Бальтазар фон, Ганс Урс «Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона»

«НИ ОДНА ЙОТА ИЛИ НИ ОДНА ЧЕРТА НЕ ПРЕЙДЕТ ИЗ ЗАКОНА»

Христос пришел не для того, чтобы «нарушить закон или пророков», но чтобы их до конца «исполнить» (Мф. 5, 17 и сл.). Хотя воля Божия в ее определенности и бесконечна, все же в ветхозаветном законе она изредка принимает конечные формы. Иисус Христос косвенным образом прорывает эту конечность, сводя «весь закон и пророков» к переходящей все границы любви к Богу и к ближнему (Мф. 22, 40). С одной стороны, сказано, что закон подлежит безусловному исполнению вплоть до йоты, что и пытались делать фарисеи. С другой же стороны, утверждается: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5, 20). Нет ли противоречия между двумя предписаниями?

/94/

В Ветхом и Новом Завете изложен исходящий от Бога устав союза, позволяющий человеку становиться союзником Божиим. Поскольку в Ветхом Завете человек по отношению к бесконечному Богу остается конечным существом, постольку предписания Бога, направленные к людям и позволяющие им сохранять «верность союзу», должны носить конечный характер, даже если в своей обращенности к Богу они учитывают Его бесконечность. Эта необходимая для Ветхого Завета структура права (которая определяется праведностью Бога, Его rectado) не может и не должна быть устранена в окончательном, Новом Завете. И ее можно «преодолеть» (Рим. 8, 37) только благодаря тому, что Сын Божий исполняет ее в Духе Божием, а Дух бесконечен, так что, когда Дух Святый ниспосылается в сердца людей, в них поселяется Божественная бесконечность. Подобное преодоление отсутствует в Ветхом Завете, но оно предсказано в нем с полной ясностью: «Вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его. И уже не будут учить друг друга, ибо все сами будут знать Меня» (Иер. 31, 33 и сл.). И перестанут быть рабами. Станут свободными через Христа, сыновьями, друзьями Бога.

Есть люди, у которых всегда на устах возглашение «Авва, Отче!» и Дух сыновства уже написан в сердцах. Но и такие люди остаются, в силу их тварности, ограниченными созданиями, так что полученная ими свобода еще должна вызреть до полноты. Из этого следует, что и таким людям нужны «указания», как себя вести, причем в соответствии с человеческой природой — ограниченные. Кант, безусловно, прав: «До свободы нельзя дорасти до тех пор, пока ты прежде не отпущен на свободу» (Rel., IV, §4). Свобода же вызревает лишь в том случае, если это созревание происходит в том, что представляет собой предзаданный Богом порядок. Этот предварительно установленный Богом порядок остается внешне (вплоть «до черты и йоты») неотличимым от новоданного, новозаветного, однако воплотившийся Бог-Сын уже исполнил на земле волю Бога-Отца, так что ветхий порядок претерпевает полнейшее внутреннее преобразование. Он теперь весь проникнут безграничной любовью. Бог-Сын — совершеннейший посредник, олицетворяющий Собой целокупность новозаветного порядка, становится теперь тем, через структуру и отношение (к Богу и к ближнему) которого получивший свободу человек может созреть до полной свободы союза с Богом. Если сказать иначе, то Христос, содержа в себе весь закон и пророков и прояснив их в свете бесконечной Божественной любви, преобразовал ветхий закон в формы Св. Духа. Соответственно теперь Св. Дух, будучи «формой» и «установлением», «порядком» и «правовой нормой», взращивает изнутри свободу дитя Божиего до тринитарной любви.

Одновременно призванность к свободе не может быть лицензией на человеческое вольнодумство (Гал. 5, 13), так как для освобожденного благодаря милости прощения от ига греха христианина идеалом свободы может быть исключительно абсолютная Божест-

/95/

венная свобода, а участие в проистекающем из нее правильно-определенном-бытии не может быть предложено иначе, чем в форме порядка, устанавливаемого Союзом с Богом. Напротив, призванность к свободе заключает человека в «послушание, ведущее к праведности» (Рим. 6, 16), в «закон духа жизни во Христе Иисусе» (Рим. 8, 2). Закон же этот во всех своих проявлениях — и как порядок, и как право, и как установление — это «дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6, 23).

Иисус Христос лишь постольку в состоянии предпринять это внутреннее преобразование закона, поскольку как первосвященник человечества обладает всей полнотой абсолютности такового и поскольку Ему пришлось выстоять за чуждых Богу людей перед всей неумолимостью закона, которая для грешников становится прямотаки гибельной, ибо их упрямое противление шло от кажущейся неисполнимости закона. Тем самым грех впервые был по-настоящему выявлен, и в итоге все человечество оказалось «заключенным под грехом» (Гал. 3, 22). Все это противостояние человека закону Иисус должен был преодолеть страданием, чтобы через послушание, казалось бы, неисполнимому («испить сию чашу») осуществить прорыв от потерянного мира к Богу. Итак, Христос, будучи полностью свободным, совершил Богу и людям свою рабскую службу, так что теперь нам позволено участвовать в Его свободе. И все же может случиться, что полностью преобразованный в любовь закон снова покажется нам слишком трудным, даже невозможным для исполнения. Хотя все пути нового закона — это дороги любви, все же иногда они воспринимаются нами как принуждающие предписания, а не разрешения. Хотя предписания нацелены на свободу, кое-кто считает их по-старому кандалами. Например, воскресный долг некоторым кажется обременительным, хотя по сути это же огромный дар — приглашение на трапезу Господню. И так со всем, что содержится в законе; вот почему закон подлежит исполнению вплоть до мельчайших подробностей.