Нам, всегда чувствующим свое недостоинство, прилично было бы молчать и исповедывать Богу грехи свои. Но так как все хорошо в свое время, я же вижу, что Церковь, которую Бог построил на основании апостол и пророк, гущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Ефес. II, 20), бросается как бы морскою бурею с вздымающимися друг над другом волнами, волнуется и смущается несноснейшим напором лукавых духов; и хитон Христа свыше сотканный, который стремились разделить сыны нечестивых, разделяется, и тело Его, которое есть слово Божие и издавна принятое церковное предание, рассекается на различные части, то я счел, что неблагоразумно молчать и налагать оковы на язык, взирая на угрозу, говорящую: аще усумнится, не благоволит душа моя в нем (Авв. II, 4), и: если увидишь меч грядущ и не будеши глаголати брату твоему, крове его от руки твоея взыщу (Иез. XXXIII, 6). Итак, побуждаемый нестерпимым страхом, я решил говорить, высоту царей не полагая выше истины, ибо слышал богоотца Давида, говорящего: глаголах пред цари и нестыдяхся (Пс. СХVVIII, 46). Даже более побуждался к тому, чтобы говорить, тем, что слово царя способно к обольщению подданных, потому что из бывших издавна немного таких, которые пренебрегли бы повелениями царей, зная, что над земным царем есть небесное царство и что законы обладают царями.

II. Итак, прежде всего положивши соблюдение церковного законоположения, чрез которое происходит спасение, как некоторое начало или основание рассуждения, я открыл поле для слова и выпустил его, как хорошо взнузданного коня. Ибо по-

348

истине я считал ужасным и более чем ужасным, что церковь, блистающая такими преимуществами и издавна украшенная преданиями благочестивейших мужей, обращается на худые стихии, боится страха, идеже не бе страх (Пс. LII, 6); что как будто не знающая истинного Бога, она боится соскользнуть в идолослужение и, хотя в самой малой степени, лишиться совершенства; что она как будто носит в средине очень красивого лица какое-то постоянное клеймо, так всецело неподходящее, что оно уничтожает всю красоту; ибо не мало то, что ведет к большему, так как не малый признак заблуждения—низвергнуть издавна соблюдаемое церковное предание, как бы осуждая предков наших, взирая на жизнь которых, нужно подражать их вере (Евр. XIII, 7).

III. Итак, обращаясь к вам со словом, прежде всего молю Вседержителя Бога, пред Которым наго все и открыто, видящего искренность смиренного разума моего и чистоту намерения, дать мне слово в открытии уст моих, и взять в Свои руки управление умом моим, и привлечь его к Себе, направивши его по открытому и прямому пути, чтобы он не уклонялся ни к тому, что ему кажется правильным, ни к тому, что известно, как ложное. После этого молю весь народ Божий, язык свят, царское священство с добрым пастырем словесного стада Христова, представляющим в себе самом Христову иерархию, принять слово мое с благосклонностью, не обращая внимание на достоинство, которое весьма мало, и не ища искусства слов, так как в этом я, бедный, не достаточно искусен, но взвешивая силу мыслей, ибо царство небесное не в слове, но в силе; ибо цель—не победить, но протянуть руку поражаемой истине, руку сильную добрым произволением. Итак, призывая спасительную ипостасную Истину, отсюда начну слово.

IV. Знаю неложно Сказавшего: Господь Бог твой—Господь воин есть (Втор. VI, 4): и: Господа Бога твоего да убоишися и Тому единому послужиши (Втор. VI, 13); и: да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх. XX, 3); и: не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу (Исх. XX, 4); и: да постыдятся вси кланяющийся истуканным (Пс. ХСVI, 7); и: бози, иже небесе и земли не сотвориша, да погибнут (Иер. X, II). И многое подобное: древле Бог глаголавый отцем во пророцех в последок дний глагола нам в единородном Своем Сыне, Имже и веки сотвори (Евр. I, 1-2). Знаю Сказавшего: се же есть живот вечный, да знают Тебе единого истиннаго Бога, и Его же

349

послал еси Иисус Христа (Иоан. XVII, 3). Верую во единого Богa, единое начало всего, безначального, несозданного, неподверженного гибели и бессмертного, вечного и постоянного, непостижимого, бестелесного, невидимого, неописуемого, не имеющего формы; единую пресущественную сущность, пребожественное Божество, в трех ипостасях Отце и Сыне, и Св. Духе; и этому одному служу, и этому одному совершаю поклонение служения. Покланяюсь единому Богу, единому Божеству. Но и Троице ипостасей служу, Богу Отцу и Богу Сыну воплощенному и Богу Св. Духу,—единому Богу. Не покланяюсь твари паче Создавшего, но покланяюсь Творцу, созданному по мне и сошедшему к твари без унижения и повреждения Себя, чтобы прославить мое естество и сделать его общинном божественного естества. Вместе же с царем и Богом покланяюсь багрянице тела, не как одежде и не как четвертому лицу; нет! но как соединенной с Богом и пребывающей без изменения, как и помазавшее ее. Ибо естество плоти не сделалось Божеством, но, как Слово стало плотью непреложно, оставаясь тем, чем Оно было, так и плоть стала Словом, не потерявши того, что она имеет, отожествившись же с Словом по ипостаси. Почему с уверенностью изображаю Бога невидимого не как невидимого, но как сделавшегося видимым ради нас участием в плоти и крови. Не невидимое Божество изображаю, но изображаю виденную плоть Бога. Ибо если душу изобразить невозможно, то насколько же более Бога, и душе давшего свойство нематериальности.

V. Но, говорят, Бог сказал чрез Моисея законодателя: Господу Богу твоему поклонишися и тому единому послужиши, и: не сотвори всякого подобия, елика на небеса и елика на земли.

Братия, существенно заблуждаются не знающие из Писаний, что писмя убивает, а дух животворит (II Кор. III, 6), не исследующие под буквою скрытый дух. Итак, справедливо бы было сказать: научивший вас этому пусть научит и следующему. Научись, как изъясняет это законодатель, следующим как бы образом говоря во Второзаконии: и глагола Господь к вам из среды огня: глас словес Его вы слышасте и образа не видесте,— токмо глас (Втор. IV, 12); и спустя немного: и снабдите души своя зело, яко не видесте всякого подобия в день, воньже глагола Господь к вам в горе Хориве из среды огня; не беззаконнуйте и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа подобия мужеска пола или женена; и подобия всякого скота, иже есть ни земли, подобия всякия птицы пернатыя (Втор. IV, 15—17) и проч.; и немного далее: да не когда воззрев на небо, и видев солнце и

350

луну и звезды и всю красоту небесную, прельстился поклонишися им, и послужиши им (Втор. IV, 19).

VI. Видишь ли, что одна цель: чтобы не служить твари паче Создателя и не совершать ей служебное поклонение, но только одному Творцу, почему повсюду присоединяет к поклонению служение. Ибо опять говорит: да не будут тебе бози инии, разве Мене (Исх. XX, 3); да не сотвориши себе кумира, ни всякого подобия, да не поклонишися им ниже послужиши им, яко Аз есмь Господь Бог ваш (Втор. V, 8—9); и опять: ба раскопаете требища их, и сокрушите столпы, их, и дубравы их ссечете, и ваяние богов их сожжете огнем (Втор. XII, 3), ибо вы не будете покланяться иному богу; и спустя немного: и богов слиянных да не сотвориши себе (Исх. XXXIV, 17).

VII. Видишь, запрещает иконописание из-за идолослужения и потому, что невозможно изобразить Бога, не имеющего количества, неописуемого и невидимого: ибо, говорит, Его образа не видесте (Втор. IV, 12), подобно тому как и Павел, стоя в средине Ареопага, говорит: род убо суще Божий, не должни есмы непщевати подобно быти Божество злату или сребру, или каменю художне начертану, и смышлению человеку (Деян. XVII, 29).

VII. У иудеев ради склонности к идолопоклонству было узаконено это. Мы же, которым, говоря с Богословом, как избегшим суеверного заблуждения и познавшим истину, дано быть с Богом, и служить единому Богу, и обогатиться совершенством богопознания, и достигнуть в мужа совершенна (Еф. IV, 13), мы не находимся более под детоводителем (Гал. III, 25), так как пережили детство, получивши от Бога способность различения и зная, что можно изобразить и что неописуемо образом: ибо Его образа, говорит, не видесте (Втор. IV, 12). О, мудрость законодателя! Как изобразить невидимое? Как уподобить неподобное? Как описать не имеющее количества и величины и неограниченное? Как обозначить не имеющее формы? Как изобразить красками бестелесное? Итак, что здесь таинственно показывается? Очевидно, что, когда увидишь бестелесного ради тебя сделавшегося человеком, тогда сделаешь изображение Его человеческого образа. Когда Невидимый сделается видимым во плоти, тогда изобразишь подобие Виденного. Когда бестелесный и не имеющий формы, не имеющий количества и величины и несравненный в виду превосходства Своей природы, сущий во образе Божии, принявши зрак раба, смирится в нем до количества и величины и облечется в телесный образ,

351

тогда начертай Его на доске; и возложи для созерцания Того, Который допустил, чтобы Его видели. Начертай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, доставляющие бесстрастие, смерть, чудеса—символы Его божественной природы, совершаемые божественным действием чрез действие плоти, спасительный крест, гроб, воскресение, восшествие на небеса;—все пиши—и словом, и красками. Не бойся, не страшись. Я знаю различие поклонения. Некогда Авраам, когда купил для погребения двойную пещеру, поклонился сыном Еммора, мужам нечестивым и страдающим неведением Бога. Поклонился Иаков брату Исаву и фараону, мужу египетскому и даже и на верх жезла,—поклонился, но не послужил. Поклонились Иисус Навин и Даниил ангелу Божию, но не послужили: ибо иное дело—поклонение служебное, и иное—поклонение, происходящее из поклонения тем, которые выдаются каким-либо достоинством.

IX. Но так как у нас речь относительно образа и поклонения, то мы разделим слово о них. Итак, образ есть подобие, описывающее первообраз, с которым он имеет и некоторое различие, ибо не во всем образ подобен первообразу. Итак, живой, естественный и неизменный образ невидимого Бога есть Сын, носящий в Себе всего Отца, во всем с Ним тождественный, различающийся же только в отношении к причине, ибо причина естественная—Отец, имеющее же причину — Сын: ибо не Отец из Сына, но Сын из Отца, так как из Него, хотя и не после Него, имеет бытие, которое, именно, есть родивший Отец.

X. Существуют же и в Боге образы и планы того, что будет Им совершено, т. е. Его предвечный и всегда неизменный совет, ибо Божество, у Него же несть пременение или преложения стен (Иак. I, 17), совершенно непоколебимо. Эти образы и планы суть предопределения, говорит св. Дионисий, великий в божественных вещах и созерцавший при помощи Божией то, что касается Богa; ибо в совете Его начертано все, предопределенное Им и неизменно сущее прежде бытия их.

Подобным образом если кто желает построить дом, то прежде начертывает в уме и составляет его вид.

XI. Далее, иконы суть видимое невидимого и не имеющего фигуры, но телесно изображенного ради слабости понимания, ибо и божественное Писание приписывает образы Богу и ангелам, и о причине этого учит тот же самый божественный

352

муж. Ибо в одном только, — в приспособлении к нам, не могущим непосредственно возвыситься до разумных созерцаний и нуждающимся в соответственных и понятных посредствах можно указать основание того, что по справедливости приписываются образы не имеющим образа, и формы—не имеющим формы.

Итак, если, заботясь о соответствии нам, божественное Слово, собирающее отовсюду то, что нас возвышает, приписывает и простым и не имеющим образа предметам некоторые образы, то как нам не изображать того, что уподобилось нашему собственному естеству, чего сильно желаем, но чего нет налицо, чего нельзя видеть? Ибо чрез ощущение создается некоторое впечатление в передней части мозга, которое передается способности суждения и сохраняется в памяти. Действительно и Григорий Богослов говорит, что ум, несмотря на большое старание отрешиться от телесного, совершенно неспособен на это; но невидимая Бога от создания мира творенми помышляема видима суть; ибо видим в тварях образы, показывающие нам тускло божественные откровения, когда, наприм., говорим, что Св. безначальная Троица изображается чрез солнце, свет и луч; или чрез бьющий клюнем источник, текущий поток и русло; или чрез ум, слово и дух, которые в нас; или чрез растение, цвет и запах розы.

ХII. Далее, образ будущего, говорят, загадочно описывает грядущее, как ковчег, жезл и стамна—св. Деву и Богородицу; и как змий—Того, Который уничтожил чрез крест укушение начальника зла—змия; или море, вода и облако—дух крещения.

XIII. Затем, изображение прошедшего, говорят, служит для воспоминания или какого-нибудь чуда, или чести, или стыда, или добродетели, или зла к пользе смотрящего на него потомства,—чтобы избегали зла и ревновали о добродетелях. Оно бывает двоякое: чрез слово, написанное в книгах, как Бог начертал закон на скрижалях и приказал записать жизнь боголюбезных мужей; и чрез чувственное созерцание,— как, наприм., приказал положить в ковчеге в воспоминание стамну и жезл. Таким образом и теперь мы изображаем образы прошедшего и добродетели.

Следовательно, или уничтожь всякое изображение и издай закон противный Тому, Который приказал, чтобы они были, или всякое прими с приличествующим каждому основанием и

353

характером. Итак, сказавши о родах изображения, скажем и о поклонении.

XIV. Поклонение есть знак благоговения и почтения, и мы знаем различные роды его. Во-первых, поклонение служебное, которое приносим единому по природе покланяемому Богу. Затем, поклонение, приносимое ради по природе покланяемого Бога Его друзьям и слугам, подобно тому как Иисус Навин и Даниил поклонились ангелу: или местам Божиим, как говорит Давид: поклонимся на место, идеже стоясте нозе Его (Ис. СХХХI, 7); или вещам, посвященным Ему, подобно тому как весь Израиль покланялся скинии и теперь еще, стоя вокруг Иерусалимского храма и смотря на него отовсюду, евреи поклоняются; или начальникам от Него поставленными как Иаков— Исаву, как первородному брату, данному Богом: и фараону, поставленному Богом начальнику, и как Иосифу—его братья. Знаю и взаимное поклонение из почтения, как Авраам—сыном Еммора.

Итак, или всякое поклонение уничтожь или прими всякие с надлежащим основанием и характером.

XV. Ответь мне на вопрос; Бог, есть ли един Бог? «Да, скажешь, мне кажется, Он есть единый законодатель». Тогда почему же Он узаконяет противоположное? Ибо не вне твари херувимы: почему же Он приказывает, чтобы изваянные херувимы, сделанные руками людей, осеняли очистилище? Не очевидно ли, что невозможно сделать изображение Бога, как неописуемого и не имеющего подобия, или изображение кого-нибудь,—как будто это Бог, чтобы не совершалось поклонение твари, почитаемой, как Бог; повелевает же сделать осеняющее очистилище изображение херувимов, как описуемых и рабски пред стоящих божественному престолу, чтобы оно раболепно осеняло очистилище. Ибо прилично, чтобы образ божественных тайн осенялся изображением небесных служителей. Неужели ты скажешь, что ковчег, стамна, очистилище не руками сделаны? не дела рук человеческих? не из неблагородной, как ты говоришь, материи приготовлены? Что же вся скиния? Не была ли она образом? Не сень ли и образец? Ибо божественный Апостол, рассуждая относительно священников подзаконных, говорит: иже образу и стени служат небесных, якоже глаголано бысть Моисею, хотящу сотворити скинию; виждь бо, рече, сотвориши вся по образу, показанному ти на горе (Евр. VIII. 5). Но и не образом был закон, но сенью образа, как говорит тот же самый Апостол: сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр. X, 1).

354

Итак, что нам сказать, если закон отвергает изображения, сам же является предначертанием образа? Если скиния— сень и образ образа, то почему закон повелевает не делать изображений? Но не так это, не так. Свое же время всякой вещи.

XVI. В древности Бог, бестелесный и не имеющий вида, никогда не изображался. Теперь же, когда Бог явился во плоти и с человеки поживе, изображаю видимое Бога. Не поклоняюсь материи, поклоняюсь же Творцу материи, ставшему материей ради меня, и благоволившему обитать в материи и чрез материю соделавшему мне спасение; и не перестану почитать материю, чрез которую совершено мое спасение. Почитаю же не как Бога. Нет, ибо как может быть Богом то, что имеет бытие из не сущего? Но и тело Бога есть Бог,—тело, чрез ипостасное единение сделавшееся неизменно тем, именно, что есть помазавшее, и оставшееся тем, что есть по природе, т. е. плотью, одухотворенной разумною и мысленною душою, имеющей начало и несозданной. Чту же и уважаю и остальную материю, чрез которую совершилось мое спасение, как полную божественной силы и благодати. Разве не материя древо креста, счастливейшее и треблаженное? Разве не материя гора, достойная уважения и святая? лобное место? Разве не материя благодетельная и живоносная скала, святой гроб, источник нашего воскресения? Разве не материя чернила и всесвятая книга Евангелий? Разве не материя живоносная трапеза, подающая нам хлеб жизни? Разве не материя золото и серебро, из которых приготовляются кресты, и блюда, и чаши? Разве не материя прежде всего этого тело и кровь нашего Господа? Или отрицай уважение и поклонение всему этому, или допусти на основании церковного предания и поклонение иконам, посвящаемым имени Бога и друзей Божиих и чрез это осеняемым благодатью Божественного Духа. Не хули материю, ибо она не презренна, так как нет ничего презренного в том, что произошло от Бога. Это—мудрование манихеев. Одно же только презренно, что не имеет причины в Боге, но есть наше изобретение чрез решение воля и самовластное уклонение от того, что согласно с природой, к тому, что противно природе,— т. е. грех. Если ради закона не почитаешь икон и отвергаешь их, как приготовленные из материи, то смотри, что говорит писание: и рече Господь к Моисею, глаголя; се нарекох именем Веселеила, сына Урии, сына Орова, от племене Иудина. И наполних его Духом Божиим премудрости, и с мышления, и седения, во всяком деле разумении. И архитектонствовати, де-

355

лати злато, и сребро, и медь, и синету, и багряницу, и червленицу прядену, и виссон сканый, и каменное дело, и различная древодельства делами во всех делех. И Аз дах ему и Елиава сына Ахисамахова от племене Данова: и всякому смысленному сердцем дах смысл, — и потрудятся, и сотворят вся, елика заповедах тебе (Исх. XXXI, 1 — 6). И далее: и рече Моисей ко всему сонму сынов Исраилевых, глаголя; сие слово, еже завеща Господь, глаголя: возмите от себе самих участие Господу: всяк по воли сердца своего да принесет начатки Господу, злато, сребро, медь, синему, багряницу, червленицу сугубу спрядену, и виссон сканый, и волну козию, и кожы овни очервлены, и кожы сини, и древеса негниюща, и елей во свещение, и фимиам в елей помазания, и в сложение фимиама, и камени сардийски, и камени в ваяние на ризу верхнюю, и на подир. И всяк премудрый сердцем в вас, шед да делает вся, елика заповеда Господь: скинию и проч. (Исх. XXXV. 4 — 10).

Вот честная материя, хотя, по вашему мнению, презренная, ибо что ничтожнее козьей шерсти или красок? Не краска ли багряница, пурпур и синета? Вот и дела рук человеческих, и подобия херувимов. Итак, каким образом ради закона отрицаешь то, что закон повелевает делать? Если ради закона отрицаешь иконы, нужно тебе и субботствовать и обрезываться. Но знай, что, если соблюдаете закон, Христос вас ничтоже пользует; иже законом оправдавшиеся: от благодати отпадосте (Гал. V, 2. 4). Израиль в древности не видел Бога, мы же открытым лицом видим славу Господа.

XVII. И мы чувственно воспринимаемое изображение Его выставляем повсюду и (чрез это) освящаем первое чувство, — ибо первое из чувств—зрение;—как и словами—слух. Образ же есть напоминание. И что для обученных письменам—книга, то для необразованных—изображение; и что слово для слуха, то образ для зрения: мы мысленно с ним соединяемся. Ради этого повелел Бог сделать ковчег из деревьев негниющих и позолотить его изнутри и извне, и вложить скрижали и жезл, и стамну златую, имеющую манну,—в воспоминание бывшего и в прообраз будущего. И кто не скажет, что это были изображения и громкие глашатаи? И ото было положено не скрытно, но пред всем народом; и взирая на них, они приносили поклонение и служение чрез них действовавшему Богу, — очевидно, не им служа, но чрез них приходя к воспоминанию чудес и воздавая поклонение чудотворцу Богу,—ибо образы были положены в напоминание,—не как боги, по как приводящие к воспоминанию божественного действия.

356

XVIII. Повелел Бог также взять двенадцать камней из Иордана,—Он прибавляет и основание, ибо говорит: когда спросит тебя сын твой, что означают эти камни, то расскажи, как божественным повелением исчезла вода Иордана, и перешел ковчег Господень и весь народ (Нав. IV, 8 и дал.). Итак, как же нам не изображать спасительные страсти и чудеса Христа Бога, чтобы, когда спросит меня сын мой, что это, я сказал бы, что Бог Слово стал человеком, и чрез Него не Израиль только перешел Иордан, но все естество возвратилось к древнему блаженству. Чрез Него естество из нижних земли взошло превыше всякого начальства и в Нем воссело на отеческом престоле.

XIX. Но говорят: сделай изображение Христа и Его матери Богородицы,—и довольно. О, неразумие! Ты ясно исповедал себя врагом святых, так как, если делаешь образ Христа, святых же нет, то, очевидно, не изображение отвергаешь, но почитание святых, ибо ты делаешь изображения Христа, как прославленного, отвергаешь же изображение святых, как неславных, и ложь называешь истиной. Ибо живу аз, говорит Господь, зане токмо прославляющия Мя прославлю (1 Цар. II, .30. Иезек. ΧVIΙ, 16). И божественный Апостол: темжеуже неси раб, но сын: аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом (Гал. IV, 7), и: понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Рим. VIII; 17). Не против изображении, по против святых ты ведешь войну, ибо, говорит Иоанн Богослов и наперсник, что подобни Ему будем (1 Иоан. III, 2). Как соединенное с огнем делается огнем не по природе, но чрез единение, горение и общение, так, говорю, и плоть воплощенного Сына Божия. Ибо она чрез ипостасное общение с божественной природой непреложно назвалась Богом,—помазанная не действием Бога, как каждый из пророков, но пришествием всего Помазующего. А что святые— боги, об этом Писание говорит: Бог ста в сотне богов (Пс. LXXXI, 1). Бог стоит среди богов, отличая достойных, как, изъясняя (это место), говорит божественный Григорий. Ибо святые и при жизни исполнены были Св. Духа: когда же скончались, благодать Св. Духа всегда соприсутствует и с душами, и с телами их в гробницах, и с фигурами и со святыми иконами их,—не но существу, но по благодати и действию.

XX. Бог обещал Давиду построить Себе чрез его сына храм и приготовить место покоя. Соломон, созидая его, сделал, как говорит книга Царств, херувимов; и обложил

357

херувимов и все стены кругом золотом; и устроил резных херувимов и пальмы внутри и вне,—и не сказано, по бокам, но кругом,—и быков, и львов, и гранатовые яблоки.

Не гораздо ли почтеннее все стены дома Господня украсить фигурами и изображениями святых, чем, бессловесных и деревьев? Где закон, определяющий; не сотвори всякого подобия?

Но принявший излияние мудрости Соломон, изображая небо, сделал подобия херувимов, и львов, и быков,—закон же это запрещает. Если же мы, изображая Христа, делаем и изображения святых, то не гораздо ли это благочестивее, так как они исполнены Св. Духа? Ибо как тогда народ и храм очищались кровью и пеплом телицы, так и теперь—кровью Христа, пострадавшего при Понтии Пилате и показавшего Себя началом мучеников: еще же и кровью святых, на которых основывается церковь. Как тогда храм украшался образами и фигурами бессловесных, так теперь—святых, приготовивших себя в одушевленные и разумные храмы, в жилище Божие.

XXI. Посему мы изображаем Христа—Царя и Господа, не лишая Его воинства; воинство же Господне—святые. Пусть земной царь распустит собственное войско и тогда—воинство своего Царя и Господа. Пусть снимет пурпур, и тогда лишит чести победивших тирана и воцарившихся над страстями. Ибо, если они будут наследниками Бога и сонаследниками Христа (Римл. VIII, 17) и участниками божественной славы и царствия, то каким образом друзья Христовы, участвовавшие в страданиях Христа, не будут соучастниками и в земной Его славе? Нектому вас глаголю рабы (Иоан. XV, 15), говорит Бог: вы друзи Мои есте (Иоан. XV, 14). Итак, лишим ли их данной им от Церкви чести? О, дерзкая рука! О, безрассудный разум, спорящий с Богом и противодействующий Его делам! Ты, который не покланяешься иконе, не покланяешься и Сыну Божию, Который есть живой образ и неизменное отображение невидимого Бога. Покланяюсь иконе Христа, как воплощенного Бога; Владычицы всех Богородицы, как Матери Сына Божия; святых, как друзей Божиих, до крови боровшихся с грехом и подражавших Христу пролитием крови за Него, собственную кровь за них пролившего, и шедших по следам Его. Изображение их подвигов и страданий ставлю перед глазами, чтобы освящаться чрез них и возбуждаться к ревностному подражанию.

Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, говорит божественный Василий. Если воздвигаешь храмы святым Божиим, воздвигай и памятники их победы. Не воздвигался

358

в древности храм во имя людей; не праздновалась, но оплакивалась смерть праведников. Прикоснувшийся к мертвому, — даже к самому Моисею,—считался нечистым; теперь же празднуются памяти святых. Оплакан мертвец Иаков, но прославляется смерть Стефана. Итак, или отвергни хвалебные воспоминания святых, совершаемые вопреки древнему закону, или допусти иконы, существующие, как говоришь, вопреки закону. Но немыслимо не праздновать памяти святых, ибо хор св. Апостолов и богоносных отцов повелевает этому быть, ибо мы существенно освятились с того времени, как Бог Слово стал плотью, уподобившись нам по всему, кроме греха, и неслиянно соединился с нашей природой, я неизменно обожествил плоть чрез неслиянное взаимодействие того же самого Божества и той же самой плоти. И мы существенно освободились с того времени, как Сын Божий и Бог, будучи бесстрастным по Божеству, пострадал чрез принятие человеческой природы, заплатил наш долг, изливши на нас верное и достойное удивления искупление, ибо умилостивительна пред Отцом и священна кровь Сына. Мы существенно сделались бессмертными с того времени, как Он, сошедши во ад, возвестил от века связанным душам: плененным—отпущение, слепым—прозрение, и, связавши крепкого, преизбытком силы воскрес, сделавши нетленной принятую Им нашу плоть. Мы существенно усыновились и сделались наследниками Бога со времени рождения водою и Духом. Посему верных Павел называет святыми. Посему смерть святых мы не оплакиваем, но празднуем. Посему мы, оправданные чрез веру и знающие единого истинного Бога,—под благодатью; праведнику же закон не лежит. Мы не под стихиями закона, рабствуя, как младенцы; но достигши в мужа совершенного, питаемся твердою пищей, не ведущею к идолослужению. Закон, как светильник, светящий в темном месте, хорош, но пока начнет рассветать день. Но уже взошла утренняя звезда в сердцах наших, и живая вода боговедения покрыла моря языков, и все ми познали Господа. Миновало древнее, вот стало все новое. Божественный апостол Павел говорит Петру, главе Апостолов: аще ты иудей сый, язычески, а не иудейски живеши, почто языки нудиши иудейски жительствовати (Гал. II. 14), и к Галатам пишет: свидетельствую всякому человеку обрезающемуся, яко должен есть весь закон творити (Гал. V; 3).

XXII. Некогда не знавшие Бога служили тем, которые по природе не боги. Теперь же знающим Бога, скорее же познан-

359

ным Богом, как обратиться опять на немощные и. худые стихии (Гал. IV, 9)? Я видел человеческий образ Бога, и спасена моя душа. Созерцаю образ Бога, как видел Иаков, и иначе, и иначе; ибо тот очами ума видел нематериальный предвозвещающий будущее образ; я же вижу то, что оживляет воспоминание о Том, Которого видели во плоти. Тень апостолов. платки и полотенца пригоняли болезни, обращали в бегство демонов,—как же не прославлять тень и изображение святых? Или отвергни поклонение всякой материи, или не вводи новое и не уничтожай вечных пределов, которые положили твои отцы.

ХXIII. Не только письменами передали они церковное законоположение, но и некими неписанными преданиями. Посему говорит божественный Василий в 27-ой главе состоящего из 30 глав сочинения О Св. Духе к Амфилохию буквально так: «из сохраненных в церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем из письменного наставления; нечто же, переданное нам из предания апостолов, мы приняли втайне. И то и другое имеет одно и то же значение для благочестия, и этому никто не станет противоречить,—разве малосведущий в постановлениях церковных. Ибо если начнем отвергать неписанные обычаи, как имеющие небольшое значение, то незаметно повредим Евангелию в самом главном». Это—слова великого Василия. Ибо откуда мы знаем святое лобное место? гробницу жизни? Не дети ли приняли это от отца без записи? Написано. что Господь был распят на лобном месте и погребен в гробнице, которую Иосиф высек в скале. Но что это то место, которое мы теперь почитаем, это знаем из неписанного предания, —и весьма многое подобное этому. Откуда троекратное погружение? Откуда молитва на восток? Откуда предание о таинствах? Почему и божественный Апостол Павел говорит: темже убо, братие, стойте, и держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим (II Сол. II, 15). Итак, когда многое такое передано Церкви без записи и сохранено до сих пор, то зачем понапрасну споришь об иконах?

XXIV. Места же, которые приводишь, отвергают поклонение не нашим иконам, но изображениям эллинов, делавших богов. Не должно же ради неразумного эллинского обычая отвергать и наш благочестивый. Заклинают заклинатели и чародеи, заклинает и церковь оглашенных; но те призывают демонов, эта же—Бога против демонов. Язычники посвяща-

360

ют изображения демонам и именуют их богами, мы же— истинному Богу воплощенному и рабам, и друзьям Божиим, прогнавшим толпы демонов.

XXV. Если же ты скажешь, что божественный и дивный Епифаний явно отвергает их, то, во-первых, может быть, это слово, будучи произведением одного, имя же нося другого, что представляет обычное явление, является поддельным и незаконно приписанным ему. Во-вторых, мы знаем, что блаженный Афанасий воспретил полагать останки святых в ящиках, но приказал скрывать их под землею, желая уничтожить нелепый обычай египтян, которые не скрывали своих мертвецов под землею, но помещали их на ложах и седалищах. Может быть, желая исправить что-либо подобное, и великий Епифаний, если припишем ему слово, постановил не делать изображений. Церковь того же самого божественного Епифания, доныне украшенная иконами, свидетель тому, что его намерением не было отвергать их. В-третьих, единичное мнение не есть закон для Церкви, и одна ласточка не делает весны, как думает и Григорий Богослов и истинно. И одно мнение не может ниспровергнуть предание всей Церкви от (одних) пределов земли до (других) пределов ее.

XXVI. Итак, согласись с множеством мест Писания и отеческих, потому что, хотя Писание и говорит: идоли язык— сребро и злато, дела рук человеческих (Пс. СХVIII,12), однако оно воспрещает покланяться не бездушным или делам рук, но изображениям демонов.

XXVII. Вот сказано, что пророки покланялись ангелам, и людям, и царям, и нечестивым, и жезлу. Говорит и Давид: покланяйтеся подножию ногу Его (Пс. ХСVIII, 5). А Исаия говорит от лица Божия: небо — престол Мой, земля же — подножие ног Моих (Пс. LXVI, I). Всякому же известно, что небо и земля—тварные вещи. И Моисей и Аарон со всем народом покланялись сделанному руками. Павел же, золотой кузнечик Церкви, говорит в послании к евреям: Христос же пришед архиерей грядущих благ, большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, сиречь не сея твари (Евр. IX, 11); и далее: не в рукотворенная бо святая вниде Христос, противообразная истинных, но в самое небо (Евр. IX, 24). Таким образом первое святое, или скиния, и все, что в ней, было рукотворенное. А что ей совершалось поклонение, на это никто не станет возражать.

361

Свидетельства древних и славных святых отцов об иконах.

Св. Дионисия Ареопагита, из послания к Титу.

«Должно и нам, вместо обычного о них мнения, священнолепно проникнуть внутрь священных символов; и нельзя не чтить их, так как они являются произведением и изображением божественных черт и видимыми образами неизреченных и возвышенных созерцаний».

Схолия. Видишь, сказал, что нельзя не чтить изображения того, что достойно почтения.

Его же, из сочинения Об именах Божиих.

«Этому и мы научились: ныне применительно к нашей природе чрез священные покрывала, чрез человеколюбие изречений и иерархических преданий,—человеколюбие, покрывающее чувственным мысленное и сущим то. что превыше существа; дающее образы и фигуры безо́бразному и не имеющему фигуры и разнообразием делимых символов наполняющее и дающее вид преестественной и не имеющей вида простоте».

Схолия. Если давать образы и фигуры, применительно к нашим свойствам, не имеющему образа и фигуры, простому и не имеющему вида есть признак человеколюбия, то как не изображать по подобию нас самих виденное в образах и фигурах для воспоминания и происходящего из воспоминания соревнования?

Его же, из сочинения О церковной иерархии.

«Превосходящие нас существа и чины, священное воспоминание о которых я уже сделал, бестелесны; и иерархия их есть умопостигаемая и превышемирная. Нашу же видим по подобию нас самих исполненной разнообразия чувственных символов, посредством которых мы иерархически возвышаемся к единообразному обожествлению, соразмерно с нашими свойствами,—к Богу и добродетели. Ибо они, как умы, мыслят сообразно определенному для них; мы же возвышаемся, насколько возможно, к божественному созерцанию посредством чувственных образов».

Схолия. Итак, если сообразно с нашими свойствами мы возводимся к божественному и нематериальному созерцанию по-

362

средством чувственных образов, и божественное Промышление для нашего руководства дает фигуры и образы не имеющим их, то что неприличного изображать по подобию нас самих человеколюбно Снисшедшего до вида и образа?

До нас дошел из древности переданный рассказ, что Авгарь, разумею царя Эдессы, воспламененный чрез молву о Господе божественной любовью, послал послов просить Его о посещении; в случае же Его отказа сделать это, он приказывает живописцу снять Его портрет. Всеведущий и Всемогущий взял кусок материи и, поднесши к лицу, напечатлел на нем Свой образ, который сохраняется и до сих пор.

Василия—из слова в память блаженного мученика Варлаама, начало которого: Прежде, конечно, смерть святых

«Восстаньте ныне, славные живописцы мужественных подвигов. Возвеличьте вашим художеством несовершенный образ полководца. Неясно мною описанного победителя прославьте красками вашей мудрости. Я уйду побежденный вашим описанием подвигов мученика. Побежденный,—я радуюсь такой победе вашей силы. Вижу борьбу руки с огнем, точнее вами описанную. Вижу ладонь, яснее написанную на вашем изображении. Пусть плачут теперь демоны, пораженные чрез вас подвигами мученика. Пусть будет опять показана им рука сожигаемая и побеждающая. Пусть будет начертан на картине и подвигоположник Христос, Которому слава во веки веков. Аминь».

Его же—из тридцати глав О Св. Духе к Амфилохию,— из гл. XVIII.

«Потому что и образ царя называется царем, но это—не два царя, так как не умаляется власть, не разделяется слава. Ибо как господствующая над нами власть и могущество—едино, так и наше славословие едино, а не многие, почему и честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу. Итак, что здесь подражательно—образ, то там существенно—Сын. И как у художников подобие—в форме, так и у божественной и несложной природы в общности Божества заключается единение».

Схолия. Образ царя есть царь, и образ Христа—Христос, и образ святого—святой,—и ни власть не умаляется, ни слава не разделяется, но слава образа становится славою изображенного. Демоны боятся святых и бегут их тени; икона же и есть тень, и я делаю ее, как гонительницу демонов. Если же

363

ты скажешь, что нужно только разумно соединяться с Богом, то отвергни все телесное: светильники, благовонный фимиам, самую молитву вслух, самые при посредстве материи совершаемые божественные таинства, хлеб, вино, елей помазания, начертание креста, ибо все это материя: крест, губка распятия, крест, копье, прободающее живоносное ребро. Или отвергни почитание всего этого, — что невозможно, — или не отрицай и почитания икон. Материальным предметам дается божественная благодать ради имени на них изображенных. Подобно тому, как сами по себе незначительна раковина, дающая пурпур, а также и шелк, и из того и другого вытканное платье,—если же его оденет царь, то одежда делается участницей принадлежащей одевшему чести, — так й материальные предметы сами но себе непокланяемые, делаются по мере веры участниками благодати, если изображенный был исполнен благодати. Апостолы видели Господа телесными очами, иные видели апостолов, и иные — мучеников. Созданный из двух природ, — хочу и я видеть их душою и телом и иметь защищающее от несчастия лекарство; и видя, покланяюсь тому, что доступно зрению,— не как Богу, но как честному изображению достойных чести. Может быть, ты. будучи возвышенным, нематериальным, выше тела и бесплотным, презираешь все видимое, но я, как человек и одетый телом, хочу и телесно обращаться и видеть святое. Снизойди, возвышенный, к смиренному моему мудрованию, чтобы сохранить свою высоту. Разумеет Господь любовь мою к нему и к друзьям Его, ибо радуется господин, когда прославляется благоразумный раб, сказал Василий Великий, прославляя сорок мучеников. Смотри же, что говорит он, восхваляя и славного Гордия.

Св. Василия—из слова в память мученика Гордия.

«Радуются люди духовною радостью при одном только воспоминании о совершенных праведниками подвигах,—влекомые к соревнованию и подражанию в добром, о котором слышат. Ибо повествование о хорошо живших мужах дает спасаемым как бы некоторый свет на жизненном пути». И опять: «так что, когда повествуем о жизни блиставших благочестием, то прежде всего славим чрез рабов Господа. Прославляем же и праведников, свидетельствуя о том, что мы знаем. Радуем же и народы тем, что они слышат о прекрасном».

Схолия. Смотри, как воспоминание о святых соединяет в себе славу Божию, прославление святых, радость и спасение народа.

364

Итак, зачем ты отвергаешь его? Воспоминание же совершается чрез слово и изображение, говорит тот-же самый божественный Василии.

Того же святого—в память мученика Гордия.

«Как за огнем сам по себе следует свет и за миром,—благовоние, так и за добрыми делами необходимо следует польза. И это совсем не малое дело: достигнуть точной истины о том, что совершено ранее. Вот нам передано какое-нибудь слабое воспоминание, сохраняющее подвига мужа в борьбе, и с нами, как кажется, происходит подобное тому, что происходит с живописцами. Ибо и те, копа списывают с изображений изображения, по большей части, естественно, отступают от первообразов. И мы также, удаленные от созерцания дел, подвержены не малой опасности уменьшить истину.

В конце того же самого слова.

«Ибо, как всегда видя солнце, мы всегда удивляемся, так всегда имеем и свежую память о том муже».

Схолия. Очевидно, всегда созерцающие при помощи слова и изображений.

И в слове в память честнейших сорока мучеников говорит следующее.

«Что касается памяти мучеников, то какая будет польза любящему мучеников? Честь, оказываемая добрым из сорабов, служит доказательством любви к общему Владыке». И опять: «искренно ублажи мучившегося, чтобы ты стал мучеником по произволению; и без гонения, без огня, без ран сделался бы достойным тех же самых похвал».

Схолия. Итак, зачем отвращаешь меня от почитания святых и завидуешь моему спасению? А что написанный красками образ ставится рядом со словом,—об этом послушай его, говорящего немного спустя.

Василия.

«Итак, своим воспоминанием выведя их сюда, на средину, мы доставим чрез них общую пользу присутствующим, показав всем, как на картине, подвиги мужей».

Схолия. Видишь, одна и та же роль изображения и слова. Ибо, говорит, при помощи слова мы покажем, как на

365

картине. Опять же в слове имеется (и это): «И военные подвиги часто изображают и историки, и живописцы,—одни, украшая словом; другие же, начертывая на досках: и те, и другие многих возбудили к мужеству. Ибо что слово повествования предлагает для слуха, то молчаливая живопись показывает чрез подражание (глазам)».

Схолия. Что яснее этого может показать, что изображения заменяют неграмотным книги и являются немолчными вестниками чести святых, поучая беззвучным голосом созерцающих их и освящая зрение? У меня нет множества книг. Я не имею досуга для чтения. Вхожу в общую врачебницу душ—церковь, подавляемый заботами, как терниями. Красота влечет меня к созерцанию картины, подобно лугу услаждает зрение и незаметно открывает душе славу Божию. Вижу терпение мученика, раздаяние венцов, и, как огнем, возбуждаюсь к соревнованию произволением. Падая, я покланяюсь Богу чрез мученика и получаю спасение. Разве ты не слышал того же самого богоносного отца, говорящего в беседе на начало псалмов, что Дух Святой, зная, что род человеческий несговорчив и нерадив к добродетели, присоединил к песнопениям мелодию? Что ты говоришь? Не описывать и словом, и красками мучение мучеников? Не обнимать зрением удивительного для ангелов и для всей твари, горького для дьявола и страшного тля демонов, как сказал сам светильник церкви? Следующее же говорит он в конце слова, прославляя сорок мучеников. «О, хор святой! О, священное собрание! О, непобедимое воинство! О, общие стражи рода человеческого, добрые общники забот, сотрудники молитв, могущественнейшие старцы, звезды вселенной, цветы церквей,— я же скажу: цветы мысленные и чувственные! Не земля вас скрыла, но небо приняло. Вам открылись врата рая: достойное зрелище для воинства ангелов, достойное для патриархов, пророков, праведников».

Схолия. Как не пожелать видеть, чти видеть желают ангелы? Согласное с этим говорит его брат и единомышленник Григорий, епископ нисский.

Св. Григория, епископа нисского, — из дополнения (к Шестодневу св. Василия), т. е. из книги Об устроении человека, гл. IV.

«Как по человеческому обычаю делающие изображения владык напечатлевают черты фигуры и порфирою обозначают Царское достоинство; и изображение принято называть царем,—

366

так и человеческая природа, предназначенная к власти над всем, устроена, как некоторый одушевленный образ, имеющий общение с первообразом и в достоинстве, и в имени».

Его же—из пятой главы того же самого сочинения.

«Божественная красота блистает не какою-нибудь фигурою и не красотою образа, благодаря прелести красок, но созерцается в неизреченном блаженстве сообразно с добродетелью. Человеческие же образы живописцы переносят на доски при помощи некоторых красок, располагая, благодаря искусству подражания, надлежащие и соответственные краски так, что красота первообраза, благодаря точности, переходит к подобию».

Схолия. Видишь, божественная красота блистает не какою-нибудь фигурою, благодаря какой-то прелести красок, и поэтому ее нельзя изобразить. Человеческий же образ чрез краски переносится на доски. Итак, если Сын Божий был в человеческом образе, зрак раба приим, в подобии человечестем быв и образом обретеся, якоже человек (Филип. II, 7), то как нам не изображать Его? И если принято говорить, что царское изображение есть царь, и, если честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу, как говорит божественны» Василии, то как не чтить и не покланяться образу. Не как Богу, но как образу воплотившегося Бога.

Его же,—из слова, сказанного в Константинополе о божестве
Сына и Духа и об Аврааме.

«Затем, во-первых, отец берет связанного сына. Я часто видел на картине изображение этого несчастия и не проходил мимо зрелища без слез, так как искусство живо представляет пред глазами историю. Исаак, стоящий на коленках и со связанными сзади руками, находится у самого жертвенника. Отец же, наступив сзади на сгиб у колена, левою рукою загнувши к себе голову дитяти, заглядывает в лицо, жалобно смотрящее на него; а правую, вооруживши ножом, направляет к закланию. И острие ножа касается уже тела, когда он слышит от Бога, голос, воспрещающий это дело».

Св. Иоанна Златоуста — из толкования на послание к евреям.

«Предыдущее в отношении к последующему есть образ: Мелхиседек есть образ Христа,—подобно тому как, если бы

367

кто-нибудь назвал тенью написанной красками картины предварительно затененное живописцем поле ее. Ибо поэтому закон называется сенью и благодать — истиною, грядущее же— вещами. Таким образом закон и Мелхиседек — тень красками написанной картины; благодать же и истина—картина в красках, а вещи относятся к будущему веку. Итак, Ветхий Завет есть образ образа, а Новый—образ вещей.

Леонтия, епископа Неаполя кипрского,—из слова против иудеев о
поклонении кресту Христову, и иконам святых, и друг другу и
об останках святых.

«Если ты, иудей, опять обвиняешь меня, говоря, что я покланяюсь древу креста, как Богу, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившегося на верх жезла? Но очевидно, что он поклонился, не древо почитая, но чрез древо поклонился Иосифу, как и мы проз крест прославляем Христа, а не древо».

Схолия. Итак, если покланяемся образу креста, делая изображение креста из какой-нибудь материи, как не поклонимся образу Распятого.

И опять из того же Леонтия.

«Когда Авраам поклонился продавшим ему гробницу нечестивым людям и склонил колено на землю, то не как богам поклонился он им. Также и Иаков благословил фараона, хотя он был нечестивый и идолослужитель, но не как Бога благословил он его. И опять, падши, он поклонился Исаву, по поклонился не как Богу. И затем, как же Бог заповедует нам поклоняться и земле, и горам, ибо говорит: возносите Господа Бога вашего и поклонитеся горе святей Его; и поклоняйтеся подножию ногу Его, яко свято есть, т. е. земле. Ибо говорит: небо престол Мой, земля же—подножие ног Моих глаголет Господь (Ис. LXVI, 1). Как же Моисей поклонился идолослужителю Иофору, и Даниил—Навуходоносору? Почему ты обвиняешь меня, за то, что я чту почитавших Бога и поклонявшихся Ему? Не лучше ли, скажи мне. покланяться святым, чем бросать в них камнями, как ты? Но лучше ли поклоняться, чем рубить их и бросать в грязное болото благодетелей? Возлюбивши Бога, ты должен во всяком случае почитать и рабов Его. И если кости праведников нечисты, то каким образом со всею честью перенесены кости Иакова и Иосифа из Египта?

368

Каким образом мертвец, прикоснувшийся к костям Елисея, тотчас воскрес? Если же Бог творит чудеса чрез кости, то совершенно ясно, что Он может делать это и чрез иконы, камни и многое другое, как и было при Елисее, который дал собственный жезл своему отроку и сказал, чтобы он, отправившись, воскресил им сына сунамитянки. И Моисей жезлом наказал фараона, разделил море, усладил воду, сокрушил скалу и извел воду. И Соломон говорит: благословено древо, им же бывает правда (Прем. XIV, 7).

Елисей, бросивши древо в Иордан, извлек железо. И древо жизни, и растение Савек, т. е. прощения... На древо вознес Моисей змия и спас народ. Древом, прозябшим в скинии, он утвердил священство. Но, может быть, скажешь мне, иудей, что все, находящееся в скинии свидения, сделано на основании поведения Бога Моисею И я говорю тебе, что Соломон устроил в храме многие и разнообразные вещи,—резные и литые,—которых Бог не повелевал ему делать, которых не имела ни скиния свидения, ни храм, который показал Бог Иезекиилю, — и Соломон за это не был осужден, ибо он, как и мы, устроил эти фигуры во славу Божию. Имел и ты много различных изображений и знаков в напоминание о Боге, прежде чем лишился их за свое неразумие, как-то: Моисеев жезл, богописанные скрижали, пылающий и вместе влажный терновый куст; сухую, но наполненную водой скалу, ковчег с манною, жертвенник со священным огнем, дщицу с именем Божиим, ефуд для откровения Бога, богоосененную скинию. Если и ты днем и ночью осенял все это, говоря: слава Тебе, единый вседержитель Боже, Который чрез все это совершал чудеса во Израиле. Если чрез все ото законное, что имел некогда, ты, припадая, поклонялся Богу, то можешь видеть, что богопочтение совершается чрез образы».

И спустя немного. «Ибо если любящий искренно друга или царя и лучше всего-благодетеля, увидит его сына, или жезл, или трон, или венец, или дом, или раба, то он берет и обнимает их и почитает царя—благодетеля,—много же более — Бога. О, если бы и ты, повторяю, сделал изображения Моисея и пророков и ежедневно поклонялся Господу Богу их! Итак, когда увидишь христиан, поклоняющихся кресту, знай, что они совершают поклонение распятому Христу, а не древу, так как, если бы они почитали естество древа, то, конечно, почитали бы и священные рощи и деревья, как и ты, Израиль, некогда поклонялся им, говоря дереву и камню: «ты—мой боги

369

и ты родил меня». Мы же не говорим так ни кресту, ни изображениям святых, потому что они не боги наши, но раскрытые книги в напоминание о Боге и для почитания Его, открыто находящиеся в церквах и покланяемые. Ибо почитающий мученника чтит Бога, за Которого пострадал мученик. Поклоняющийся Апостолу Христову покланяется Пославшему его. Припадающий к Матери Божией, очевидно, воздает честь Сыну Ее. Ибо нет Бога, кроме единого, в Троице познаваемого и почитаемого».

Схолия. Этот быт скорее верным изъяснителем слов божественного Епифания, украсившим своим учением остров Кипр, чем высказывающим мысли своего сердца. Послушай же, что говорит и Севириан, епископ гавальский.

Севириана, епископа гавальского, — из слова на обновление креста.

«Каким образом изображение проклятого принесло жизнь нашим предкам?» И спустя немного: «итак, каким образом изображение про́клятого принесло спасение народу, удручаемому бедствием?»

Не вернее ли было бы сказать: если кто из вас будет укушен, пусть посмотрит на небо, ввысь — к Богу или на скинию Божию,—и спасется.

Но оставивши это, он поставил только образ креста. Почему же сделал это Моисей, сказавший народу: не сотвори себе кумира— резного и изваянного — и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земле низу, и елика в водах под землею (Исх. XX, 4)? Но зачем я говорю это неблагодарному народу? Скажи мне, вернейший слуга Божий, зачем ты делаешь то, что запрещаешь? устраиваешь то, что разрушаешь? Говоря: не сотвори кумира, уничтоживши литого тельца, ты делаешь из меди змия,—и это не тайно, но явно и всем известно? Но то, говорит он, я узаконил, чтобы уничтожить предметы нечестия и отвлечь народ от всякого отступления и идолослужения; теперь же отливаю змия с пользою—в прообраз истины. И подобно тому, как я устроил скинию и все, что в ней, и распростер над святым херувимов,—подобия невидимых,—как образ и сень грядущего, так и змия я поставил во спасение народа, чтобы чрез это приготовить его к изображению знамения креста и на нем Искупителя и Спасителя. А что неложно это слово, возлюбленный, послушай Господа, подтверждающего его и говорящего: и якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну Человеческому, да всяк веруяй вонь не погибнет, но имать живот вечный (Иоан. III, 14—15).

370

Схолия. Понимаешь ли, что для отвлечения от идолослужения народа, легко увлекающегося и склонного к нему, узаконил он не делать всякого подобия, и что вознесенный змий был образом страдания Господа?

А что почитание икон—не новое дело, но древнее, известное и обычное святым и знаменитым отцам,—выслушай относительно этого следующее. В житии блаж. Василия, составленном его учеником и преемником в иерархическом служении Элладием, написано, что святой стоял пред иконою Владычицы, на которой было написано и изображение славного мученика Меркурия. Предстоял же он, прося об избавлении от безбожнейшего тирана и отступника Юлиана. И от этой иконы он получил следующее откровение: он увидел, что мученик на короткое время исчез; спустя же немного увидел его держащим окровавленное копье.

Из жития Иоанна Златоуста, где написано буквально следующие.

«Весьма возлюбил блаж. Иоанн послания премудрого Павла». И немного спустя. «Было же у него там, где он по причине телесной болезни отдыхал немного,—ибо он был многободрствующим сверх сил,—и изображение этого Апостола на иконе. И когда он читал его послания, то смотрел на нее и обращался к нему, как к живому, направляя к нему всю свою мысль и чрез созерцание вступая с ним в общение». И пропустивши несколько. «Когда Прокл окончил речь и, взглянувши на икону апостола, увидел изображение похожее на того, кого они видел, то, поклонившись Иоанну, он сказал, указывая пальцем на икону: «прости меня, отец: тот, которого я видел говорящим с тобой, подобен этому. И думаю, что это он сам и есть».

В житии св. Евпраксии написано, что ей явился образ Господа, когда она пасла стадо.

В житии св. Марии Египетской написано, что она молилась пред иконой Владычицы и испросила Ее в поручительницы и после этого получила доступ во храм.

Из Луга св. отца нашего Софрония, архиепископа иерусалимского.

Авва Феодор Элиот рассказывал, что был некто отшельник на масличной горе, совершенный подвижник. Воевал же с ним демон блуда. И вот однажды, когда он очень нападал на него, начал старец горевать и говорить демону: «долго ли еще ты не отступишь от меня? Отстань от меня. До старости ты со мною! «Тогда демон является ему видимо и

371

говорит: «поклянись мне, что никому не скажешь того, что я скажу тебе, и больше я не буду воевать с тобой». И старец поклялся ему: «клянусь Всевышним, что не скажу никому о том, что ты скажешь мне». Тогда говорит ему демон: «не покланяйся этой иконе, и я не буду воевать с тобой». На иконе же было изображение Владычицы нашей, св. Богородицы Марии, несущей Господа нашего Иисуса Христа. Отшельник говорит демону: «оставь, я посмотрю». На завтра же случилось, что к нему пришел авва Феодор Элиот, живший тогда в лавре Фарон, которому он и рассказал все Старец же говорит отшельнику: «действительно, авва, ты осмеян за то, что поклялся демону; но ты хорошо сделал, что рассказал мне об этом. Полезнее тебе не оставить в этом городе ни одного непотребного дома, в котором бы ты не был, чем отказаться от поклонения Господу и Богу нашему Иисусу Христу с собственною Его Матерью». Утвердивши и укрепивши его многими другими словами, он ушел к себе. Затем опять является демон отшельнику и говорит ему: «что, дурной старик? Не поклялся ли ты мне, что никому не скажешь? Почему же ты рассказал все пришедшему к тебе? Объявляю тебе, дурной старик, что в день суда ты будешь осужден, как клятвопреступник». Отшельник отвечал ему, говоря: «знаю, что поклялся; знаю и то, что нарушил клятву: тебя же не слушаю»

Схолия. Видишь ли, поклонение иконе называет поклонением изображенному, и как худо не покланяться ей, и как демон предпочел последнее (непоклонение) блуду?

Итак, почему никто не начал делать это, несмотря на то, что много было священников и царей, данных христианам свыше и отличившихся словом и жизнью, и весьма много соборов святых и боговдохновенных отцов? Не допустим и мы учить новой вере: от Сиона бо изыдет закон, пророчески сказал Дух Снятый, и слово Господне из Иерусалима (Иса. II, 3). Не допустим думать то так, то иначе, и менять мысли по требованию времени, делая веру посмешищем и шуткой для внешних. Не допустим склониться пред царским повелением, пытающимся уничтожить обычай отцов. Ибо несвойственно благочестивым царям ниспровергать церковные законы.

Это не по-отечески, ибо действовать насилием, а не убеждением,—значит действовать по-разбойничьи. Этому свидетель второй бывший в Ефесе собор, носящий до сих пор название разбойничьего, разогнанный рукою императора, когда был убит блаженный Флавиан. Это—дело соборов, а не царей:

372

как сказал Господь: идеже бο еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреди их (Мф. XVIII, 20). Христос дал власть вязать и решить не царям, но апостолам и их преемникам— пастырям и учителям. И если ангел, говорит апостол Павел, благовестит вам паче, еже приясте, (Гал. 1. 8—9),—о следующем умолчим, щадя тех, на обращение коих надеемся. Если же узнаем про упорное развращение, чего не дай Бог, тогда приведем и остальное. Но да не будет этого!

Если кто-нибудь войдет в дом, в котором живописец изобразил красками на стенах историю Моисея и фараона, то он, может быть, спросит о перешедших море, как по суше: кто они? Что ответишь ты на вопрос? Не сыны ли Израилевы? Кто ударил жезлом море? Не Моисей ли? Таким образом, если кто-нибудь изобразит распятого Христа, и его спросят: кто это? не скажет ли: Христос Бог, воплотившийся ради нас? Да. Господи, покланяемся всему, что Твое, и с горячею любовью объемлем Твое Божество, силу, благость, милосердие к нам, снисхождение, воплощение. И как боимся прикоснуться к раскаленному железу не ради естества железа, по из-за соединенного с ним огня, так покланяюсь и плоти Твоей не ради естества плоти, но ради соединенного с ней ипостасно Божества. Поклоняемся страстям Твоим. Видел ли кто смерть, которой совершается поклонение? священные страдания? Но мы действительно поклоняемся телесной смерти и спасительным страданиям Бога моего. Поклоняемся Твоей иконе. Поклоняемся всему Твоему: слугам, друзьям и прежде всего Матери Богородице.

Умоляем же и народ Божий, народ святой крепко держаться церковных преданий. Ибо отвержение незначительных преданий, как камней из строения, скоро ниспровергает всю постройку. Да пребудем же мы непоколебимыми, непреклонными, невозмущенными, утвержденными на твердом камне, который есть Христос, Которому подобает слава, честь и поклонение ныне и присно, в бесконечные веки веков. Аминь.

373

ВТОРОЕ СЛОВО.

I. Простите меня, господа мои, и примите слово истины от меня, немощного и наименьшего слуги Церкви Божией. Ибо не ради славы или известности стал я говорить,—Бог свидетель,—по из ревности к истине. Ибо ее одну я имею в надежду спасения и с нею надеюсь и желаю встретить Господа Христа, принося ее Ему в умилостивление великих грехов моих. Ибо получивший от Господа пять талантов принес их, приобревши другие пять; и получивший два приобрел также два. Получивший же один талант, и закопавший его, и представивший без прибыли, названный злым рабом, был осужден во тму кромешнюю. И я, опасаясь, как бы не потерпеть подобное, покоряюсь поведению Господа и данный мне от Него талант слова предлагаю вам, разумным купцам, чтобы Господь мой, пришедши, нашел бы увеличенную и плодоносную прибыль душ и. найдя меня верным рабом, ввел бы в желанную мне сладчайшую Свою радость. Но дайте мне внимательные уши и. распростерши столы сердец, примите мое слово и независимо испытайте силу слов. Я составил это второе слово об иконах, ибо некоторые из детей Церкви увещевали меня сделать это по причине того, что первое многим не совсем доступно.

II. У завистливого и виновника зла змия, т. е. диавола, есть обычай, возлюбленные, многообразно воевать против по образу Божию созданного человека и чрез козни причинять ему смерть. Ибо тотчас в начале он внушил ему надежду и страсть к обожествлению и чрез это низвел его в состояние смерти подобно бессловесным. Не только же это. но и часто прельщал его постыдными и неразумными удовольствиями. Какое же расстояние между обожествлением и неразумною страстью! Иногда он вовлекал его и в безбожие, как говорит богоотец Да-

374

вид: рече безумен в сердце своем: несть Бог (По. ХIII, I); иногда в многобожие; иногда убеждал не покланяться Богу по естеству, иногда же заставлял поклоняться демонам, а затем: небу и земле, солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари, не исключая и зверей, и пресмыкающихся. Ибо одинаково худо и достойным почтения не воздавать надлежащей чести и презренным уделять не принадлежащую им чрезмерную славу. Затем, некоторых он научил говорить, что зло так же безначально, как Бог; некоторых же прельстил исповедать, что причина ала есть благой по природе Бог. И одних обольстил неразумно говорить об едином естестве и об одной ипостаси Божества, других же обманул беззаконно почитать три естества и три ипостаси. И одним внушил прославлять едину ипостась и едино естество Господа нашего Иисуса Христа, единого из Св. Троицы, а другим два естества и две ипостаси Его же.

III. Истина же, которая идет средним путем, отрицает все это, как неразумное, и учит исповедывать единого Бога, едино естество в трех ипостасях: Отце, и Сыне, и Св. Духе; зло же называет не сущностью, но случайным,—будет ли это какая-нибудь мысль, или слово, или дело, несогласные с законом Божиим, осуществляющиеся чрез мышление, речь и действие, и вместе с прекращением их исчезающие. Затем же объявляет и единого из Св. Троицы, Христа, имеющим два естества и едину ипостась.

IV. Но враг истины и враждебный человеческому спасению демон, соблазнявший часто делать изображения смертных людей, и пернатых, и зверей, и пресмыкающихся и покланяться им. как богам, не только язычников, но и сынов Израиля, теперь старается возмутить наслаждающуюся миром Церковь Христову, приправляя чрез неправедные уста и коварство языка зло божественными словами, пытаясь прикрыть ими его безобразный и мрачный образ и отвлечь сердца неутвержденных от истинного и преданного отцами обычая. Ибо восстали некоторые, говорящие, что не должно изображать и выставлять для созерцания, и прославления, и удивления, я соревнования спасительные чудеса Христа и подвиги святых в борьбе с дьяволом. И кто, имеющий божественное видение и духовный смысл, не признает, что это— кознь дьявола? Ибо он не хочет обнаружить свое поражение и стыд, также не хочет и изображения славы Бога и святых Его.

V. Ибо, если бы мы сделали изображение невидимого Бога, то существенно погрешили бы, потому что не может быть изо-

375

бражено бестелесное, и невидимое, и неописуемое и не имеющее образа. И опять, если бы мы сделали изображения людей и считали бы их за богов, и служили бы им, как богам, то действительно поступили бы нечестиво,—но ничего подобного мы не делаем. Ибо после того, как Бог, воплотившись, явися на земли во плоти, и с человеки поживе (Bap. III, 38), и принял по неизреченной благости и естество, и объем, и вид, и цвет плоти, мы не погрешаем, делая Его изображение, так как желаем созерцать Его черты. Ибо, как говорит божественный Апостол: видим ныне, якоже зерцалом в гадании (1 Кор. XIII, 12). Икона же и есть зеркало и намек, приспособленный к грубости нашего тела, ибо ум при всем старании не может отрешиться от условий телесного.

VI. Прочь, завистливый диавол! Ты завидуешь тому, что мы видим образ нашего Владыки и освящаемся чрез него; видим Его спасительные страдания, удивляемся Его снисхождению, созерцаем Его чудеса, прославляем силу Его Божества. Ты завидуешь святым ради данной им от Бога чести. Ты не хочешь видеть, как мы изображаем их славу и делаемся ревнителями их мужества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Слушайте, народы, колена, языки, мужи, жены и дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам, кроме того, что приняла кафолическая церковь от святых Апостолов, отцов и соборов и сохранила до сего времени, не слушайте его и не примите совета змия, как приняла Ева и вкусила за это смерть. И если ангел или царь благовестит вам, кроме того, что вы приняли, закройте уши. Ибо я медлю пока сказать, как сказал божественный Апостол: анафема да будет (Гал. I, 8), ожидая исправления.

VII. Но не исследующие смысла Писания говорят, что Бог сказал чрез законодателя Моисея: не сотвори всякого подобия, елика на небеси и елика на земли (Исх. XX, 4); и чрез пророка Давида: да постыдятся еси кланяющийся истуканным. хвалящийся о идолех своих (Пс. ХСVI, 7) и многое подобное. Ибо то, что они привели из божественного Писания и св. отцов, это имеет один и тот же смысл.

Что же мы скажем на это? Что иное, кроме сказанного Господом иудеям: испытайте писаний (Иоан. V, 39)? Ибо прекрасное дело—исследование Писания,—но здесь будьте внимательны. Невозможно, возлюбленные, Богу солгать; един же есть Бог, един законодатель Ветхого и Нового Завета, многочастне

376

и многообразна древле глаголавый опщем во пророцех (Евр. I, 1) и в последние времена — в единородном Своем Сыне. Обратите же внимание на это,—не мое это слово: Дух Святой чрез св. Апостола Павла сказал: многочастне и многообразны древле Бог глаголавый отцем во пророцех. Видишь, Бог говорил многочастне и многообразны. Ибо, как опытный врач, Он не всегда и не одно и то же дает всем, но каждому дает лекарство соответственно его положению, принимая в соображение и страну, и болезнь, и время, и возраст, — одно младенцу, взрослому же соответственно его возрасту — другое; одно—больному и другое— выздоравливающему; и каждому из больных не одно и то же, по сообразно с положением и болезнью; и одно—летом, а другое— зимою, глубокою осенью и весною; и в каждом месте—по свойству места; так и всеблагой врач душ еще младенцам и страдающим болезнью идолослужения, считающим идолов за богов и поклоняющимся им, как богам, отвергающим поклонение Богу и воздающим славу Его твари, воспретил делать это. Ибо невозможно изобразить Бога,—бестелесного, невидимого, нематериального, не имеющего фигуры, неописуемого и необъятного. Как изобразить то, чего не видели? Бога никтоже виды нигдеже: Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеди (Иоан. I, 18) и не бо узрит человек лице Мое, и жив будет (Исх. XXXIII, 20). говорил Бог.

VIII. А что идолам они покланялись, как богам, в доказательство этого послушай, что говорит Писание в Исходе сынов Израиля о том, как Моисей взошел на гору Синай и замедлил там, принимая от Бога закон: как невежественный народ приступил к Аарону, служителю Божию, говоря: сотвори нам боги, иже пойдут пред нами: Моисей бо сей человек, не вемы, что бысть ему (Исх. XXXII, 1). Затем, снявши украшения со своих женщин, они сделали литое изображение, и ели, и пили, и опьянели от вина и заблуждения и начали играть, говоря в неразумии: сии бози твои, Израилю (Исх. XXXII, 9). Видишь, они идолов считали богами, которые являются жилищем демонов и твари служили паче Творца, как говорит и божественный Апостол: измениша славу нетленного Бога в подобие образа тленна человека, и птиц, и четвероногих и гад и послужита твари паче Творца (Римл. I, 22—25). Ради этого запретил Бог делать всякое подобие, как Моисей говорить во Второзаконии: и глагола Господь к вам на горе из среды огня: глас словес Его вы слышасте, и образа не видесте, токмо глас (Втор. IV, 12). И спустя немного: и снабдите душы своя зело, яко

377

не видесте всякого подобия в день, воньже глагола Господь к вам в горе Хориве из среды огня: никогда не беззаконнуйте и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа подобия мужеска пола или женска: и подобия всякого скота, иже есть на земли, подобия всякие птицы пернатые (Втор. IV, 15—17) и проч. И пропустивши немного: и да не когда воззрев на небо, и видев солнце, и луну, и звезды и всю красоту небесную, прельстився поклонишися им и послужиши им (Втор. IV. 19). Видишь, одна цель, чтобы не послужить твари паче Творца и не воздавать eft служебное поклонение, по одному только Творцу, почему повсюду и связывает с поклонением служение. И спустя немного говорит: да не будут тебе бози инии разве Meне. Да не сотвориши себе кумира, ни всякого подобия (Исх. XX, 3—4. Втор. V, 7—8). И затем: и богов слиянных да не сотвориши себе (Исх. XXXIV, 17). Видишь, из-за идолослужения запрещает Бог икопописание и так как невозможно изобразить бестелесного, невидимого и неописуемого Бога, ибо образа Его, говорит, не видесте. Подобным образом и Павел, стоя в средине Ареопага, говорит: род убо суще Божии, не должна семы непщевати подобно быти божество, злату, или сребру, или каменю художне начертану и смышлению человечу (Деян. XVII, 29).

IX. А что это так,— слушай: не сотвори себе, говорит (Писание), кумира, ни всякого подобия. Между тем как Бог повелел это, они. говорит оно, сотвориша завесу дверем скинии свидения от синеты, и багряницы, и червленицы спрядены, и виссона сканаго, дело иивенно херувимы... И сотвори очистилище над кивотом от злата чиста и два херувима (Исх. XXXVII). Что ты делаешь Моисей? Говоришь: не сотвори себе кумира, ни всякого подобия, а сам приготовляешь вытканных херувимов и двух херувимов из чистого золота? Но послушай, что возразит тебе служитель Божии Моисей. О слепые и глупые! поймите силу сказанного и снабдите душы своя зело. Я сказал, яко не видесте подобия в день, и оньже глагола Господь к вам на горе Хориве из среды огня, никогда не беззаконуйте, и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа, и богов слиянных да не сотвориши себе. Не сказал: не делай изображения херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу, но да не сотвориши свое богов слиянных, и: не сотвори всякого подобия вместо Бога и не послужи твари паче Творца. Итак, я не сделал ни подобия Бога, ни подобия другого кого-нибудь в качестве Бога и не послужил твари паче Творца.

X. Видишь, как разумно испытующим открылась цель Писания. Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле

378

должно искать истину и ложь, и цель действующего, — хороша ли она, или худа. И в Евангелии описаны и Бог, и ангел, и человек, и небо, и земля, и вода, и огонь, и воздух, и солнце, и луна, и звезды, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и ад, и добродетели, и пороки, и все прекрасное и худое. Но вместе с тем, так как все сказанное о них истинно, а цепью является слава Бога и прославляемых Пм святых, и наше спасение, и низложение и срам диавола и демонов его, то мы покланяемся, обнимаем, лобызаем и приветствуем и глазами, и устами, и сердцем. Подобным образом (чтим) и весь Ветхий и Новый Завет, и слова святых и знаменитых отцов. Гнусного же, и постыдного, и нечистого писания проклятых манихеев, и эллинов, и остальных еретиков, как содержащего ложное и суетное учение, и выдуманного во славу дьявола и демонов его и к их радости, мы гнушаемся и отвергаем, хотя бы на нем и стояло имя Бога. Таким образом и в деле об иконах нужно исследовать истину и цель того, что совершается. Несли цель их истинная и правильная, и они служат к славе Бога и святых Era, к ревности в добродетели, к избежанию зла и к спасению душ, то нужно принимать их и почитать, как изображения, и подражания, и пособия, и книги для неграмотных; и покланяться им. и лобызать, и приветствовать очами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или святых общников страданий и славы Христовой, победителей и низложителей диавола и демонов, и обмана их.

XI. Если же кто осмелится сделать изображение нематериального, бестелесного, невидимого и не имеющего формы и цвета Божества, то мы отвергаем это, как ложь. И если кто осмелится сделать во славу, поклонение и честь диавола или демонов, то мы гнушаемся и пожигаем это огнем. И если кто боготворит изображение людей, или пернатых, или пресмыкающихся, или другой твари, то такого мы анафематствуем. Ибо как святыни и храмы демонов разрушали св. отцы, и на место их воздвигали храмы во имя святых, которых почитаем и мы, так уничтожали они и изображения демонов и вместо них воздвигали иконы Христа и Богородицы, и святых. В Ветхом Завете Израиль ни храмов не воздвигал во имя людей, ни памяти человека не праздновал, ибо человеческая природа была еще под проклятием, и смерть была наказанием, почему ее и оплакивали; и тело умершего считалось нечистым, равно как и прикоснувшийся к нему. Ныне же, с того времени, как Бо-

379

жество соединилось с нашим естеством, как некое животворящее и спасительное лекарство.—прославилось наше естество и преложилось в нетление, почему и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и иконы пишутся. Итак, пусть знает всякий человек, что приступающий к уничтожению иконы, существующей во славу и воспоминание Христа или Его матери, св. Богородицы, или кого-нибудь из святых, и к стыду дьявола и поражению его и его демонов, и из божественной любви и ревности есть враг Христа и св. Богородицы, и святых, защитник же диавола и демонов его, на деле показывающий печаль о том, что Бог и святые его почитаются и прославляются, диавол же посрамляется. Ибо икона есть триумф и объявление, и надпись в память победы отличившихся и одержавших верх—и стыда побежденных и низверженных демонов.

XII. Не дело царей устанавливать законы для церкви. Что говорит божественный Апостол? И овых убо положи Бог в церкви первее апостолов; второе — пророков, третье —пастыри и учители к совершению церкви (1 Кор. XII, 28; Еф. IV, 11),— не сказал: царей И опять: повинуйтесь наставником вашым и покаряйтеся: тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще (Евр. XIII, 17). И затем: поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, их же взирающе на скончание жительства, подражайте вере их (Евр. XIII, 7). Не цари глаголаша нам слово, но Апостолы и пророки, пастыри и учители. Бог, заповедав Давиду относительно построения Ему дома, сказал ему: не созиждети дом имени Моему, зане человек кровей еси ты (1 Пар. ХХVIII, 3). Воздадите убо всем должная, взывал Апостол Павел, ему же убо урок, урок; а ему же дань, дань: а ему же страх, страх; а ему же честь, честь (Рим. XIII, 7). Дело царей—политическое благоустройство; церковное же управление есть дело пастырей и учителей. Это вторжение сюда, братья, разбойничье. Когда Саул разорвал платье Самуила, то что он потерпел за это? Бог разорвал его царство и отдал его кротчайшему Давиду. Иезавель преследовала Илию, и зато вылизали свиньи и псы кровь ее, и блудницы вымылись в ней. Ирод умертвил Иоанна и седенный червями умер. И ныне был бит палками и изгнан блаженный Герман, сияющий жизнью и словом, а затем и другие весьма многие епископы и отцы, имена которых мы не знаем. Не по-разбойничьи ли это? Господь, когда книжники и фарисеи, искушая, приступили к Нему, чтобы уловить Его словом, и спросили Его: достойно ли есть

380

дати кинсон кесаревы, — ответил им: покажите Ми златицу киксонную. Когда же они принесли, сказал: чий образ сей? Когда те ответили: кесарев. Он говорит: воздадите убо кесарева, кесаревы: и Божия, Богови (Мф. XXII, 17—22). Мы повинуемся тебе, царь, в делах, касающихся этой жизни, податях, пошлинах, принятии даров, — в чем тебе вручено управление нами. В установлении же церковном имеем пастырей и учителей, сказавших нам слово и создавших церковное законодательство. Не переступаем предел вечных, яже положиша отцы наши, по удерживаем предания, как приняли; ибо, если начнем разорять церковное строение хотя бы в малом, то оно постепенно разрушится все.

XIII. Ты порицаешь материю и называешь ее неблагородной? Это делают и манихеи; но божественное Писание называет ее прекрасной, ибо говорит: и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело (Быт. 1, 31). Итак, я признаю, что материя есть и дело Божие, и прекрасна. Ты же, если называешь ее злою, то или признаешь, что она по от Бога, или делаешь Бога виновником зла. Смотри же, что божественное Писание говорит о материи, которую ты называешь неблагородной: и рече Моисей ко всему сонму сынов Исраилевых, глаголя: сие слово, еже завеща Господь, глаголя: возмите от себе самих участие Господу: всяк по воли сердца своего, да принесет начатки Господу, злато, сребро, медь, синету, багряницу, червленицу сугубу спрядену и виссон сканый, и волну козию, и кожи овни очервлены, и кожы сини, и древеса негниюща, и слей во свещение, и фимиам в елей помазания, и в сложение фимиама, и камени сардиаски, и камени в ваяние на ризу верхнюю, и на подир. И всяк премудрый сердцем в вас, шед да делает вся, елика заповеда Господь: скинию (Исх. XXXV, 4—10) и проч.

XIV. Вот почитается и материя,—неблагородная, по вашему мнению. Ибо что ничтожнее козы и волны или красок? Или разве червленица, багряница и синета не краски? Вот и дела рук человеческих it подобия херувимов. И сама вся скиния была образом. Виждь, говорит Бог Моисею, да сотворили и по образу, показанному тебе на горе (Исх. XXV, 40). И как бы то ни было, ей отовсюду покланялся весь Израиль. К тому же разве херувимы не были в виду народа? И ковчег, и светильник, и трапеза, и стамна златая, и жезл, на что взирая, покланялся народ? Не покланяюсь материи, но покланяюсь Творцу материи, ставшему материей ради меня, в материи создавшему Себе жилище и чрез материю совершившему мое спасение. Ибо Слово

381

плоть бысть и вселися в ны (Иоан. I, 14). Всем же ясно, что плоть есть материя и тварь. Итак, чту, оказываю почтение и поклоняюсь материи, чрез которую совершилось мое спасение. Чту же не как Бога, но как полную божественного действия и благодати. Не материя ли преблагословенное и треблаженное древо креста? Не материя ли достойная почтения и святая гора,—лобное место? Не материя ли живоносная скала, св. гроб, источник нашего воскресения? Не материя ли чернила и кожи Евангелий? Не материя ли животворящая трапеза, подающая нам хлеб жизни? Не материя ли золото и серебро, из которых приготовляются кресты, священные блюда и чаши? Не материя ли прежде всего этого тело и кровь моего Господа? Или отвергли почитание и поклонение всему этому, или допусти на основании церковного предания и поклонение иконам, посвященным имени Бога и друзей Божиих и осененным поэтому благодатью божественного Духа. Если ты отвергаешь иконы ради закона, то должно тебе и субботствовать, и обрезываться, ибо это решительно повелевает закон; должно и весь закон соблюдать и не праздновать пасху Господню вне Иерусалима. Но знайте, что, если вы соблюдаете закон, Христос вас ничтоже пользует (Гал. V, 2). Должно тебе и жениться на жене брата, и восстановлять семя брату, и не петь песнь Господню на земле чужой. Но довольно: иже законом оправдаетеся: от благодати отпадосте (Гал. V, 4).

XV. Мы изображаем Христа, царя и Господа, не лишая Его воинства; воинство же Господне — святые. Пусть земной царь распустит собственное войско и тогда воинство своего Царя и Господа! Пусть снимет пурпур и диадему, и тогда лишит чести победивших тирана и воцарившихся над страстями! Ибо если они будут наследниками Бога и сонаследниками Христа (Римл. VIII, ]7) и участниками божественной славы и царствия, то каким образом друзья Христовы не будут соучастниками и в славе Его на земле? Не ктому вас глаголю рабы (Иоан. XV, 15), говорить Бог: вы друзи Мои есте (Иоан. XV, 14). Итак, лишим ли их данной им от Церкви чести. О, дерзкая рука! О, безрассудный разум, спорящий с Богом и противодействующий Его делам! Ты, Который не поклоняешься иконе, не поклоняйся и Сыну Божию, который есть живой образ и неизменный отпечаток невидимого Бога. Храм, который построил Соломон, был освящен кровью бессловесных и украшен изображениями бессловесных: львов, и быков, и пальм, и гранатовых яблок. Теперь же церковь освящается кровью Христа и святых Его и украшается иконами

382

Христа и святых Его. Или отвергни поклонение всякому изображению или не вводи новое и не прелагай предел вечных, яже положита отцы твои (Притч. XXII, 28). Не о том говорю, что было предано до пришествия Христа Бога нашего во плоти, но о том, что после пришествия Его. Ибо относительно преданий Ветхого Завета Бог говорит с укором: дах им заповеди не добры (Иезек. XX, 25) по жестокосердию их, так что по перемене священства необходимо быть и перемене закона.

XVI. Не только письменами передали самовидцы и служители слова церковное законоположение, но и некими исписанными преданиями. Ибо откуда мы знаем ев. лобное место? Откуда гробницу жизни? Не дети ли приняли это отца без записи? Написано, что Господь был распят на лобном месте и погребен в гробнице, которую Иосиф высек в скале. Но что это — то место, которое мы теперь почитаем, это мы знаем из неписанного предания,—и весьма многое подобное этому. Откуда крещение трижды, т.-е. чрез три погружения? Откуда поклонение кресту? Не из неписанного ли предания? Почему и божественный Апостол Павел говорит: темже убо, братие, стойте, и держите предания, имже научистеся, или словом, или посланием нашим (2 Сол. II, 15). Итак, когда многое передано Церкви без записи и сохранено до сих пор, то зачем напрасно спорите об иконах? Манихеи написали евангелие по Фоме,—напишите и вы евангелие но Льву. Не принимаю царя, который, как тиран, похищает себе священство. Не цари получили власть вязать и решить. Знаю императора Валента, казавшегося христианином и преследовавшего православную веру, Зинона и Анастасия, Ираклия и Константина сицилийского и Варданиска, называвшегося Филиппиком. Меня не убедят в том, что Церковь управляется царскими предписаниями,—она управляется отеческими преданиями писанными и неписанными. Ибо как во всем мире без писаний проповедано было Евангелие, так во всем мире без писаний предано было изображать Христа, воплотившегося Богa, и святых, равно как и покланяться кресту и молиться, стоя на восток.

ΧVII. Места же, которые приводишь, не отвергают поклонения нашим иконам, но—изображениям эллинов, делавших богов. Не должно же ради неразумного языческого обычая отвергать и наш благочестивый. Заклинают заклинатели и чародеи, заклинает и церковь оглашенных; но те призывают демонов, эта же—Бога против демонов. Эллины приносили

383

жертвы демонам, но и Израиль приносил Богу в жертву кровь и тук; приносит и Церковь бескровную жертву Богу. Эллины посвящали изображения демонам, но и Израиль боготворил изображения, ибо они говорили: сии бози твои, исраилю, иже изведоста тя из земли египетския (Исх. XXXII, 4). Мы же посвящаем иконы истинному Богу воплощенному и рабам, и друзьям Божиим, прогнавшим толпы демонов.

XVIII. Если же ты скажешь, что блаженный Епифаний явно отвергает наши иконы, то знай, что это слово—подложное и принадлежит кому-нибудь другому, воспользовавшемуся именем божественного Епифания, что часто случается. Ибо отец не противоборствует отцам, так как все они были общипками единого Св. Духа. И свидетель этому Церковь, украшенная иконами до сего времени, в которое некоторые восстали против нее и смутили стадо Христово, начавши напоят народ Божий нечистотой разрушения.

XIX. Если я поклоняюсь и чту крест, копье, трость и губку, чрез которые богоубийцы иудеи поругались и убили Господа моего, как послужившие моему спасению, то почему не покланяться иконам, устроенным верными с доброю целью—во славу и воспоминание страстей Христовых? Если я поклоняюсь образу креста, устроенному из некоторой материи, то почему мне не поклоняться изображению Распятого и Указавшего в кресте спасение? О, бесчеловечие! Что я покланяюсь не материи,— это ясно: если уничтожена форма креста, приготовленного, наприм., из дерева, то я предаю дерево огню,—подобным образом и дерево, на котором раньше были иконы.

XX. А что иконы и поклонение им не новое изобретете, но древнее церковное предание.—в доказательство этого прими ряд мест из Писания и отеческих. Господь в святом Евангелии от Матфея говорит следующее, ублажая Своих учеников и с ними всех, живущих по их правилу и следующих по их следам: ваша же блаженна очеса, яко видят: и уши ваши, яко слышат. Аминь ôo глаголю вам; яко мнози пророцы и праведницы возделеша видети, яже видите, и не видеша, и слышати, яже слышите, и не слышаша (Мф. XIII, 16—17). Итак, желаем и мы видеть, что можно видеть; ибо видим, якоже зерцалом и в гадании, и на изображении, и ублажаемся. Сам Бог первый сделал изображение, ибо первого человека Он создал по образу Божию. И Авраам, и Моисей, и Исаия, и все пророки видели образ Бога, а не самое существо Бога. Терновый куст

384

был образом Богоматери, и, когда Моисей намеревался подойти к нему, Бог сказал: иззуй сапоги от ног твоих: место бо на немже ты стоиши, земля свята есть (Исх. IIl, 5). Итак, если земля, на которой Моисей вид ел образ Богородицы, есть земля святая, то насколько же более свят самый образ? Он не только свят, но, осмелюсь сказать, и святой из святых. Господь на вопрос фарисеев: что убо Моисей заповеди дати книгу распустную и отпустити ю (Мф. XIX, 7) ответил: яко Моисей по жестокосердию вашему повеле вам пустити жены ваша: из начала же не бысть тако (Мф. XIX, 8). И я говорю вам, что Моисей по жестокосердию сынов Израилевых, зная их наклонность к идолослужению, повелел им не делать икон. Теперь же не так, ибо мы стали твердо на скале веры, обогатившись светом богопознания.

XXI. Послушайте, что говорит Господь: буии и слепии, иже кленется церковию, кленется ею и живущим в ней: и кленыйся небесем, кленется престолом Божиим и Седящим на нем (Мф. ХXIII, 19, 21—22). И клянущийся образом клянется и изображенным на нем.

XXII. Итак, достаточно доказано, что скиния, и завеса, и ковчег, и трапеза, и все, что в скинии, суть образы и знаки, дела рук человеческих, которым покланялся весь Израиль, — равно как и ваянные херувимы, сделанные по повелению Божию. Ибо Бог говорит Моисею: виждь, да сотвориши все по образу, показанному тебе на горе (Исх. XXV, 40). Послушай и Апостола Павла, свидетельствующего, что Израиль покланялся рукотворенному и изображениям по повелению Божию. Аще бы бо был, говорит, на земли, не бы был священник, сущым священником приносящим по закону дары: иже образу и стени служат небесных, якоже глаголано бысть Моисею хотящу сотворити скинию: виждь бо, рече, сотвориши вся по образу, показанному ти на горе. Ныне же лучшее улучи служение, поелику и лучшего завета есть ходатай, иже на лучших обетованиих узаконися. Аще бо бы первый он непорочен был, не бы второму искалося место. Укоряя бо их глаголет: се дние грядут, глаголет Господь, и совершу на дом Исраилев и на дом Иудов завет нов: не по завету, его же сотворих отцем их, в день, вонже емшу ми их за руку, извести их от земли египетския (Евр. VIII, 4—9). И спустя немного: внегда же глаголет, нов, обветиии первого: а обветшавающее и состаревающееся близ есть нетления. Скиния бо сооружена бысть первая, в ней же светильник и трапеза и предложение хлебов, яже глаголется святая. По вторей же завесе ска-

385

ния глаголемая, святая святых, злату имущи кадильницу, а ковчег завета окован всюду златом: в немже стамна злата, имущая манну, и жезл Ааронов прозябший и скрижали завета. Превышше же его херувими славы, осеняющий олтарь (Евр. VIII, 13, IX, 2—5). И затем: не в рукотворенная бо святая вниде Христос, противообразная истинных, но в самое небо (Евр. IX, 24). Немного спустя: сень бо имый закон грядущих благ, (а) не самый образ вещей (Евр. X, I).

XXIII. Видишь, закон и все его установления, равно как и наше служение суть рукотворенная святая, чрез материю приводящие нас к чуждому материи Богу. И закон, и все, что по закону, было какою-то сенью грядущего образа, т. е. нашего служения; наше же служение есть образ грядущих благ. Самые же вещи—горний Иерусалим—нематериальный и нерукотворенный, как говорит тот же самый божественный Апостол: не имамы бо зде пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. XIII, 14), который есть горний Иерусалим, емуже художник и содетель Бог (Евр. XI, 10), ибо ради него было все: и устроенное по закону, и соответственное нашему служению. Богу слава во веки. Аминь.

Свидетельство древних и славных святых отцов об иконах.

Св. Дионисия Ареопагита—из послания к Титу,

«Должно и нам» и проч. ¹).

Схол. Видишь, сказал и проч.

Его же—из книги—Об именах Божиих,

«Этому И мы» и проч.

Схол. Если давать образы... есть признак человеколюбия и проч.

Его же—из книги—О церковной иерархии.

«Превосходящие нас» и проч.

Схол. Итак, если и проч.

Св. Василия—из слова в память блаженного мученика Варлаама, начало которого: Прежде, конечно, смерть святых.

«Восстаньте ныне» и проч.

¹) Эту и последующие выдержки см. выше стр. 361—370.

386

Его же из тридцати глав о Св. Духе к Амфилохию, из гл. XVIII.

«Потому что царем» и проч.

Схол. Если образ и проч.

Св. Василия—из слова в память мученика Гордия. «Радуются люди» и проч.

Схол. Видишь и проч.

Св. Василия—из того же слова в память мученика Гордия.

«Как за огнем сам по себе» и проч.

В конце того же самого слова.

«Ибо как всегда видя солнце» и проч.

Схол. Очевидно и проч.

И в слове в память честнейших сорока мучеников говорит следующее.

«Что касается памяти мучеников» и проч.

Схол. Итак зачем... говорящего немного спустя.

Василия.

«Итак,.. сюда» и проч.

Схол. Видишь и проч.

Опять из того же слова.

«И военные подвиги» и проч.

Схол. Что яснее этого и проч.

Схол. Как не пожелать...

Св. Григория, епископа нисского, из дополнения [к Шестодневу св. Василия], т. е. об устроении человека, гл. IV.

«Как по человеческому обычаю» и проч.

Его же—из пятой главы того же самого произведения. «Божественная красота» и проч.

Схол. Видишь и проч.

387

Его же—из слова, сказанного в Константинополе о божестве
Сына и Духа и об Аврааме. Слово 41 которого начало: подобным
образом, что касается тех.

«Затем, во-первых, берет отец связанного» и проч.

Св. Иоанна Златоуста—из толкования на послание к евреям.

«Предыдущее в отношении к последующему есть образ» и проч.

Леонтия [епископа] Неаполя кипрского — из слова против иудеев
о поклонении кресту Христову, и иконам святых, и друг другу и об останках святых.

«Если ты, иудей, опять обвиняешь меня» и проч.

Схол. Итак, если покланяемся и проч.

И опять из того же.

«Когда» и проч.

Схол. Этот и проч.

Севириана, епископа гавальского,—из слова на обновление креста.

«Каким образом изображение» и проч.

Схол. Понимаешь ли, что для и проч.

А что изображение икон не новое дело и проч.

Из жития Иоанна Златоуста, где написано буквально следующее.

«Весьма возлюбил блаженный Иоанн» и проч.

В житии св. Евпраксии написано и проч.

В житии св. Марии Египетской и проч.

Из слова Златоуста о том, что един законодатель Ветхого и Нового Завета и об одеянии священника.

«Я возлюбил и из воска сделанное изображение, исполненное благочестия. Ибо я видел изображение ангела, гонящего толпы демонов, видел прогоняемые полки варваров и Давида говорящего: «Господи, во граде Твоем уничтожь образ их» (Пс. LХХII, 20).

Его же—из толкования притчи о семени.

«Если ты оскорбишь царское одеяние, то не оскорбишь ли и облеченного в него? Не знаешь ли, что если оскорбишь изображение царя, то нанесешь обиду его первообразу? Не знаешь

388

ли, что, если бы кто-нибудь низверг изображение из дерева или медную статую, то судился бы не как посягнувший на бездушную материю, но как нанесший бесчестие царю? Не носит ли она изображение царя? Не восходит ли оскорбление ее к царю?»

Того же Иоанна Златоуста—из слова в память Мелетия, епископа антиохийского и мученика, и о ревности собравшихся, начало которого: обводя кругом глазами это священное стадо, и спустя не много:

«И происшедшее было наставлением в благочестии. Ибо постоянно побуждаемые помнить о том имени и иметь в душе того святого, они имели средство для прогнания всякой неразумной страсти и рассуждения. И таким образом произошло то, что повсюду: и на улице, и на площади, и на полях, со всех сторон звучало это имя. И не к одному только этому имени вы воспылали любовью, но и к самой фигуре его тела. Посему, что вы сделали с именем, то сделали и с изображением его. Ибо и на ручках печатей, и на чашах, и на кубках, и на стенах спален, и повсюду начертали многие его изображение, чтобы не только слышать то святое имя, по и видеть повсюду его телесную фигуру и иметь некое двойное утешение в его отсутствии».

Его же—о предательстве Иуды, о пасхе, о предании таинств и о
непамятозлобии.

«Как живописцы на одной и той же доске и проводят линии, и делают тени, и представляют вещь при помощи красок, так сделал и Христос».

Св. Амвросия, епископа Медиоланского, — из послания ко всей Италии.

«В третью ночь, когда тело мое уже утомилось от поста, и я не спал, но был в экстазе, показалось мне какое-то лицо, подобное блаженному апостолу Павлу, как изображение его на иконе ясно представляло его фигуру».

Максима Философа и Исповедника—из сочинения о том, что произошло между ним и епископом Феодосием.

«И при этом все встали с радостью и слезами, покаялись и совершили молитву; и каждый из них лобызал святое Евангелие, честной крест, икону Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и Госпожи нашей, родшей Его, всесвятой Богородицы, возлагая и руки свои в подтверждение сказанного.

389

Святейшего и блаженнейшего архиепископа феопольского и патриарха
Анастасия—о субботе, и—к Симеону, епископу Вострийскому.

«Ибо, в отсутствие царя, почитается вместо него его изображение. Когда же он не присутствует, то излишне, оставивши первообраз, покланяться изображению; но во всяком случае оно не должно презираться, хотя ему и не покланяются в виду присутствия того, ради которого совершается поклонение». И спустя немного: «ибо как оскорбляющий изображение царя подлежит наказанию, как если бы он оскорбил самого царя, хотя изображение есть не что иное, как дерево и краски, смешанные с воском и растворенные; подобным же образом оскорбляющий чей-нибудь образ наносит обиду тому, кого это образ.

Из Луга св. отца нашего Софрония, архиепископа Иерусалимского.

«Авва Феодор рассказывал и проч. Знаю, что вопреки 1317 Творцу моему нарушил клятву; тебя же не слушаю».

Схол. Видишь ли, что и проч.

Итак, почему никто не начал делать это, несмотря на то, что много и проч. ¹).

Если кто-нибудь войдет и проч.

Умоляем же и проч.

¹) Данное заключение ко второму слову представляет простое воспроизведение заключения к первому. См. выше, стр. 371—372.

390

СЛОВО ТРЕТЬЕ.

I. У лукавого и виновника зла змия, т. е. диавола, есть обычай- многообразно воевать против по образу Божию созданного человека и чрез козни причинять ему смерть. Ибо тотчас в начале он внушил ему надежду и страсть к обожествлению и чрез это низвел его в состояние смерти подобно бессловесным. Не только же это, но и часто прельщал его постыдными и неразумными удовольствиями. Какое же расстояние между обожествлением и неразумною страстью! Иногда он вовлекал его в безбожие, как говорит богоотец Давид: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. XIII, 1), иногда — в многобожие: иногда убеждал не покланяться Богу по естеству, иногда же заставлял покланяться демонам, а затем: небу и земле, солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари. Ибо одинаково худо и достойным почтения не воздавать надлежащей чести и презренным уделять не принадлежащую им славу. Истина же, которая идет средним путем, отрицает все это, как неразумное, и учит исповедывать единого Бога, едино естество в трех ипостасях,—Отце, и Сыне, и Св. Духе; зло же называет не сущностью, но случайным,—будет ли это какая-нибудь мысль, или слово, или дело, несогласные с законом Божиим, осуществляющиеся чрез мышление, речь и дело и вместе с прекращением их исчезающие. Затем же объявляет и единого из Св. Троицы Христа имеющим два естества и едину ипостась. Но враг истины и враждебный человеческому спасению демон, соблазнявший часто делать изображения нечестивых людей, и пернатых, и зверей, и пресмыкающихся, и покланяться им, как богам, не только язычников, но и сынов израилевых, теперь старается возмутить наслаждающуюся миром церковь Христову, приправляя чрез неправедные уста и коварство языка зло божественными словами, пытаясь прикрыть ими его безо́-

391

бразный и мрачный вид и отвлечь сердца неутвержденных от истинного и преданного отцами обычая.

II. Ибо восстали некоторые, говорящие, что не должно изображать и выставлять для созерцания, и прославления, и удивления, и соревнования спасительные чудеса и страдания Христа и подвиги святых в борьбе с дьяволом. И кто, имеющий божественное ведение и духовный смысл, не признает, что это — кознь дьявола? Ибо он не хочет обнаружить свое поражение и стыд, не хочет изображения славы Бога и святых Его. Ибо если бы мы сделали изображение невидимого liera, то существенно погрешили бы, потому что не может быть изображено бестелесное и не имеющее образа, и невидимое, и неописуемое. И опять, если бы то. что сделали, мы считали бы за богов и покланялись, как богам, то действительно поступили бы нечестиво, но ничего подобного мы не делаем. Ибо в виду того, что Бог воплотился, и явися на земли во плоти и с человеки поживе, принявши по неизреченной благости и естество, и объем, и вид, и цвет плоти, мы не погрешаем, делая Его изображение, так как желаем созерцать Его черты. Ибо, как говорит божественный Апостол: видим ныне, якоже зерцалом в гадании (1 Кор. XIII. 12). Икона же и есть зарцало и гадание, приспособленное к грубости нашего тела, ибо ум при всем старании не может отрешиться от условий телесного, говорит божественный Григорий.

III. Прочь, завистливый диавол! Ты завидуешь тому, что мы видим образ нашего Владыки и освящаемся чрез него; видим Его спасительные страдания, удивляемся Его снисхождению, созерцаем Его чудеса; познаем и прославляем силу Его божества. Ты завидуешь святым ради данной им от Бога чести. Ты не хочешь видеть, как мы изображаем их славу и делаемся ревнителями их мужества и веры; не выносить происходящей для нас из веры в них телесной и духовной пользы. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Слушайте, народы, колена, языки, мужи. жены, дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовестит вам, кроме того, что приняла св. кафолическая церковь от апостолов, отцов и соборов и сохранила до сего времени, не слушайте его и не примите совета змия, как приняла Ева и вкусила за это смерть. И если ангел или царь благовестит вам, кроме того, что вы приняли, закройте, закройте уши. Ибо я медлю пока сказать, как сказал божественный Апостол: анафема да будет (Гал. I, 8), ожидая исправления.

392

IV. Но не исследующие смысла писания говорят, что Бог сказал чрез законодателя Моисея: не сотвори всякого подобия, елика на небеса и елика на земли (Исх. XX, 4): и чрез пророка Давида: да постыдятся вси кланяющияся истуканным, хвалящийся о идолех своих (Пс. ХСVI, 7) и многое подобное. Ибо чтобы они ни привели из божественного Писания и св. отцов,—это имеет один и тот же смысл.

Что же мы скажем на это? Что иное, кроме сказанного Господом: испытайте писаний (Иоан. V, 39)? Ибо прекрасное дело исследование Писаний,—здесь же будьте внимательны. Невозможно, возлюбленные, Богу солгать: един же есть Бог, един законодатель Ветхого и Нового завета, многочастне и многообразна древле глаголавый отцем во пророцех (Евр. 1, 1) и в последние времена в единородном Своем Сыне, и обратите-же внимание на это, - не мое это слово: Дух Святый чрез св. Апостола Павла сказал: многочастне и многоооразне древле Бог глаголавый отцем во пророцех. Видишь, Бог говорил многочастне и многообразне. Ибо, как опытный врач не всегда и не одно и то же дает всем, но каждому дает соответствующее и полезное лекарство, принимая в соображение и страну, и болезнь, и время, или срок, и положение, и возраст,—одно— младенцу, взрослому же, соответственно его возрасту, другое: одно—больному и другое—выздоравливающему; и каждому из больных не одно и то же. но сообразно с положением и болезнью; и одно летом, а другое— зимою, глубокою осенью и весною; и в каждом месте по свойству места: так и всеблагой Врач душ еще младенцам и страдающим болезнью идолослужения, считающим идолов за богов и поклоняющимся им, как богами, отвергающим поклонение Богу и воздающим славу Его твари, воспретил делать изображения. Ибо не возможно изобразить Бога,—бестелесного, невидимого, нематериального, не имеющего фигуры, неописуемого и необъятного. Как изобразить то, чего не видели? Бога никтоже виде нигдеже: единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда (Иоан. I, 18), и не бо узрит человек лице Мое, и жив будет (Исх. ХХXIII, 20), сказал Бог.

V. А что идолам они покланялись, как богам, в доказательство этого послушай, что говорит Писание в Исходе сынов Израилевых о том, как Моисей взошел на гору Синай и замедлил там, принимая от Бога закон, как невежественный народ приступил к Аарону, служителю Божию, говоря: сотвори нам боги, иже пойдут пред нами: Моисей бо сей

393

человек, не вемы, что бысть ему (Исх. XXXII, 1). Затем, снявши украшения со своих женщин, они сделали литое изображение, пели и пили, и опьянели от вина и заблуждения, и начали играть, говоря в неразумии: сии бози твои, Израилю (Исх. XXXII, 9). Видишь, они идолов считали богами, ибо они не сделали изображения Зевса или того, или другого, но отдали оказавшееся у них золото на устройство какого-нибудь идола,—и было сделано изображение головы быка. Таким образом литые изображения они считали богами и покланялись, как богам, тем, которые были жилищем демонов. И что они служили твари паче творца, об этом говорит божественный Апостол: измениша славу нетленного Бога в подобие образа тленна человека, и птиц, и четвероногих и гад; и послужита твари, паче Творца (Римл. 1, 22, 25). Ради этого запретил Бог делать всякое подобие.

VI. Знаю неложно Сказавшего: Господь Бог твой. Господь един есть (Втор. VI, 4), и Господа Бога твоего да убоишися, и Тому единому послужиши (Втор. VI, 13), и: да не будут тебе бози инии разве Мене (Исх. XX, 3): и: не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небесе горе, и елика на земли низу (Исх. XX, 4); и: да постыдятся вси кланяющийся истуканным (Пс. ХСVI, 7): и: бози. иже небесе и земли не сотвориша, да погибнут (Иер. X, 11). И многое подобное древле Бог глаголавый отцем во пророцех в последок дний глагола нам в единородном Своем Сыне, Им же и веки сотвори (Евр. I, 1—2). Знаю Сказавшего: се же есть живот вечный, да знают Тебе единого Бога, и Его же послал еси Иисус Христа (Иоан. XVII, 3), и верую во единого Бога, единое начало всего, безначального, несозданного, неподверженного гибели и бессмертного, вечного и постоянного, непостижимого, бестелесного, невидимого, неописуемого, не имеющего формы; единую пресущественную сущность, пребожественное божество, в трех ипостасях: Отце и Сыне, и Св. Духе; и Ему одному служу, и Ему одному совершаю поклонение служения. Покланяюсь единому Богу, единому Божеству. Нои Троице ипостасей служу: Богу Отцу и Богу Сыну воплощенному, и Богу Св. Духу,—не трем богам, но единому, не разделенным ипостасям, но соединенным; не три поклонения совершаю, но одно: не каждой из ипостасей в отдельности совершаю поклонение, но вместе трем ипостасям, как единому Богу. Не покланяюсь твари паче Творца, но покланяюсь Творцу, созданному по мне и сошедшему к твари без унижения и повреждения Себя, чтобы прославить мое естество и сделать его общинном божественного естества. Вместе же с Царем и Богом покланяюсь

394

багрянице тела,—не как одежде и не как четвертому лицу; нет, но как соединенной с Богом и пребывающей без изменения, как и Помазавший ее. Ибо естество плоти не сделалось Божеством, но как Слово стало плотью непреложно, оставаясь тем, чем оно было, так и плоть стала Словом, но потерявши того, что она имеет, отожествившись же с Словом по ипостаси. Почему с уверенностью изображаю невидимого Бога, ради нас ставшего общинном плоти и крови. Не невидимое Божество изображаю, но изображаю виденную плоть Бога. Ибо, если душу изобразить невозможно, то насколько же более Бога, и душе давшего свойство нематериальности.

VII. Но, говорят, Бог сказал чрез Моисея законодателя: Господу Богу твоему поклонишися, и Тому единому послужиши и: не сотвори всякого подобия, елика на небеси и елика на земли.

Братия, существенно заблуждаются не знающие, что писмя убивает, а дух животворит (2 Кор. III, 3), не исследующие под буквою скрытый дух. Им справедливо бы было сказать: научивший вас этому пусть научит и следующему. Научись, как изъясняет это законодатель, следующим как бы образом говоря во Второзаконии: и глагола Господь к вам из среды огня: глас словес Его вы слышасте и образа не видесте, токмо глас (Втор. IV, 12); и спустя немного: и снабдите души своя зело, яко не видесте, всякого подобия в день, воньже глагола Господь к вам в горе Хориве из среды огня: не беззаконнуйте, и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа подобия мужеска пола или женска; и подобия всякого скота, иже есть на земли, подобия всякие птицы пернатые (Втор. IV, 15—17) и проч.; и немного далее: да не когда воззрев на небо, и видев солнце, и луну, и звезды и всю красоту небесную, прельстився, поклонишися им и послужиши им (Втор. IV, 19). Видишь ли, что одна цель: чтобы не служить твари паче Творца и не совершать ей служебное поклонение, но только одному Творцу, почему повсюду и присоединяет к поклонению служение. Ибо опять говорит: да не будут тебе бози инии, разве Мене (Исх. XX, 3); да не сотвориши себе кумира, ни всякого подобия, да не поклонишися им, ниже послужиши им, яко Аз семь Господь Бог ваш (Втор. V. 8—9); и опять: да раскопасте требища их, и сокрушите столпы их, и дубравы их ссечете, и ваяние богов их сожжете огнем (Втор. XII, 3), ибо вы не будете покланяться иному Богу; и спустя немного: и богов слиянных да не сотвориши себе (Исх. XXXIV, 17). Видишь, что из-за идолослужения запрещает иконописание и потому, что невозможно изобразить Бога, не имеющего количества, неописуемого и не-

395

видимого, ибо, говорить, Его образа не видесте (Втор. IV, 12), подобно тому как и Павел, стоя в средине Ареопага. говорить: род убо суще Божий. не должни есмы непщевати подобно быти Божество злати или сребру. или каменю художне начертану. и смышлению человечу (Деян. XVII. 29).

VIII. У иудеев ради склонности к идолопоклонству было узаконено это. Мы же, которым, говоря с Богословом, как избегшим суеверного заблуждения и познавшим истину, дано быть с Богом и служить единому Богу, и обогатиться совершенством богопознания и достигнуть в мужа совершенна (Еф IV, 13), мы не находимся уже под детоводителем (Гал. III, 25), так как пережили детство, получивши от Бога способность различения и зная, что можно изобразить и что неописуемо образом. Ибо закон пестун нам бысть во Христа, да от веры оправдимся (Гал. III, 24). Егда бехом млади, под стихиами бехом мира порабощени (Гал. IV, 3). Пришедшей же вере, уже не под пестуном есмы (Гал. III, 25). Его образа, говорит, не видесте (Втор. IV; 12). О мудрость законодателя! как изобразить невидимое? Как уподобить неподобное? Как описать не имеющее количества и величины, неограниченное и не имеющее вида? Как изобразить красками бестелесное? Как обозначить не имеющее формы? Итак, что здесь таинственно показывается? Очевидно, что нельзя тебе теперь изобразите невидимого Богa: когда же увидишь Бестелесного, ради тебя сделавшегося человеком, то тогда сделаешь изображение Его человеческого образа. Когда Невидимый сделается видимым во плоти, тогда изобразишь подобие Виденного. Когда не имеющий количества и величины и несравненный в виду превосходства своей природы. сущий во образе Божием, принявши арак раба, смирится в нем до количества и величины и облечется в телесный образ, тогда начерти Его на доске и возложи для созерцания Того, Который допустил, чтобы Его видели. Начертай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, доставляющие бесстрастие, чудеса, символы Его божественной природы, совершаемые чрез действие плоти, спасительный гроб Избавителя, восшествие на небеса,—все пиши и словом, и красками, в книгах и на досках.

