185	Рождение Оригена, вероятно, в Александрии.
201	Мученическая смерть отца Оригена во время преследования христиан при императоре Септимии Севере.
203-205	Годы учебы.
206-210	Время преследований; преподавание готовящимся принять крещение (катехуменам).
211	Прекращение преследований при императоре Каракалле. Ориген открывает частную школу грамматики. «Обращение»: Ориген продает свою библиотеку светской литературы и начинает изучать Библию. Возникновение интереса к разработке христианской философии.
Около 215	Многомесячная поездка в Рим.
217-229	Возвращение в Александрию. Обращение Амвросия, обеспечившего Оригену возможность пользоваться услугами стенографистов и копиистов. Начало работы над «Гексаплой», первые комментарии на книги Библии, первые небольшие труды.
Около 229	Путешествие в Аравию.
229-230	Александрия; главный систематический труд «О началах». Начало критических выступлений против Оригена. Проповеди в Кесарии и Иерусалиме. Возвращение в Александрию.

231-232	Поездка в Антиохию к императрице-матери Юлии Маммее.
232	Краткое пребывание в Александрии. Поездка в Грецию через Палестину, где Ориген был посвящен в пресвитеры. Акции протеста александрийского епископа Деметрия.
233	Афины. Ориген, узнав об акциях Деметрия, отвечает автобиографическим письмом.
234	Возвращение в Кесарию.
235-238	Возобновление гонений на христиан при императоре Максимине Фракийце. Труд Оригена «О мученичестве».
239-245	Многочисленные гомилии и комментарии на книги Библии.
245	Вторая поездка в Афины.
245-247	Кесария.
248	Пребывание в Никомедии у Амвросия. Письма к папе Фабиану и императору Филиппу Арабу (убит в 249 г.) с попытками оправдаться.
249	Кесария: апологетический труд «Против Цельса», последний комментарий на книги Библии.
249-251	Первые систематические гонения на христиан при императоре Деции. Ориген арестован и подвергнут пыткам.
После июня 251	Смерть Оригена.

1. НОВЫЙ ВЫЗОВ

В 185 году после рождества Христова, когда родился Ориген, христиане все еще составляли незначительное меньшинство в Римской империи. Никто тогда и представить себе не мог, что через какие-то 150 лет христианство превратится в официальную церковь империи! Ведь имперские власти, начавшие в I веке при Нероне гонения на территориально разрозненные и недолговечные христианские группы (жертвой этих гонений пал апостол Павел), казалось, вступили в борьбу с христианскими общинами не на жизнь, а на смерть. Кто окажется победителем в этой борьбе? На пороге третьего столетия лишь немногие сомневались в том, что это будет империя.

Но никто не обманывался: для христиан в то время быть в меньшинстве не означало не иметь никакого влияния. Британский историк Генри Чедвик с полным правом указывал в связи с этим: именно александрийский философ Цельс, который попытался еще раз дать всеобъемлющее философско-теологическое обоснование традиционной политеистической римской государственной религии, скорее всего, был также первым мыслителем, осознавшим силу ранних христиан, то, что «эта неполитическая, квиетистская и пацифистская община обладает силой, позволяющей изменить социальный и политический порядок Римской империи»¹.

Христианство как подрывная, революционная сила?! Требовались самые лучшие головы в церкви того времени, чтобы адекватно отреагировать на вызов этой обновленной языческой философии. К услугам тогдашней церкви была такая голова — и это был Ориген

___________________

1 Chadwick H. The Early Church. Harmondsworth, 1967. P. 75.

из египетской Александрии, города науки. Ориген — блестящий, зачастую превозносимый и столь же часто оспариваемый теолог.

На протяжении столетий история теологии отводила ему второстепенную роль. Слишком уж его на Востоке осуждали. А на Западе его затмили Августин и Фома Аквинский. В германоязычном католическом пространстве Ганс Урс фон Балтазар особенно активно выступал за то, чтобы поставить Оригена в один ряд с Августином и Фомой Аквинским и тем самым обеспечить ему подобающее место в истории. Абсолютно по праву! Другие, как, например, протестантский теолог Адольф фон Гарнак, уже давно отводили ему это место. Но почему Ориген оказался столь привлекательным для такого католического теолога, как Балтазар (который, к сожалению, в семидесятые—восьмидесятые годы был проводником римской антисоборной политики реставрации)? Потому что Балтазар, Анри де Любак и их друзья по иезуитскому колледжу на Ла Фурьер в Лионе в двадцатые-тридцатые годы могли с помощью этой греческой традиции подорвать почти тотальное господство римской неосхоластики в католической церкви. Никто из великих, начиная с каппадокийцев и кончая Августином, Дионисием, Максимом, Скотом Эриугеной и Экхартом, — говорит Балтазар, — не могли отказать этому «человеку из стали», как они его называли, в почти магической силе, излучаемой им, а некоторые полностью поддались ей: «Лиши оригенистического блеска Евсевия, и останется лишь сомнительного толка полуарианский теолог и добросовестный историк. Иероним просто списывает у Оригена, комментируя Писание, даже тогда, когда внешне жестко и гневно разрывает цепи и отрекается от уз, связывающих его с учителем. Василий и Григорий Назианзин в восторженном удивлении выбрали самые соблазнительные места из необозримой

численности трудов того, к кому они на протяжении всей своей жизни возвращались, когда каждодневная борьба даровала им передышки; Григорий Нисский был под еще большим влиянием Оригена. Каппадокийская литература почти без искажений донесла его идеи до Амвросия, который и так знал Оригена из первых рук и полностью записал: многое в бревиариях Амвросия (так же, как у Иеронима и Беды) — почти не измененные тексты Оригена»².

Александрия была городом наук, городом философии: в то время как Ориген вырос и начал мыслить как христианин, именно в этом городе началось развитие последней великой греческой философской системы — неоплатонизма Плотина. Оба — и христианин Ориген, и родившийся на двадцать лет позже него язычник Плотин (ок. 205-270) — были учениками платоника (или пифагорейца) Аммония Саккаса*. Но насколько известно, они никогда не были знакомы лично. Когда Плотин в 244 году открыл свою философскую школу в Риме, Ориген уже добрых десять лет жил в Кесарии, столице провинции Палестины. Ему хотелось бы тоже работать в Риме, о чем свидетельствовало его многомесячное пребывание там в 215 году, или в Афинах, куда он ездил в 232 и 245 годах.

Что мы знаем о его личности и его трудах? Сведений об Оригене у нас больше; чем о любом другом теологе до Августина. И не только из автобиографических источ

____________________

2 Balthasar H. U. von. Origenes. Geist und Feuer. Ein Aufbau aus seinen Schriften. Salzburg, 1938. S. 11.

* В отечественной историко-философской традиции принято считать, что Аммоний Саккас принадлежал к неопифагореизму — учению, сочетавшему в себе пифагореизм и средний платонизм и ставшему одним из источников неоплатонизма. Иногда даже именно Аммония, а не Плотина называют основоположником неоплатонизма. — Прим. пер.

ников, оставленных самим Оригеном, но и от таких теологов, как Памфилий, из благодарственной речи Григория* (Феодора?**), а также от историка церкви Евсевия³. При этом, конечно, возникают проблемы с хронологией, но утешением служит то, что их теперь можно решить, опираясь на новую фундаментальную работу Пьера Нотина⁴.

2. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ МУЧЕНИК

В Александрии духовная почва уже была подготовлена — это сделал Тит Флавий Климент, который учил в Александрии предположительно с 180 года. Получивший классическое образование и много путешествовавший на своем веку, этот свободный христианский учитель уже до Оригена выбрал дорогу между ересью гностиков и чистой ортодоксией. Климент был убежден, что при всей дистанции от язычества, при всей критике языческой философии и литературы, из греческой мысли можно было бы почерпнуть немало истинного, особенно у Платона и — несмотря на фривольность — у отдельных поэтов⁵.

Вера и познание, христианство и греческая культура не должны быть в противоречии. Напротив, «христианский гностик» соединяет их в разумный синтез.

____________________

* Имеется в виду «Большая огласительная речь» каппадокийского отца церкви Григория Нисского (ок. 335 — ок. 394). — Прим. пер.

** Феодор Мопсуестийский, представитель антиохийской школы патристики. — Прим. пер.

3 См.: Eusebios. Historia Ecclesiastics. IV.

4 Ncuitin P. Origène. Sa vie et son oeuvre. Paris, 1977.

5 См. прежде всего его «Увещевание к эллинам»: Clemens Alexandrinus. Protreptikos.

Греческую философию не следует отбрасывать или, как у апологетов Иринея и Тертуллиана, только по мере необходимости привлекать для защиты христианских позиций. Скорее, ее следует использовать для просветления и углубления христианской веры! Да, как закон для иудеев, так и философия для эллинов была подготовкой пути к Христу. Христианская вера, всегда остающаяся фундаментом, и прояснение христианской вести в свете греческой философской традиции — эти две составляющие взаимосвязаны.

Но Климент Александрийский хотел большего. Он хотел не только апологетики, как христианский философ и мученик Юстин в начале II века. Он хотел позитивного теологического освоения христианской вести и изложил его в своей книге «Педагог», которая вскоре стала высоко __нимым, особенно мирянами, небольшим словарем христианской этики с практическими указаниями по христианскому поведению во всех возможных жизненных ситуациях. Христос — великий педагог для всех спасенных: вот основная мысль этой книги, не требующей от христиан следовать чересчур аскетическому жизненному идеалу, но, напротив, защищающей фундаментально позитивную позицию по отношению к творению и ко всему тому, что ему даровано, в том числе и к сексуальности. Но вскоре Климент вынужден был покинуть Александрию. Может быть, он должен был спасаться от гонений на христиан, устроенных в 202-203 годах Септимием Севером, может быть, у него были проблемы в его епископате. Так или иначе, Клименту пришлось уехать в Иерусалим и затем в Малую Азию, где он умер не позднее 215 года, и никто не знает где именно.

Основные идеи Климента мы снова встречаем у Оригена, который, несмотря на свое египетское имя («сын Хора»), происходил из довольно-таки благополучной

христианской семьи. И все же принципиально Ориген настроен значительно более серьезно, чем Климент. Почему? Да потому, что Ориген, старший из семи детей в семье, в возрасте семнадцати лет был травмирован событием, которое раз и навсегда определило его жизнь. Его отец, обеспечивший ему возможность изучения наук и прививший ему твердые христианские убеждения, был арестован из-за своей веры! Более того, его отца подвергли пыткам и публично обезглавили, а имущество семьи конфисковали...

Но Оригену повезло. Одна богатая христианка, правоверие которой, правда, было несколько сомнительным, взяла его в свой дом, и он смог продолжить образование. После завершения занятий литературой Ориген, будучи ответственным за пропитание матери, братьев и сестер, открывает частную школу грамматики и одновременно продолжает учебу — теперь он изучает философию у Аммония. В 206-210 годах вновь начинаются преследования христиан, во время которых епископ Деметрий и большая часть клира* Александрии незаметно исчезают.

__________________

* Клир (от греч. «жребий», поскольку христианское духовенство первоначально избиралось по жребию) в раннем христианстве составляли епископы, пресвитеры и дьяконы. Епископ (от греч. «надзиратель») первоначально выполнял функцию «отца семейства», заботясь о духовном руководстве и управлении общиной, и играл подчиненную роль в коллегии пресвитеров. С образованием иерархии (ко времени описываемых событий этот процесс уже завершился) епископ стал единоличным главой подвластной ему церковной общины или нескольких общин, объединенных под его властью. Пресвитер (от греч. «старший») первоначально считался ответственным перед апостолами предстоятелем христианской общины. Он помогал епископу и замещал его в церковной службе и

Иначе ведет себя юный Ориген. Вместо того чтобы тоже спрятаться от страха, он, «сын мученика», продолжает безбоязненно преподавать. Его учеников — готовящихся принять крещение — именно мученичество подвигло к принятию христианской веры. Ориген блюдет их мораль и заботится об арестованных и приговоренных к смерти — он называет их по именам — и делает это столь интенсивно, что в конце концов ему самому приходится скрываться. Именно такой опыт имеет решающее значение и формирует человека на всю жизнь: Ориген уже в юные годы стал не только блестящим учителем, но и духовным вождем.

После прекращения гонений в Александрии Ориген возобновил занятия грамматикой и наставления в вере, и возвратившийся епископ одобрил его деятельность во всех ее формах. После своего рода религиозной «конверсии» он закрыл свою школу грамматики и продал свою библиотеку художественной литературы. Зачем? Чтобы полностью посвятить себя занятиям христианской философией и изучению Писания. В своей вскоре ставшей знаменитой катехитической школе он реорганизовал обучение, разделив его на начальный и продвинутый курсы. Все науки, придуманные человеком, а также логика, математика, геометрия, астрономия

___________________

должности. Пресвитеров в общине могло быть несколько, и они составляли коллегию пресвитеров. Значительно позже, в протестантизме, понятием «пресвитер» стали обозначать избираемого из мирян руководителя общины, который управляет ею совместно со священнослужителем. Дьякон (от греч. «служить») подчинялся епископу и выступал посредником между ним и паствой в управлении общиной. По мере укрепления власти епископа эта должность теряла свое значение. Позже дьякон стал вторым по значению духовным лицом после настоятеля прихода на низшей ступени церковной иерархии. — Прим. пер.

и затем этика и метафизика должны были быть поставлены на службу теологии и служить цели достижения более всеобъемлющего понимания Слова Божия. Это было поистине экуменическое предприятие, демонстрирующее размах Оригеновой мысли и допускающее к участию в нем христиан, нехристиан и гностиков.

Учитывая то влияние, которое оказала на него мученическая смерть отца, Оригена следует понимать, так сказать, как несостояешегося мученика (Г. фон Кампенхаузен⁶). Ориген вел суровый аскетический образ жизни: безбрачие, посты, молитвы, жесткая постель, мало сна — этим он сильно отличался от Климента. Ориген страстно и самозабвенно занимался теологией, в чем, вероятно, видел единственную достойную замену избегнутому и теперь сублимированному мученичеству. Насколько радикально этот, теперь почти двадцатипятилетний молодой человек, называемый «Adamantinos» («Стальной»), понимал свой долг следования за Христом, показывает такой факт его жизни: совершенно буквально истолковав похвалу Иисуса тем, «которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного»⁷, Ориген тайно обратился к врачу и подверг себя оскоплению, которое уже в то время было рутинной операцией. Позже это использовалось против него, даже когда он дистанцировался от такой буквальной интерпретации Писания.

Кем он был, этот Ориген, в сердце которого бушевало скрытое пламя Писания? Экстатик? Он никогда не упоминал об экстатических переживаниях. Мистик? Судя по тому, что мы знаем, он не был мистиком в строгом смысле слова, не обладал опытом мистического единения. Но кем он был точно, так это одухотворенным

__________________

6 Ср.: Campenhausen H. von. Die gnechischen Kirchenväter. Stuttgart, 1955. S. 44 f.

7 Мф. 19: 12.

священником-педагогом, принадлежащим Христу, «духовным лидером», если использовать это несколько старомодное слово. Но он своей жизнью и своим учением о внутреннем постепенном восхождении души к Богу, несомненно, подготовил пути достижения глубинного духовного опыта. После Оригена воздержание уже понимается не как послесупружеское дело людей «зрелого» возраста, но как идеал радикально переосмысливающей свои взгляды молодежи. Так Ориген стал образцом аскетичного монашества, который, как известно, был внедрен не в палестинской древней общине, а лишь на границе Ш-ІѴ веков в египетской пустыне Антонием и Пахомием. Но Ориген не был враждебен научному знанию, как некоторые монахи, совсем наоборот.

3. ПЕРВАЯ МОДЕЛЬ НАУЧНОЙ ТЕОЛОГИИ

Учение Оригена стало также образцом научной теологии. Он разрабатывает эту теологию не «по-академически», а в пастырском служении ради верующего человека. Его интересует, прежде всего, не методика или система, а основополагающее положение человека перед лицом Бога и жизнь, построенная на основах христианского духа. Ориген был человеком, наделенным неутолимой жаждой знаний, всеохватывающим образованием и неимоверной творческой силой. Составленный Евсевием перечень трудов Оригена насчитывает две тысячи «книг». Вся его работа была подчинена ясной цели: он изначально занимался теологией с намерением примирить христианство и эллинизм или, вернее, добиться «снятия» эллинизма (античности) в христианстве, при котором, правда, христианизация эллинизма имела бы следствием и эллинизацию христианства. Поэтому теология Оригена не только означа-

ет смену парадигм, но в ней находит теологическое завершение языческо-христианская эллинистическая парадигма, основоположником которой был еще Павел. Что значит завершение?

Ориген был убежденным христианином, но он всецело принадлежал эллинистическому миру, об этом одновременно с изумлением и раздражением говорит Порфирий, биограф Плотина: эллин и христианин, христианин и эллин. Ориген был пацифистом, отвергавшим возможность военной службы для христиан, и в то же время он лояльно относился к власти государства (в том, что не касалось вопросов веры). Именно он создал да и воплотил в жизнь первую модель научной теологии, которой было суждено оказать мощное влияние на весь древний мир, как на Восток, так и на Запад. Да, с полным правом можно сказать, что Ориген был единственным гением среди греческих отцов церкви. Будучи одновременно учителем наук и веры, Ориген явил удивительный образец христианского учителя и духовного вождя высочайшего уровня. Этот универсальный дух, во всем умевший находить ценное, пытался критически-конструктивно переработать все ранее существовавшие подходы и идеи, включая гностические.

Так, Ориген проявил себя как культурный посредник раг ехсеііепсе, который не был, как его предшественник Климент, все еще во многом духовным дилетантом, но стал первым методически проводившим исследования христианским ученым, более того — величайшим ученым всего христианского мира древности; по единогласному признанию специалистов по патрологии, он — основоположник теологии как науки! Поэтому с полным правом говорит французский исследователь патрологии Шарль Канненгиссер: «Ориген обосновал соответствующую практику для подобной теологии, и он обосновал методологическую теорию, в которой она

нуждалась. Возникает лишь вопрос, всегда ли создание новой парадигмы должно вызывать столь много нововведений, как это было при креативной деятельности Оригена»⁸.

Будучи полностью укоренен в церковной общине и в то же время много лет общаясь с образованными язычниками и иудеями своего времени, Ориген сумел понятным языком, четко и продуманно — и при этом уж очень рано и очень смело, — указать еще неизведанные пути нового систематически-догматического осмысления библейской вести. Вероятно, в ответ на возросшую критику он прерывает работу над объемным комментарием на библейскую книгу «Бытие», чтобы сформулировать свои теологические воззрения в большом систематическом труде, в идеализме которого прослеживается влияние Платона, а в эволюционизме — влияние Стой.

Этот труд носит название «О началах» (греч. «Περί ἀρχών», «Peri archón», лат. «De principiis»), и речь в нем идет о фундаментальных принципах бытия, познания, христианской веры. Но из-за некоторых содержащихся в нем частных положений (например, о предсуществовании душ) Ориген стал теологом, вокруг которого не умолкают споры. Это привело к обвинению в ереси, довшему над Оригеном вплоть до смерти и после нее, и в конце концов к осуждению, оказавшему роковое воздействие на судьбу его произведения, которое в результате дошло до нас лишь в разрозненных фрагментах (его «Περί ἀρχών», «Peri archón», известен прежде всего в латинском переводе Руфина). Сам Ориген проводил четкое различие между обязательными положениями церковной традиции (dogmata) и подлежащими

_________________

8 Kannengiesser C. Origenes, Augustin und der Paradig-menwcchsel in der Theologie // H. Küng, D. Tracy (hrsg.). Theologie — wohin? Auf dem Weg zu einem neuen Paradigma. Zürich, 1984. S. 154.

обсуждению открытыми вопросами (problemata), при поиске ответов на которые он уже тогда, вопреки мнению епископов, считал необходимым свободу мысли теолога и следовал этому принципу на практике 9. Однако «Περί ἀρχών» («Peri archón») с исторической точки зрения является выдающимся документом языческо-христианской и эллинистической парадигмы, образцом примирения христианства и эллинизма — примирения, которое в трудах и личности Оригена воплотилось как ни у одного из его предшественников. Что представляет собой это примирение?

4. ПРИМИРЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА И ЭЛЛИНИЗМА:

ВЙДЕНИЕ ЦЕЛОГО

В соответствии с программой своего предшественника Климента Ориген пробует объединить христианскую веру и греческую образованность таким образом, чтобы христианство стало самой завершенной из всех религий. На чем основана система его учения? На Священном Писании, которое, конечно, подверглось интерпретации в соответствии с вероучительной традицией апостолов и церкви. Таким образом возникла не столько первая «догматическая система», сколько первое «христианское вероучение»¹⁰, и при этом согласованность в рассмотрении различных тем была для Оригена признаком истины. О чем конкретно идет речь в его труде «О началах»? Мы остановимся только на некоторых фундаментальных идеях.

____________________

9 См.: Ориген. О началах. Предисловие. (В русском переводе см.: Ориген. О началах. Самара, 1993. — Прим, пер.)

10 Gördemanns H., Karpp H. Origencs. Vier Bucher von den Prinzipicn. S. 17.

Теология Оригена основана на платонико-гностической схеме отпадения и последующего восхождения, а также на принципе преходящего разделения вечной идеи и временных проявлений. Оригена можно понять только в том случае, если уяснить, что для него вопрос происхождения (а в связи с этим и сущности) Логоса, Духа, духовных сущностей — можно назвать его «альфа-вопросом» — имел первостепенное значение с точки зрения теологических интересов. В этом он солидарен с гностиками, но в его трудах мы не встретим символики пола, мифов и фантазий, столь характерных для гностической традиции. Об этом свидетельствуют четыре части («книги») его труда; в первых трех Ориген выражает христианство в целом посредством трех общих рассуждений: о Боге и Его ипостасях, об отпадении тварных разумных существ, о спасении и окончательном восстановлении первоначального единства; четвертая часть повествует об аллегорическом толковании Писания. Используя «элементы и основания» христианства, Ориген разрабатывает «одно органическое целое»¹¹: он осуществляет великий синтез, не противоречащий греческой мысли, а подтверждаемый ею. Здесь мы вынуждены ограничиться рассмотрением лишь важнейших понятий.

1. Бог. Бог, безусловно, занимает центральное место в теологии Оригена. Он понимается не антропоморфно, в виде некоего сверхчеловека, а как Единое и Живое первоначало, как чистый, абсолютно трансцендентный, непостижимый дух, для характеристики которого следует использовать лишь негативные описания или превосходную степень определений. Он — Единственный (против любой формы политеизма), он — всеблагой Бог-

_____________________

11 См.: Ориген. О началах. Введение: 10. (Самара, 1993. С. 39. — Прим, пер.)

Творец; во всем господствует провидение Божье (против гностиков и Маркиона*, допускавших наличие самостоятельных демиургов, подчиненных верховному божеству или даже существующих наряду с ним).

2. Логос. Логос — это и сам Бог, и особая «ипостась» (на латыни ошибочно называемая «sub-stantia»). Извечно он считается Сыном Бога-Отца (Бога как такового, «autótheos»), является Его совершенным подобием и одновременно выступает в качестве воплощения идей и олицетворения всей премудрости. Но в то же время Логос сам по себе остается Богом, хотя и «единосущим» Богу-Отцу («homooúsios»), но, безусловно, подчиненным Ему в качестве «вторичного Бога» («deúteros theós»); Логос не «само благо», а «образ благости»¹².

3. Святой Дух. Святой Дух исходит от Бога-Сына и потому носит более ограниченный характер, чем Сын, и занимает подчиненное положение по отношению к нему. Это третья ступень, или ипостась. Здесь у Оригена мы впервые встречаемся с «тремя ипостасями» Божества (на Западе в это же время Тертуллиан писал о трех «личностях») — это положило начало учению о троичности Бога!

__________________

* Маркион, купец из Малой Азии, основал в середине II века общину, исповедовавшую гностическое учение и активно противостоявшую официальному христианству. В частности, он отказывался признавать Ветхий Завет и полагал, что иудеи сознательно исказили послания апостола Павла и Евангелие от Луки. Учение Маркиона получило широкое распространение на территории Римской империи. Оно было осуждено церковью как еретическое. Кюнг разделяет гностиков и Маркиона, чтобы подчеркнуть разницу между * теоретиками» и «практиком» гностицизма. — Прим. пер.

12 См.: Ориген. О началах. I: 2.13. (Самара, 1993. С. 58- 59. — Прим, пер.); ср. также: Ориген. Против Цельса. V: 39.

4. Разумные существа*. Все «разумные существа», обозначаемые понятием «logikoi», были сотворены Богом свободными, но все они отступили от Бога и отпали от изначального света, за что в наказание и для исправления были заключены в материальное тело. Те существа, грех которых был невелик, получили эфирное тело: это ангелы. Наиболее грешным было дано самое плотное тело: это дьявол и те, кто пребывает с ним. Срединное положение между ними занимают грешники, наделенные земным телом, — это люди. Итак, ответственность за всю боль и все зло в мире лежит не на каком-то низшем божестве (как в некоторых мифологиях), а на самих сотворенных существах, злоупотребивших своей свободой.

5. Спасение. Спасение этих разумных существ, которые все без исключения стремятся вернуться в чистый и неизменный вышний мир света, происходит через вочеловечившийся Логос — через «Богочеловека*. Он выступает посредником при возвращении существ к Богу — для ангелов ангел, а для людей человек.

6. Душа. Верующая душа человека, ежели она внутренне связана с Христом, своим свободным произволением может восходить к совершенству, переходя с одной ступени на другую. Внутренняя жизнь, таким образом, понимается как процесс духовного восхождения от земной материальной жизни к такому состоянию души, когда она, узрев Бога, становится единой с ним — обожествляется и обретает бессмертие.

________________

* Кюнг употребляет понятие «Geistwesen», которое правильнее было бы перевести «духовные существа», однако в русских изданиях текстов Оригена для передачи этого понятия его учения используется словосочетание «разумные существа», поэтому представляется целесообразным следовать существующей традиции перевода. — Прим. пер.

7. Апокатастасис. В конце всех времен — Ориген мог представить себе последующие эпохи и спасение мира — произойдет «восстановление всех вещей» («apokatástasis ton pánton»). И именно тогда, наконец, Бог «будет все во всем»¹³: обретут спасение и злые духи, зло вообще исчезнет, и все («ta pánta») будет возвращено в первоначальное чистое и неизменное духовное состояние. Замкнется великий космический круг предсуществования, творения, грехопадения, воплощения, восхождения и всеобщего примирения. Не правда ли, Ориген великолепно справился с проблемой теодицеи? Бог триумфально оправдывает себя и все негативное, что было в мире!

Нет сомнений, что это впечатляющая картина мира. Будучи сегодня нам в значительной мере чуждой, в то время на многих она произвела неизгладимое впечатление! Сама история человечества — вполне в духе Климента — могла быть понята как грандиозный воспитательный процесс, последовательно ведущий человечество через все катастрофы вперед, как божественная педагогика («paideia»), направленная на человека! Это означает следующее: образ Божий, затемненный в человеке виной и грехами, восстанавливается в Христе благодаря промыслу и воспитательной силе самого Бога. Таким образом, человек приводится к совершенству в соответствии с абсолютно определенным священным планом— «oikonomia» (это слово за тысячу лет до экономистов употребляли теологи). В Христе «положено начало объединению божественной природы с человеческой, в результате чего человеческая природа посредством тесной связи с божественной сама станет божественной»¹⁴. В соответствии с этим планом, то есть

___________________

13 Ср.: 1 Кор. 15: 27 сл.

14 Ориген. Против Цельса. III: 28.

с «oikonomia», вочеловечивание Бога само по себе является предпосылкой обожествления человека!

Послужила ли именно эта идея всеобщего прощения, и, следовательно, отрицание вечных адских мук и допущение спасения даже для дьявола и его приспешников, причиной серьезного конфликта Оригена со своим епископом Деметрием? Это весьма спорный вопрос. Точно известно лишь то, что епископ Александрии очень тяготился этим ученым с мировым именем, который даже был приглашен императрицей-матерью Юлией Маммеей* с докладом в Антиохию в 231 году. Слишком уж часто критиковал Ориген в своих толкованиях Писания ритуализм и иерархичность церкви, осуждая чрезмерное обмирщение клира. В то время именно в большом эллинистическо-римском городе Александрия епископство утратило харизматические функции служения и постепенно превратилось в институт власти и контроля, зачастую бездуховный и лишенный любви. Епископ, очевидно, предпочитал своего лояльного ученика и соратника Геракласа мудрецу Оригену: он посвятил Геракласа в сан пресвитера, а Оригену отказал в посвящении, сославшись на то, что препятствием благословлению Оригена на это служение выступает самочинная кастрация последнего.

Ориген не смирился с этой дискриминацией. Во время поездки в Грецию в 232 году, по прибытии в палестинскую Кесарию, он получил сан пресвитера; посвящение было проведено дружественно настроенными к Оригену епископами Кесарии и Иерусалима без участия епископа Александрийского. Реакция Деметрия

_______________

*Юлия Маммея была матерью Севера Александра, находившегося у власти в 222-235 годах, и фактически правила государством вместе с Юлией Мезой, бабушкой императора. — Прим. пер.

последовала незамедлительно: решением двух синодов пресвитеров выдающийся мыслитель греческой церкви был выслан из Александрии и лишен права служения, о чем было сообщено епископу Рима и другим епископам. Гераклас стал руководителем школы, а впоследствии и преемником Деметрия. Римский епископ, всегда стремившийся поддерживать хорошие отношения с Александрией, также осудил Оригена, который и здесь не получил возможности оправдаться. Дурной знак! Это был первый серьезный конфликт в истории церкви между монархически правящим епископом и свободным христианским учителем, между церковной властью и духовными полномочиями, между институциализированным церковным руководством и профессиональной теологией — конфликт, в котором обвиняемый подвергается критике, но не может защитить себя и при этом не сдается! Перед многосторонне одаренным Оригеном открылись новые возможности и вне стен Александрии и Рима.

5. КАК ОРИГЕН ЧИТАЛ ПИСАНИЕ

Ориген продолжает работу, теперь опираясь на поддержку епископов Иерусалима и Кесарии. Когда ему было около 48 лет, он основал в Кесарии, столице провинции Палестина, новую школу, располагавшую огромной библиотекой. Здесь он слог в высшей степени продуктивно работать на протяжении еще двух десятилетий. Нагрузка была колоссальной: обширная переписка, различные поездки, бесчисленные выступления перед епископами и общинами с докладами или на диспутах и одновременно преподавательская деятельность, воспитание выдающихся учеников, ставших теологами,

богомольцами, святыми, мучениками. Это — настоящий «homo spiritualis»*, который умел очень простым языком, без риторического блеска говорить и с образованными людьми, и с невеждами. Именно так в последние десятилетия он вновь и вновь, книгу за книгой, безустанно толковал Священное Писание, которое для Оригена было душой любой теологии и духовности. Но как следовало в условиях интеллектуально высокоразвитого эллинистического окружения понимать Писание, которое во многом примитивно и нефилософично?

Здесь Ориген открывает новые пути в библейской критике текста и экзегезе. Он, всегда полагавший своим делом прежде всего изложение Писания и его теологическое изучение, видел в экзегезе главную задачу своих трудов. Его комментарии к Библии не уступают современным трудам по библеистике ни в объеме, ни в насыщенности содержания. Однако его метод коренным образом отличается от них. Как до него греческие философы интерпретировали приписывавшиеся Гомеру мифы, а потом на рубеже эпох в Александрии иудей Филон — Пятикнижие Моисеево, так и Ориген истолковывал Ветхий и Новый Завет в основном не исторически, а «аллегорически», то есть символически, образно, духовно, пневматически**. Он прибегал к подобному методу не только потому, что по-фундаменталистски буквальное толкование Писания зачастую приводило

_____________________

* Homo spiritualis (лат.) — человек духовный. —Прим. пер.

** Пневма (греч.) — философский термин, обозначавший первоначально дыхание, а позднее (у Филона Александрийского) — божественный дух, высшую и бессмертную часть человеческой души, а также принцип провидческого познания, превосходящего человеческий интеллект и даруемого Богом.

