Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых! Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним *) ожерельем на шее твоей. (Песн. 4, 8-9)

Великий Апостол, описавший коринфянам великие видения, когда, как говорил, пришел в недоумение об естестве своем, телом ли оно было или мыслью, во время тайноводства в раю, свидетельствуя о сем, говорит: не почитаю себя достигшим; а, только, простираясь вперед, предавая забвению предшествовавшее (Флп. 3, 13), то есть, и после оного третьего неба, которое познал он один (потому что Моисей ничего не поведал о нем в книге миробытия), и по неизреченном слышании тайн рая, простирается еще к высшему и не прекращает восхождения, приобретенного блага не полагая пределом вожделению, а этим, как думаю, научая нас, что, хотя и много всегда обре-

*) По-гречески читается: ἐν μιᾶ ἐνθέματι τραχήλον σοῦ.

211

тается оного блаженного естества благ, однако же непрестанно приобретаемого в бесконечное число крат больше то, что еще выше, и это всегда бывает с причащающимся благ, по причине во всю вечность веков продолжающегося в причастниках приращения все больших и больших благ. Ибо чистый сердцем, по нелживому слову Владыки, видит Бога (Мф. 5, 8) всегда, по мере силы, столько приемлет разумения, сколько может вместить. Неопределимое и неуловимое в Божестве остается за пределами всякого постижения, потому что великолепие славы неисследимо (Пс. 144, 3), как свидетельствует пророк. Божество всегда тождественно и всецело умопредставляется на одной и той же высоте, как и великий Давид, полагавший благие восхождения (Пс. 83, 6) в сердце и восходившии всегда от силы в силу (Пс. 83, 8), воззвал к Богу: Ты, Господи, высок во веки (Пс. 91, 9), этим изречением, как думаю, давая разуметь, что во всю вечность нескончаемого века стремящийся к Тебе, хотя непрестанно делается большим и высшим себя самого, соразмерно этому всегда возрастая в восхождении благ; но Ты тот же Вышний, во век пребываешь, и никогда не может показаться восходящим вверх, будто бы стал Ты ниже для них, потому что Ты всегда в равной мере выше и превосход-

212

нее силы возвышаемых, Итак, сему-то, по нашему понятию, учит Апостол об естестве неизреченных благ, говоря, что оного блага око не познает, хотя бы и непрестанно видело, потому что видит не сколько есть, но сколько можно оку вместить, и ухо не слышит в полной мере означаемого, хотя бы слухом и непрестанно воспринимало слово; и на сердце человеку не входит, хотя бы чистый сердцем и видел всегда сколько можно, потому что, хотя вновь постигаемое больше всего постигнутого прежде, однако же оно не определяет собою искомого, но конец обретенного служит началом для восходящих к обретению высшего. И восходящий никогда не останавливается, от одного начала заимствуя другое начало, и начало всегда большего не заканчивается самим собою, потому что пожелание восходящего не останавливается на познанном, но душа, в следствие другого еще большего пожелания, восходя по порядку к новому высшему, шествует всегда от высшего к высшему до беспредельности.

Но после такого разъяснения сих понятий время присовокупить обозрение божественных слов: Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых (Песн. 4, 8). Посему, что же приме-

213

чаем в этом? Источник благ всегда привлекает к Себе жаждущих, как в Евангелии говорит Сей Источник: кто жаждет, иди ко Мне и пей (Ин. 7, 37). В словах сих не положил Господь предела ни жажде, ни стремлению к Нему, ни наслаждению питием, напротив того, не назначив определенного времени в повелении, этим самым подает совет непрестанно и жаждать, и пить, и иметь к Нему стремление. А вкусившим уже и на опыте познавшим, как благ Господь (Пс. 33, 9), вкушение это делается как бы неким убеждением приобщиться большего. Посему никогда не оскудевает для восходящего предлагаемый ему совет, привлекающий всегда к большему. Ибо припомним о побуждении Слова, какое в сказанном прежде уже неоднократно делает невесте: Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди, — говорит Оно; и еще: выйди, голубица моя; и: выйди в ущелье скалы под кровом утеса (Песн. 2, 13-14). И другие подобные воззвания, побуждающие и привлекающие к вожделению больших благ, сделав душе; засвидетельствовав, что душа, восходящая к Нему, уже во всем непорочна, сказав: вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе, чтобы, возгордившись этим свидетельством, не встретила в сем препятствия в восхождении к большему, снова убедительным этим гласом повелевает восходить,

