В Лужецком монастыре

Много лет уже я совершаю свое архиерейское служение и всегда убеждаюсь, что не нашими человеческими силами или разумом и волей совершаем мы управление Церковью и вверенной нам Богом духовной паствой. Порой мы мятемся, находимся в безуспешных поисках, и они бывают тщетны, и тогда, когда, кажется, человеческие возможности исчерпаны, Господь посылает помощников, тогда все устрояется во благо.

Я об этом говорю потому, что убежден: тот жребий, который ты, дорогой отец Борис, принимаешь сегодня в этой святой обители, исходит как промыслительный Божий путь. Совсем незаметным и скромным пастырем взялся ты когда-то восстановить из руин Сретенскую церковь города Дмитрова, - и Господь дал тебе силы и Свое Божественное благословение в короткий срок восстановить храм и призвать туда множество молящихся. Люди душой чувствуют доброго пастыря, они идут не ради красивых стен в дом Божий, но на святое место, где их пастыри праведны.

Потом ты возжелал монашества, прося его не ради тщеславия, или чести человеческой, или высокого сана. Будучи облечен в монашеский чин, смиренным иеромонахом, хотя был уже награжден Святейшим Патриархом саном протоиерея, ты продолжал свое усердное служение в городе Дмитрове.

Господь одарил тебя многими талантами: верой крепкой, смирением христианским и дерзновением в служении Церкви Христовой, которая требует не только жертвенности и смирения, но многих и многих трудов.

И вот стоишь ты теперь с этим игуменским жезлом - символом твоей духовной власти в обители. Мы молились о тебе и о братии святыя обители сия, но на сегодняшний день ты здесь из братии один. Господь, по молитвам и предстательству преподобного Ферапонта, соберет около тебя братию. И о ней, будущей братии этой

471

обители, мы усердно молились, чтобы она под твоим духовным руководством спасалась и спасала тех людей, которые будут искать здесь духовного утешения и Божией благодати.

Готовясь к поездке, я прочитал в дореволюционных изданиях об истории монастыря, о том, как дважды разрушался он при нашествии иноплеменников. Но еще нигде не написано, что третье разрушение этой святой обители оказалось самым страшным для нас, ибо ее разорили не иноплеменники, а единокровные и единоверные наши братья и сестры, у которых было духовное помрачение ума и ожесточение против своего Бога, Творца и Спасителя. Ныне Милосердный Господь дает нам время на покаяние и для спасения. Когда мы сейчас молились в этом холодном, полуразрушенном и разоренном здании, то все равно ощущали святость сего места, мысленно представляя, что с нами сослужат Богу те Его угодники, которые спасались в этом святом монастыре, и что радуется духом преподобный Ферапонт, ибо вновь возвращается монашеская жизнь в эти древние стены.

Нелегко будет твое служение. Сегодня за нашей Божественной литургией сослужили нам такие же пастыри и игумены, которые в нашей Московской епархии совершают подобный подвиг возрождения Святой Руси. И они прибыли сюда не для какого-то светского празднества, но чтобы своими молитвами оказать тебе, дорогой брат, духовную поддержку в начале твоего игуменского пути. Большим вдохновением для нас является то, что здесь собралось много молящихся. Наша сила - в народе Божием. Своими руками люди строили храмы и монастыри, своими руками они воздвигнут и эту святую обитель в прежнем ее величии и красоте. Начало пути всегда трудно, но оно навсегда остается в памяти, потому что видишь плоды рук своих.

Я желаю тебе, возлюбленный отец Борис, со всякою мудростию и верою проходить здесь свое монашеское служение, созидая монастырскую жизнь, восстанавливая эту святую обитель и с любовью относясь ко всем людям, которые будут искать здесь утешения, веры православной и спасения вечного. Пусть молитвы и благословение преподобного отца нашего Ферапонта и всех российских святых ограждают это святое место от всякого зла.

472