к недостойным, аморальным и противоречивым выводам о Боге, что уже давно использовали гностики и еретик Маркион для своих критических нападок, особенно на Ветхий Завет. Нет, Ориген полагал, что только таким, пневматическим путем можно постичь во всей глубине и сокровенности суть Библии как боговдохновенного Писания, как выраженного в духе Слова Божьего, как местопребывания Логоса. По его убеждению, все, о чем повествует Священное Писание, имеет «духовный», а ни в коей мере не исторический смысл. Подобно космосу или самому человеку, которые состоят из трех частей (тела, души и духа), Писание также в принципе заключает в себе троякий смысл¹⁵:

1) телесно-буквально-исторический смысл: верующий, «назидающийся плотью», познает в Христе лишь человека;

2) душевно-моральный смысл: верующий, «назидающийся душою», открывает для себя Христа как освободителя, имевшего историческое значение для своей эпохи;

3) духовно-аллегорически-теологический смысл: верующий, «назидающийся духом», прозревает в Христе вечный Логос, изначально присущий Богу.

Из-за виртуозного аллегорического толкования Писания Оригена уже в те времена, — а сегодня и подавно — упрекали в произвольности и фантазировании, поскольку он иногда придерживался лишь духовного смысла, полностью отвергая буквальный. Безусловно, эту критику нельзя признать несправедливой. Но не следует забывать: Ориген был еще и величайшим филологом древнего христианства! У иудеев он выучился ивриту, и в его экзегетических трудах мы находим бес-

_____________________

15 Ср.: Ориген. О началах. ГѴ. 2. 4-6. (В русском переводе IV. 11-13. — Прим, пер.)

численные разъяснения буквального значения текста, грамматические ссылки и попытки составления указателей. А поскольку в дискуссиях с раввинами ему хотелось опираться на аутентичный греческий текст, он в результате более двадцати лет самоотверженной работы составил монументальную пятитомную «Гексаплу» — «шестисложную» (состоящую из шести элементов) Библию. Этот труд представлял из себя шесть колонок параллельного текста, в которых были представлены (1) текст Писания на иврите, (2) его греческая транслитерация, переводы (3) Акилы и (4) Симмаха, а также (5) Септуагинта (этот текст испещрен важнейшими пометками критического характера) и, наконец, (6) перевод Феодорета*. В ряде случаев добавлены еще три версии перевода, все иудейского происхождения. Это был беспрецедентный труд! Ориген, экзистенциально заинтересованный в определении дословно точного смысла библейских текстов, самостоятельно выясняет этимологию древнееврейских слов, пытаясь учесть особенности диалектов различных местностей, и даже предпринимает раскопки иорданских пещер. Итак, Ориген — это систематизатор-библеист в самом широком смысле слова. Но это еще не все!

______________________

* Акила (Aquila или Akilas), Феодотион (Theodotion), у Кюнга ошибочно названный Феодоретом, и Симмах (Symmachos) — иудео-эллинистические писатели II века н. э., переводившие Ветхий Завет на греческий язык. Перевод Акилы датируется приблизительно 140 годом, Феодотиона — 180-190 годами, более точная датировка труда Симмаха затруднена. Фрагменты этих переводов известны по большей мере благодаря труду Оригена «Гексапла». Септуагинта (перевод семидесяти толковников) — перевод Ветхого Завета на греческий язык, осуществленный в Александрии в середине Ш века до н. э. — Прим. пер.

6. ХРИСТИАНСКИЙ УНИВЕРСАЛИЗМ

Еще важнее, чем все эти чисто научные усилия, были для Оригена, который так часто читал проповеди, его комментарии и гомилии (проповеди). Сам он вряд ли что-то писал. Благодаря финансовой поддержке Амвросия — его богатого ученика, обратившегося в христианство, — Ориген смог нанять шестерых стенографов, которые все за ним записывали (правда, гомилии — лишь под конец жизни), а также переписчиков и каллиграфов, обрабатывавших записанный текст. Ориген, будучи философствующим теологом, всегда выступал и в качестве миссионера и проповедника; с отличавшими его знанием людей и проницательностью он пытался посредством высказанного слова разъяснить своим слушателям духовный смысл Писания и одновременно передать христианскую духовность — и это в условиях повсеместно распространенной языческой критики христианства. Систематизатор и экзегет Ориген проявил себя и как проницательный апологет.

Ориген открыл новые пути христианской апологетики. Он, пытавшийся привнести ценности Греции в свое понимание христианства и при этом хорошо знавший все слабые стороны язычества, был сторонником диалога. В дискуссиях, которые он весьма просто, хотя и продуманно ведет одновременно с раввинами, языческими философами и с христианскими теологами — причем как с ортодоксами, так и с еретиками, — Ориген предстает прозорливым и бесстрашным собеседником. Опираясь на свою теорию божественного Логоса, действующего повсюду, он выступает представителем христианского универсализма, который, однако, не исключает существования духовных различий — решающим критерием для него здесь, как и всегда, служит христианская весть.

Поэтому не может вызывать удивления тот факт, что Ориген, вероятно, за несколько лет до своей смерти, пишет самый глубокий ученый апологетический труд древнего христианства — «Contra Celsum», направленный против того самого философа Цельса, о котором мы говорили в самом начале. Ориген цитирует фразу за фразой (и именно благодаря этому мы вообще имеем представление о труде Цельса «Истинное учение») и затем спокойно, фразу за фразой, опровергает его. Он защищает Иисуса и апостолов от разного рода фальсификаций, а христианство как таковое — от рационалистического упрека в том, что оно требует лишь слепой веры и ему претит всякое рациональное исследование. И Ориген не упускает возможности изложить христианское учение — начав с изложения истин о личности и божественности Христа, рассмотрев затем вопросы творения и природы добра и зла и завершив свой обзор описанием конца света. Этот труд завершается сопоставлением высказываний Платона с евангельскими словами, а также рассуждениями о дьяволе, Святом Духе, пророчествах, воскресении и богопознании.

Это была жизнь, исполненная непрестанных усилий! Проповеди, беседы, письма, поездки, литературный труд... И этот никогда не сдававшийся человек все вновь и вновь пытается оправдаться перед епископами и доказать свою ортодоксальность. И только в конце жизни он разочарованно признал, что не следует полагаться на епископов, которые как раз в крупных городах, таких, как Александрия, зачастую ведут себя подобно самодержавным правителям. В то время гонения на христиан постепенно утихали, до середины III века они возобновлялись лишь изредка, и в мирный период условия для развития как епископата, так и общин были самые благоприятные. Но это было затишье перед великой бурей.

7. НОВЫЕ ГОНЕНИЯ И ПОБЕДА ХРИСТИАНСТВА

В середине III века — а это было время экономического и политического упадка — неожиданно разразилась катастрофа. Особую роль здесь сыграло празднование тысячелетия Рима, ставшее новым поводом к тому, чтобы излить на христиан накопившееся разочарование и ненависть и выступить против церкви, которая, следует признать, все более превращалась в государство в государстве. Последней каплей стало убийство в 249 году императора Филиппа Араба, благоволившего христианам. При его деятельном преемнике Деции (249-251) сразу же начались гонения на христиан, впервые приобретшие всеохватывающий характер. Гонения продолжились и при сменившем Деция императоре Валериане (253-260)*. Конкретно это означало следующее: государственным законом во всех провинциях империи всем христианам, включая женщин и детей, предписывалось явиться в органы власти для участия в государственных жертвоприношениях** и получить официальное удостоверение. Цель этих насильственных действий заключалась не в том, чтобы получить возможность казнить как можно большее число христиан, а, скорее, в том, чтобы подвигнуть многих из них к отречению от христианства и таким образом ликвидировать общины.

________________

* В отечественной историографии принято относить окончание срока правления Валериана к осени 259 года; он умер в 260 году или даже позже. — Прим. пер.

** Христиане принципиально отказывались принимать участие во всех жертвоприношениях, в том числе и в тех, что принадлежали к культу императора, чем навлекли на себя подозрение властей в нелояльности по отношению к государству. — Прим. пер.

Не избежал скорбной участи и Ориген: в 250 году он был арестован и заключен в кандалы. В пыточной камере его ноги целый день растягивали «до четвертого отверстия». Но приговор, грозивший ему казнью через сожжение, так и не решились привести в исполнение — он был очень знаменитым человеком. Ориген — не сломленный христианин, но вновь несостоявшийся мученик! Если бы он тогда погиб как мученик, то в последующих столетиях благодаря этой почетной смерти его, наверное, не стали бы упрекать в недостаточной ортодоксальности. Но сын мученика, который уже так давно жаждал мученичества и даже написал работу «Призыв к мученичеству», выжил. Он умер — никто точно не знает где — между 251 и 254 годом. Ему, вероятно, было около семидесяти...