214

вожделевая выспренних благ, и говорит: со мною с Ливана, невеста. А смысл сказанного таков: прекрасно в предшествовавшее сему время последовала ты Мне, — говорит Слово, — и пришла за Мною к горе мирровой *): потому что погреблась с Мне крещением в смерть (Рим. 6, 4); сопровождала Меня и к холму фимиама; ибо совостала со Мною и возвысилась в общении Божества, на которое указует имя Ливана. Взойди же с них и на другие горы, преспевая и возвышаясь ясным ведением. Посему со мною с Ливана, — говорить Слово (не предполагаемая невеста только, но уже невеста) — ибо невозможно сожительствовать Мне с тем, кто смирною смерти не изменен в божественность Ливана. Поскольку стала ты уже на этой высоте, то не останавливайся в восхождении, как будто чрез это достигшая уже совершенства. Началом веры служить тебе этот Ливан, которого приобщилась ты воскресением, — но и началом в шествии к высшим благам. Посему из сего начала, которое есть вера, иди и спеши, то есть, и теперь продолжай идти, и, непрестанно продолжая шествие, не прекращай таковых восхождений.

Буквально же читается так: со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона. Этим указует Слово на тайну рождения свыше. Ибо отсюда, как сказывают,

*) мνро. (ред.)

215

вытекают источники Иордана; за ними лежит эта гора, разделяемая на два гребня, которым приданы сии имена: Санир и Аермон. Итак, поскольку из сих источников составившийся поток сделался для нас началом обожения, то посему-то невеста слышит от призывающего ее к Себе сии слова: иди с Ливана! спеши с вершины сих высот, откуда проистекли для тебя источники таинства, Весьма же кстати присовокупляет Слово упоминание о львах и леопардах *), чтобы прибавлением скорбного сделать более приятным наслаждение тем, что увеселяет. Человек, сложив с себя некогда Божественный образ, по подобию бессловесной природы изменился в зверя, по причине лукавых своих предначинаний, став леопардом и львом. Ибо, кто увлечен львом, подстерегающим в ограде, как говорит Пророк (Пс. 9, 30), и в сети его смирен, тот, как скоро превозможет естество зверя, преобразуется в его природу, по сказанному: подобны им да будут делающие их и все, надеющиеся на них (Пс. 113, 16). А подобно сему делается леопардом, кто житейскими сквернами запятнал душу. Итак, поскольку было время, когда в этом состоянии нахо-

*) Или пардалах.

216

дилось человечество, содержимое в заблуждении идолослужением, иудейским обольщением и разнообразною злобою грешников, а после Иорданом, Смирною и Ливаном возвышено до того, что уже превыспренно шествует с Богом, то по сей причине Слово увеличивает веселие, доставляемое настоящими благами, присовокуплением описания бывших некогда печалей, какие ощущала душа прежде Ливана и начала веры, прежде нежели познаны нами Иорданские таинства. Как мирная жизнь бывает приятнее после войны, услаждаемая грустными рассказами, и как благо здравия более услаждает чувствилища нашего тела, если природа из какого-либо болезненного состояния снова приходит сама в себя, так добрый Жених, устрояя, чтобы блага веселия для приходящей к Нему души получили большую силу и стали многочисленнее, не только показывает невесте ея красоту, но и напоминает в слове о страшном зверином виде, чтобы тем паче услаждалась настоящими добротами, познав по сравнению, из чего и во что она изменена. А может быть, что этим и другое некое благо промыслительно уготовляется невесте. Поскольку Слову угодно, чтобы мы, по природ переменчивые, своею переменчивостью не увлекались во зло, а напротив того, при непрестанном возрастании в лучшем, изменяемость сию обращали в содей-

217

ствие себе при восхождении к высшему, так чтобы по изменяемости природы нашей преспевать нам в неизменяемости во зло, то по сему самому Слово, как бы наставником и стражем каким для устранения нас от худых дел, придало нам памятование об обладавших некогда нами зверях, чтобы с отвращением от худшего преспевали мы неуклонностью и неизменностью в добре, не останавливаясь при обращении к лучшему, и не обращаясь к злу. Посему-то Жених повелевает невесте прийти от Ливана, напоминает ей об ограде львов, в которой водворялась, и описывает в слове горы леопардов, на которых пребывала, когда питалась вместе со зверями.

