***. Amen.

Эти отрывочные слова, этот как бы шепот беседующей с собой души, показывают, насколько истомилась она в ожидании великой минуты, когда благодатный свет озарит ее, когда вера станет живой силой, двигающей и направляющей все остальные силы души, и наступит желанный конец всяким сомнениям.

С. Долгов (1892 г.)

___________________

* Мф. 27: 46.

** Ин. 17: 6.

*** Пс. 118: 16 – «Не забуду словес Твоих».

Страница сгенерирована за 0.33 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона