Собственные или настоящие монастыри впервые явились у нас, как мы сказали выше, во второй половине правления Ярослава, и именно таковыми были два монастыря—мужской и женский, построенные им самим после 1087 г. В существе дела, как мы сказали сейчас, не велико было различие между монастырями собственными и несобственными и несомненно в частности, что не было совершенно никакого различия относительно образа и формы жизни между монастырями несобственными, бывшими до Ярослава, и монастырями собственными, построенными им, потому что как прежние монастыри не были общежительными, так и его монастыри не были сделаны таковыми. Но во всяком случае собственные монастыри представляли нечто высшее против монастырей несобственных по внешности, и если они были у Греков, то, конечно, должны были явиться и у нас. У Греков, как мы сказали, был обычай, чтобы цари, бояре и вообще люди богатые строили ктиторские или вотчинные монастыри; Ярослав хотел в этом отношении, как и в других, подражать царям греческим и сему-то обстоятельству и обязан своим появлением на свет наш первый собственный монастырь. Дальнейшие наши собственные монастыри периода домонгольского относительно способа этого появления на свет разделяются на два класса: одни яви-

566

лись как те же ктиторские или вотчинные монастыри князей и отчасти людей богатых, другие построены были самими монахами; наибольшая часть монастырей составляет первый класс и только наименьшая—второй, именно—из всех известных собственных монастырей периода домонгольского до двух третей принадлежит к первому классу и только до одной трети ко второму. Наши сведения о количестве собственных монастырей, существовавших в России в период домонгольский, по всей вероятности, не отличаются совершенной точностью, так как можно думать, что то или другое число их совсем не попало в исторические записи; есть однако большая вероятность усвоят сведениям точность приблизительную. По этим сведениям, всех нашего разряда монастырей было в России в период домонгольский до 70-ти. Не менее 30 из них построены, князьями как монастыри ктиторские, 10 построены самими монахами, а способ строения остальных 30 остается неизвестным; если эти неизвестные монастыри мы разделим на две половины и одну отнесем к одному классу, другую к другому, то и получим то пропорциональное отношение последних, которое указали выше и именно— до 45 монастырей, явившихся в виде ктиторских княжеских, и до 25 монастырей, построенных самими монахами. По местностям монастыри распределяются так: 18 в Новгороде с его областью, 17 в Киеве, 7 или 8 во Владимире с Суздалем, по 5 в Смоленске и Галиче, 4 в Чернигове, по 3 в Полоцке и Ростове, 2 в Переяславле, по 1 в Владимире Волынском, Турове и Тмутаракани. При этом монастыри, о которых положительно известно, как о ктиторских княжеско-боярских, распределяются по тем же местностям: 10 в Киеве, 6 во Владимире, 5 в Новгороде, по 3 в Чернигове и Полоцке, по 2 в Смоленске и в Переяславле, по 1 в Галиче, Турове и Ростове. Монастыри, о которых положительна известию, как о построенных самими монахами, распределяются: по 3 в Киеве и Новгороде, 2 в Полоцке, по 1 в Чернигове и Галиче.

Мы не можем представить обстоятельной истории постепенного возникновения у нас в период домонгольский настоящих монастырей, потому что вовсе не имеем для этого нужных данных. Впрочем, эта история, если бы мы ее и знали, не была бы историей постепенного возникновения самого монашества: в каждой местности, прежде появления в ней монастырей настоящих, могло быть и даже процветать монашество в монастырях ненастоящих, несобственных, а появление в частности где бы то ни было монастырей кти-

567

торских всегда означает именно предшествующее существование в местности монахов (ибо эти монастыри строились только для монахов уже готовых). После первого настоящего монастыря, построенного Ярославом в Киеве, в правление его сыновей явилось таковые монастыри, по всей вероятности, как княжеские ктиторские, следовательно — давая знать о предшествующем существовании монашества, в ближайшей к Киеву южной Руси,—в городах Переяславле, Чернигове и Владимире Волынском; засим, под 1096 г. не совсем ожиданным образом упоминается настоящий монастырь в инородческом и украйном Муроме, в котором, как должно думать, благодаря кому-то неизвестному, монашество прямо началось с монастыря настоящего; в 1117 г. заложен первый настоящий монастырь в Новгороде; во второй четверти XII в. построены два первые настоящие монастыря в Полоцке; в 1152 г. построен первый настоящий монастырь во Владимире Кляземском. Относительно других местностей мы знаем только позднейшие первые упоминания о монастырях, неизвестно когда впервые явившихся, именно—в 1138 г. упоминается впервые настоящий монастырь в Смоленске, во второй половине XII века в Турове, в 1189 г. в Галиче, в 1212 году в Ростове.

Отличия наших настоящих монастырей периода домонгольского от монастырей греческих и от наших последующих и вообще характеристические их черты суть:

1. В Греции ктиторские или вотчинные монастыри были строены царями, боярами и вообще всеми желающими без всякого ограничения. У нас, напротив, они строены были почти исключительно князьями: этого рода монастыри, построенные не князьями, находим только в Новгороде, в других же местах вовсе их не видим. Как объяснить себе такое ограничение права ктиторства одними князьями, положительно сказать что-нибудь не решаемся. Может быть, у нас смотрели на это право, как на важную привилегию, которую обычай усвоил исключительно князьям и на которую посягать позволяли себе только в вольном Новгороде.

2. Монастыри, построенные самими монахами, по способу своего построения разделяются на два частнейшие класса: было или так, что человек богатый в миру постригался в монахи и строил монастырь на готовые деньги, принесенные из мира, или так, что полагал основание монастырю отшельник «без злата и сребра» и затем постепенно он созидался «слезами, пощеньем, молитвою, бденьем» 1),—трудами монахов и по вере их доброхотными подая-

1) Летопись о Печерском монастыре под 1051 годом.

568

ниями и приношениями усердствующих мирян. Последним способом построен у нас в период домонгольский только один Киевский Печерский монастырь, все же другие монастыри были построены первым способом.

3. Все наши монастыри периода домонгольского, не только ктиторские, но и собственно монашеские были построены в городах или по близости их, и не было ни одного построено в пустыне, в лесу и вообще в удалении от жилья человеческого. Ктиторские монастыри, как кажется, большею частью или по крайней мере не на меньшую половину были строены в самых городах; монастыри собственно монашеские, т. е. построенные самими монахами, если не всегда, то преимущественно были строены вне городов, однако не в удалении от них, а на их вспольях и подгородьях (единственное некоторое исключение в сем случае представляет Новгородский Хутынский монастырь преп. Варлаама, который построен был к пустыне, находившейся в 10 верстах от Новгорода). Что касается до самых городов, то монастыри ктиторские, само собою разумеется, должны были явиться только в городах стольно-княжеских; но подобным образом и монастыри собственно монашеские, за весьма немногими исключениями, явились только в главных городах областей.

В числе 70-ти монастырей периода домонгольского 12-ть было женских. Статистика этих монастырей представляет то замечательное, что мы их находим не по всей России, а только в некоторых весьма немногих местах, именно—они были: 4 в Киеве, 6 в Новгороде и по 1 в Полоцке и Владимире Кляземском. Нельзя, конечно, думать, чтобы только в этих местах женщины имели желание монашествовать; следовательно, необходимо думать, что в других местах они монашествовали в монастырях несобственных,— в слободках при приходских церквах. Что касается до появления на свет 12-ти помянутых монастырей, то о 3-х Киевских, 2-х Новгородских и Владимирском положительно известно, что они были монастырями ктиторскими; монастырь Полоцкий построен княжною, которая сака приняла монашество; образ появления на свет остальных монастырей остается неизвестным, во принимая во внимание, женскую немощность, конечно, нельзя думать, чтобы хотя один из них явился на подобие Киевского Печерского монастыря, т. е. должно думать, что все они были построены на те или другие предварительно готовые деньги.

История строения ктиторских княжеских (и в Новгороде боярских) монастырей весьма кратка и совершенно однообразна. Желал

569

князь иметь свой ктиторский, вотчинный или родовой, монастырь: он приказывал строить его, населял монахами,—и монастырь начинал свое существование. Весьма не длинна история строения и большей части монастырей, построенных самими монахами, которые, как мы сказали, все, за исключением одного Киевского Печерского, были построены на готовые деньги, принесенные из миру. Богатый в миру человек постригался в монахи и желал построить настоящий монастырь в местности, где таковых не было, или свой новый и для него самого собственный монастырь рядом с существовавшими: он приказывал строить, собирал монахов, желавших сомонашествовать с ним,—и монастырь, так же как и выше, начинал свое существование. Но так как большая половина строителей этих последних монастырей причислены церковью к лику святых, в качестве подвижников, так как все они во уважение к сему строению суть лица до некоторой степени исторические и так как число построенных ими монастырей за период домонгольский весьма не велико, то о монастырях этих мы скажем о каждом в отдельности. Мы начнем с того единственного в период домонгольский монастыря, который построен был не людьми, принесшими из мира готовые деньги, а отшельниками, удалившимися из него но с чем, и потом стяжавшими злато и сребро на строение «слезами и вощением», т. е. с Киевского Печерского, который есть старший из всех и по времени. О прочих монастырях скажем по местностям, именно—Киевских, Черниговской области, Тмутараканском, Новгородских, Полоцких и Галичском.

Основателем Печерского монастыря был преп. Антоний, а его настоящим здателем и устроителем преп. Феодосий 1). Преп. Антоний был родом из города Любча или Любеча, находившегося в Черниговской области, а в настоящее время находящегося в Черниговской губернии, на Московской или левой стороне Днепра, верстах во 120 вверх или на север от Киева 2). Неизвестно, из какого сословия

1) Источник сведений о преп. Антонии—летопись под 1051 г. и отчасти под 1074 г.; источник сведений о преп. Феодосии и о создании обоими монастыря—та же летопись под указанными годами и Несторово житие Феодосия.

2) Любеч (Любець) принадлежит к числу доисторических городов Руси, существовавших уже перед прибытием Варягов,—летоп. под 882 г.: при Олеге он был в числе главных городов, в которых сидели его «велиции князи»,—ibid. под 907 г.; в последующее время он не играл никакой поли-

570

происходил преп. Антоний—из боярского или просто горожанского, т. е. мещанско-крестьянского, но представляется более вероятным думать последнее 1). Будучи мирским человеком (и неизвестно как называвшись в миру) 2), он возымел желание отправиться в Грецию для поклонения тамошним святым местам 3). Пришед на Афон, видев и обходив тамошние монастыри, он возлюбил монашество сам решился постричься. Умоленный им игумен одного неизвестного монастыря возложил иа него монашеский образ, нарекши ему имя Антония, весьма возможно—с выражением чрез сие нарочитого желания, чтобы он стал для Руси тем же, чем был Антоний Великий для Египта, научил его монашеской жизни и отпустил на Русь с благословением Афонской горы 4). Возвратившись на Русь,

тической роли, оставаясь постоянно пригородным (не княжеским) городом в Черниговском уделе и имев известность только тем, что близ него была «вся жизнь» Черниговских князей, т. е. их села с сельско-хозяйственными заведениями,—Ипатск. лет. под 1148 и 1149 гг., 2 изд. стрр. 251 и 254 sqq. В историческом отношении Любеч известен—во-первых, сражением Ярослава с Святополком в 1016 г.,—во-вторых—большим съездом князей «на устроенье (взаимного) мира» в 1097 г.— В настоящее время он — заштатный город или местечко.

1) Преп. Антоний не принимал сана священства, оставаясь простым монахом, и можно думать, что он был человек неграмотный; а это более, хотя вовсе и нерешительно, говорит за ого происхождение из мещано-крестьянства, чем боярства.

2) В летописи по спискам Лаврентьевскому и Ипатскому и наибольшей части других говорится: «бе некий человек именем мирским от града Любча». без обозначения мирского имени Антония; во в некоторых немногих списках (так называемый Переяславский летописец,—во Временнике Общ. Ист. и Древн. кн. 9 стр. 45 нач. и одна Синодальная летопись,—у Погодина в изд. Супрасльской летописи стр. 164) выставлено это имя и есть Антипа. Гораздо вероятнее думать не так, что в большинстве списков пропуск имени, а так, что оно было неизвестно летописцу и что в позднейших немногих списках оно выставлено самими переписчиками и редакторами последних, водившимися тем соображением, что монашеские имена давались начинавшиеся с одной буквы с мирскими (чего в древнее время впрочем вовсе не было) и подобравшими мирское имя наиболее подходящее к монашескому (Ант—ипа, Ант—оний).

3) «Въздожи сему (мирскому человеку, неизвестному по имени, после Автонию) Бог в сердце в страну ити»: «в страну» тут значит в иную страну, за границу.

4) С сороковых годов прошлого столетия стало у нас известным вовсе неизвестное дотоле предание Афонского монастыря Есфигмена (на восточной стороне полу-

571

Антоний не пошел в свой Любеч, но решился остановиться в Киеве. Причина не совсем ясна, но по всей вероятности он не надеялся найти соревнителей себе в подвиге настоящего отшельнического подвижничества в своем родном городе и единственно надеялся найти их в Киеве, наиболее успевшем в христианстве и уже имевшем монахов. Это было в конце правления Ярослава, «не

острова, второго от суши или от Солуни после Хилендаря), что Антоний был пострижен в монахи именно в нем и что подвизался некоторое время близ него, в пещере, находящейся на высоком морском берегу (на высокой горе над морем). Предание это, не упоминаемое обстоятельнейшим Барским, следовательно—в его время не существовавшее, не нашли у нас веры между учеными людьми, за исключением легковерного А. Н. Муравьева, но людьми не особенно учеными оно было принято. Прикровенно и не слишком прикровенно против предания было писано, см. Путеводитель по св. горе Афонской, изд. 3, Спб. 1863, стр. 154 прим., Заметки поклонника святой Горы, Киев 1864, стр. 293 sqq, Акты Русского на святом Афоне монастыря, Киев 1878, стрр. 5 и 6. Но если на Афоне дело известно всем и каждому без всякой прикровенности, то от чего не знать нагой истины и нам в России? Итак, предание это просто на просто выдумано Есфигменцами для той цели, чтобы поставить свой монастырь под патронат России, чтобы привлечь в него нашу известную щедродательность, а во всяком случае, чтобы испросить право производить в России сборы (в первом монастырь не успел, а в последнем действительно весьма успел). Сочинив предание, Есфигменцы написали житие Антония с изложением доказательств, что он пострижен у них; но с житием случилась та беда, что оно приводила Антония на Афон в 978 г., т. е. еще до крещения России. Когда указана была творцам его подобная нелепость, они написали вторую его редакцию, потом третью. Третья редакция, существовавшая уже в 1863 г., все еще приводит Антония на Афон в 1012—13 г. (согласно с печатным Патериком, см. ниже), а поэтому весьма возможно, что в настоящее время (узнав про несостоятельность и печатного Патерика) прибавили их еще две-три (когда мы были на Афоне в 1873 г., собственный автор жития в первой и в последующих редакциях был еще жив). Если будет доказано, что на Афоне во вторую половину правления Ярослава существовал Русский монастырь (в виде настоящего монастыря или в виде хотя бы кельи в Афонском смысле), что весьма возможно, то самое вероятное будет предполагать, что Антоний постригся именно в Русском монастыре. Во всяком случае для будущих сочинителей новых преданий и для будущих охотников им верить заметим: приходил на Афон смиренный русский поклонник, в одном из монастырей постригся в монахи с тем, чтобы потом (после научения монашеству) воротиться домой, что и сделал,—с какой стати могло остаться и сохраниться о нем какое-нибудь предание в месте его пострижения?

572

по мнозех днех «после поставления в митрополиты Илариона, которое имело место в 1051 г. Обходив находившиеся в Киеве монастыри, Антоний «не возлюбил (ни в одном из них остаться), Богу тако не хотящу», и принял намерение подвизаться особо, чтобы собрать свой новый и с новыми правилами и порядками жизни монастырь; с целью найти себе место по мысли он обошел дебри и горы вокруг Киева и наконец решился поселиться в 3 верстах от него вниз по точению Днепра на высоком берегу этого последнего, в смежьи с землей или на земле подгородного великокняжеского села Берестова 1), в небольшой пещерке, которую оставил после себя именно Иларион, поставленный в митрополиты из священников села Берестова. Быв священником, Иларион,—человек строго-аскетической жизни, хотел до некоторой степени подражать монахам «пещерникам» (см. ниже), выкопал на берегу Днепра, где рос тогда густой и большой лес, небольшую двухсаженную пещерку, и в нее приходил из села петь часы и молиться Богу втайне: в этой-то небольшой пещерке, оставшейся после Илариона, когда он поставлен был в митрополиты, так—праздною, и решился поселиться Антоний, желавший подвизаться именно подвигом пещерничества 2). «И поча жити ту (в пещерке), моля Бога, ядый

1) Где именно находилось (давно, вероятно—с нашествия Монголов, несуществующее) село Берестово в теперешней Печерской части Киева (ибо явившаяся около Печерского монастыря слободка теперь составляет уже часть Киева), остается неизвестным. Так как Иларион в своей пещере желал удаляться из села и от людей, то очевидно, что оно находилось не рядом с Печерским монастырем (который на месте и близ места первой), а в том или другом от него отдалении, следовательно—не менее приблизительно версты (по направлению от Днепра, где была пещерка и где потом стал монастырь, внутрь или к западу).

2) Симон в Патерике пишет Поликарпу: «Илариона же митрополита и сам чел еси в житии святого Антония, яко от того пострижен бысть и тако священства (епископства, поставления в митрополиты) сподоблен бысть». Но недошедшее до нас и загадочное житие Антония, о котором скажем ниже, говорило неправду. Летописец ясно дает знать, что Антоний воротился с Афона, когда Иларион уже был поставлен в митрополиты. Затем, если бы и могло быть так, что когда Антоний воротился, Иларион еще не был поставлен, а только избран, то во всяком случае не было бы ни малейшего основания и никакой возможности усвоить пострижения ему: во-первых, Антоний воротился с Афона совершенно безвестным монахом,—с какой же бы стати пострижение Илариона было поручено ему? Во-вторых, Антоний, не имея сана священства, постригал приходивших к нему учеников не сам, а руками пресвитера Никона (Нестор

573

хлеб сух, и тоже (и то только) через день и воды в меру вкушая, копая печеру, и не да себе упокоя день и нощь, в трудех пребывая, в бденьи и в молитвах». Вскоре узнали про Антония добрые люди и начали приходить к нему, принося потребное и прося благословения. Ко времени смерти Ярослава (1054) он уже прославился как подвижник, так что преемник Ярославов Изяслав приходил к нему с дружиной 1) (вероятно, тотчас после вступления на престол) просить у него благословения и молитвы. К Антонию начала собираться братия для совокупного с ним подвизания и жительства в пещере; всех приходивших он принимал и постригал 2) и по том или другом непродолжительном времени составилось в пещере братство из 12 человек 3). В числе этих первопришедших к Антонию были: Никон пресвитер, т. е. пришедший к нему именно уже пресвитером, если вместе и не монахом, бывший по своему сану, нет сомнения, духовником братства, следовательно лицом важнейшим после самого Антония, и может быть поэтому называемый великим («великий Никон»—у Нестора в житии Феодосия),—впоследствии второй преемник Феодосия на игуменстве в монастыре 4), преп. Феодосий, Варлаам, сын знатного Киевского боярина Иоанна, — первый игумен монастыря, главный каженик или евнух вел. кн. Изяслава Ефрем, после епископ Переяславский 5).

в житии Феодосия): но это пострижение учеников, как ясно дает знать летописец, началось только уже в правление Изяслава. — Поселившись в пещере Иларионовой, Антоний, как должно думать, сделался чрез это известным ему, ибо, конечно, он не забыл своей пещерки и после поставления; сделавшись известным, он должен был приобрести все уважение и все покровительство Илариона, ибо последний по духу и на деле сам был такой же подвижник. Но обо всем этом мы не можем говорить ничего положительного, потому что ничего не говорят об этом источники.

1) «Приде с дружиною своею». Дружина значит собственно дружину; но она может значит и жену—подружие; так как не дается основания понимать слова в последнем значении, то мы и понимаем его в первом.

2) Не сам, как сказали мы выше, а руками пресвитера Никона.

3) По Нестору в житии Феодосия—из 15-ти.

4) Если Никон, постригавший приходивших к Антонию был не самым первым из пришедших, то о пришедших до него должно думать, что они посылаемы были Антонием для пострижения в другие монастыри.

5) О первых пришедших к Антонию в пещеру — Нестор в житии Феодосия Варлаам, но мирскому имени неизвестный, как кажется, был сын того

574

Преп. Феодосий (мирское имя которого так же как и Антония неизвестно) 1) родился в Киевском Василеве, нынешнем Василькове, от одного служилого великокняжеского человека, не особенно, кажется, знатного, но до некоторой степени родовитого 2); детство и юность до пострижения в монашество провел в Черниговском Курске, куда отец его (вскоре после его рождения) был переведен на службу. В Курске во времена детства Феодосиева уже появилось учение грамоте, т. е. уже открыты были многие или по крайней мере весьма немногие частные училища грамотности,—и он, наделенный особенною остротою ума и особенною жаждою знания, заставил своих родителей, чтобы отдали его в учение, при чем свою охоту оправдал весьма быстрыми успехами в изучении грамоты или искус-

боярина Ивана Творимирича, о котором летопись говорит под 1043 г. Он решился пойти в монахи, быв человеком женатым (и постригшись, как кажется, без согласия жены, оставшейся как будто бы в миру). Отец пытался было возвратить его в мир, во напрасно. В чем состояла не упоминаемая более должность кажеников или евнухов,—людей оскопленных, скопцов, каков был Ефрем, ясно не видно, но вероятно (подобно евнухам византийским и до некоторой степени нынешним турецким) они ведали всю женскую половину дома (которая в древности состояла из огромного множества рабынь, составлявших отчасти домовую прислугу, отчасти продажный товар).

1) Нестор утверждает, что Феодосий и в мире носил имя Феодосия; по его словам, когда детищем принесен был Феодосий к пресвитеру для изречения имени, то последний «сердечныма очима прозрев еже о нем, яко хощет измладу Богу дайся. Феодосием того нарицает» (Θεοδόσιος от Θεός — Бог в δίδωμι—даю). Но можно думать, что, увлекшись желанием сказать сейчас приведенное, он забыл про то обстоятельство, что при монашеском пострижении переменялось имя (хотя в то время, может быть, бывало и так, что оставлялось мирское имя).

2) Что отец Феодосия был чиновник, видно из того, что он переселился из Василева в Курск, «князю тако повелевши». Немногочисленные в древнее время чиновники городские были посадники или житийным слогом «властелины градов» и при них тиуны двоякого рода—княжеские, действительные чиновники, и их собственные — просто их холопы. Так как отец Феодосия не был посадником или властелином града, что ясно дает звать Нестор («ни от властелин град пастуха и учителя инокиим»), то остается думать, что он был тиуном княжим (весьма не из больших между ними, ибо служил в незначительных городах, каковы Василев и Курск). О некоторой родовитости отца Феодосиева дает звать его мать, когда, укоряя его за работу на селе с рабами и потом за просфорничество, говорит: «укоризну себе и роду своему твориши..., хулу наносиши на род свой».

575

ства чтения 1). Во время учения Феодосий узнал и наслушался (и может быть—отчасти сам начитался) о великих подвижниках христианского монашества, и будучи человеком исключительным по натуре, в точном и совершенном смысле слова — высоко-избранным сосудом Божиим, принял в своем детском сердце твердое намерение стать их подражателем. Он начал с того, что отказался от участия в играх сверстников и что вместо одежд светлых, в каких ему надлежало ходить по общественному положению его родителей, к огорчению и вопреки воле этих последних, старался одеваться в заплатанные рубища, чтобы казаться одним «от убогих» 2). Когда исполнилось Феодосию 13-ть лет, умер его отец. Оставшись после него вместе с матерью домохозяином, Феодосий приступил к домохозяйствованию так, чтобы начать первое учение подвижничеству: присоединившись к своим рабам, как один из них, он начал наравне с ними и «со всяким смирением» работать на селе или на ферме, которая осталась после отца. Но вместе с этим первым явным приступом к подвижничеству началась для Феодосия и школа смирения, учительницею в которой явилась его мать,—женщина обладавшая, при мужской физической крепости и дебелости, и мужским характером и в тоже время весьма горячим и крутым нравом 3): видя необычное поведение сына, она сначала увещаниями пыталась заставить его вести себя, как все, и как прилично было ему в его положении; когда же увещания остались без

1) О круге учения Феодосиева у единого от учитель Нестор выражается: «извыче вся граматикия»: но несомненно, что под этими граматикиями должно разуметь одну грамоту и более ничего: учители граматикий, — настоящих, наук, что вероятно разумеет, под ними Нестор, как можно думать, еще оставались до некоторой степени в России во время детства Феодосиева, но оставались единственно в Киеве и никак ни во время его детства ни ранее не могли попасть в такой городок, как Курск.

2) Нестор представляет дело так, что Феодосий начал подлизаться до некоторой степени еще до поступления в ученье. Если бы Феодосий видел живые примеры подвижников, то это было бы не невероятно, ибо известны несомнительные случаи чрезвычайно раннего увлечения живым примером. Но так как Феодосий не видел живых примеров и мог воодушевиться своим желанием стать подвижником только от слышания, то вероятнее представлять дело так, как мы его представляем.

3) Нестор говорит о матери Феодосия: «бе телом крепка и сильна, якоже и мужь (мужчина): аще бо кто и не видев ее ти слышаше ю беседующу, то начьняше мьнети мужа ю суща».

576

действия, она обратилась к побоям, которые, как ясно дает знать Нестор, должны быть представляемы весьма жестокими. Обращаясь с людьми, от которых можно было слышать душеспасительное, юный Феодосий наслушался о святых Иерусалимских местах, «идеже Господь наш Иисус Христос плотию походи»; в его сердце загорелось пламенное желание посетить их, и он начал усердно молить Бога, чтобы исполнилось его желание. Скоро пришли в Курск Иерусалимские странники 1), т. е. Иерусалимские Греки или Арабы, которые приходили в Россию за милостыней и которые взялись допровадить мальчика до святых мест. Не совсем понятно, как странники решились взять с собой 13 или 14-летнего человека, но если справедлив рассказ, то нужно думать, что они были не из лучших и что заботились не столько о том, как устроят спутника, сколько о том, что на дорогу они приобретают себе прислужника 2). Как бы ни было, мать нагнала беглеца, яростно избила и, разругав странников, связанного возвратила его домой. По возвращении она снова повторила тоже и такое же битье, Посадила сына на привязь в особой комнате, а через два дня освободив от ней заковала ноги его в железа, в которых он и ходилнемалое время 3), пока не дал слова более не бегать, — не совсем вероятные с первого взгляда жестокость и ее формы должны быть объясняемы нравом матери Феодосия, при котором возможны и случаются подобные случаи даже и в настоящее время, а затем вообще тогдашним временем. Оставив мысль о путешествии к святым Иерусалимским местам, Феодосий усердно начал ходить в церковь за службы и увидев, что часто не бывает литургии за невозможностью доставать просфоры, сам решился стать для города просфорником: он начал печь просфоры и продавать их, а прибыль, какая приходила, раздавать нищим. Что значит и как могла случиться невозможность доставать просфоры, мы уже объясняли выше; нет сомнения, что с своим занятием просфоро-пекаря Феодосий старался, сколько мог, утаиваться от матери и от всех, кто мог сказать ей, и что он устроил это дела

1) У Нестора: «и се приидоша страньници в град тъ»: странники значит тут не странников в теперешнем смысле, а иностранцев, людей Греческой земли; можно разуметь под ними греческих торговцев-коробейников, но всего вероятнее—сборщиков.

2) Могли быть странники и такие пройдохи, что просто предполагали продать юношу, выдав его за своего раба.

3) «Такоже сътвори дни многи ходя».

577

с помощью каких либо сочувствовавших ему людей; но дело было узнано и мать, и сама находя занятие зазорным и побуждаемая общими насмешками, обратилась к увещаниям, угрозам и побоям. Утишая гнев матери своими мудрыми беседами к ней и снова видя его поднимающимся и переходящим в те же угрозы и побои, прекращая свое занятие и снова возвращаясь к нему, Феодосий провел так более двух лет 1). Наконец, он тайно ушел из дому и из Курска и поселился в одном соседнем городе у священника, с тем, как должно думать, намерением, чтобы быть ему за дьячка при совершении церковных служб и таким образом удовлетворить своему желанию постоянно или по крайней мере как можно чаще упражняться в церковной общественной молитве; при этом, как прямо говорит Нестор, он продолжал заниматься просфоропечением. В доме священника Феодосий прожил «многи дни», т. е. довольно продолжительное время; но потом мать нашла его и возвратила домой из этого второго побега с теми же бранью и побоями, как и из первого. Как сын бывшего чиновника (тиуна) посадьничьего Феодосий не мог быть неизвестен посаднику Курска,—был ли им все тот же человек, при котором служил его отец, или уже другой; посадник имел у себя домовую церковь, при которой должны были находиться домовые или так называемые крестовые священники и дьяки; Феодосий, будучи усерднейшим любителем и вместе знатоком церковных служб, будучи юношей «смиренным и покоривым», представлял собою человека, который обещал быть примерным крестовым дьяком: таким образом случилось, что но возвращении из вторичного бегства Феодосий был взят посадником

1) В древнейшем известном списке жития Феодосиева, относящемся к XII веку, говорится, что он провел в занятии просфорничеством более 12-ти деть: «сице же пребысть двенадесяте лете или боле творя»; в позднейших списках вместо 12 лет читается 2 лета (преосв. Макария т. 2, изд. 2 стр. 49, прим. 83). Мы решительно находим, что правильнейшим чтением должно быть признаваемо чтение позднейших списков, а не древнейшего: во-первых, совершенно невозможно допустить, чтобы мать Феодосиева терпела его просфоропекарство целые 12 лет; во-вторых, сам Нестор далее говорит, что Феодосий пришел в Киев для пострижения в монахи, будучи «отроком»; но если бы он провел в просфоропекарстве 12 дет, то в минуту прихода в Киев был бы уже вовсе не отроком. Если бы Феодосий провел в просфоропекарстве 12 лет, то в минуту его ухода от матери в Киев ему было бы лет 28—30; а если бы это было так, то мать много раз должна бы была пытаться женить его, чего однако в житии Нестора вовсе не говорится.

578

Курска к его домовой церкви. Во время пребывания в доме посадника, в качестве его крестового дьяка, Феодосий, уже окончательно решившийся стать иноком и подвижником, возложил на себя железные вериги. Мать, узнавшая об этом и заметившая на теле сына кровь от трения железа, настоятельными увещаниями, бранью и побоями хотела заставить его возвратиться на путь обыкновенной жизни. Тогда Феодосий, воодушевляясь словами Писания: «аще кто не оставит отца или матере и в след Мене не идет, то несть Мене достоин», принял намерение удалиться из дому и от матери в третий и последний раз. Желая постричься в монахи, он направился в Киев, о монастырях которого слышал и в который и прибыл после трехнедельного пешеходного странствования вслед за купеческим обозом. Обошед, по словам Нестора, все монастыри и ни в одном не быв принят по причине бедности (объяснение сего после), он услышал наконец о преп. Антонии, подвизавшемся в пещере: к нему он и устремился. Подвижник сначала не хотел принять его, указывая на то, что «место скорбно и теснейше паче инех мест», а он юн и не может «терпети на месте сем скорби»; но потом он преклонился усердными мольбами и твердым желанием пришедшего и повелел Никону, пресвитеру начинавшегося братства, остричи его и облечь в монашескую одежду 1).

На каком году возраста Феодосий постригся в монахи, этого не говорят ни летописец, ни Нестор; но второй непрямыми речами и не совершенно определенными указаниями дает знать, что—будучи 18 — 20-летним юношей 2). В каком году историческом, т. е. от P. X., имело место событие, этого также не говорят ни лето-

1) Мать Феодосиева, напрасно искав сына четыре года, наконец явилась в Киев и нашла его в пещере у Антония. Но вместо того, чтобы убедить сына возвратиться в мир, сама была убеждена им принять монашество, что и сделала, постригшись в Киевском Никольском монастыре (находившемся за городом в одну сторону с Печерским и не особенно далеко от него,—ныне мужской Пустынно-Николаевский, стоящий впрочем не совсем на древнем месте, см. ниже роспись монастырей).

2) Феодосий остался 13-ти лет после отца и затем должно быть полагаемо от 3-х до 5-ти лет на время от смерти отца до второго бегства в иной город к пресвитеру и приблизительно столько же на время от второго бегства до третьего или окончательного в Киев. В минуту своего прибытия в Киев Феодосий был, по Нестору, отроком — юношей: в монастырях Киевских не хотели принять его, «видевше отрока простом и ризами же худами облечена»; Антоний говорит ему: «ты же ун сый».

579

писец, ни Нестор; но первый дает знать, что после смерти Ярослава (1054) и в начале правления Изяслава, а второй дает знать, что довольно задолго и именно более четырех лет до 1062 г. 1); следовательно—приблизительным образом в году 1055—56 2).

Вскоре по приходе Феодосия к Антонию всей братии в пещере последнего собралось, как мы сказали выше, 12 человек. Составившееся братство ископало «печеру велику и (устроило в ней) церковь и кельи». Когда таким образом пещера приняла вид настоящего монастыря, преп. Антоний, желая подвигаться не в общине, а уединенно с немногими учениками, сказал устроившейся братии: «се Бог вас, братья, совокупи и от благословения есте святые горы, имже мене постриже игумен святые горы, а яз вас постригал; да буди благословение на нас первое от Бога, а второе от святые горы; живете же о собе и поставлю вы игумена, а сам хочу в ону 3) гору ити един, якоже и прежде бях обыкл уединився жити». Поставив игуменом над братией Варлаама, сына боярина Иоанна, Антоний с неизвестным небольшим числом спутников, желавших в собственном смысле отшельничествовать, удалился на соседний надречный холм, отделенный от холма, на котором находилась пещера, глубоким оврагом, и здесь ископал себе новую пещеру 4).

1) Мать Феодосия пришла в Киев спустя 4 года после его поселения у Антония; но когда она пришла, монастырь находился еще в пещере, а не поверх земли: вынесете же монастыря из пещеры, по Нестору, имело место в 1062 г..

2) Принимая, что Феодосий пришел к Антонию 18—20-летним юношей в 1055—56 г., мы получим, что он родился в 1035 — 38 г..

2) «В ону гору»,—подразумевается: что видите за оврагом отсюда.

4) Первую Антониеву пещеру (наследованную от Илариона), в которой задался Печерский монастырь, составляют нынешние дальние или Феодосиевы пещеры монастыря; вторую пещеру—нынешние ближние или его собственного имени (Антониевы)пещеры. Холм второй пещеры лежал от холма первой, отделяясь от него оврагом, ближе к городу; в настоящее время от ближних до дальних пещер по галерее, перекинутой через овраг, 91 сажень. Что Антоний удалился во вторую пещеру не в буквальном смысле один и что он и после принимал к себе желавших отшелыничествовать, это видно из рассказа летописца (под 1074 г.) о затворнике и потом юродивом Исааке Торопчанине. Дальнейшая личная история преп. Антония, предоставившего созидать монастырь другим, есть та, что он во второй пещере и скончался, имев только то приключение, что на некоторое время должен был удаляться из нее от гнева вел. кн. Изяслава к его брату Святославу в Чернигов. В 1067 г. Изяслав вместе с братьями

580

Число братии продолжало умножаться и Варлаам, с разрешения и благословения Антония, начал выселяться с нею из пещеры. Сначала поставили над последнею малую церковцу во имя Успения Божией Матери, а потом решили построить близь нее и настоящий монастырь: испросив у великого князя Изяслава гору, в которой находилась пещера (принадлежавшую к земле села Берестова), построили

Святославом и Всеволодом взял в плен Всеслава Полоцкого и посадил в поруб в Киеве; в следующем 1068 г. Киевляне высекли из поруба Всеслава и объявили своим великим Князев, а Изяслав должен был бежать к Ляхам; еще в следующем 1069 г. Изяслав возвратил себе престол, оставленный Всеславом, бежавшим в Полоцк, с помощью Болеслава Ляшскаго. Возвратившись на престол (2 Мая 1069 г.), Изяслав «нача гневатнея на Антонья из Всеслава»; поэтому Святослав Черниговский тайно увез Антония из Киева к себе в Чернигов (тайно, нет сомнения, за тем, чтобы скрыть от Изяслава местопребывание Антония, который в противном случае мог потребовать его выдачи), где Антоний и жил некоторое время, пока вероятно не примирился с Изяславом с помощью Святослава, подвизавшись в ископанной им пещере на подгородных Болдиных горах (летоп. под 1074 г., см. в списке монастырей монастырь Черниговский Болдино-Успенский). Что было причиной гнева Изяслава на Антония, который не простирался на весь Печерский монастырь, а ограничивался им лично, остается неизвестным. Так как Всеслав взят был в плен изменою, с преступлением крестного целования (летоп. под 1074 г.), то может быть Антоний открыто укорял за сие Изяслава, а Изяслав в свою очередь, может быть, этим укорам приписывал то, что Киевляне его прогнали. Год смерти преп. Антония не отмечен ни у летописца ни у Нестора (которые после его переселения во вторую пещеру оставляют говорить о нем и первый из которых сообщает приведенный нами эпизод удаления в Чернигов только случайным образом), и мы находим указание на него только в Патерике, но указание возбуждающее некоторые сомнения. В Патерике рассказывается, что Царица (небесная или Божия Матерь), посылая из Константинополя зодчих строить «великую» каменную церковь Печерского монастыря, говорила им, что «Антоний точно благословив (заложение церкви) отходит света сего на вечный, а Феодосий в два лета по нем идет к Господу» (рассказ Симона о зодчих). Церковь Печерского монастыря была заложена в 1073 г., подразумевается (как заложение всякой каменной церкви) весной: следовательно Антоний умер не ранее лета или весны 1073 г.: но Феодосий, который умер по Патерику через два года после Антония, скончался 3-го мая 1074 г., не чрез два года, а чрез один от заложения церкви (летопись). В летописи читается, что Антоний, ископав вторую пещеру, в ней сконча живот свой, «не исходя из пещеры лет 40 нигдаже» (никудаже). Эти «лет 40», над которыми иные ученые ломают головы, составляют или позднейшую прописку в летописи, основанную на каком-то

581

великую церковь 1) и многие келлии и огородили все столпьем,—так начался Печерский монастырь, получивший свое название, как говорит летописец, от того, что монахи первоначально жили в пещере. По свидетельству Нестора, не имеющему впрочем характера совершенной определенности, переселение из пещеры наверх земли—в монастырь случилось в 1062 г.2). Только что построен был монастырь, как вел. кн. Изяслав взял из него игумена Варлаама, чтобы поручить ему игуменство в построенном им самим монастыре св. Димитрия. Братья пошли к Антонию и просили поставить нового игумена. Антоний отвечал: «кто болий в вас, як же Феодосий, послушливый, кроткий, смиреный, да с (сей) будет вам игумен»,—и Феодосий, уже прежде того посвященный во пресвитеры или иеромонахи 3), стал игуменом.

недоразумении (у Нестора также говорится о неисходном пребывании в пещере, но без обозначения числа лет: «ископав пещеру, живяше, не излазя из нея», по изд. Бодянск. в Чтенн. д. 9 стр. 27), или позднейшую поправку другой цифры. В обеих пещерах Антоний жил около 22 лет (1051—73), а во второй пещере (о которой именно речь), если предположить, что переселился в нее около 1060 г., жил около 13 лет (если верить Татищеву, то в некоторых бывших у него под руками списках летописи вместо 40 лет стояло 8,—Истории ч. II, стр. 111, прим. 256; но это также вовсе неладно, ибо будет выходить, что Антоний переселился во вторую пещеру только в 1065 г. Можно предполагать, что в подлиннике стояло четыренадесять, что совсем сходится с вероятным временем пребывания во второй пещере, и что из этого четыренадесять по ошибке явилось четыредесять).

1) Великую, сравнительно с предшествующей церковцей, но в сущности небольшую, как это узнаем из истории построения следующей, на самом деле великой, церкви (Нестор). Она была деревянная, как прямо говорит Нестор, но странно, что об ее строении употребляются летописцем слова: заложите и свершиша, обыкновенно употребляемые только о церквах каменных, и что пол в ней, как дает знать тот же летописец (под 1074 г. в рассказе об Исаакии) был каменный (очень возможно, что Нестор и ошибается).

2) Построение монастыря Нестор соединяет с поставлением в игумены преп. Феодосия, ему усвояя это построение. Но по более достоверному свидетельству летописца монастырь построен не им, а до него Варлаамом. Таким образом, 1062 г. у него можно разуметь или о построений монастыря или о поставлении в игумены Феодосия. Во всяком случае из слов Нестора следует то, что монастырь построен не позднее 1062 г., но или в сем году или несколько ранее.

3) На место Никона, который удалился из Печерского монастыря в Тмутаракань, чтобы там построить свой монастырь (Нестор).

582

Преп. Феодосий был поставлен в игумены в чрезвычайно молодых годах, не имея еще и 30 лет от роду и может быть— имея их не более как только 25-ть. Это значить, что он решительно возвышался над всею остальною братией, как человек особый в числе ее, и что он давал Антонию провидеть в себе того знаменитого возградителя монастыря, каким явился на самом деле 1).

«Приемше монастырь, говорит летописец, Феодосий поча имети воздержанье и велико пощенье и молитвы со слезами и совокупляти нача многи черноризцы»: от Варлаама он получил монастырь с 20 человеками братий, но скоро совокупил их 100 (летоп.). Это совокупление Феодосием в непродолжительное время многочисленного братства, как ясно дает знать летописец, совершилось не таким только и просто образом, что он принимал всех приходивших к нему (что делалось и прежде и причем братия пребывала только постепенно), а таким именно образом, что он нарочито старался о том, чтобы собрать как можно более многочисленное братство. Так как вовсе нельзя, конечно, предполагать, чтобы Феодосий занимался нарочитой вербовкой в монахи мирян, то, очевидно, необходимо предполагать другое. Этим другим могло быть только то, что Феодосий старался собрать в свой настоящий монастырь монахов монастырей ненастоящих,—что возможно большее количество этих уже готовых монахов он хотел привлечь к истинному монашествованию. Собрав большое братство, Феодосий решился ввести в своем монастыре хороший монастырский устав, какового дотоле еще не было в монастырях русских; начав искать такого устава, он нашел у одного Грека, пришедшего с митрополитом Георгием, устав Студийского монастыря, и его именно и решился ввести у себя; списав его (подразумевается—в переводе), он «устави в монастыри своем, как пенья пети монастырьская и поклон как держати и чтенья почитати и стоянье в церкви и весь ряд церковный и на трапезе седанье и что ясти в кия дни, все со уставленьем» 2). Это первое введете настоящего и притом строгого

1) Оказывающийся по нашей хронологии слишком молодым возраст Феодосия в минуту поставления его в игумены как будто заставляет склоняться к другой хронологии, которая прибавляет ему в сем случае 10 лет. Но чтобы не два года, а 12 лет Феодосий мог провести в просфоропекарстве, это представляется нам совершенно невозможным.

2) Летописец и Нестор не одинаково говорят о приобретении Феодосием Студийского устава. Первый пишет: «и нача (Феодосий) искати правила чернечь-

583

монастырского устава составило знаменитое дело, навсегда доставившее Печерскому монастырю старейшинство между всеми монастырями русскими: «Феодосий, говорит летописец, все то (вышесказанное) изобрет, предаст монастырю своему; от того же монастыря переяша вси манастыреве устав; тем же почтен есть монастырь Печерский старей всех».

С введением преп. Феодосием настоящего устава, о котором обстоятельнее мы скажем ниже, окончилась история внутреннего устроения Печерского монастыря, но не окончилась история устроения внешнего, в смысле совокупности зданий. Через 11 или 12 лет после построения монастыря над пещерой преп. Феодосий решился построить новый обширнейший монастырь на новом месте. Это последнее было выбрано через овраг от прежнего монастыря, близь второй пещеры преп. Антония, в которой он скончался, и здесь в 1073 г. преп. Феодосий заложил великую каменную церковь нового монастыря 1). Но ему не суждено было совершить эту вторую постройку. В следующем 1074 г., 3Мая, во вторую субботу по Пасхе, он скончался после непродолжительной болезни, по всей вероятности, приключившейся ему от напряженных подвигов предшествующего великого поста, которым он обыкновенно предавался. Он умер в возрасте, как видно из сказанного сейчас выше, вовсе не преклонной старости, а только что начинавшегося зрелого мужества или смертью, как говорят, неожиданною и преждевременною: крепкое телесное здоровье его, о котором прямо говорит его биограф, как необходимо думать, было сломлено тем вольным и постоянным аскетическим самоумерщвлением, образец которого он показал и к которому мы возвратимся несколько ниже. Он погребен был в пещере, которая под старым монастырем, т. е. в той первона-

ского, и обретеся тогда Михаил чернець манастыря Студийского, иже бе пришел из Грек с митрополитом Георгием, и нача у него искати устава чернець Студийских. и обрет у него и списа»... Нестор пишет: «посла (Феодосий) единого от братия в Костяньтинь град к Ефрему скопцю (помянутому выше, который ушел из Печерского монастыря в Константинополь и жил там по всей вероятности именно в монастыре Студийском), да вьсь (весь) устав Студийского монастыря исписав пришлет ему; он же преподобного отца нашего повеления ту абие и створи, и весь устав монастырский исписав посла блаженному отцу нашему Феодосию». Как можно и вероятно примирять эти известия, см. выше.

1) И поэтому-то Антониевы пещеры суть ближние пещеры к монастырю, до сих пор остающемуся на его втором месте.

584

чальной Антониевой, которую этот наследовал от Илариона и в которой зачалось Печерское братство 1). Новый монастырь после смерти Феодосия достраивали его преемники: Стефан (остававшиеся игуменом недолго, не далее как до 1078 г., см. о нем сейчас ниже, в речах о монастыре Стефанече), Никон (тот, о котором говорили мы выше, возвратившийся из Тмутаракани, заменивший Стефана не позднее как в 1078 г. и умерший в 1088 г.) и Иоанн (избранный на место Никона в том же 1088 или в следующем 1089 г.). Каменная церковь нового монастыря, заложенная преп. Феодосием в 1073 г., была окончена кладкой при Стефане на 3-е лето, в 1075 г. (летоп.); но вероятно за скудостью средств для отделки, производившейся медленно, она была освящена только через 14 лета, в 1089 г. (ibid.) 2). Так как новый монастырь был построен (подразумевается—весь деревянный) и братия была переведена в него из старого при Стефане (Нестор), то должно думать, что в неосвященной («великим священием») церкви литургия совершалась на антиминсе (после малого священия),—объяснение см. выше. Старый или «ветхий» монастырь, после переведения братии в новый, не был уничтожен, а оставлен существовать с небольшим числом отделенной в него братии: пещера, при которой находился этот старый монастырь, после того как вышла из нее братия, стала служить для монастыря усыпальницей или кладбищем, и для погребения в пещере умирающих и было отделено для старого монастыря несколько человек братии, как бы погребальщиками, а также отряжены были пресвитер и диакон для ежедневного совершения в церкви монастыря заупокойной литургии «sa умирающую братию»,—Нестор.

В 1108 г. была окончена в Печерском монастыре строением каменная трапезница или трапеза, построенная иждивением некоего Глеба («повеленьем Глебовым», летоп. под 1108 и 1100 гг.),— по всей вероятности, Минского князя Глеба Всеславича, сына Всеслава Полоцкого (cfr Ипатск. лет. под 1158 г. fin. о вдове Глеба Ярополковне).

1) И поэтому его—Феодосиевы пещеры суть дальние от (теперешнего) монастыря пещеры. Не совсем понятно, что Феодосий погребен был не вместе с Антонием и не в одной с ним пещере. Это как будто наводит на подозрение, что когда умер Феодосий, Антоний был еще жив.—О погребении Феодосия летописец и Нестор говорят не совсем согласно.

2) В Патерике Печерском дается знать, что к росписанию церкви было приступлено спустя более 10 лет после смерти Феодосия (рассказ о живописцах) и след. спустя более 7 лет после окончания кладки

585

В последней четверти XII века, при архимандрите Василии 1), избранном в 1182 г. (Ипатск. лет.) и умершем неизвестно когда после 1197 г. (ibid.), монастырь обнесен был каменной стеной 2).

В 1240 г. в нашествие Татар монастырь был разрушен 3). В 1250 г., как кажется, он оставался еще в запустении (в сем году Даниил Галичский, отправляясь к Татарам, молился в Киеве в Выдубицком монастыре, но не и в Печерском,—Ипатск. лет.), но в 1274 г. его игумен Серапион поставлен в епископы Владимирские. В нынешнем монастыре остаются от домонгольского — нижняя часть «великой» или главной церкви его и может быть надворотная церковь св. Троицы (см. выше); все остальное есть позднейшее и новейшее: теперешние каменные стены монастыря на место деревянных, заменивших собою разрушенные домонгольские, построены Мазепой в 1698 г.; все здания и все церкви (со включением и надпещерных) идут от последующего за сим времени, см. «Описание Киево-Печерской лавры» митр. Евгения. Двои пещеры, находящиеся при монастыре, с течением времени потерпели много изменений в своем виде, ibid. гл. XIV (Мы сказали, что пещера находившаяся под ветхим монастырем, по перенесении монастыря на новое место, стала монастырским кладбищем. Но в настоящее время мощи всех святых печерских, описанных в Патерике, находятся в ближних пещерах. Должно думать, что перенесение случилось в позднейшее время и именно по тому поводу, что у поклонников, пока не был сделан через овраг между пещерами мост, не было охоты ходить в дальние пещеры).

Другие Киевские монастыри нашего класса суть: Германечь или Спасский Берестовский и Стефанечь или Кловский Влахернский.

История построения Германеча или Спасско-Берестовского монастыря положительным образом неизвестна. Но необходимо думать, что он построен тем Германом, который упоминается в летописи как игумен св. Спаса под 1072 г. (а Спасский монастырь называется Германечем в той же летописи под 1096 г.), ибо название монастыря Германечь, очевидно происходит от имени строи-

1) О сане архимандрита см. ниже.

2) См. послание неизвестного к архимандриту Василию, усвояемое Кириллу Туровскому (перв. полов. т. стр. 810) в Прибавлениях к Творр. Свв. Отцев. ч 10 стрр. 347 и 348.

3) Подробно говорит о разрушении монастыря Татарами Синопсис, но известия берет он по всей вероятности, только из устного предания.

586

теля, а предполагал еще другого Германа кроме этого значить отодвигать монастырь в такое время, когда еще совсем не было настоящих монастырей на Руси (а в нашем Германе, по всей вероятности, должно видеть того Германа, который в 1078-м году был поставлен в епископы Новгородские и который после 18-летнего пребывания на кафедре умер в 1096-м году). Монастырь был поставлен так же за городом, как и Печерский, и на земле того же самого села Берестова, что и он, именно не в дальнем расстоянии, ближе к городу, от второй пещеры преп. Антония (а когда Печерский монастырь был перенесен на новое место и поставлен между сейчас названной пещерой и им, то он очутился в самом непосредственном соседстве с Печерским монастырем: от стены Печерского монастыря до церкви Спаса на Берестовом, остающейся от Берестовского монастыря, около 40—50 сажен). Должно думать, что Владимир Мономах взял монастырь под свое покровительство в качестве ктитории или патроната и что таковою ктиториею он оставался в роде его сына Юрия Долгорукого до самого нашествия Монголов (см. выше в списке каменных церквей), когда прекратил свое существование. Монастырь, построенный до 1072 г., был строен одновременно с Печерским: так как в последний были принимаемы с великою готовностью все желающие пойтив монахи и все готовые монахи, то очевидно, что другой монастырь рядом с ним был поставлен не по сознанию нужды в нем (этом другом), а потому только, что его строитель хотел иметь свой собственный монастырь (Мы предполагаем при этом, что Спасский монастырь начат был строением позднее Печерского, но не невозможно однако и то, что он начат ранее; вообще нельзя не пожалеть, что история его построения остается неизвестною).

Монастырь Стефанечь или Кловский Влахернский построен Стефаном (от которого имя), бывшим игуменом Печерским и потом епископом Владимиро-Волынским. Стефан, по всей вероятности, происходивший подобно Варлааму из боярского рода 1), в молодых летах постригся в монастыре Печерском у Феодосия («взросл есть под его рукою»,—летоп. под 1074 г.) и ко времени смерти послед-

1) Если в Патерике Печерском врач Николы Святоши говорит сему последнему, постригшемуся в монахи в 1106 г.: «кто из бояр поступал так или хотя желание имел идти по этому пути (монашескому), кроме Варлаама, бывшего здесь (в Печерск. м.) игуменом», то это ничего не доказывает: это только позднейшее ораторство.

587

него был в монастыре екклесиархом и доместиком 1). Преп. Феодосий, умирая, предложил было братии в игумены на свое место некоего пресвитера Иакова (по всей вероятности известного писателя), но братия не пожелала его, так как он был не их постриженник, а пришел из другого монастыря, и вместо него просила назначить доместика Стефана, на что Феодосий и согласился 2). Поставленный в игумены по желанию братии и ознаменовав свое игуменство тем, что достроил начатую Феодосием великую церковь нового монастыря и самый этот монастырь, Стефан должен был потом не более как после 5-летнего игуменения 3) оставить свое место с бесчестием: неизвестно, кто был виноват, но в монастыре вышла крамола и он был отставлен братией от игуменства 4)и прогнан из монастыря 5). Прогнанный игумен не хотел идти под начало в другой монастырь или монашествовать вне монастыря и отчасти вероятно на собственные средства, отчасти же с помощью своих многочисленных знакомых и своих духовных детей между боярами, весьма сочувственно отнесшихся к его бесчестию, решился построить себе свой собственный монастырь. Место для своего монастыря он выбрал на том же загородьи, где стоял и Печерский монастырь, и не в слишком далеком расстоянии от последнего (верстах в полуторых к северо-западу), над ручьем

1) Нестор называет Стефана то екклесиархом, то доместиком (деместик), и весьма возможно, что у нас в его время оба названия означали одну и ту же должность или обе должности соединялись в одном и том же лице. Екклесиарх, что значит начальник церкви, в монастырях греческих в древнее время чин важный, был смотрителем над церковью (начальником над пономарями), уставщиком и распорядителем в ней относительно богослужения и вместе с тем и смотрителем над монахами во время их пребывания в церкви. Доместик—начальник хора певцов, регент.

2) Так рассказывает летописец; Нестор в житиеФеодосия рассказывает иначе (и так же с явно намеренным погрешением против истины, как и в том случае, когда построение Печерского монастыря усвояет не Варлааму, а Феодосию). Будучи постриженником именно Стефана, он совсем умалчивает об Иакове и представляет дело таким образом, будто Стефан был предложен прямо самим Феодосием.

3) В 1078 г. по Патерику игуменом был уже преемник Стефана Никон (затворник Никита, после епископ Новгородский, при игумене Никоне предсказал смерть князя Глеба Святославича, а последний убит в 1078 г.).

4) Объяснение этого самосуда см. ниже.

5) Нестор в житии Феодосия. К сему случаю возвратимся после.

588

Кловым (от чего Кловский); посвятив монастырь Божией Матери и именно—празднику положения ее ризы во Влахерне (2 Июля), он назвал его Влахернским 1). Монастырь прекратил свое существование в нашествие Монголов (cfr в списке каменных церквей).

Тмутараканский монастырь, существовавший или по крайней мере остававшийся монастырем русским весьма недолгое время, был Богородицкий Никонов.

Никон, первый пресвитер Печерского братства, тот самый, о котором говорили мы выше, пожив недолгое время с Антонием, расстался с ним и ушел от него (еще до поставления в игумены Варлаама), чтобы «сести особе», т. е. чтобы поставить свой собственный монастырь. Совещавшись или уговорившись с одним монахом другого Киевского монастыря 2), он отправился с сим последним к Черному морю; пришед «над море» спутники разлучились,— другой монах пошел к Константинополю, а Никон «в остров», т. е. на полуостров Тмутараканский. В Тмутаракани, близь града,— подразумевается главного на полуострове, носившего с ним одно и тоже имя (Тмутаракань) Никон нашел «место чисто» или удобное для поставления монастыря и на нем возградил монастырь в честь св. Богородицы. Ушел ли Никон от Антония с тем нарочным намерением, чтобы идти в Тмутаракань, или мысль об этом пришла ему на дороге, чего из не совсем удовлетворительного рассказа Несторова не видно, во всяком случае рождается вопрос: для кого он хотел построить монастырь в Тмутаракани? К сожалению, вопрос этот оставляется Нестором без всякого ответа. В Тмутаракани или нашей маленькой Тмутараканской колонии жили — во-первых, тамошние Кавказские туземцы,—во-вторых, как предполагаем мы и как говорили много выше, — Варяги-Руссы, остаток и часть Черноморской колонии Варяго-или Норманно-Русской, и в-третьих— так сказать наши Русские Руссы, как чиновники, ведавшие колонию.

1) Нестор в житии Феодосия. Патр. Никон и митр. Платон с названиями своих монастырей: Ивер, Новый Иерусалим и Вифания имеют перед собою древний пример в нашем Стефане.

2) Именно монастыря св. Мины. Другой монах, по своему происхождению был боярин, и вот фактическое доказательство несправедливости уверений Патерика, что до Святоши из бояр постригся в монахи только Варлаам. О построении Никоном Тмутараканского монастыря (вместе с его удалением из Печерского монастыря и обратным возвращением) рассказывает Нестор в житии Феодосия.