IX. Не сотвори себе, говорит, кумира, ни всякого подобия. Между тем как Бог повелел это, они. говорит, сотвориша завесу [дверем] скинии свидения от синеты, а багряницы, и червленицы спрядены, и виссона сканого, дело швенно херувимы... И со-

396

твори очистилище над кивотом от злата чиста и два херувима (Исх. XXXVII). Что ты делаешь Моисей? Говоришь: не сотвори себе кумира, ни всякого подобия, а сам приготовляешь завесу с вытканными херувимами и двух херувимов из чистого золота? Но послушай, как основательно возразит тебе служитель Божий Моисей. О слепые и глупые, поймите силу сказанного и тщательно сохраняйте души ваши. Я сказал,—яко не видесте подобия в день, в оньже глагола Господь к вам в горе Хориве из среды огня, никогда не беззаконнуйте и не сотворите себе самим подобия ваянна, всякого образа; и богов слияниях да не сотвориши себе. Я не сказал: не сделай изображения херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу, но: да не сотвориши себе богов слияных. и: не сотвори всякого подобия, как богов, и не послужи твари паче Творца. Итак, я не сделал ни подобия Бога, ни подобия другого кого-нибудь в качестве Бога, ни подобия человека,—ибо естество человеческое поработилось греху,—и не послужил твари паче Создавшего. Устроил же образ всей твари—скинию по образу, показанному мне на горе, и херувимов. осеняющих очистилище, как предстоящих Богу. Видишь, как разумно испытующим открылась цель Писания. Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле должно искать истину и ложь, и цель действующего,—хороша ли она, или худа. И в Евангелии описаны и Бог, и ангел, и человек, и земля, и вода, и огонь, и воздух, и солнце, и луна, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и жизнь, и смерть, и ад, и добродетели, и пороки, и все прекрасное и худое. Но вместе с тем так как все сказанное о них истинно, а целью является слава Бога, и наше спасение, и слава прославляемых им святых, и срам дьявола и демонов его, то мы покланяемся, обнимаем, лобызаем и приветствуем его и глазами, и устами, и сердцем. Подобным образом и весь Ветхий и Новый Завет, и слова святых, и знаменитых отцов. Гнусного же и постыдного, и нечистого писания проклятых манихеев, выдуманного во славу дьявола и демонов его и на погибель душ, мы гнушаемся и отвергаем, хотя бы оно заключало в себе те же самые имена. Таким образом и в деле об иконах нужно исследовать истину и цель того, что совершается. И если цель их истинная и правильная и они служат к славе Бога и святых Его, к ревности в добродетели, к избежанию зла и спасению душ, то нужно принимать их и почитать, как изображения и подражения, и подобия, и книги для неграмотных, и напоминание, и покланяться им, и любызать и приветствовать очами и устами, и сердцем, как подобие

397

воплотившегося Бога, или Его матери, или святых общников страданий и славы Христовой, победителей и низложителей диавола и демонов, и обмана их. Если же кто осмелится сделать изображение нематериального и бестелесного Божества, то мы отвергаем это, как ложь. И если кто осмелится сделать во славу, честь и поклонение диавола или демонов, то мы гнушаемся и пожигаем это огнем. И если кто боготворит изображение людей, или скотов, или пернатых, или пресмыкающихся, или какой-нибудь другой твари, то это мы анафематствуем. Ибо как святыни и храмы демонов разрушали св. отцы и на место их воздвигали храмы во имя Бога и святых, которые почитаем и мы, так уничтожали они и изображения демонов и вместо них воздвигали иконы Христа и Его матери, и святых,—и мы чтим их. В Ветхом Завете Израиль ни храмов не воздвигал во имя людей, ни памяти не праздновал, ибо человеческая природа была еще под проклятием, и смерть была наказанием, почему ее и оплакивали; и прикоснувшийся к телу умершего считался нечистым. Ныне же. с того времени, как Божество неслиянно соединилось с нашей природой, как некое животворящее и спасительное лекарство, существенно прославилась наша природа и преложилась в нетление, почему и храмы святым воздвигаются, и иконы пишутся.

X. Итак, пусть знает всякий человек, что приступающий к уничтожению иконы, существующей во славу и воспоминание Христа, или Его Матери Св. Богородицы, или кого-нибудь из святых и к стыду диавола, и поражению его и его демонов, и из божественной любви и ревности; и не покланявшийся. и не почитающий, и не лобызающий с любовью изображенного, как честную икону, а не как Бога, есть враг Христа, и св. Богородицы и святых, защитник же дьявола и демонов его, на деле показывающий печаль о том, что Бог и святые Его почитаются, дьявол же посрамляется. Ибо икона есть триумф, и объявление, и надпись в память победы отличившихся и одержавших верх и стыда побежденных и низверженных. Я часто видел любящих, которые, видя платье любимого, приветствовали платье, как самого любимого, и глазами, и устами. Ибо нужно, по св. апостолу Павлу, воздавать всем должное: ему же честь,—честь (Римл. XIII, 7); аще царю, яко преобладающу; аще ли же князем, яко от нею посланным (1 Петр. II. 13-14),—каждому по мере достоинства.

XI. Где ты найдешь в Ветхом Завете или в Евангелии ясно наименование Троицы, или единосущный, или единой природы

398

Божества, или буквально: три Ипостаси, или — одна Ипостась Христа, или буквально: два естества. Но так как на основании равнозначащих выражений, находящихся в Писании, святые отцы определили это, то мы принимаем и не принимающих анафематствуем. Я же доказываю тебе что в Ветхом Завете Бог повелел делать изображения,—прежде всего скинию и все, находящееся в ней. И в Евангелиях Сам Господь спросившим Его с искусительной целью: достойно ли есть дати кинсон кесареви, сказал: покажите ми златницу кинсонную. И они показали Ему динарий. И спросил их: чий образ сей? Они же сказали: кесарев. И сказал им: воздадите убо кесарева кесареви, и Божия—Богови (Мф. XXII, 17—22). Что имеет изображение кесаря, кесарю принадлежит, кесарю и отдайте; а что имеет изображение Христа, воздайте Христу, ибо оно Христово.

XII. Господь, ублажая учеников, сказал: Мнози пророцы и царие восхотеша видети, яже вы видите, и не видеша; и слышати, яже слышите, и не слышаша. Ваша же блаженна очеса, яко видят; и уши ваши, яко слышат (Лук. X, 24. Мф. XIII, 16). Итак, Апостолы телесными очами видели Христа и страдания, и чудеса Его, и слышали Его слова. Желаем и мы видеть и слышать, и быть ублаженными. Те видели лицем к лицу, когда Он присутствовал телесно: мы же, когда Он телесно не присутствует, как слушаем, благодаря книгам, Его слова, и освящаем слух и чрез него душу, и ублажаемся, и покланяемся, почитая книги, благодаря которым слушаем слово Его, так и чрез изображение на иконах созерцаем черты телесного образа, чудес и страдании Его, и освящаемся, и удовлетворяемся, и радуемся, и ублажаемся, и благоговеем, и почитаем, и покланяемся Его телесному образу: созерцая ateтелесный Его образ, мы думаем, насколько возможно, и о славе Божества Его. Ибо так как мы двойные, составленные из души и тела, и душа наша не нага, но как бы покрыта завесою, то для нас невозможно, помимо телесного посредства, достигнуть мысленного. Итак, как благодаря чувственным словам, мы слышим телесными ушами, а думаем о духовном, так и чрез телесное созерцание восходим к духовному созерцанию. Так как человек имеет тело и душу, то поэтому и Христос принял тело и душу. Поэтому и двойное крещение: водою и духом, и общение, и молитва, и псалмопение,—все двойное, телесное и духовное,— подобно светильники и фимиам.

XIII. Но оставивши все, диавол устремился против одних икон. И его ненависть к иконам так велика, что об этом

399

в Луге св. Софрония, патриарха иерусалимского, написано следующим образом. «Авва Феодор Эллиот говорил, что был некто отшельник на Масличной горе,—подвижник. Очень же воевал с ним демон блуда. И вот однажды, когда он очень нападал на него, начал старец горевать и говорит демону: «долго ли еще ты не отступишь от меня? Отстань от меня. До старости ты со мною». Тогда демон является ему видимо и говорит: «поклянись мне, что никому не скажешь того, что я скажу тебе, и больше я не буду воевать с тобой». И старец поклялся ему: «клянусь Всевышним, что не скажу никому о том, что ты скажешь мне». Тогда говорит ему демон: не покланяйся этой иконе, и я не буду воевать с тобой». На иконе же было изображение Владычицы нашей св. Богородицы Марии, носящей Господа нашего Иисуса Христа». Посмотри, кому подражают препятствующие покланяться иконам и чьи они орудия; ибо демон блуда предпочел, чтобы старец лучше не покланялся иконе, чем впал в нечистоту блуда, так как знал, что этот грех тяжелее блуда.

XIV. Но так как у нас речь относительно иконы и поклонения, то, давай, разделим речь об этом на части и скажем, во-первых, что такое образ? Во-вторых, для чего сделан образ? В-третьих, какое различие образов? В-четвертых, что можно и чего нельзя изображать? В-пятых, кто первый сделал образы?

XV. Также и о поклонении: во-первых, что есть поклонение? Во-вторых, какие виды поклонения! В-третьих, чему, по Писанию, можно покланяться? В-четвертых, о том, что всякое поклонение совершается чрез по естеству покланяемого Бога. В-пятых, о том, что честь воздаваемая образу переходит к первообразу.

Во-первых, что такое образ?

XVI. Итак, образ есть подобие, и пример, и изображение чего-нибудь, показывающее то, что на нем изображено. Не во всем же совершенно подобен образ первообразу, т. е. изображенному, но одно есть образ, а другое — изображенное, и различие их совершенно ясно, хотя и то и другое представляют одно и то же. Скажу пример. Изображение человека, хотя и представляет фигуру тела, однако не имеет душевных сил, ибо оно не живет, не рассуждает, не говорит, не чувствует, не двигает членами. И сын, будучи естественным образом отца, имеет нечто отличное от него, ибо он есть сын, а не отец.

400

Во-вторых, для чего существует образ?

ХVII. Всякий образ есть откровение и показание скрытого. Скажу пример. Так как человек не имеет ни ясного знания невидимого в виду того, что его душа находится под покровом тела, ни того, что будет после него, ни того, что совершается на расстоянии и местном отдалении, так как он ограничен условиями места и времени, то для путеводительства к знанию, для откровения и обнародования скрытого и выдуман образ. Именно же, к пользе, в благодеяние и спасение,—чтобы мы распознавали скрытое в известных и прославляемых делах: и хорошего желали бы и ревновали, противоположного же, т. е. худого, отвращались и ненавидели.

В-третьих, какое различие образов?

XVIII. Различие образов таково: первый образ—естественный. В каждой же вещи должно быть, во-первых, то, что по природе; а затем то, что по положению и подражанию. Так человек необходимо существует, во-первых, по своей природе, и потом по положению чрез подражание. Первый естественный и неизменный образ невидимого Бога есть Сын Отца, показывающий в Себе Отца. Ибо Бога никтоже виде нигдеже (Иоан. I, 18). И опять: не яко Отца видел есть кто (Иоан. VI. 46). А что Сын есть образ Отца.—об этом говорит Апостол: иже есть образ Бога невидимого (I Кол. I, 15); и к Евреям: иже сый сияние славы и образ ипостаси Его (Евр. I. 3). И что Он в Себе показывает Отца,—об этом в Евангелии от Иоанна в ответь на слова Филиппа: покажи нам Отца и довлеет нам (Иоан. XIV, 8), Господь говорит: толико время с вами есмь, и не познал еси Мене, Филиппе: видевый Мене виде Отца (Иоан. XIV, 9). Сын есть естественный, неизменный образ Отца, во всем подобный Отцу, кроме нерожденности и отчества. Ибо Отец—нерожденный родитель. Сын же—рожденный и не Отец. И Дух Святой— образ Сына, ибо никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. XII, 3). Итак, мы познаем Христа Сына Божия и Бога чрез Св. Духа и в Сыне созерцаем Отца, ибо по природе слово есть вестник ума и обнаружение духа. Подобным же образом неизменен и образ Сына—Дух Святой, имеющий различие в одном только похождении, ибо Сын—рожденный, но не исходящий. И сын каждого отца есть естественный образ. И это будет первый вид образа—естественный.

401

XIX. Второй вид образа есть мысль в Боге о том, что Он создаст, т. е. предвечный Его совет, остающийся всегда себе равным, ибо Божество неизменно, и безначален Его совет, в котором как решено прежде веков, так в предопределенное Им время назначенное и исполнится. Ибо образы и примеры того, что будет сделано Им, это—мысль о каждом из этих предметов, и они,—называются у св. Дионисия предопределениями, так как в совете Его начертано и изображено то, что предопределено Им и несомненно исполнится, прежде своего бытия.

XX. Третий вид образа есть созданный Богом по подражанию, т. е. человек. Ибо каким образом созданный будет той же самой природы, как и несозданный? Не иначе, как по подражанию. Ибо как Ум Отец, Слово Сын и Дух Святой—един Бог, так ум, слово и дух—един человек. Он подобен Богу также и по свободе и власти повелевать, ибо Бог говорит: сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и тотчас прибавил: и да обладает рыбами морскими и птицами небесными (Быт. I, 26); и опять: и обладайте рыбами морскими, и птицами небесными, и всею землею, и господствуйте ею (Быт. I, 28).

XXI. Четвертый вид образа бывает тогда, когда на картине представлены виды и формы, и очертания невидимого и бестелесного, изображенные телесно ради слабости нашего понимания как Бога так и ангелов, так как мы не можем созерцать бестелесное без соответствующих нам образов, как говорить великий в божественных вещах Дионисий Ареопагит. Ибо в одном только: в приспособлении к нам, не могущим непосредственно возвыситься до разумных созерцаний и нуждающихся в соответственных и понятных посредствах, можно указать основание того, что по справедливости приписываются образы не имеющим образа и формы—не имеющим формы. Итак, если заботясь о соответствии нам, божественное Слово, отовсюду доставляя то, что нас возвышает, приписывает и простым и не имеющим образа предметам некоторые образы, то как нам не изображать того, что уподобилось видом нашей собственной природе, него сильно желаем, но чего нельзя видеть, так как его нет налицо? Говорит же Григорий Богослов ¹), что ум, несмотря на большое старание отрешиться от телесного, совершенно неспособен на это; но и невидимая Бога от создания мира творенми помышляема видима суть (Римл.

¹) Слово 34.

402

I, 20). Видим же в тварях образы, тускло показывающие нам божественные откровения, когда, наприм., говорим, что Св. безначальная Троица изображается чрез солнце, свет и луч: или чрез бьющий клюнем источник, текущий поток и русло; или чрез ум, слово и дух, которые в нас; или чрез растение, цвет и запах розы.

XXII. Пятым видом образа считается предъизображающий и предначертывающий будущее, как купина, и роса на руне, и жезл и стамна—Деву и Богородицу; и как змий—Того, Который уничтожил чрез крест укушение зла—змия; или море, вода и облако—дух крещения.

XXIII. Шестой вид образа—тот, который служит для воспоминания о прошедшем: или чуда, или добродетели, к прославлению, почитанию и обозначению победивших и отличившихся в добродетели; или—зла, к позору и стыду порочнейших мужей и, наконец, к пользе смотрящих,—чтобы мы избегали зла, ревновали же о добродетелях. Изображение же это бывает двоякое: чрез слово, написанное в книгах,—ибо письмена изображают слово,—как Бог начертал закон на скрижалях и приказал записать жизнь боголюбезных мужей; и чрез чувственное созерцание,—как, наприм., Он повелел положить в ковчеге для вечного напоминания стамну и жезл и приказал вырезать имена колен на камнях, которые были на плечах (первосвященника). Не только же это, но повелел и двенадцать камней поднять из Иордана во образ священников,—о, таинство, воистину величайшее для верных,—во образ священников, несущих ковчег, и оскудения воды. Таким образом и ныне мы с любовью пишем изображения поживших добродетельно мужей к соревнованию и воспоминанию о них с нашей стороны. Следовательно, или уничтожь всякое изображение и издай закон, противный Тому, Который приказал, чтобы они были, или всякое прими с приличествующим каждому основанием и характером.

Четвертая глава: что можно изображать и чего нельзя изображать? И как что изображать?

XXIV. Естественно изображаются тела и фигуры, имеющие телесное очертание и окраску. Ангел же, душа и демон изображаются и описываются, хотя они не имеют тела и объема, сообразно своей природе. Ибо, по вере, они, будучи существами мысленными, мысленно присутствуют и действуют в мысленных местах. Итак, они изображаются телесно,—как

403

Моисей изобразил херувимов, и как их видели достойные люди,—но так, что телесный образ показывает некоторое бестелесное и мысленное созерцание. Одна же только божественная природа неописуема и совершенно не имеет вида и формы, и необъятна. И если божественное Писание, как нам кажется, приписывает Богу телесные формы, то, хотя образы эти были созерцаемы, однако они бестелесны, ибо пророки и те, которым они открывались, созерцали их не телесными очами, но мысленными,—видели же их не все. Просто же сказать, мы можем делать изображения всех образов, которые видели. Мыслим же о них так, как они были видимы. Ибо если иногда мы и переходим от слов к познанию образов,—то только тех, которые видели, так и во всяком ощущении: от того, что мы обоняли, вкусили, осязали, мы чрез слова переходим к их познанию.

XXV. Итак, мы знаем, что невозможно видеть естество ни Бога, ни души, ни демона, но при некотором изменении вида созерцаются и они, так как божественное Промышление приписывает фигуры и формы бестелесным и не имеющим фигуры и телесного вида в руководство нам и для поверхностного и частичного познания их, чтобы мы не были в совершенном неведении о Боге и бестелесных тварях. Ибо Бог по естеству совершенно бестелесен; ангел же и душа, и демон, сравниваемые с Богом, единым не сравнимым, суть тела; сравниваемые же с материальными телами—бестелесны. Итак, Бог, не желая, чтобы мы совершенно не знали о бестелесных, облек их соответственными нашей природе фигурами, видами и образами, при посредстве которых они созерцаются нематериальным оком ума. И мы представляем и изображаем их. Ибо каким образом могли бы быть представлены и изображены херувимы? В писании же упоминаются фигуры и изображения Самого Бога.

Кто первый сделал образ?

XXVI. Сам Бог первый родил Единородного Сына и Слово Свое, Свой живой и естественный образ, неизменное отражение Своей вечности. Он создал и человека по образу Своему и по подобию. И Адам видел Бога, и слышал звук Его ног, когда Он ходил вечером, и скрылся в раю. И Иаков видел и боролся с Богом. Ясно же, что Бог явился ему в виде человека. И Моисей видел кань бы задняя человека: и Исаия видел Его, как человека, сидящим на престоле. И

404

Даниил видел подобие человека и как бы сына человеческого, дошедшего к Ветхому денми. И не естество Бога видел каждый из них, но фигуру и изображение Того, Который имел намерение явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось сделаться истинным человеком, чтобы быть соединенным с нашим естеством и видимым на земле. Итак, все поклонились, видя фигуру и изображение Грядущего, как говорит Апостол Павел в послании к Евреям: по вере умроша сии вси, не приемше обетований, но издалеча видевше я и целовавше (Евр. XI, 13). Итак, неужели мне не делать изображения виденного мною в плотском естестве? Неужели не поклоняться и не почитать Его поклонением и почитанием, воздаваемым Его иконе? Авраам видел не естество Бога.—ибо Бога никтоже виде нигдеже (Иоан. I, 18),—но образ Бога и падши поклонился. Иисус Навин видел не естество ангела, но образ,—ибо естество ангела нельзя видеть телесными очами,—и падши поклонился,—подобно и Даниил. Ангел же—не Бог, но тварь, и раб Божий, и предстатель. Поклонился же не как Богу, но как предстателю и служителю Бога. Неужели и мне не делать изображения друзей Христовых, и не покланяться им,—не как богам, но как изображениям друзей Божиих? Ибо ни Иисус, ни Даниил не поклонились виденным ангелам, как богам. И я не поклонюсь иконе, как Богу, но чрез икону и св. Богородицы, и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради Которого уважаю и воздаю знаки почтения и друзьям Его. Не с ангельским естеством соединился Бог, но с естеством человеческим. Не сделался Бог ангелом, по сделался Бог естественным и истинным человеком. Не от ангел бо воистинну приемлет, но от семене Авраамова приемлет (Евр. II, 16). Не ангельское естество сделалось Сыном Божиим по ипостаси, по человеческое естество сделалось Сыном Божиим по ипостаси. Ангелы не участвовали и не стали общипками божественного естества, по только действия и благодати. Из людей же участвуют и становятся общипками божественного естества те, которые принимают св. тело Христово и пьют Его кровь. Ибо то и другая соединены с Божеством по ипостаси, и в принимаемом ими теле Христовом две природы неразрывно соединены по ипостаси; и мы причащаемся двух естеств: тела—телесно, а Божества— духовно: скорее же обоих—обоими способами: мы не отожествляемся ипостасно,—ибо сначала существуем ипостасно и тогда соединяемся,—но чрез смешение плоти и крови. И разве не больше ангелов те, которые чрез соблюдение заповедей сохраняют это единение чистым? Естество наше, умаленное

405

малым чим от ангелов чрез смерть и грубость тела, чрез благоволение и соединение с Богом сделалось больше ангельского, ибо ангелы предстоят ему, сидящему во Христе на престоле славы, со страхом и трепетом и будут со страхом предстоять на суде, но Писание не говорит о них, как о сидящих вместе [со Христом] и общниках божественной славы, ибо не вси ли суть служебной дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр. 1, 14); не говорит: ни что они будут соцарствовать: ни что сопрославятся: ни что будут сидеть у трапезы Отца. Святые же суть сыны Божии, сыны царствия, наследники Бога и сонаследники Христа. Итак, почитаю святых и сопрославляю рабов и друзей, и сонаследников Христа: рабов—по природе, друзей—по избранию, и сынов, и наследников по божественной благодати, как Господь говорит к Отцу.