Когда Ориген умер, христиане, до сего времени жившие преимущественно в восточной части империи и в самом Риме, все еще представляли собой относительно небольшое меньшинство. ВIII веке наиболее широкое распространение получил культ Митры. Этому солярному культу индоиранского происхождения удалось слиться с культом императора, хотя он и не смог полностью вписаться в эллинизм. В этом отношении христианство обладало совершенно иной способностью к адаптации, и эта способность в конце концов привела к успеху: на его стороне были интеллектуальные силы эллинистической философии и оно вобрало в себя методы мышления последней. Христианство восприняло многие импульсы синкретической эллинистической набожности, которые оказали влияние, например, на понимание крещения (теперь все более распространялась практика крещения детей) и евхаристии*, тол-

__________________

* Евхаристия (греч.) — первоначально название хвалебной молитвы у иудеев и христиан. СI века в христианстве

куемой как жертвоприношение. И разве церковь, следуя образцу империи, не устанавливала все более и более жесткую дисциплину и не формировала все более и более крепкую организацию?

Вопреки распространенному в наше время мнению, Ориген на практике не стремился к установлению христианской теократии, при которой церковь взяла бы на себя политические функции государства. Его аллегория, изображающая Христа солнцем, а церковь луной, относится не к существующей, а к будущей церкви, церкви конца времен. Но эта аллегория в эпоху культа солнца и императора вполне могла быть воспринята христианскими массами как основа новой, христианской теократии ¹⁶.

И действительно, все больше людей задавались вопросом: не следует ли христианству выступать в качестве религии будущего, пронизывающей и связывающей воедино всю империю? Никакого сомнения: благодаря Оригену, объединившему веру и науку, теологию и философию, произошел поворот в теологии, сделавший возможным поворот культурный (то есть объединение христианства и культуры), который, в свою очередь, подготовил политический поворот (связь государства и церкви). На самом деле, удивительно, что уже через каких-то пятьдесят лет после смерти Оригена данный процесс продвинулся так далеко — и произошло это несмотря на сопротивление языческого государства.

____________________

так называют причащение, одно из таинств с обрядом вкушения хлеба и вина, символизирующим приятие в себя верующими тела и крови Иисуса Христа и тем самым обретение благодати. — Прим. пер.

16 Совершенно справедливо об этом пишет А. А. Эр- хардт, полемизируя с К. Л. Шмидтом (см.: Ehrhardt А. А. Politische Metaphysik von Solon bis Augustin. Bd. 2: Die christliche Revolution. Tübingen, 1959. S. 204-226).

Конечно, гонения, организованные императорами Децием и Валерианом, для христиан означали прежде всего десятилетие террора. Валериан также понимал опасность, грозящую языческому государству, и пытался искоренить христианство с помощью мер, вводимых на всей территории империи. Его эдикт 258 года ужесточил требования прежних указов: немедленной смертной казни подлежали епископы, пресвитеры и дьяконы; смертная казнь ждала также исповедующих христианство сенаторов и всадников, в том случае если такие меры, как лишение их статуса и конфискация имущества, не возымели действия; для знатных женщин предусматривалась также конфискация имущества и иногда изгнание, для придворных императора — лишение имущественных прав и принудительные работы в пользу императора; церковные здания подлежали конфискации, как и места захоронения. В эти годы кровавые жертвы гонений были неисчислимы. Среди них были такие христиане, как епископ Киприан Карфагенский, величайший защитник прав епископов в борьбе против римского епископа, претендующего на все большую власть.

Но, несмотря на все насильственные меры, государство потерпело фиаско в своем преследовании христиан, и уже сын Валериана Галлиен в 260-261 годах был вынужден отменить антихристианские законы. Вслед за этим наступил мирный период, длившийся почти сорок лет, и христианство, ставшее если не юридически, то фактически терпимой религией, смогло распространиться в Месопотамии, Персии и Армении, в Северной Африке и Галлии, и даже в Германии и Британии. Чаще всего в философско-духовной форме — поскольку не требовало кровавых жертв, статуй божеств, фимиама, храмов! — оно все более проникало в образованные и состоятельные круги населения (даже в окружение императора и в армию).

Это относительно мирное время стало предпосылкой грядущего расцвета церковной теологии, без него были бы невозможны ни широкое обсуждение, ни разработка всеохватывающей теологической системы. Именно в центральной части данной системы, в христологии, должна была произойти уже давно назревшая смена парадигм, чреватая серьезными последствиями. Ориген сыграл в этом процессе ключевую роль. Однако еще и сегодня остается спорным вопрос о том, что представляла собой его теология — раскрытие сути евангельского учения или отход от него.

8. РАСКРЫТИЕ СУТИ ЕВАНГЕЛИЯ

ИЛИ ОТПАДЕНИЕ ОТ НЕГО?

Взглянем еще раз на творчество Оригена. Как оно отличается от изначального иудео-христианства, которое все еще существовало в то время! Несомненно, перед нами новая, полностью отличающаяся от иудейско-апокалиптической констелляции, эллинистическая «всеохватывающая система убеждений, ценностей и методов познания», которая для эпохи эллинизма представляла собой, как мы сегодня сказали бы, «современную» парадигму. «Как индивидуум Ориген олицетворял собою свободное проникновение христианской веры в общенародную культуру, к которой он всецело принадлежал, — подчеркивал Канненгиссер, —и благодаря своим уникальным способностям, своей гениальности, он открыл то, что должно было стать парадигмой для всей церкви грядущих поколений: включение «современности» в христианскую теологию»¹⁷.

______________________

17 Kannengiesser C. Op. cit. S. 160.

Эту новую констелляцию характеризовали:

— окончательно сформировавшийся библейский канон;

— церковная вероучительная традиция;

— монархический епископат;

— интерпретация Писания на основе положений среднего платонизма и неоплатонической философии.

Все это определило герменевтические рамки аллегорического подхода александрийцев к толкованию Писания, который выводил за пределы дословного понимания библейского текста и, несомненно, во многом способствовал его переосмыслению. Этот духовно-пневматический подход к изложению Писания (в отличие от тщательной буквалистской и исторической интерпретации, характерной для антиохийской школы) утвердился на долгие годы как в восточной, так и в западной теологии. Заимствованную у иудаизма модель апокалиптического ожидания скорого пришествия Иисуса Христа как «конца времен» полностью заменила эллинистическая концепция, берущая начало в двух трудах Луки (Евангелии и Деяниях апостолов), в которой Иисус Христос трактовался как «средина времен»: вочеловечивание Бога в Христе рассматривалось как поворотный пункт мировой истории, понимаемой как драма, разыгрываемая между Богом и миром. И мы вынуждены критически осмыслить эту ситуацию и высказать свою точку зрения.

Совершенно ясно, что новая эллинистическая парадигма носила исторически неизбежный характер, она была необходима, если только ранние христиане не хотели изначально отказаться от укоренения христианства в культуре совершенно чуждого ему эллинистического мира (об этом сегодня часто забывают). Без нового всеобъемлющего духовно-церковного самосознания ранних христиан, которое олицетворял собой Ориген,

100

вообще не был бы возможен грядущий культурный и политический поворот! Как еще могли теологи, чувствующие и думающие по-гречески — сначала Юстин, Ириней, Климент, а потом и Ориген, — осмыслить христианскую весть, как еще могли они выработать подобное самосознание, если не посредством греческих, а именно, заимствованных у среднего платонизма и неоплатонизма категорий и представлений? Этот процесс трансформации вовсе не был декадансом, но, напротив, свидетельствовал о высочайшей степени жизненности и динамичности христианства. И, безусловно, понятие «отпадение от Евангелия» здесь совершенно неуместно!

Решающее значение по-прежнему имеет поставленный еще Гарнаком вопрос о том, не произошло ли при завершении подобной эллинистической смены парадигм слишком глубокого проникновения духа эллинизма в ядро христианства, не привело ли это к тому, что основополагающим элементам изначальной христианской вести, которые по своему происхождению неотделимы от нее, стало уделяться слишком мало внимания? Итак, смысл этого решающего вопроса заключается в том, не означает ли смещение акцентов в христианской теологии также и изменения смысла первоначальной христианской вести, Евангелия.