589

Должно думать, что Никон построил свой монастырь не для последних, ибо их было на полуострове, нет сомнения, весьма не много и в случае желания идти в монахи им естественно было стремиться к монастырям домашним, внутренним русским. Следовательно, представляется вероятным думать, что Никон построил свой монастырь с той целью, чтобы водворить или распространить и утвердить монашество между туземцами и между Варяго-Русскими. Что дело было действительно так, на это как будто намекает до некоторой степени и Нестор, когда Никона с его спутником—другим монахом сравнивает с Павлом и Варнавою. Как бы то ни было, но Никон построил монастырь и населил его какими-то монахами. Спустя лет семь-восемь, после 1066 г. 1), он снова возвратился из Тмутаракани в Печерский монастырь, а свой тамошний монастырь приложил или приписал к последнему 2). Нестор, писавший житие Феодосиево перед 1091 г. (см. выше), говорить о монастыре: «и бысть монастырь славньн, иже и до ныне есть, приклад имый в сий Печерский монастырь». Но вскоре после 1091 г. Тмутаракань перестала быть русскою колонией, вместе с чем и монастырь Никонов или перестал существовать или перестал быть русским 3).

Новгородские монастыри суть: два находившиеся в самом Новгороде—Антония Римлянина и Варлаама Хутынского (второй не в

1) Никон возвратился в Печерский монастырь после того, как привел из Руси в Тмутаракань князя Глеба Святославича на место убитого Ростислава (Нестор), а Ростислав убит в 1066 г. (летоп.).

2) Никон, возвратившись в Печерский монастырь, «вся своя благая» предал блаженному Феодосию. Это обстоятельство в удаление его из Киева в обществе монаха-боярина наводят на мысль, что и сам он был по происхождению из бояр (Не задолго до смерти Феодосия, когда Святослав согнал с великокняжеского престола Изяслава. Никон во второй раз удалялся из Печерского монастыря в Тмутаракань, в построенный им монастырь, и снова возвратился в Печерский монастырь уже после смерти Феодосия,—Нестор в житии Феодосия).

3) О спутнике Никона из Киева—другом монахе Нестор говорит: «болярин же идыи к Костянтиню граду, обрете остров среде моря, и ту всели(в)ся в немь поживе лета многа, терпя зиму и глад и тако успе с миромь, се же и до ныне остров ть (тот) зовом есть боляров». Какой разумеется остров на Черном норе (на котором совсем нет островов посредине и есть только островки при берегах), не знаем (не думаем однако, чтобы тут легендарно разумелся Принцев остров на Мраморном море, один из группы Принцевых островов).

590

самом Новгороде, а близ него), и третий в Новгородской области— Старо-Русский Мартириев.

Существует житие преп. Антония, которое выдает себя за произведение его ученика и преемника на игуменстве Андрея и в котором повествуется об Антонии, что он родился в Великом Риме от латинского языка, от православных родителей, державшихся православия втайне, и что в 1116 г. он прибыл в Новгород чудесным образом 1). Относительно этого жития давно признано за несомненное то, что оно представляет собою произведение игумена Андрея не в его подлинном виде, а в большей или меньшей позднейшей переделке, ибо в нем—во-первых, об игумене Андрее несколько раз говорится в третьем лице, во-вторых—один раз говорится об Антониевом и его—Андреевом времени как о давно прошедшем, и в-третьих—прибытие Антониево в Новгород в 1116 г. относится ко времени жизни епископа Никиты, тогда как последний умер в 1108 г. 2). В рукописях вслед за житием преп. Антония читается описание его чудес, составленное в 1598 г. постриженником и монахом Антониева монастыря, а после монахом Троицкого Сергиева монастыря, Нифонтом, который известен тем, что в 1597 г. его стараниями (при содействии архимандрита Троицкого Сергиева монастыря, Кирилла Завидова, 1594—1605, бывшего перед тем игуменом Антониева монастыря) открыты были мощи преп. Антония и было установлено ему празднование 3). Этому Нифонту обыкновенно и усвояется переделка жития Андреева. Но едва ли не с гораздо большею вероятностью следует полагать, что житие вполне должно быть усвояемо сему Нифонту,—что оно есть его собственное сочинение и только выдается им за Андреево. Если бы с самой минуты смерти преп. Антония существовало его житие, преданное церкви

1) Житие напечатано вПравославн. Собеседнике, 1858, ч. II, стрр. 159 и 310.

2) Cfr Ключевск. Жития святых, стр. 306 sqq.

3) См. Нифонтово сказание «О преложении честнаго и многочудеснаго тела преподобного отца нашего Антония Римлянина, иже в Великом Новеграде», в котором вместе с рассказом об открытии мощей преп. Антония содержится описание 21 чуда, совершившегося при мощах перед их открытием и вслед за их открытием. Послесловие сказания напечатано у Восток. в Румянц. Муз. стр. 209 col. 2 и в Описании рукописей Хлудова А. Попова стр. 437 (мы имели сказание в ркп. Московск. Дух. Акад., фундам. № 96, Августовск. Четь-Минея).

591

Божией игуменом Андреем по повелению архиепископа Нифонта, как уверяет наше теперешнее житие, то едва ли бы могло случиться, чтобы празднования памяти Антония, если не общего во всей Русской церкви, то местного в Новгороде, не было установлено в весьма древнее время. Если бы этого по чему-нибудь весьма нелегко объяснимому не случилось, то как бы он не был причислен к лику святых,—общих или хотя местных, на Макариевских соборах 1547 и 1549 годов? Предположить, чтобы житие могло остаться неизвестным для сих соборов совершенно невозможно, потому что, во-первых, житий старательно искали и все имевшие их спешили них представить, а, во-вторых, и главное — что председатель соборов митр. Макарий был прежде архиепископом Новгородским и что его заботливость преимущественным образом была посвящена именно здешним святым. Наконец, если бы житие преп. Антония существовало до митр. Макария, то как бы оно не попало в его Четь-Минеи, которые первоначально были составлены именно в Новгороде? Все сейчас сказанное нами представляет решительные основания сомневаться в том, чтобы действительно существовало житие Андреево и чтобы Нифонт имел его у себя под руками 1).

В Антониевом монастыре во время Нифонта могло возникнуть мнение об иностранном западном происхождении преп. Атония по тому поводу, что в его — Нифонтово время было в монастыре несколько церковных вещей западного происхождения, именно—шесть икон, несколькобогослужебных сосудов и колокол 2). Вещи эти

1) Прежде нас решительным образов в этом сомневаются, и даже более чем сомневаются Π. М. Строев, — Библиологич. словарь, стр. 18, и B. О. Ключевский,—Древнерусские жития святых, стр. 58.

2) Описание икон (небольших размерами, металлическо-эмалевых на деревянных, нетолстых досках) у преосв. Макария в Археологическом описании церковных древностей в Новгороде II, 163 sqq и в статье Ю. Д. Филимонова: Древнейшие западные эмали в России, помещенной в Сборнике Общества древнерусск. искусства при Моск. Публ. Музее, 1874 г. кн. 4—5 (со снимком). Мнение г. Филимонова об этих иконах есть то, что они представляют собою не собственные иконы, а переплетные окладные доски с богослужебных книг (евангелий), что они работы XIII, а не XII века, и следовательно—попади в монастырь уже после Антония, что по месту работы они из Лиможа во Франции (лиможская эмаль). Колокол, весом в 1 пуд 10 фунтов, с вероятностью пожег быть усвояем самому Антонию, или вообще периоду домонгольскому, ибо позднее у нас начали лить колокола свои. Что касается до сосудов «с подпи-

592

при Антонии или после него могли попасть в монастырь весьма просто,—везде на Руси в особенно в Новгороде в древнее и старое время приобретали от западных купцов церковные принадлежности западной работы (поколику между последними были употребительные у нас): но монахи монастыря, современные Нифонту (и во главе их он сам) заключили по сим вещам, которые в их время, может быть, оставались в Новгороде только у них в монастыре и которые предание монастырское, по всей вероятности, усвояло именно самому Антонию, что он был иностранец западного латинского языка. В след за сим могла сложиться и подробная, читаемая у Нифонта, легенда...) Последний уверяет, что Антоний стал зваться Римлянином с самой минуты своей смерти; но это неправда: современная Антонию Новгородская летопись (выписки из которой сейчас ниже) вовсе не называет его Римлянином; вовсе не называется он. Римлянином и в актах XVI века (Ист. Иер. III, 136 sqq).

Преп. Антоний, едва ли Римлянин и вообще западный иностранец, каковым считать его нет действительных оснований, а по всей вероятности природный богатый Новгородец 2), замечателен тем, что он, сколько известно, построил в Новгороде первый настоящий монастырь, притом монастырь прямо великолепный, каменный (собственно с каменною церковью,—о монастырях Юрьевском и Перынском, считаемых древнейшими Антониева, см. ниже в

сями Римским языком», о которых говорит Нифонт, т. е. которые были в монастыре в его время, то в настоящее время их в монастыре нет, а сосуды Московского Успенского собора, принимаемые за Антониевы (будто бы привезенные из Новгорода Грозным), на самом деле вовсе не из Антониева монастыря.

1) Замечания на нее см. у Ключевск. в Житиях святых, стр. 308 fin. Свои хронологические данные Нифонт заимствует из Новгородской летописи, а, заставляет прибыть Антония в Новгород не в 1117, в котором, по летописи, последний начал строить церковь, а в 1116 г. (во всех списках жития: «в лето 6614»; но это, как очевидно из дальнейшего у автора, обмолвка вместо: 6624) затем, чтобы дать время приплыть бочке и самому Антонию обучиться русскому языку. Что касается до епископа Никиты в 1116 г., то тут, как должно думать, Нифонт введен был в заблуждение грамотой преп. Антония, о которой сейчас ниже.

2) В своей грамоте преп. Антоний пишет о себе: «се аз Антоний, худши во мнисех, изыдох на место се»— Если он был в Новгороде иностранный пришелец, то бы он выразился «придох», а не «изыдох» (Род преп. Антония, записанный в синодике его—Антониева монастыря, см. у Восток. в Опис. Румянц. Муз., стр. 582, col. 2).

593

списке монастырей). Подлинные сведения о преп. Антоние, сообщаемые Новгородскою (1-ю) летописью, к сожалению, весьма кратки: в 1117 г. «игумен Антон заложи церковь камину, святая Богородица манастырь»; в 1119 г. «свершена бысть церкы (церковь) Антонова святая Богородица»; в 1125 году «исписаша божницю Антонову» (т. е. церковь стенным письмом); в 1127 г. «обложи (заложил), трапезницю камяну Антон игумен»; в 1131 г. «Антона игуменом Нифонт архиепископ постави»; в 1147 г. «умре Онтон игумен (и) в то же лето вдаша игуменьство Андрееви по Онтоне» 1). Таким образом, из этих известий мы узнаем, что преп. Антоний приступил к построению монастыря в 1117 г., что он окончательно устроил его и принял игуменство над собранною в нем братией в 1131 г. и что он скончался через 30 лет от начала строения монастыря в 1147 г.. Сохранились до настоящего времени две грамоты преп. Антония. Одна из грамот, как должно думать, есть позднейшая и поддельная; но другую грамоту есть вся вероятность считать подлинною, только дошедшею до нас в новом языке и с поврежденным чтением 2). Во второй грамоте читаем: «се аз Антоний, худший во мнисех, изыдох на место се, не приях имения ни от князя ни от епископа, но токмо благословение от Никиты епископа»... Так как епископ Никита умер в 1108 г., то, согласившись признавать грамоту подлинною, мы будем иметь новое известие, что Антоний пришел на место своего монастыря довольно

1) Отсюда Нифонт узнал, что преемником Антониевым (на игуменстве) был Андрей.