Но поскольку глас Слова всегда есть глас силы, то, как при творении свет воссиял вместе с повелением, также с изречением повеления составилась вместе твердь, и подобно и прочая вся тварь появилась вместе с творческим Словом, так и ныне, когда Слово душе, сделавшейся лучшею, повелело прийти к Нему, душа, приведенная в силу повелением, немедленно делается благоугодною Жениху, — претворившись в Божественную, и от славы, в какой была, добрым изменением преобразившись в высшую славу, так что делается чудом для лика окружающих Жениха Ангелов; и все благого-

218

вейно обращают к ней глас удивления: пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста (Песн. 4, 9). Ибо черта бесстрастия, одинаково сияющая и в ней, и в Ангелах, в родство и братство с бесплотными вводит и ее, еще во плоти преуспевшую в бесстрастии. Посему-то говорят ей: пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста. Тем и другим именем величаемая в собственном смысле, ты сестра наша по бесстрастному сродству, и невеста по союзу со Словом. Означаемое же словами: пленила ты сердце мое, как думаем, таково же, как и выражаемое словом: ты одушевила. Друзья Жениховы как бы так говорят невесте: ты вложила в нас сердце. Но для ясности, чтобы сказанное сделалось для нас еще более понятным, в помощники к истолкованию сих тайн возьмем Божественного Апостола. Ибо в одном месте словес своих, пиша к Ефесеям, когда изображал великое домостроительство совершенного для нас Богоявления во плоти, говорит он, что не человеческий только род научен был Божественным сей благодати тайнам, но и Началам, и Властям небесным сделана известною многоразличная премудрость Божия, явленная домостроительством Христовым у человеков. Буквально же место это читается так: дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах много-

219

различная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем, в Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ через веру в Него (Ефес. 3, 10-12). Ибо, действительно Церковью сказуется премирным Силам многоразличная премудрость Божия, совершающая великие чудеса чрез противоположное. Как произошла жизнь от смерти, правда от греха, благословение от клятвы, слава от бесчестия и сила от немощи? В предшествовавшие сему времена премирные силы знали единую простую, единовидную Божию премудрость, сообразно с естеством творящую чудеса. И никакого разнообразия не было в видимом ими в том, что естество Божие есть *) сила, со властью совершает всякую тварь, единым движением воли приводя в бытие естество существ, и, что только истекает из источника доброт, творит хорошо весьма (Быт. 1, 31). Многоразличному же сему виду премудрости, состоящей из соплетения противоположностей, ныне ясно научены **) они Церковью, научены, почему Слово делается плотью, почему жизнь входит в общение с смертью, почему собственною Своею язвою исцеляет нашу язву,

*) В рукописи вместо ἔχουσαν читается ἔιναι.

**) По рукописи: ἐδιδάχθησαν.

220

почему немощью Креста побеждает силу противника, почему невидимое является во плоти, как искупает пленных, Сам будучи купцом, и Сам служа платою за покупку; потому что Себя Самого отдал за нас в искупительную цену смерти; как и смерти предается, и жизни не оставляет, как и рабству приобщается и пребывает Царем. Ибо все сии и подобные этим, подлинно разнообразные и не простые дела премудрости, от Церкви познав друзья Жениховы, привлечены были сердцем, уразумев в таинстве другую отличительную черту Божией премудрости. И если не смело будет сказать, и они, с помощью невесты увидев красоту Жениха, удивились, может быть, тому, что для всех существ невидимо и непостижимо. Ибо Тот, Кого никто никогда не видел (1 Иоан. 4, 12), как говорит Иоанн, не видел и видеть не может (1 Тим. 6, 16), как свидетельствует Павел, сделал Церковь телом Своим и приумножением спасаемых созидает ее в любви, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Ефес. 4, 13). Посему, если Церковь есть тело Христа, а Христос — Глава телу, и по Своим отличительным чертам образует лице Церкви, то, может быть, друзья Жениховы, с помощью одного усматривая другое, привлеклись сердцем, потому

221

что в Церкви яснее видят Невидимого. Как те, которые не в состоянии видеть самый круг солнца, смотрят на него при помощи луча от воды, так и они: как в чистое зеркало смотря в лице Церкви, видят Солнце правды, уразумеваемое по-видимому ими.

По сей-то причине неоднократно друзьями сказано невесте: пленила ты сердце мое, то есть, вложила ты в нас собою некую душу и смысл к уразумению света, но и снова произносят они то же слово, повторением придавая достоверность сказанному. Ибо, то же повторяя, говорят: пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих (Песн. 4,.9), то есть, это всего более произвело в друзьях чудное расположение к невесте. Поскольку зрительная деятельность души двояка: одна усматривает истину, а другая блуждает вкруг суетного, то, так как чистое око невесты отверсто на одно естество добра, другое же ее око, без сомнения, остается бездейственным, посему самому друзья восписуют хвалу единому оку, которым одним созерцает Единого, разумею оного Единого, в непременном и вечном естестве сообъемлемого, истинного Отца, Единородного Сына и Святого Духа. Ибо в подлинном смысле едино созерцаемое в едином естестве, так что различие по ипостасям не производит никакого от-

222

деления или отчуждения. Между тем как иные разными очами, во вред себе изощренными до того, что видят несуществующее, в представлениях извращенных очей единое делят на многие естества. Таковы, так называемые, многовидящие, которые, потому, что имеют в виду многое, ничего не видят. И все те, которые, хотя теперь и взирают на Бога, но снова вводятся в заблуждение вещественными представлениями, недостойны хвалы ангельской, как безумно представляющие себе не существующее. А кто острозрителен для одного Божества, тот слеп для всего иного, на что только обращены взоры многих. Посему невеста единым оком творит чудо для друзей. Как слеп многоочитый, который многими очами смотрит на суетное, так острозрителен и прозорлив, кто одним душевным оком смотрит на одно — на доброе.

Кто же сия единая, или что значит монист выи невестиной, не трудно заключить по исследованному, хотя чтение и кажется несколько неясным по связи речи. Ибо Писание говорит так: пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей (Песн. 4, 9), так что слово единою соответствует выражению одним взглядом очей твоих, потому что разумеем оное с дополнением: единою душою. Ибо много бывает душ в каждом

223

из людей невежественных, в которых страсти, по причине обладания ими, занимают место души, отличительное ее свойство превращая в печаль, удовольствие, раздражительность, боязнь, робость, дерзость. О той же, которая обращена к Слову в единообразии добродетельной жизни, свидетельствуется, что живет одною душою. Посему речь должна быть разделена так, что слово: единою по понятию соединено с предыдущим, *) и, по нашему разумению, значит или единою душою, или единою настроенностью духа, а следующее за этим выражение: одним ожерельем на шее твоей имеет другой смысл. Почему иной, целую речь прелагая в более ясную, мог бы сказать: и око у тебя одно, потому что на одно взирает, и душа одна, потому что не делится на разные расположения, имеет совершенство и положение выи Твоей, подъявшей на Себя Божественное иго. Посему, в ожерелье на шее твоей видим иго Христово, а в расположении к действительно доброму — одно око и одну душу. И по этому сознаемся, что привлекла ты сердце наше чудесами своими, показывая одно око и одну душу ожерелье на шее твоей монист же шеи невестиной, как сказано, есть иго.

*) По рукописи читается τῶ προλαβόντι.

224

Итак, вот похвала Ангелов, какую воздали они красоте невесты; ибо понимаем так, что друзья Жениховы суть Ангелы. А чтобы не подумал кто, будто бы похвала их безрассудна и погрешительна, суждение друзей о красоте невесты подтверждает Слово Своим приговором, и в засвидетельствование красоты Само присовокупляет еще большие чудеса, описывая в речи своей красоту видимую в самых членах, каковую, даст Бог, и представим в последующем, если при содействии свыше достанет у нас силы к уразумению тайн, к познанию красоты Церкви и к похвале славы благодати Божией о Христе Иисусе. Ему подобает всякая слава во веки! Аминь.

Страница сгенерирована за 0.16 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com