Итак, сказавши об иконе, скажем и о поклонении, и. во- первых, что есть поклонение?

О поклонении: что есть поклонение?

XXVII. Поклонение есть знак благоговения, т. е. умаления и смирения; видов же поклонения весьма много.

Какие виды поклонения?

XXVIII. Первый вид поклонения есть поклонение служебное. которое совершаем единому по естеству покланяемому Богу. И оно имеет различные виды: во-первых, рабское поклонение, ибо все твари покланяются Ему, как рабы господину, яко всяческая, говорит работна Тебе (Пс. СХVIII, 91),—и одни добровольно, другие же невольно: одни, зная, добровольно поклоняются, каковы святые; знающие же и не желающие поклоняются невольно, каковы демоны; другие же, не зная Бога по естеству, невольно поклоняются Тому, Которого не знают.

XXIX. Второй вид—поклонение из удивления и любви, которым мы поклоняемся Богу ради естественной славы Его. Ибо Он единый славный, имеющий славу не от кого-нибудь, но Сам виновник всякой славы и всякого блага: непостижимый свет, несравненная сладость, неизъяснимая красота, бездна благости, неисследимая мудрость, беспредельная сила, единый достойный Сам по Себе удивления, поклонения, прославления и любви.

XXX. Третий вид поклонение благодарения за оказанные нам благодеяния, ибо все существующее должно благодарить Бога и

406

совершать беспрестанно поклонение, потому что все имеет от Него бытие и в Нем состоится, и всем подаются обильно и без просьбы Его дары. И Он желает, чтобы все спаслись и имели участие в Его благости: долготерпит, когда мы согрешаем, и заставляет солнце восходить над праведными и неправедными, и дождит на злых и на благих. Должно, наконец, благодарить Бога за то, что Сын Божии ради нас стал подобным нам и сделал нас общипками божественного естества: за то, что мы подобны Ему будем (1 Иоан. Ш, 2), как говорит Иоанн Богослов в соборном послании.

XΧΧΙ. Четвертый вид — поклонение при нужде (в благах) и в надежде на благодеяния. В этом случае, признавая, что без Него мы не можем делать ничего или иметь какое-либо благо, мы поклоняемся, прося от Него то, в чем каждый чувствует нужду и что любит, — или освобождения от зла, или о получении блага.

XXXII. Пятый вид—поклонение покаяния и исповедания, ибо, согрешая, мы поклоняемся и припадаем к Богу, умоляя, подобно благоразумным рабам, простить нам проступки. И этот вид—троякий, ибо каждый печалится или из любви, или из страха лишиться благодеяний Божиих, или из страха наказании. И первый вид происходить из благородства и любви к Самому Богу и из сыновнего расположения; второй—наемнический: третий же—рабский.

Что мы находим на основании Писания достойным поклонения и какими способами совершаем поклонение твари?

XXXIII. Во-первых, мы покланяемся тем, в которых почивает Бог, единый святой и во святых почивающий, как, наприм., во св. Богородице и всем святым. Эти, насколько возможно, уподобились Богу, благодаря своему произволению и вселению, и содействию Бога. Они по справедливости называются и богами,—не по естеству, но по положению, подобно тому как раскаленное железо называют огнем, не по природе,—но по положению и по участью в огне; ибо говорит: святи будите, яко Аз свят есмь (Лев. XIX, 2).

Это, во-первых,—произвольное. Затем всякому, избирающему добро, Бог содействует в достижении добра: вселюсь, говорит потом, в них и похожду (IIКор. VI, 16. Лев. XXVI, 12); и: храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас (1 Кор. III. 16). Затем: даде им власть на дусех нечистых, яко да изгонят их,

407

и целити всяк недуг, и всяку болезнь (Мф. X, 1); и: яже Аз творю, и той сотворит, и больша сих сотворит (Иоан. XIV, 12).

Потом: живу Аз, говорит Господь, зане токмо прославляющыя Мя прославлю (1 Цар. II, 30); и: понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Римл. VIII, 17). Также: Бог ста в сонме богов, посреде же боги рассудит (Пс. LXXXI, 1). Посему подобно тому, как они воистину — боги не по естеству, но как причастники Того, Который есть Бог по естеству, так и поклонения они заслуживают не по естеству, но потому, что имеют в себе Покланяемого по естеству: подобно тому как раскаленное железо не по естеству не доступно прикосновению и жгуче, но по участию в том, что жгуче по естеству. Итак, ним совершается поклонение, как прославленным Богом, как тем, которые стали при помощи Божией страшными врагам и благодетелями приступающим с верою,—но не как богам и благодетелям по естеству, по как рабам и служителям Божиим, за любовь к Нему получившим дерзновение. Мы поклоняемся им, так как царю приятно видеть, что совершается поклонение его любимому слуге,—не как царю, но как верному служителю и расположенному другу. Приступающие к ним с верою получают и просимое, так как или слуга просит этого у Царя, или Царь усвояет себе почтение и веру ищущего у Его слуги,—ибо ради него Он просил.

Так исцелялись приступающие чрез Апостолов; так тень, платки и полотенца Апостолов источали исцеления. Те же, которые, как мятежники и отступники, желают, чтобы им поклонялись, как богам, недостойны поклонения, но достойны вечного огня. И те, которые презрительно и по надменности ума не поклоняются слугам Божиим, осуждаются, как гордые и высокомерные, как оскорбляющие Бога.

И свидетельством этого являются дети, дерзко поносившие Елисея и ставшие пищей для медведей.

XXXIV. Второй вид,—когда мы поклоняемся тварным вещам, чрез которые и в которых Бог совершил наше спасение или до пришествия Господа, или после Его домостроительства во плоти, как, наприм., гора Синай, Назарет, Вифлеемские ясли, пещера, св. Голгофа, древо креста, гвозди, губка, трость, священное и спасительное копье, одежда, хитон, плащаница, пелены, св. гроб,—источник нашего воскресения, камень гробный, св. гора Сион, затем гора масличная, овчие ворота, блаженный гефсиманской сад, — это и подобное чту и поклоняюсь; чту и всякий св. храм Божий и всякое место, в

408

котором произносится имя Божие, — не ради их естества, конечно, но потому, что они вместилище божественного действовали, и чрез них и в них благоволил Бог совершить наше спасение, ибо я почитаю и поклоняюсь и ангелам, и людям, и всякой материи, участвующей в божественном действовании и послужившей моему спасению, ради божественного действовали. Я не поклоняюсь иудеям, потому что они не участники божественного действования и не для цели моего спасения распяли Господа славы, Бога моего, скорее же—побуждаемые завистью и ненавистью к Богу и Благодетелю. Господи, говорит Давид, возлюбил еси благолепие дому Твоего и место селения слови Твоея; и: поклонимся на месте, идеже стоясте нозе Его (Пс. CXXXI, 7); также: покланяйтеся в горе святей Его (Пс. СXXXI, 9). Св. одушевленная гора Божия есть св. Богородица. Разумные горы Божии—Апостолы. Горы взыграшася, яко овни: и холми, яко агнцы овчии (Пс. СXIII, 4).

XXXV. Третий вид бывает, когда мы поклоняется тому, что посвящено Богу, разумею святые Евангелия и остальные книги: писана же быта в научение наше: в них же концы век достигоша (II Кор. X, 11); также блюда, чаши, кадильницы, светильники и трапезы, потому что известно, что все это предметы достойные почтения, ибо смотри, как Бог разрушил царство Валтасара, когда он приказал народу пользоваться священною утварью.

XXXVI. Четвертый вид.—когда поклоняются образам, виденным пророками,—ибо они в образах видели Бога,—и образам будущего, как жезл Ааронов, изображающий тайну Девы, и стамна. и трапеза. И Иаков поклонился на верх жезла, который был образом Спасителя. Образы же прошедшего существуют в напоминание. Самая же скиния есть образ всего мира,— ибо смотри, говорит [Бог] Моисею, образ, показанный тебе на горе,—и золотые херувимы—изваянные и херувимы на завесе — тканные. Также поклоняемся честному образу креста, подобию телесной фигуры Богaмоего и родившей Его по плоти и всех Его рабов.

ХXXVII. Пятый вид,—когда покланяемся друг другу, как имеющим удел в Боге и созданным по образу Божию,— поклоняемся друг другу, смиряясь и исполняя закон любви.

ХХХVIII. Шестой вид, — поклонение началам и властям. Ибо (Писание) говорит: воздадите убо всем должная: емуже честь, честь (Римл. XIII, 7). подобно тому как Иаков по-

409

клонился Исаву, как первородному брату, и фараону, как поставленному Богом начальнику.

XXXIX. Седьмой вид,—когда рабы поклоняются господам и благодетелям, и нуждающиеся тем, в которых они нуждались, как Авраам поклонился сыном Еммора, когда купил двойную пещеру.

XL. И просто сказать, поклонение есть знак страха, любви, почтения, благоговения и смирения. Но никому не должно поклоняться, как Богу, кроме единого Бога по естеству; должно же всем воздавать должное ради Господа.

XLI. Смотрите, какая крепость и какая божественная сила дается приступающим к иконам святых с верою и чистою совестью. Посему, братия, станем на скале веры и на церковном предании, не изменяя пределов, которые положили св. отцы наши, не давая места желающим вводить новое и разрушать строение св. кафолической и апостольской церкви Божией; ибо, если дать свободу всякому желающему, то понемногу будет разрешено все тело церкви. Братия, христолюбивые чада Церкви, не позорьте мать вашу, не уничтожайте ее украшения, примите ее, говорящую мною. Научитесь, что говорит о ней Бог: вся добра еси, ближняя моя, и порта несть в тебе (Песн. Пес. IV, 7). Поклонимся и послужим одному только Творцу и Создателю мира Богу, как поклоняемому по естеству. Поклонимся и св. Богородице, не как Богу, но как Матери Бога по плоти. Затем поклонимся и святым, как избранным друзьям Божиим и получившим дерзновение к Нему. Ибо, если люди поклоняются царям.— часто развращенным, нечестивым и грешным.—и поставленным ими начальникам и их изображениям, по божественному изречению Апостола: начальствующим и владеющим покаряйтеся (Тит. III, 1). и: воздадите убо всем должная; ему же честь; честь: и емуже страх, страх (Римл. XIII, 7); потом: воздадите кесарева кесареви, как говорит Господь, и Божия Богови (Mф. XXII, 21), то насколько же более нужно поклоняться Царю царствующих, как единому по естеству господствующему, и рабам, и друзьям Его, как воцарившимся над страстями и поставленным начальниками над всею землею. — поставити я князи по всей земли (Пс. XLIV, 17), говорит Давид, — получившим власть над демонами и болезнями, совоцарившимся со Христом в царстве нетленном и несокрушимом, одна тень которых прогоняла болезни и демонов? Не будем считать икону слабее и ниже тени, ибо она воистину живописует первообраз.

410

Братия, достоинство христианина—в вере. Поэтому приходящий с верою получает большую пользу: сумняйся же уподобися волнению морсному, ветры возметасму и развевасму (Иак. I, 6),— такой не получит ничего. Ибо все святые благоугодили Богу чрез веру.

Итак, примем церковное предание в простоте сердца, а не со многими рассуждениями, ибо сотвори Бог человека правого, и сии взыскаша помыслов многих (Еккл. VII. 30). Не допустим учиться новой вере, так как она осуждает предание святых отцов, ибо говорит божественный Апостол: аще кто вам благовестит паче, еже приясте, анафема да будет (Гал. I, 9). Итак, мы поклоняемся иконам, совершая поклонение не материи, но чрез них тем, которые на них изображены, ибо честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу, как говорит божественный Василий.

XLII. Вас же, священнейшее стадо Христово, христоименный народ, народ святой, тело церковное, да исполнит Христос радости Своего воскресения и да удостоит следовать по следам святых, пастырей и учителей Церкви и да ведет к славе Своей во светлостех святых, которой да достигнем благодатью Его, вечно прославляя Его вместе с безначальным Отцом, Которому слава во веки веков. Аминь.

Сказавши о различии идолов и икон и раскрывши определение, икон, пора привести и свидетельства, как мы обещали из писаний.

Свидетельства древних и славных святых отцов об иконах.

Св. Дионисия, епископа афинского,—из послания к Апостолу Иоанну
Богослову.

«Поистине видимые иконы суть видимое невидимого».

Его же—из сочинения О церковной иерархии.

«Превосходящие нас существа и чины, священное воспоминание о которых я уже совершил, бестелесны; и иерархия их есть мысленная и превышемирная. Нашу же видим, по подобию нас самих, исполненной разнообразия чувственных символов. посредством которых мы, как приличествует иерархии. возвышаемся к единообразному обожествлению соответственно с нашими свойствами,—к Богу же и добродетели. Ибо они, как умы, мыслят сообразно определенному для

411

них; мы же возвышаемся, насколько возможно, к божественному созерцанию посредством чувственных образов».

Схолия. Итак, если сообразно с нашими свойствами мы возводимся к божественному и нематериальному созерцанию посредством чувственных образов, то что неприличного изображать по подобию нас самих Того, Который человеколюбно ради нас был виден по фигуре и образу, и естеству, как человек?

Св. Василия,—из слова в память блаженного мученика Варлаама, начало которого: Прежде, конечно, смерть святых: и к концу того же слова:

«Восстаньте ныне, славные живописцы мужественных подвигов! Возвеличьте вашим художеством несовершенный образ полководца. Неясно мною описанного победителя прославьте красками вашей мудрости. Я уйду побежденный вашим описанием подвигов мученика. Побежденный, я радуюсь такой победе вашей силы. Вижу борьбу руки с огнем, точнее вами описанную. Вижу ладонь, яснее написанную на вашем изображении. Пусть плачут теперь демоны, пораженные чрез вас подвигами мученика. Пусть будет опять показана им рука сожигаемая и побеждающая. Пусть будет начертан на картине и подвигоположник Христос!»

Его же,—из слова в память св. сорока и учеников.

«И военные подвиги представляют часто и историки, и живописцы: одни — украшая словом, другие — начертывая на досках. И те, и другие многих возбудили к мужеству, ибо что слово представляет чрез слух, то молчаливая живопись показывает чрез подражание».

Его же,—из тридцати глав о Св. Духе к Амфилохию,— ответ 18.

«Потому что и образ царя называется царем, но это—не два царя, так как не умаляется власть, не разделяется слава. Ибо как господствующая над нами власть и могущество едино, так и наше славословие едино, а не многие, почему и честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу. Итак, что здесь подражательно—образ, то там существенно Сын».

Схолия. Итак, как не чтущий Сына, по словам Господа, не чтит Отца, пославшего Его, так и не чтущий изображения

412

не чтит изображенного. Но может быть, скажет кто-нибудь: нужно чтить икону Христа, но не святых. О. неразумие! Послушай Господа, говорящего ученикам: иже вас приемлет, Мене приемлет, так что не почитающий святых не почитает Самого Господа.

Св. Григория нисского, из слова 44-го, сказанного в Константинополе, о божестве Сына и Духа и об Аврааме, которого начало; что, наприм., испытывают при виде прекрасно цветущих лугов любители таких видов: и спустя немного:

«Затем, во-первых, отец берет связанного сына. Я часто видел на картине изображение этого несчастий и не проходил мимо зрелища без слез, так как искусство живо представляет пред глазами историю. Исаак, стоящий на коленах и со связанными сзади руками, находится у самого жертвенника. Отец же. наступив сзади на изгиб у колена, и левою рукою загнув к себе голову дитяти, заглядывает в лицо, жалобно смотрящее на него, а правую, вооруживши ножом, направляет к закланию. И острие ножа касается уже тела, когда он слышит от Бога голос, воспрещающий дело».

Св. Иоанна Златоуста,—из толкования на послание к Евреям.

«Предыдущее в отношении к последнему есть образ: Мелхиседек есть образ Христа,—подобно тому, как если бы кто-нибудь назвал тенью написанной красками картины предварительно затененное живописцем поле ее. Ибо поэтому закон называется сенью, и благодать—истиною: грядущее же—вещами. Таким образом закон и Мелхиседек — тень красками написанной картины; благодать же и истина—картина в красках: а вещи относятся к будущему веку. Итак, Ветхий Завет есть образ образа, а Новый—образ вещей».

Севириана гавальского.—из слова на обновление честного и животворящего креста.

«Итак, каким образом изображение проклятого принесло спасение народу, удручаемому бедствием? Не вернее ли было бы сказать: если кто из вас укушен, пусть посмотрит на небо, ввысь, к Богу или на скинию Божию, — и спасется. Но оставивши это, он только поставил образ креста. Почему же сделал это Моисей, сказавший народу: не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в

413

водах под землею (Исx. XX, 4)? Но зачем я говорю это неблагодарному народу? Скажи мне, вернейший слуга Божий, зачем ты делаешь то, что запрещаешь? Устраиваешь то, что разрушаешь? Говоря: «не сотвори себе кумира», уничтоживши литого тельца, ты делаешь из меди змия,—и это не тайно, но явно и всем известно? Но то, говорит он, я узаконил, чтобы уничтожить предметы нечестия и отвлечь народ от всякого отступления и идолослужения; теперь же отливаю змия с пользою—в прообраз истины. И подобно тому, как я устроил скинию и все, что в ней, и распростер над святым херувимов,—подобия невидимых.—как образ и сень грядущего, так и змия я поставил во спасение народа, чтобы чрез это приготовить его к изображению знамения креста и на нем Искупителя и Спасителя. Λ что неложно это слово, возлюбленный, послушай Господа, подтверждающего его и говорящего: и якоже Моисей, вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну Человеческому, да всяк веряй вонь не погибнет, но имать живот вечный (Иоан. III. 14—15)».

Схолия. А что почитание икон не новое дело, но древнее, известное и обычное святым и знаменитым отцам, то об этом написано в житии блаженного Василия, составленном его учеником и преемником в иерархическом служении Елладием,—написано, что св. Василий стоял пред иконою Владычицы нашей, на которой было написано и изображение славного мученика Меркурия. Предстоял же он, прося об избавлении от безбожнейшего тирана и отступника Юлиана. И от этой иконы он получил следующее откровение: он увидел, что мученик на короткое время исчез; спустя же немного, увидел его держащим окровавленное копье.

Из жития Иоанна Златоуста.

«Весьма возлюбил блаженный Иоанн послания премудрого Павла». И немного спустя. «Было же у него там, где он по причине телесной болезни отдыхал немного. — ибо он был многободрствующим сверх сил, — и изображение этого Апостола на иконе. И когда он читал его послания, то смотрел на нее и обращался к нему, как к живому, направляя к нему всю свою мысль и чрез созерцание вступая с ним в общение». И пропустивши несколько. «Когда Прокл окончил речь и, взглянувши на икону апостола, увидел изображение, похожее на того, кого он видел, то, сделавши поклон пред Иоанном, он сказал, указывая пальцем на икону: «прости меня,

414

отец; тот, которого я видел говорящим с тобой, подобен этому. Я думаю, что это он сам и есть».

Из Истории боголюбцев Феодорита, епископа Киррского, о жизни
св. Симеона Столпника.

«Об Италии излишне и говорить, ибо повествуют, что в великом Риме был столь славный муж, что во всех преддвериях рабочих помещений воздвигали ему небольшие иконы, доставляя этим себе самим некоторую охрану и безопасность».

Св. Василия,—из толкования на Исаию.

«Когда он увидел человека, созданного по образу и подобию Божию, то, не будучи в состоянии обратиться против Богa, он истощил свою злобу на образе Божием; подобно тому как, если какой-нибудь гневающийся человек, так как не может самого царя, побивает камнями изображение, нанося удары дереву, имеющему подобие».

Схолия. Таким образом и всякий почитающий образ, очевидно, чтит первообраз.

Его же,—из того же толкования.

«Как оскорбивший царское изображение судится, как согрешивший против самого царя, так, очевидно, виновен в грехе поносящий созданного по образу».

Св. Афанасия, из ста глав, написанных к префекту Антиоху в вопросах и ответах, гл. XVIII.