2) Грамоты напечатаны в Истории Иерархии III, 123 sqq. Подложною должно считать ту, которая напечатана на первом месте и в которой содержится обозначение границ земли, купленной Антонием у Смехна и у Прохна у Ивановых детей у посадничих: из грамоты Антониеву монастырю царя Ивана Васильевича от 1573 г., ibid, стр. 144, явствует, что наша Антониева грамота явилась только после сей грамоты, быв извлечена отчасти из нее (границы земли), отчасти из поданной грамоты Антониевой (цена земли, с превращением гривен в рубли). В грамоте Антониевой, которую мы считаем подлинною, говорится о покупке мы села Волховского, из-за которого в позднейшее время происходили между монастырем и городом тяжбы. Но думать, чтобы монастырь завладел селом у города после Антония насильно, было бы весьма невероятно, ибо очень трудно монастырю завладеть землей у города и особенно очень трудно было завладеть ею у такого города, как Новгород. Другое дело—границы земли, где можно взводить на противную сторону ложные обвинения в захвате и выдумывать мнимую «старину».

594

задолго до 1117 г. и что прежде чем приступить к строению монастыря он довольно долго подвизался на месте так—без монастыря (в одинокой келье или в товариществе с другими несколькими особокелейниками). При этом весьма вероятно будет предполагать, что Никита, до поставления в епископы ревностный подвижник Печерский 1), имел на Антония большее или меньшее влияние, если не направив на путь монашества, то утверждая его на нем. Еще читаем в грамоте: «да то все у правит Мати Божия, что есмь беды принял о месте сем». Слова эти не ясны и не определенны и их можно понимать двояко—или так, что он принял много огорчений, устрояя монастырь, или так, что он очень много принял их из-за земли монастыря,—из-за села Волховского, находившегося между городом и монастырем, которое он купил последнему 2), и именно, как можно думать по соображению с позднейшим временем, из-за того, что жители соседнего с землей края города посягали на пользование угодьями села 3). Так или иначе понимать приведенные слова грамоты, но вообще, они дают знать, что Антоний устроял свой первый настоящий монастырь в Новгороде совсем при иных условиях, чем Антоний и Феодосий первый таковой монастырь в Киеве. Там — в Киеве всеобщее усердии, выражавшееся в приношениях имениями (деньгами) и в приложениях селами; здесь—посягательство и на то, что было приобретено самим строителем на собственные деньги. Это наводит на мысль, что в Новгороде до Антония еще не было монашества, что он первый хотел завести его в нем и что его первая попытка была встречена Новгородцами вовсе не с особенными желанием и усердием. На ту же самую мысль наводит и то странное обстоятельство, что Антоний, начавший строить монастырь в 1117 г., принял сан его игумена только в 1181 г.: это может значить, что охотники идти в монахи выискивались весьма туго и что он долго оставался без людей, над которыми бы принять игуменство (если князь Всеволод начал строить в 1119 г. Юрьев монастырь прямо с игуменом Кириаком, то весьма возможно предпола-

1) См. о нем в Патерике,—первый рассказ Поликарпов.

2) Неправильно напечатанное в Истории Иерархии место грамоты о покупке села должно быть читаемо: «на селе есмь дал гривен сто на Волховском; (далее холопы, купленные с селом) Тудор с женою»—

3) В 1578 г. монастырь жаловался Ивану Васильевичу, «что де была чудотворцова купля пашенная земля и луг под монастырем, и ту де землю отняли Новгородцы насильством и припустили к пасьбе»,—Ист. Иер. ibid. стр. 145.

595

тать, что для княжеского монастыря игумен и монахи приведены были с Юга—из Киева).

Не только каменная церковь, но одновременно с нею таковая же трапеза ясно показывает, что преп. Антоний был человек не просто богатый, но и весьма богатый, и что он хотел построить монастырь для своего времени великолепный, ибо каменные трапезы в монастырях домонгольского периода составляли величайшую редкость и обыкновенно являлись в них не тотчас, а спустя то или другое значительное время после их основания (в Печерском монастыре каменная трапеза окончена в 1108 г.). Уступая первенство степени княжескому монастырю, каковым был Юрьев (начатый строением в 1119 г.), Антониев монастырь несомненно был в Новгороде в период домонгольский первым монастырем по великолепию, так как» в Юрьевом монастыре каменная трапеза явилась только уже в XV веке (Что преп. Антоний был человек не просто богатый, но и весьма богатый, и следовательно — происходил ее просто из знатного, но и весьма знатного рода, это, как нам кажется, дает знать и Новгородская летопись. Мы сказали, что известия, сообщаемые ею о преп. Антонии, весьма кратки: они весьма кратки для нас, но по отношению к ней самой, по отношению к тому, насколько летописи удаляют у себя места истории монастырей, они не кратки, а исключительно пространны. Летопись не ограничивается только одним известием о построении монастыря, как это обыкновенно, но совсем необычным образом дает целую краткую летопись его постепенного строения. Это заставляет именно предполагать, что строитель его был человек исключительно знатный).

Не менее достойно сожаления, что мы не имеем сколько-нибудь обстоятельных сведений о преп. Варлааме Хутынском. Преп. Антоний, как должно или по крайней мере можно подозревать, с великими усилиями и скорбями вводил в Новгороде монашество; но в продолжение полустолетия после него монашество в Новгороде привилось и в конце XII века мы встречаем весьма любопытное явление, что собирается целая небольшая дружина или целое небольшое общество знатных Новгородцев, которое желает посвятить себя христиански-философской жизни отшельничества, удаляется за город и устрояет себе пустыньку. К прискорбию, мы ровно ничего более не можем сказать об этом обществе, кроме того, что оно составилось. Собравшиеся желатели отшельничества удалились из мира без монашеского пострижения, вероятно, желая предварительно испытать свои силы. Во главе замечательной дружины или этого кружка аристократов-отшель-

596

ников был некто мирским именем Алексей Михайлович, в монашестве Варлаам, т. е. именно преп. Варлаам Хутынский. Долго ли отшельничествовал он с своими товарищами, оставаясь мирянином, неизвестно; в 1192 г. он был монахом и в этом же году была освящена в его пустыне церковь и она наречена монастырем. В Новгородской летописи под сим годом читаем: «в тоже лето постави церковь внизу на Хутыне Варлам чернец, а мирским именем Алекса Михалевиць, в имя святого Спаса Преображения, и святи ю владыка архиепископ Гаврила на праздник (т. е. Преображения) и нарече монастырь» 1). Более о преп. Варлааме ничего неизвестно. В двух позднейших Новгородских летописях находим запись, что он скончался в том же 1192 г. 6 Ноября 2), но в древнейшей Новгородской летописи, молчащей об его смерти, читаем под 1207 г.: «в тоже лето преставися раб Божий Парфурий, а мирски Прокша Малышевич, постригся у святого Спаса на Хутыне, при игумене Варлааме». К чему относить слова: при «игумене Варлааме»,— к преставися или постригся, не совсем ясно; но гораздо вероятнее к первому, из чего будет следовать, что преп. Варлаам скончался после 1207 г. (и с чем будет согласоваться и то показание его житий, что он дождался возвращения друга своего Добрыни Ядрейковича, в монашестве Антония 3), который воротился не ранее· 1200 г., см. выше) 4).

Старорусский Мартириев монастырь, находящийся в Старой Русе явился одновременно с Варлаамовым Хутынским. Он построен в 1192 г. игуменом Мартирием, который в следующем 1193 г. из-

1) Монастырь Хутынский находится на Волхове, в 10 верстах от города вниз по течению, на правом (Торговой стороны города) берегу. Летопись употребляет выражение «внизу» не в том смысле, что он стоит в низине, а в тон смысле, что вниз от города. Монастырь стоит не в низине, а на возвышенности над рекой и от того он не в Хутыне, а на Хутыне. О производстве слова Хутынь от худый и об обитании будто бы на месте до преп. Варлаама нечистой силы см. у преосв. Макария в Археол. опис. церк. древ. в Новгороде I, 431 прим.: не помним где-то мы встретили, что Хотынь по-фински значит возвышенность.

2) В Новгородск. 4-й и Софийск. 1-й (П. С. Л. тт. 4 и 5).

3) См. у Ключевск. стр. 61.

4) В 1243 г. скончался в Хутынском монастыре Варлаам—не основатель преподобный, а бывший в мире Вячеслав Прокшинич, сын помянутого сейчас выше Прокши Малышевича, в монашестве Порфирия (1-я Новг. лет.).

597

бран был в архиепископы Новгородские на место Гавриила. О построении монастыря Мартирием и о самом Мартирии до архиепископства известно только то, что записано в 1-й Новгородской летописи под 1192 г.: «в то же лето в Русе срубиша (sic) церковь на острове Мартурий игумен в имя святого Преображения и створи монастырь, и бысть прибежище крестьяном» 1).

Монастыри Полоцкие суть построенные преп. Евфросинией Полоцкой два монастыря—женский Спасский и мужской Богородицкий.

Преп. Евфросиния, по мирскому имени до монашества Предслава, была княжна из удельного княжеского дома Полоцкого 2). Она была внучка знаменитого Всеслава Брячиславича († 1101), дочь его младшего сына Святослава — Георгия. Намерение посвятить себя Богу в монашестве она приняла еще в ранней юности. Когда ей исполнилось 12 лет, отец и мать начали совещаться об ее замужестве, потому что вследствие ее красоты сватались уже многие женихи (в древнее время выдавали девиц замуж весьма рано, даже 8 лет, см. выше); но она тайно ушла из дому в монастырь, в котором игуменьей была княгиня Романовая и упросила постричь ее в монахини. Княгиня Ромавовая, нет сомнения, была жена дяди Евфросиньина Романа Всеславича, который по Ипатской летописи умер в 1116 г.; так как она могла постричься в монахини и стать игуменьей только после смерти мужа, то этим указанием определяется раннее время, с которого должно быть считаемо монашество Евфросинии 3). Пробыв некоторое время в монастыре, она потом переселилась, с дозволения тогдашнего Полоцкого епископа Илии, к кафе-

1) Мартвриев Спасо-Преображенский монастырь находится на северном краю г. Русы, на правом берегу реки Полисти, вниз по ее течению, см. о нем Истории Иерархии VI, 301 sqq. Он назван «на острове», как догадывается гр. Толстой, «вероятно потому, что ручей Войо, обтекающий город с восточной стороны а впадающий за монастырем в р. Полисть, образует собою остров» (Святыни и древности Старой Русы,—в Душеполезн. Чт. в Июньск. кн. 1878 г.).

2) Житие преп. Евфросинии по языку и по редакции, в каких оно дошло до нас, довольно новое, но по содержанию несомненно древнее, напечатано в Памятниках старинной Русской литературы гр. Кушелева-Безбородко, вып. IV, стр. 172.

3) О монастыре, в котором была игуменьей княгиня Романовая, нет никаких сведений, кроме нашего упоминания и по всей вероятности должно представлять его себе как монастырь несобственный, как монашескую (т. е. монахиньскую) слободку где-нибудь при приходской церкви.

