Вышеславцев Б.П. Интуиция и вдохновение

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Б. П. Вышеславцев

ИНТУИЦИЯ И ВДОХНОВЕНИЕ
(Из письма кн. Щ-ву)

Какая разница между интуицией и вдохновением (инспирацией)? Это трудный вопрос, потому что интуиция имеет в философской мысли различное значение. Например, Лосский различает «чувственную, интеллектуальную и мистическую интуицию», таким образом, Вы сразу видите, что интуиция здесь означает непосредственно данное, наглядное, очевидное, но невыразимое в

23

понятиях, неопределимое рационально, недоступное дискурсивному мышлению. Под чувственной интуицией он разумеет непосредственную данность восприятия, напр., красок и цветов, живописного образа. Под интеллектуальной интуицией он разумеет узрение первопринципов, аксиом разума, которые недоказуемы и узреваемы непосредственно. Что такое мистическая интуиция Вы сразу почувствуете: непосредственное озарение неким «Фаворским Светом». Аналогично этому Бергсон считает, что философия делает свои открытия не при помощи анализирующего рассудка, а тоже при помощи высшего узрения; его он называет «философской интуицией», она шепчет на ухо Сократу, как некий «демон», свое последнее решение, или изначальное открытие. Теперь третий мыслитель, придающий важное значение интуиции — это Юнг. Для него интуиция есть одна из четырех основных функций нашей психики, точнее нашего сознания (ощущение, мышление, интуиция и чувство). Под чувством он разумеет способность оценки, чувство ценного и неценного. Что такое интуиция это у него более неожиданно: это есть способность без размышления и сразу увидать все заложенные в данной жизненной ситуации возможности. Такова интуиция полководца, правителя, изобретателя, игрока. Она может преследовать высокие и низкие цели. Эта способность сразу угадать, как надо действовать и что можно извлечь из данного положения. Вот Вам различные понимания интуиции, на которых Вы можете проверить свое собственное. Что же касается моего, то я под интуицией понимаю «очевидность» и при этом добавляю, что самое очевидное есть самое непонятное:

«Невероятна всегда Роза.

Невероятен всегда Соловей». (Гете). И все же он ясен.

«Unglaublich ist immer die Rose»

«Unglaublich die Nachtigal».

(Goethe).

Можно добавить «und doch evident» (Б. П.).

«Прозрачен эфир и все же бездонной глубинности,

«Глазу раскрыт он, но он вечная тайна для разума».

(Шиллер).

«Klar ist der Aether, und doch Son

unschöpflicher Tiefe, offen dem Aug! —

dem Verstand bleibt er doch ewiggeheim».

(Schiller).

24

Что касается вдохновения, инспирации, то это стоит совсем з иной плоскости. Это есть благодать, стяжание Духа, направленная на творчество, творческое служение. Оно иррационально в другом смысле: его нельзя вызвать сознательной волею, разумным решением, оно исходит из бессознательного (есть по Платону священное безумие, «Мания»). Но я отличаю подсознание и сверхсознание. Для вдохновения необходимо участие того и другого. Так у Пушкина: «милые предметы мне снились и душа моя их образ тайный сохранила, их после муза оживила»... — это активность подсознания. «Но лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется»... это восприятие сверхсознания. Всякое высокое вдохновение исходит свыше: «вдохнул душу живу...». Оно есть харизма, благодать, благой дар, божественный зов. В этом смысле хорошо определение поэтического творчества: умение видеть сны наяву, и существуют, конечно, вещие сны, пророческие сны, а также забавные сны.

Ваше определение, что искусство является ностальгией по утраченному раю в своем роде совершенно верно и ценно. И вот как раз утраченное сохраняется в подсознании, которое ничего не забывает, и в сверхсознании, которое предвосхищает и предчувствует возвращенный рай. А в вечности не существует потерянного и возвращенного, а лишь вечная красота (несотворенная доброта — Серафима Саровского). В нашей литургике замечательный текст: «Господь воцарися, в лепоту облечеся», т. е. Царство Божие есть прежде всего красота: исконный и возвращенный рай. В частности, у Пушкина есть искусство во всех многообразиях жизни показать какую-то Божественную Исконную красоту вещей: «как некий Херувим он несколько принес нам песен райских», все у него становится очаровательным, жизнь кажется изумительно прекрасной и интересной, даже в печали и в трагизме. Все равно как подлинная живопись дает чувство: какое счастье — видеть!

Б. П. Вышеславцев.

10 сентября 1949 г. Женева.

25