9. НЕОДНОЗНАЧНОЕ СМЕЩЕНИЕ ЦЕНТРА

Рассматривая развитие теологии в III веке непредвзято, следует признать, что эту первую смену парадигм нельзя ни осуждать как «отпадение от Евангелия», ни наоборот прославлять как органическое «раскрытие сути Евангелия». Что далее? Фактически в христианском мышлении под влиянием неоплатонически окрашенного эллинизма произошло в высшей степени не-

101

однозначное смещение акцентов и изменение смысла. Эти сдвиги, которые намечались уже у ранних апологетов в их метафизическом понимании Логоса, теперь стали более чем очевидными. Даже если не заходить так далеко, как Гарнак, который усматривал в «укоренении христологии Логоса в церковной вере, а именно в качестве articuluв fundamentaliв*» прямо-таки «превращение веры в вероучение, носящее греко-философский отпечаток»¹⁸, все равно именно Оригену нельзя не адресовать ряд критических вопросов:

— Что Ориген считал основополагающей проблемой, стоящей перед человеком? Радикальный дуализм духовного и материального космоса, Бога и человека — дуализм, которого не знал ни Ветхий, ни Новый Завет.

— И что поэтому систематизатор Ориген рассматривал как центральное событие откровения в священной истории? Преодоление в богочеловеке Христе этого бесконечного различия между Богом и человеком, духом и материей, Логосом и плотью — преодоление, происходящее чуждым Новому Завету образом.

И каков итог этого? В центре христианской теологии под влиянием эллинизма теперь оказались не крестная смерть и воскресение Иисуса, как это совершенно однозначно было у Павла, евангелиста Марка, да еще и у Матфея и Луки (с их рассказами о детстве Иисуса), и даже у Иоанна. Нет, теперь центральное место занимает «инкарнация», точнее, спекулятивная проблема вечного предсуществования и воплощения божественного Логоса и связанного с ним уничтожения платоновской бездны между верхом и низом, между истинным, идеальным, небесным миром и миром неистинным, материальным, земным. Кто уничтожает ее? «Бого-

__________________________

* Articulus fundamentalis (лат.) — основополагающий пункт. — Прим. пер.

18 Harnack A. von. Dogmengeschichte. S. 154.

102

человек» («theánthropos») Иисус Христос, образ которого с необходимостью все более обожествляется, лишается чувственных и телесных черт. И хотя богочеловек, сын Девы Марии — позже ее называли не столько «родительницей Христа», сколько «родительницей Бога» («theo-tókos») — еще ест и пьет, но он уже не отправляет естественных потребностей и не испытывает полового влечения. Какое — по меркам изначальной вести — произошло гротескное искажение смысла! А если выразиться более точно, то Это можно назвать сменой парадигм в христологии с далеко идущими последствиями!

Чем конкретно характеризуется эта смена парадигм, которая впервые достигла своего пика в творчестве Оригена? Историки догматики в результате многочисленных исследований установили то, что догматисты, впрочем, по большей части вряд ли принимали всерьез. Речь идет о трех позициях:

— Если раньше господствовала поступательная апокалиптическо-временная схема священного (земная жизнь Иисуса — страдания, смерть и воскресение — второе пришествие), то теперь мысль двигалась преимущественно сверху вниз, в рамках космически-пространственной схемы: преэкзистенция — воплощение — вознесение Сына Божьего и Спасителя.

— Если раньше использовали конкретные понятия, характерные для библейского стиля изложения (логии Иисуса*, повествования, гимны, исповеди при креще-

_______________________

* Логии Иисуса — слова, речи Иисуса. Логии были распространены как литературная форма биографии в эпоху эллинизма, поскольку исходили из того, что только слова поясняют суть действий. Каноническое изложение логий Иисуса содержится в новозаветных текстах, однако существовали и другие собрания его речей, в частности, апокрифические евангелия. — Прим. пер.

103

нии), то теперь отношение Иисуса к Богу стали объяснять посредством абстрактных онтологических категорий, свойственных эллинистической метафизике того времени. В дискуссиях господствовали такие понятия, как греческие «hypóstasis», «ousía», «phýsis», «prósopon» или латинские «substantia», «essentia», «persona»*.

— Если прежде исповедовали динамичное воздействие Бога в откровении, осуществляющемся посредством Сына в Духе, на ход истории этого мира, то теперь акцент в рефлексии сместился на статичное рассмотрение Бога как такового в Его вечности, Его внутренней, якобы данной нам в откровении «имманентной» природы, и вместе с тем на проблемы предсуществования трех божественных образов, ипостасей, лиц. В качестве главной теологической проблемы теперь стал выступать не новозаветный вопрос об отношении данного Иисуса- Мессии к Богу, а по большей мере задача определения того соотношения, которое извечно, до всех времен, существовало между Отцом, Сыном и Духом.

Приведем всего лишь один пример, иллюстрирующий происшедшую смену парадигм в исторической перспективе. Речь идет о различии между старым (скорее, даже допаулинистским) вероисповеданием, выраженным во введении к Посланию к римлянам, и знаменитой христологической формулой Игнатия из Антиохии, который был примерно на два поколения моложе Павла; оба они говорят об Иисусе как Сыне Божьем, но совершенно по-разному:

— Определение Павла, подобно известному фрагменту речи Петра из Деяний апостолов¹⁹, содержит крат-

_________________________

* «Hypóstasis», «substantia» — «субстанция»; «ousia», «essentia» — «сущность»; «prósopon», «persona» — «личность»; «phýsis» — «природа». — Прим. пер.

19 Ср.: Деян. 2: 14-40.

104

кое сообщение об истории Иисуса, начиная снизу, с человека Иисуса, происходившего из рода Давида, который после воскресения оказался Сыном Божьим: «...избранный к благовестию Божию ... о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, чрез воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем»²⁰.

— Игнатий, напротив, совершенно самостоятельно говорит как раз о том, что Иисус Христос «извечно пребывал у Отца и явится в конце времен»²¹. Да, он уже без малейших колебаний объединяет Бога и Иисуса и говорит об Иисусе как о «воплотившемся Боге», что впоследствии приводит его к парадоксальным формулировкам, как, например: «Только один врачеватель, телесный, равно как и духовный, рожденный и нерожденный, пришедший в плоть Бог, в смерти подлинная жизнь, от Марии, равно как и от Бога, первоначально способный страдать, затем неподвластный страданиям, Иисус Христос, Господь наш»²².

Невозможно не заметить, что за прошедшее время христология возвышения (двухуровневая христология, повествующая о возвышении человека-Мессии до Сына Божьего), которая изначально находилась под влиянием иудео-христианства, была направлена снизу вверх и отводила центральную роль событиям смерти и воскресения, фактически все более вытеснялась имеющей противоположную направленность — сверху вниз — христологией инкарнации (христологией Логоса), дававшей онтологическое обоснование линии, представленной Евангелием от Иоанна или отдельными высказываниями в Посланиях к филиппийцам, колоссянам

__________________________

20 Рим. 1: 1-4.

21 Ignatios von Antiochien. An die Magnesier. IV: 1.

22 Ignatios von Antiochien. An die Epheser. VII: 2.

105

и евреям, касающимися преэкзистенции и чередующего участия в творении. Эта христология Логоса повествовала о предсуществовании и вочеловечивании Бога-Сына, Его отчуждении и унижении как предпосылке последующего возвышения к Богу.

Можно сказать и так: в «восходящей» христологии вознесения богосыновство понимается вполне ветхозаветно — как избрание и дарование статуса Сына (что проявляется в возвышении, крещении, рождении). Этот подход теперь дополняется или даже вовсе замещается «нисходящей» христологией происхождения. Для нее богосыновство — не столько честь и власть в том смысле, который вкладывала в эти понятия Еврейская Библия, сколько все более точно описываемая посредством эллинистических понятий и представлений порожденностъ бытием наивысшего рода, Его небесное рождение и происхождение. Растет значение таких понятий, как «сущность», «природа», «субстанция», «ипостась», «личность», «союз». Именно с их помощью теперь намереваются описывать отношения Отца и Сына (а в конце концов и Духа). Но как? Об этом начались долгие споры.