598

дральной его церкви св. Софии и здесь, пребывая в столбце каменне»,т. е. в нижнем этаже под церковью, в церковном подвале 1), и подвизаясь подвигом постническим, занималась списыванием книг, которые отчасти писала сама, отчасти через наемных писцов: это последнее обстоятельство, по всей вероятности, и было причиной ее переселения к кафедральной епископской церкви, в библиотеке которой она могла найти книги для списывания. От св. Софии Евфросиния переселилась в находившуюся не далеко от города епископскую метохию или мызу, называвшуюся Сельце, при которой была малая церковь («церковца») Спаса и которую она получила от епископа Илии посредством дара или купли в собственность для основания монастыря 2). Передача Сельца епископом Евфросинии имело место в присутствии дяди ее Бориса, который умер в 1128 г., — этим определяется год, не позднее которого сие случилось. Пребывая на Сельце и устрояя монастырь, преп. Евфросиния тайно от отца постригла в монахини другую сестру свою Городиславу, назвав ее Евдокией, а затем пришла к ней и сама постриглась в монахини двоюродная сестра, дочь помянутого кн. Бориса Звенислава, с именем Евпраксии. После сего, когда вероятно собралось достаточное число монахинь, преп. Евфросиния построила в монастыре на место бывшей дотоле деревянной и маленькой церкви каменную (во имя того же Спада), которая совершена была в 30 недель. Видя монастырь свой украшенным и всего благого исполненным, Евфросиния умыслила создать вторую каменную церковь в честь святой Богородицы и совершив ее и иконами украсив, «предаст мнихом и бысть монастырь велий», т. е. после женского монастыря она создала мужской, который по всей вероятности был поставлен в более или менее близком соседстве с первым 3). Когда окончено было строение монастырей, преп. Евфросиния — рассказывает ее житие — возгорелась желанием видеть в своей церкви Богородицы ее икону (называемую).

1) О голбцах или голубцах см. выше.

2) Почему Евфросиния избрала местом для основания монастыря епископскую мызу, а не другую свободную и свою землю, в житии не объясняется. Вероятно епископ, обменявшись с нею на другую землю или взяв с нее деньги для приобретения другой мызы, сам пригласил ее основать на мызе монастырь потому, что на ней, как говорится в житии, были погребены прежние Полоцкие епископы и что он желал видеть у гробов последних монастырь.

3) Мужской монастырь преп. Евфросинии не сохранился до настоящего времени и где именно он находился, остается неизвестным.

599

Одигитрию, — одну из трех икон, которые написаны были евангелистом Лукой еще при жизни Божией Матери и которые находились— одна в Царьграде, другая в Иерусалиме и третий в Ефесе 1). Послав с дарами многоценными к императору Мануилу (1143—1181) и патриарху Луке Хризовергу (1156—1169), она с прилежанием просила себе Ефесские иконы; царь, видев любовь Евфросинии, послал в Ефес 700 оружников своих и, взяв икону, послал к ней; преподобная же, получив икону, внесла ее в церковь Богородицы (т. е. лужского монастыря) и «уставила по вся вторники носити ее по святым церквам». Как понимать этот рассказ, не совсем ясно, но по всей вероятности так, что Евфросиния, желая приобрести хорошую храмовую икону для своей церкви Богородицы и именно копию с знаменитой Константинопольской иконы Божией Матери, называвшейся Одигитрией, приобрела ее чрез посылку нарочных послов в Константинополь (подобно тому, как там приобретены были иконы Пирогощая и Владимирская) 2).

Под конец жизни своей преп. Евфросиния возжелала дойти святого града Иерусалима и поклониться гробу Господню и всем святым местам. Устроив монастыри и вручив начальство над обоими 3) сестре своей Евдокии, прежде путешествия постригши в монахини двух племянниц своих, дочерей своего любимого брата Вячеслава— Кираанну и Ольгу (с именами Агафии и Евфимии, руками епископа Дионисия) и простившись со всеми родными, она отправилась в путь в сопровождении брата Давида и двоюродной сестры Евпраксии. Встретившись на дороге с импер. Мануилом, который шел войной на Угров 4), и по его приказанию с великою честью провоженная до

1) Позднейшее предание, читаемое в Синаксаре Никифора Каллиста действительно усвояло евангелисту Луке написание трех икон Божией Матери (см. также Синаксарь Никодимов под 18 Октября).

2) Известие жития, что Евфросиния уставила во вся вторники носити икону но святым церквам, делает более чем вероятным предположение, что икона была копия с Константинопольской иконы Одигитрии, ибо эта последняя икона, по известиям наших паломников (Стефана Новгородца и дьяка Александра, см. их в издании Сахарова) «была выносима всякий вторник» (куда—не говорят паломники, но дают знать, что в дома желающих). О Константинопольской Божией Матери Одигитрии см. выше стр. 413.

3) Объяснение «над обоими» см. ниже.

4) Император Мануил предпринимал несколько походов против Венгров и решить—в поход какого именно года встретилась с пим Евфросиния не представляется возможным.

600

Константинополя, поклонившись здесь св. Софии и всем Божиим церквам, приняв благословение от патриарха и купив для гроба Господня фимиамы и златую кадильницу, Евфросиния прибыла в Иерусалим и остановилась здесь в русском монастыре у святой Богородицы 1). Поклонившись гробу Господню и покадив его золотою кадильницею, которую принесла ему в дар, она впала потом в болезнь, прежде чем успела съездить со своими спутниками на Иордан (что они сделали без нее). Чувствуя приближение смерти, она послала в лавру св. Саввы Освященного просить, чтобы ей позволено было лечи в тамошней церкви. Но в лавре отвечали: «имеем запрещение от св. Саввы, еже жены не принимати никоеяже; но се тиесть монастырь святые Богородицы Феодосиев общий, в нем же лежат святые жены — мати святого Саввы и мати святого Феодосия и мати святую безмезднику Козмы и Дамиана, именем Феодотия, и иные мнози, ту ти подобает лещи». Евфросиния послала в монастырь Феодосиев и купила гроб в комаре святые Богородицы. После 24-дневной болезни она скончалась 24 Мая (1173 г.)2) и Давид с Евпраксией и прочими спутниками честно спрятали ее тело 3).

1) «Обита у святые Богородицы в русском монастыре». По словам жития, Евфросиния, прибыв в Иерусалим, «посла слугу своего Михаила (который ходил и в Константинополь за иконой Богородицы) тогда сущему патриарху глаголюще: владыко святый, сотвори милость ко мне, повели, да отвори мы ся врата Христова; он же поведе прошению ее быти», так что преподобная вошла в Иерусалим сими вратами. Тут, конечно, разумеются так называемые Златые врата, находящиеся в восточной стене города, к стороне Елеона, в которые по позднейшему преданию вошел Спаситель в своем торжественном входе в Иерусалим после воскрешения Лазаря (говорим, по позднейшему преданию, так как читатель, надеемся припомнит, что после Спасителя Иерусалим был совершенно разрушен Титом). Если бы дело было во времена владычества мусульман, то рассказ был бы несомненно ложен, потому что врата ведут на площадь мечети Омаровой, составляющей величайшую святыню мусульман, на которую христианам до последнего времени не позволено было и смотреть. Но Евфросиния была в Иерусалиме между 1099 и 1187 годами, когда им владели крестоносцы. Поэтому, может быть допущено, что для Евфросинии были отворены ворота, хотя с дозволения и не православного патриарха, а католического государя.

2) В житии означено число, но нет года, который находим в Прологе. Можно думать, что в ныне известных списках жития пропуск и что в Прологе год взят из него. Во всяком случае 1173 г. должно считать если не совершенно то приблизительно верным.

3) В настоящее время мощи преп. Евфросинии находятся в Печерском

601

Монастырь Галичский, не несомненно принадлежащий периоду домонгольскому, а может быть уже последующему ближайшему времени, а также неизвестно достоверным образом как и построенный—на готовые ли деньги, принесенные из мира, как все другие монастыри нашего класса, кроме Печерского, или без сих денег подобно этому последнему постепенно возникший, есть Полонинский Григориев.

Где находилось в Галичской области селение Полонина, от которой подучил название монастырь, остается неизвестным. Предполагают, впрочем, без всякого действительного основания, что где-нибудь близ Галича 1). Строителем Половинского монастыря был некий подвижник Григорий, о котором под 1268 г. говорится как о человеке старом 2) и который следовательно мог построить монастырь задолго до сего года, так что представляется вероятным относить последний к периоду домонгольскому или полагать на самой границе двух периодов. Есть все основание думать, что этот Григорий принадлежал к числу нерядовых монахов своего времени и был подвижник более или менее замечательный. Не в нарочитом его житии, в котором и умеренная и неумеренная похвала была бы совершенно естественна, а в ненарочитой по отношению к нему летописи, о нем говорится: «бяшеть человек свят, якого же не бысть перед ним и ни по нем не будет» 3). Что он действительно выдавался между современными ему монахами и славился своею жизнью, это видно и из того, что его избрал в свои наставники Войшелк князь Литовский, когда от неистовств своей тирании решился обратиться к подвигам монашеским. К сожалению, мы не имеем о

(т. е. Киевском) монастыре, в Дальних или Феодосиевых пещерах. Но составляет вопрос то, когда и как они перенесены и также составляет странность то, что не говорит о них Кальнофойский в своей Тератургиме 1638 г. (см. в Описании Киевопеч. Лавры митр. Евгения).

1) См. книгу «Шематизм провинции св. Спасителя чина св. Василия Великого в Галиции, уложеный... 1866 и Короткий погляд на монастыри и монашество Руске», напеч. во Львове, 1867. стр. 163. Из Шенатизмов униатских епархий Львовской и Перемышльской, которые мы имеем под руками, оказывается, что в настоящее время нет селения Полонины в Австрийско-Русской Галиции. Не знают, где находилась Полонина, и специальные исследователи истории Галича и Галичской области, см. Исидора Шараневича Историю Галицко-Володимирской Руси, в Львове, 1863, стр. 108 и статью «Стародавный Галич» в сборнике Зоря Галицкая яко альбум на год 1860, в Львове, стр. 326.

2) Ипатск. лет.. 2 изд. стр. 573.

3) Таже лет. под 1262 г., 2 изд. стр. 568 нач.

602

Григории никаких сведений (кроме того, что привели выше: в 1262 г. «иде Войшелк до Галича к Данилови князю и Василкови, хотя прията мнишеский чин, тоже потом иде в Полонину ко Григорьеви в манастырь, и пострижеся во черньце, и бысть в манастыри у Григорья 3 лета, Григорен же бяшеть человек свят»... что выше; в 1268 г. Войшелк, наказав убийц своего отца Миндовга, «иде до Угровьска в монастырь к святому Данилью, и (опять) взя на ся чернечьскии порты; Григорий же еще бяше жив, наставник его; Войшелк же, вопрошав о животе его, рад бысть, посла по нь, река: господине отче, приеди семо; он же приеха к нему и настави его на путь чернечьский»,—Ипатск. лет., указз. места).

С очень большою вероятностью должен быть относим к числу монастырей, построенных самими монахами, монастырь Муромский Спасский, находящийся внутри города Мурома (о нем в Ист. Иер.— V, 114). Область Муромская, сначала составлявшая часть удела Черниговского, в 1096 г. была отделена ох Чернигова в особый (частнейший) удел, при чем на столе Муромском был посажен младший сын Святослава Ярославича Ярослав (старшим из братьев, после умершего отца, Олегом). Монастырь Муромский Спасский упоминается в сем 1096 г. и прежде посажения в Муроме Ярославова; следовательно, он не был строением этого первого Муромского князя. Прежде Ярослава он мог быть построен или его старшими братьями князьями Черниговскими (а с ними и им самим, до Мурома одним из Черниговских князей), или же явившимся в самом Муроме представителем монашества, который хотел создать в нем настоящий монастырь, по подобию таковых монастырей, бывших в других местах Руси. Усвоят первым князьям Черниговским такую ревность в построении, княжих ктиторских монастырей, чтобы они строили их не только в самом Чернигове, но даже и в пригородах, представляется весьма мало вероятным; а поэтому с гораздо большею вероятностью и нужно видеть в монастыре строение собственное монашеское,—сограждение неизвестного местного представителя монашества. Если это последнее, то мы будем иметь в нашем монастыре исключительный пример настоящего монастыря, построенного самими монахами, в слишком скором времени после крещения местности (из чего следует, что неизвестный строитель его, если только верны наши предположения о нем, представлял собою человека исключительно замечательного).

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com