10. БОРЬБА ЗА ОРТОДОКСИЮ

Итак, что же произошло? То, что изначально относилось к периферийным областям веры и исповедания, переместилось в центр и превратилось в предмет ожесточенных споров. Из-за обилия различных спекулятивных философских систем в христианском мире ширился кризис ортодоксии, последствия которого должны были стать воистину ужасающими. Ведь Ориген ни

106

в коей мере не был единственной звездой на теологической сцене того времени.

Конечно, источники по послеоригеновскому периоду, по второй половине III века, чрезвычайно скудны; для историков это темное время — и не только потому, что мы зачастую можем располагать только фрагментарными свидетельствами и не знаем, стоят ли за определенными именами более или менее крупные общины. Причин тому несколько:

— Во-первых, многие самобытные теологи (как, например, Павел из Самосаты) были обвинены в ереси, хотя они, согласно проведенным историками нашего времени реабилитационным исследованиям, были по- своему совершенно ортодоксальны.

— Во-вторых, большинство книг «еретиков» (в том числе после осуждения Оригена и некоторые его труды) было уничтожено, и мы вынуждены опираться лишь на цитаты, приводимые их противниками зачастую тенденциозно и выборочно.

— В-третьих, использовавшиеся в те времена эллинистические термины были многозначными, и часто их употребление было весьма противоречивым. Так, понятие «hypo-stasis» (идентичное латинскому «sub-stantia» всего лишь этимологически) могло использоваться применительно как к одному только Богу (то есть только к одной божественной ипостаси), так и к Богу, понимаемому как Отец и Сын (то есть применительно к двум ипостасям), или даже еще и к Святому Духу (к трем божественным ипостасям).

Да кто сочтет имена всех причастных ходу сражений вокруг подлинной «правильной веры», «ортодоксии» — это небиблейское слово теперь все чаще встречалось в церковном лексиконе! Печальный итог состоит в следующем: возрастающее онаучившие и интеллектуа-

107

лизация теологии (Оригеном и его последователями) все чаще приводит к проблемам, связанным с определением степени ортодоксальности учений, к спорам с еретиками, к возведению различных границ и перегородок — и все это во имя Иисуса!

И только в том случае, если мы постигнем смысл этой смены парадигм в христологии, нам удастся понять:

— почему вера в Мессию столь существенно разнится не только у христиан и иудеев, но и у языческих христиан и иудео-христиан;

— почему вера в Христа даже в рамках эллинистической языческо-христианской церкви Востока привела к разделению церквей, сохраняющемуся и по сей День;

— и наконец почему уже в первом тысячелетии нашей эры между восточной и западной церквами пролегла пропасть, которая все увеличивалась, и потом, во втором тысячелетии, дело дошло до окончательного раскола.

Какой вывод напрашивается в данной ситуации?

11. ХРИСТИАНСКАЯ САМОКРИТИКА В СВЕТЕ БУДУЩЕГО

Я подвожу итоги. Уже у ранних греческих отцов церкви произошло смещение главного интереса теологии: вместо конкретной священной истории народа Израиля и учителя из Назарета в центре внимания оказалась великая сотериологическая система. И уже у Оригена важнейшее место отводится не страстной пятнице и пасхе (хотя значение этих события, разумеется, ни в коей мере не умаляется), а рождеству, то есть

108

эпифании*, а также предсуществованию Сына Божьего, Его божественной жизни до всех времен. Согласно Оригену, простые верующие, обеими ногами стоящие на земле, могут ограничиться верой в земного Иисуса, распятого на кресте, однако люди, более преуспевшие в познании божественных истин, «пневматики», должны восходить к пониманию Иисуса как трансцендентного Логоса и божественного учителя, соотношение которого с Богом возможно описать лишь посредством философских категорий эллинистической онтологии, а именно как взаимоотношение двух или трех божественных ипостасей.

Но вопрос о первоначальном Евангелии, поставленный Гарнаком, вовсе не беспочвенен. Учитывая значительно расширившийся круг знаний в сфере сравнительного изучения религий, этот вопрос следует поставить более остро, поскольку сегодня более чем когда-либо велика ответственность христианской теологии за экуменическое взаимодействие с иными религиями. Возникают следующие вопросы:

— Прежде всего, вопрос к самому христианству. Не искажаются ли изначальная весть Иисуса и новозаветное благовестив об Иисусе — распятом, воскресшем и присутствующем в Духе Христе Господнем, — в том случае, когда в центре внимания христианской теологии, литературы и благочестия находится не крестная смерть и воскресение, а непорочное зачатие, рождество и «явление» (эпифания), а также предсуществование Сына Божьего и Его божественная жизнь до всех времен? Не превратилось ли благодаря такому смещению акцентов изначальное Евангелие, Павлово «слово о кресте», в заранее празднующее победу метафизическое учение, в «теологию славы»?

________________________

* Эпифания (греч.) — явление божества. — Прим. пер.

109

— Следующий вопрос адресован иудаизму. Противоречит ли Еврейской Библии подход христианских теологов, которые, преувеличивал боговдохновенность Писания, относятся к Библии как к книге, в которой заключены глубочайшие христианские тайны, и пытаются снять покров с этих тайн при помощи аллегорических, символических методов толкования, надеясь обнаружить троичность Отца, Сына и Святого Духа в самой Еврейской Библии, в Ветхом Завете?

— И, наконец, вопрос к исламу. Соответствует ли Еврейской Библии, Ветхому Завету та ситуация, когда священную историю, рассказанную в библейских книгах, пытаются втиснуть в рамки постоянно усложняющейся догматической системы, — которая уже за столетие до Оригена послужила причиной раскола церкви и до сих пор вынуждает церковь вести бесконечные споры, — в результате чего ислам с его простым (близким иудейскому!) благовестием о Едином Боге, пророке и Мессии Иисусе и «печати» пророка, Магомете, смог добиться столь весомого успеха?

Ориген непоколебимо верил в то, что во всех своих теологических трудах — в экзегезе, апологетике и систематизации — он только расшифровывал и разгадывал тайны горячо любимого им Священного Писания. Но Ориген не осознавал, в какой мере сам он оставался в плену у одного совершенно определенного философского миросозерцания. Почему нам пришлось столь подробно останавливаться на этих теологических вопросах? До сего времени восточное православие пребывает в непоколебимой убежденности в том, что ортодоксальное учение отцов церкви, безусловно, идентично новозаветной вести и что восточные церкви, и только они, сохраняют неразрывную преемственность с древней церковью, — как если бы и не было смены иудео- христианской парадигмы на эллинистическую!

110

Но стоит только проявить более глубокий интерес к истории развития эллинистической христологии и выработки учения о троичности, которое решительно заявило о себе у Оригена и (мы вскоре узнаем это) получило дальнейшее развитие у Августина, как появится настоятельная необходимость более детально — с учетом благовестил и веры наших дней — поразмыслить о том, можем ли мы сегодня просто перенимать и повторять христологические формулировки и представления тех времен; о том, действительно ли, как полагают теологи-традиционалисты, в этой эллинистической констелляции содержится лишь изложение библейской вести (особенно в отношении сердцевины христианской веры, имеющей непреходящее значение); или о том, не испытала ли новозаветная весть чуждое ей влияние со стороны эллинистических понятий и представлений.

Что составляет эту сохраняющую свое значение сердцевину? То, во что христианская община верила с самого начала, то, что объединяет Павла и Иоанна, Марка, Матфея, Луку и все остальные новозаветные свидетельства:

— Человек Иисус из Назарета, Распятый, был воскрешен Богом к новой жизни, признан Сыном и Мессией и царит как возвышенный Господь;

— Бог, который является Богом Авраама, Исаака и Иакова, есть и тот Бог, которого Иисус называл своим Отцом и нашим Отцом;

— Власть Духа, который обрел эту власть в Иисусе и посредством него и есть Дух самого Бога, не только пронизывает весь тварный мир, но и дарует всем верующим в Иисуса как Христа силу, утешение и радость.

Как христиане, мы можем придерживаться этих обязательных основополагающих истин, мы можем говорить об Отце, Сыне и Духе, не перенимая оригеновско-

111

го среднеплатонического и неоплатонического учения о божественных ипостасях. Величие Оригена состоит в том, что он в свое время попытался говорить об этом. Но мы не могли бы похвастаться своей духовностью, если бы не попробовали сделать это тем способом, какой отвечает нашему времени. Ориген бы полностью согласился с этим.

112

Страница сгенерирована за 0.32 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com