Ответ. «Мы, верные, поклоняемся иконам не как богам, подобно язычникам,—да не будет!—но только обнаруживаем расположение и стремление любви нашей к виду лица, изображенного на иконе. Посему часто с уничтожением фигуры мы сожигаем остальное, как ненужное дерево, хотя на нем была некогда икона. Итак, как Иаков перед смертью поклонился на верх жезла Иосифа, почитая не жезл, но держащего его, так и мы —верные не почему иному лобызаем иконы, как потому, почему целуем и детей, и отцов наших, т. е. чтобы выразить любовь нашей души. Также и иудей поклонялся скрижалям закона и двум золотым изваянным херувимам, почитая не камень и золото по естеству, но повелевшего сделать это Господа.

415

Св. Златоуста, на третий псалом—о Давиде и Авессаломе.

«Цари победившим полководцам воздвигают победные статуи; и вожди воздвигают некоторые победоносные памятники всадникам и борцам, и надписью, как венком, делают материю знаком победы. Другие опять в книгах и письменами пишут похвалы победителям, желая показать, что их сила в похвале больше, чем сила тех, которых они хвалят. И историки, и живописцы, и скульпторы, и народ, и начальники, и города, и страны удивляются победителям. Никто же не написал изображения убегающего и не сражавшегося».

Св. Кирилла александрийского,—из обращения к императору Феодосию.

«Образы же подобны первообразам: и относиться к ним должно так, а не иначе».

Его же,—из Сокровища.

«Образы всегда имеют сходство с первообразами».

Его же,—из книги о том, что чрез всякое писание Моисея показывается тайна Христа; об Аврааме и Мелхиседеке, гл. VI.

«Должно, чтобы писались образы, сходные с первообразами».

Св. Григория Богослова,—из 2 слова о Сыне.

«Природа образа в том, чтобы быть подражанием первообразу, образом которого он считается».

Златоуста,—из третьей беседы на послание к Колоссянам.

«Образ Невидимого и Сам невидим, так как иначе Он не был бы образом. Ибо и у нас образ, так как он есть образ, должен быть во всем сходен, чтобы его фигура выражала подобие».

Его же,—из толкования на послание к Евреям гл. XVII.

«Как на изображениях образ представляет фигуру человека, а не силу, так истина и фигура находятся друг с другом во взаимном отношении, ибо фигура равна».

Евсевия Памфила,—из 5 книги Евангельского Доказательства на слова: явися Аврааму Бог у дуба Мамврийска (Быт. XVIII, 1).

«Посему место это и теперь в честь явившихся здесь Аврааму почитается соседями, как божественное, при чем можно

416

видеть и дуб, сохраняющийся до сих пор. Гостеприимно принятые Авраамом представляются на картине возлежащими: два—по сторонам, в средине же—больший, превосходящий честью. Был же это явившийся нам Господь, Сам Спаситель наш, Которого чтут и незнающие, удостоверяя божественные слова. Итак, Он Сам, бросая с того времени людям семена благочестия, облекшись в человеческий вид и форму, явил боголюбезному праотцу Аврааму, каков—Он, и дал ему знание об Отце».

Из хронографии Иоанна Малалы антиохийского—о кровоточивой жене и о памятниках, который она воздвигла Христу Спасителю.

«С того времени Иоанн Креститель стал известен людям, и царь Ирод, управлявший Трахонитидскою областью, отрубил ему голову в городе Севастии за восемь дней до июньских календ, в консульство Флакка и Руфина. Опечаленный этим царь Ирод, сын Филиппа, ушел из Иудеи. И пришла к нему некая богатая женщина, живущая в том же самом городе Панеаде, по имени Верника, желающая, в виду того, что она была исцелена Иисусом, поставить Ему памятник. Не осмелившись сделать это без царского разрешения, она подала Ироду прошение, прося поставить Христу Спасителю в ее городе золотую статую. Прошение ее было таково. «Божественному Ироду, правителю, законодателю иудеев и эллинов, царю трахонитидскому, прошение и мольба почтенной Верники из города Панеад. Правда, человеколюбие и остальные добродетели окружают вашу голову на подобие венца. Почему и я, зная это, с добрыми надеждами готовая на все, пишу тебе. Какая причина настоящего вступления, покажет тебе дальнейшая речь. С детства заболев кровотечением, я истратила на врачей средства к жизни и богатство, но не нашла исцеления. Услышавши об исцелениях удивительного Христа, что Он воскрешает, опять вызывая на свет мертвых, нагоняет демонов из людей и всех изнуренных болезнью исцеляет словом, и я побежала к Нему, как к Богу. И обративши внимание на окружающую Его толпу, боясь, чтобы, из отвращения к осквернению болезнью, Он не разгневался на меня и не случилось бы со мной большее поражение болезнью, я рассуждала про себя, что, если я смогу коснуться края одежды Его, то буду спасена. И коснувшись Его, я была тотчас здорова, так как у меня источник крови остановился. Он же, как знавший наперед советы сердца моего, воскликнул: «кто коснулся меня? Сила оставила меня». И вот, побледнев и стеная, думая, что Он

417

возвратит мне более тяжелую болезнь, я, припав к Нему, наполнила землю слезами, рассказав о своем дерзновении. Он же, как благой, умилосердившись о мне, запечатлел мое исцеление, сказав: дерзай, дщи: вера твоя спасе тя; иди с миром. Так и вы, божественные, удовлетворите достойную просьбу просительницы». Царь Ирод, услышав об этом из прошения, выразил удивление и, испуганный тайной исцеления, сказал: «твое исцеление, жена, достойно очень большого памятника. Итак, иди и, прославляя Целителя, воздвигни Ему памятник, какой хочешь». И тотчас сама Верника, прежде кровоточивая, воздвигла Богу и Господу среди своего города Панеады медный памятник из расплавленной меди, смешанной с золотом и серебром. Этот памятник остается до сих пор в городе Панеаде, будучи недавно перенесенным с того места среди города, где был поставлен, в св. место, в дом молитвенный. Это воспоминание найдено в городе Панеаде у некоего Васса, христианина из иудеев, в книге о жизни всех царствовавших в иудейской стране».

Из седьмой книги Церковной истории Евсевия Памфила,—о кровоточивой панеадянке.

«После того, как мы вспомнили об этом городе, я не считаю возможным пропустить рассказ, достойный того, чтобы его вспомнили и наши потомки. Ибо кровоточивая, которая, как мы научились из священных Евангелий, получила от Спасителя нашего исцеление болезни, говорят, ушла отсюда; в городе показывают дом ее, и остаются удивительные трофеи благодеяния к ней Спасителя. Ибо стояло на высоком камне у ворот ее дома медное изображение жены, упавшей на колени, с протянутыми вперед руками на подобие умоляющей. Перед ней другая из того же самого материала—прямая фигура мужа, скромно одетая в плащ и простирающая к ней руку. У ног этой статуи растет какой-то странный вид травы, который, когда достигает до края медного плаща, то становится лекарством от всех болезней. Говорят, что эта статуя представляет изображение Иисуса. Сохранилась же она и до нашего времени, так что отправившиеся в тот город могут и видеть ее. И нет ничего удивительного, что лица из язычников, некогда облагодетельствованные Спасителем нашим, делали это, когда мы рассказали о сделанных красками изображениях самих Апостолов—Петра и Павла, а также и Самого Спасителя, что естественно, так как древние в виду их языческого обычая привыкли неосмотрительно почитать таким образом.

418

Его же, из девятой книги той же самой истории,—об императоре
Константине.

«Очень хорошо почувствовав помощь Божию, он приказывает тотчас вложить в руку собственной статуи знак спасительного страдания. И вот когда ее со спасительным знамением креста в правой руке поставили в самом людном месте Рима, он повелевает сделать такую надпись на латинском языке: «этим спасительным знамением, истинным знаком мужества, я освободил ваш город, спасши его от ига тирана. Затем же и сенат, и народ римский, освободивши, я восстановил в древнем значении и блеске».

Из первой книги Церковной истории Сократа: гл. XVIII,—о том же самом императоре.

«После же этого император Константин, очень заботясь о христианстве, презрел языческое благочестие и прекращает единоборства; собственные же изображения в храмах оставил».

Стефана вострийского,—против иудеев; гл. IV

«Мы сделали иконы святых в воспоминание о святых, — наприм., Авраама, Исаака, Такова, Моисея, Илии, Захарии и остальных пророков и св. мучеников, ради Бога умерщвленных,— чтобы всякий, видящий иконы их, вспоминал бы их и прославлял Прославившего их».

Его же.

«Относительно икон мы надеемся, что всякое дело, совершаемое во имя Божие, прекрасно и свято. О идолах же и кумирах—нет, ибо худы и страшны и они, и делающие их. Ибо одно икона св. пророка, и другое—изображение или статуя Кроноса и Афродиты, солнца и луны. Так как человек создан по образу Божию, то ему поклоняются; змей же нечист и отвержен, так как он—образ дьявола. Если же ты отвергаешь рукотворенное, то скажи, иудей, есть ли на земле что-нибудь нерукотворенное из того, чему поклоняются? Не был ли рукотворенным ковчег Божий, жертвенник, очистилище, херувимы, золотая стамна, имеющая манну, трапеза, внутренняя скиния и все. что Бог назвал святая святых? Не были ли рукотворенными херувимы, изображения ангелов? Что ты говоришь? Если ты назовешь их идолами, то что скажешь о поклонявшемся им Моисее и об Израиле? И поклонение есть знак почтения. Почему и мы, грешные, поклоняемся Богу, сообразно

419

божественному служению, и прославляем Его достойным поклонением, и боимся, как Творца и Вождя нашего; ангелам же и рабам Божиим—для славы Бога, как творениям Божиим и рабам Его. Ибо образ есть имя и подобие написанного на нем, почему страдания Господа и св. пророков, описанные в законе и Евангелиях, всегда вспоминаем, благодаря и письменам, и изображениям».

Св. Григория Назианзина,—из слова против Юлиана Отступника.

«Иконы, выставленные в общественных местах, носят на себе знаки раны его от удара, нанесенной по причине этого злодеяния».

Златоуста,—из толкования на праведного Иова.

«Во всех сих приключившихся ему не даде безумия Богу (Иов. I, 22). Подобно тому как на изображениях, когда мы пишем красками чью-нибудь историю, то надписываем: «такой-то посвятил», так и здесь, описав образ души его, написавший книгу, как-бы на ободке внизу подписывая, говорит: во всех сих приключившихся ему ничтоже согреши Иов» (Иов. I, 22).

Из Жизни св. Константина,—из 4 книги.

«Насколько душа его укрепилась силою веры, всякий может узнать из того, что он сам решил, чтобы на золотых монетах его изображение писалось так, чтобы казалось, что он, обратившись к Богу, в положении молящегося смотрит вверх. Таким образом, его изображения распространялись по всей римской империи. В некоторых же городах, в самых же дворцах, на изображениях, выставленных в верхней части портиков, он был написан в прямом положении смотрящим вверх на небо с протянутыми руками, с видом молящегося. Таким образом сам представляет себя на картинах молящимся».

Оттуда же, —из 3 книги.

«Итак, вот как скончалась мать царя, достойная величайшей чести, как ради ее боголюбезных дел, так и ради родившегося от нее необыкновенного и дивного потомка, которого должно ублажать, как вообще за все, так и за его святое отношение к матери. Она стала такою благочестивой, не будучи таковой прежде, что казалось, как будто она с первого своего возраста познала общего Спасителя. Была же она так почтена царским достоинством, что у всех народов и в самых военных легионах именовалась: августа императрица,—и ее изображение печаталось на золотых монетах».

420

Оттуда же, из 4 книги, гл. 69.

«Населяющие столичный город, вместе с сенатом и народом римским, когда узнали о кончине императора, то, в виду ужасного и превосходящего всякое несчастие известия, предались невыносимой печали. Закрылись бани и рынки, всенародные зрелища и все, что при жизненном досуге обычно было делать веселящимся. Прежние сластолюбцы шли с опущенными взорами. Все же вместе прославляли блаженного, боголюбезного, как поистине достойного царства. И это выражали не словами только, но, переходя к делам, они почитали его мертвого, как живого, посвящением ему изображений. Они изобразили вид неба на написанной красками картине; над вершиною же небес с помощью живописи представили его покоящимся в эфирной стране».

Оттуда же, гл. 73.

«Итак, подобным образом треблаженный вместо одного, благодаря преемству детей, сделался многократным, так что чрез устройство изображений он почитается у всех народов вместе со своими детьми».

Феодорита, епископа киррского, и Полихрония,—из толкования на
книгу Иезекииля.

«Как римляне, пишущие царские изображения, окружают их копьеносцами и заставляют народы повергаться пред ними, так и здесь. В виду того, что царь в видении представляет Богa, как бы несомого на троне, то указанием на изображения всего находящегося на земле, воздающего должное образу, учит о господстве над всем Бога».

Его же, т. е. Полихрония.

И ты, сыне человечь, возми себе плинфу и положи ю пред лицом твоим и да напишеши на ней град Иерусалим; и да даси окрест его ограждение, и да соградиши над ним забрала, и обложиши его острогом, и да поставиши окрест его полки, и да учиниши поставления стрельниц окрест. (Иез. IV, 1—2),

Схолия. Если тебе страшно говорить против толпы, предсказывать опустошение города, разрушение храма и происходящие от этого бедствия, то объяви об этом иначе, чтобы и тех вразумить, и показать свою справедливость. И взявши, говорит, плинфу, напиши город. Пусть будет надписано название города, чтобы знать, что это—Иерусалим. Сделавши же город, окружи его изображение валом, чтобы сказали, что это—лагерь. Войска

421

же пусть идут в военном строе, ибо это означает слово: полки, т. е. готовые военные легионы, не только снабженные оружием, но и придвигающие осадные орудия, которыми они разрушают эти стены, ибо на стены указывает название, стрельниц. Удивительнее же всего он показывает стоящую около города толпу; показывает для того, чтобы, поразивши страхом пред ужасами, отвлечь народ от беззакония.

Из мучения св. Евстафия, который также (называется) и Плакидою.

«Когда он однажды, по обыкновению, вышел с войском и со всей свитой в горы поохотиться, то перед ним показалось пасущееся стадо оленей. И разделив, как обыкновенно, свое войско на партии, он преследовал их. Когда же все войско занялось ловлей оленей, то самый огромный и красивейший из всего стада, отделившись от стада, устремился по густо заросшим и непроходимым местам к дубовому лесу. Планида, увидев его и желая поймать, преследовал его, оставивши всех, с немногими солдатами. Когда его спутники ослабели, он один не утомлялся от преследования. Так как, по Божию промышлению, ни конь его не утомился, ни сам он не испугался неудобства места, то, долго преследуя, он оказался далеко от своего войска. Олень же бежал, а тот, погнавшись на вершину скалы, никем не сопровождаемый, остановился, осматриваясь кругом и думая, каким образом взять ему оленя. Но премудрый и милосердный Бог, измышляющий всяческие пути для спасения людей, на охоте Сам уловляет его,—не как Корнилия чрез Петра, но как гонителя Павла—чрез собственное явление. В то время, как Плакида долго стоял и смотрел на оленя, удивляясь его величине и недоумевая, как его схватить, Господь показывает нечто дивное такого рода, что оно было довольно естественно и не выше его сил. Но как при Валааме Давший слово ослице изобличил его намерение, так и здесь показывает этому на рогах оленя образ св. креста, блеском превосходящий солнце, в средине же рогов—изображение богоносного тела, которое Он благоволил принять ради нашего спасения. И человеческий голос, данный оленю, призывает Планиду, говоря: «Плакида, что ты преследуешь Меня? Ради тебя я пришел, и ты видишь Меня на этом животном. Я—Иисус Христос, Которого, не зная, ты почитаешь. Ибо благодеяния твои, которые ты делаешь нуждающимся, достигли до Меня, и Я пришел, чтобы явиться тебе чрез этого оленя и Самому уловить тебя и окружить сетями Моего человеколюбия. Ибо несправедливо, чтобы любезный мне ради добрых дел рабствовал не-

422

чистым демонам и мертвым и немым идолам, потому что, желая спасти род человеческий, Я пришел для этого на землю в том виде, в котором ты сейчас видишь Меня».

Св. Леонтия, (епископа) Неаполя на острове Кипре,—из 5 книги против иудеев.

«Приступим же, приступим ревностно и сделаем защиту и изображении честных икон, чтобы заградить уста беззаконных, говорящие неправду, так как это предание закона, а не наше. Ибо послушай Самого Бога, говорящего Моисею, чтобы он устроил двух ваянных херувимов литых, осеняющих очистилище. И затем Бог показал Иезекиилю храм, который, говорит, имел ваянные изображения львов, пальм, людей и херувимов от его основания до вершины кровли. Действительно страшная речь: Бог, приказавший Израилю не делать ваянного,—ни образа, ни подобия того, что на небе и что на земле. Сам повелевает Моисею сделать ваянных живых существ—херувимов; и Иезекиилю Бог показывает храм, полный образов и резных подобий львов, пальм и людей. И Соломон, ваявши пример из закона, устроил храм, полный медных резных изображений быков, пальм и людей,—и не был Богом за это осужден. Итак, если хочешь осуждать меня за иконы, осуди наперед Бога, повелевшего делать их, чтобы они были у нас в напоминание о Нем».

Его же,—из пятой книги.

«Опять нас осмеивают совершенные безбожники за изображение и поклонение честному кресту и богообразным иконам, называя нас идолослужителями и древобожниками. Если же я древобожник,—как ты, безбожник, говоришь,—то я, конечно, и многобожник. Если же многобожник, то нужно, чтобы при клятве я говорил: «клянусь богами»,—подобно тому, как и ты, видя одного тельца, говорил: «вот боги твои, Израиль». Но ты никогда не услышишь этого из уст христиан. Но прелюбодейная и неверная синагога привыкла говорить всегда о целомудреннейшей Церкви Христовой, как о блуднице».

Его же.

«У нас не поклоняются образам и иконам, и фигурам святых, как богам. Ибо если бы мы поклонялись дереву иконы, как Богу, то, конечно, поклонялись бы и остальным деревьям и не сожигали бы икон, как часто бывает, когда образ изглажен. И опять: пока соединены деревья, составляющие

423

крест, поклоняюсь этому образу ради распятого на нем Христа: когда же они будут отделены друг от друга, то бросаю их и сожигаю. И как получающий запечатанное повеление царя и лобызающий печать почтил не грязь или лист, или свинец, но воздал честь и поклонение царю, так и мы - христиане, поклоняясь образу креста, поклоняемся не естеству дерева, но видя печать, перстень и знак Самого Христа [т. е. крест], чрез него лобызаем и поклоняемся Распятому на нем».

Его же,

«И поэтому я начертываю и пишу Христа и страдания Христовы в церквах и домах, и площадях, и на иконах, и на полотне, и в кладовых, и на одеждах, и во всяком месте, чтобы, ясно видя их, воспоминать, а не забывать, как ты всегда забывал Господа Бога твоего. И как ты, поклоняясь книге закона, поклоняешься не естеству кож и чернил, но находящимся в ней словам Бога, так и я поклоняюсь иконе Христа,—не естеству же древа и красок, да не будет! но, поклоняясь неодушевленному образу Христову, чрез него я думаю обнимать и поклоняться Самому Христу. И как Иаков, получивши от братьев Иосифа, после того как они продали его, разноцветный хитон окровавленным, целовал хитон со слезами и положил его пред своими глазами, не одежду, конечно, оплакивая, но думая, что чрез него он целует Иосифа и держит его в руках, так и мы—христиане, лобызая телесно икону Христа, или Апостола, или мученика, в душе думаем, что лобызаем Самого Христа или Его мученика. Ведь, как я часто говорил, при всяком лобзании и при всяком поклонении, исследуется цель. Если же ты обвиняешь меня, говоря, что я поклоняюсь древу креста, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившегося Иосифу на верх жезла. Но ясно, что, не древо почитай, он поклонился, но чрез древо поклонился Иосифу, как и мы чрез крест Христу. И Авраам, когда поклонился продавшим ему гробницу нечестивым мужам и склонил колено на землю, то поклонился им не как богам. И затем Иаков благословил фараона, хотя он был нечестивым и идолослужителем; и Исава благословил седмижды, но не как Бога. Вот сколько лобызаний и сколько поклонений показал я тебе, как естественных, так и на основании писания, которые нельзя осуждать. Когда же видишь меня, поклоняющегося иконе Христа или Его всесвятой Матери, или святого, то ты тотчас негодуешь, и порицаешь, и называешь меня идолослужителем,—и не стыдишься. И ужасаешься, и краснеешь от стыда, видя

424

меня ежедневно разрушающим во всей вселенной храмы идолов и воздвигающим храмы мучеников. Если бы я поклонялся идолам, то зачем я почитал бы мучеников, уничтожавших идолов? Если же я славлю, как ты говоришь, деревья, то каким же образом я чту святых, сожигавших деревянные статуи демонов? Если же я прославляю и камни, то каким образом прославляю Апостолов, сокрушивших каменных идолов? Если я чту изображения лжеименных богов, то каким образом прославляю и хвалю, и совершаю празднества в честь отроков, подвизавшихся в Вавилоне и не поклонившихся золотому идольскому образу? Но поистине велико ожесточение беззаконных, велика слепота! Иудей, велико твое бесстыдство и нечестие. Действительно, истина оскорбляется тобой. Восстань, Боже, изреки суд Твой! Раздели и рассуди нас с народом несвятым, неправедным и чужим, раздражающим Тебя всегда».

Его же.

«Итак, если бы я, как часто говорил, поклонялся дереву и камню, то я сказал бы дереву и камню: «ты родил меня». Если же я поклоняюсь иконам святых, скорее же самим святым, и поклоняюсь, и чту подвиги святых мучеников, то каким образом ты, неразумный, говоришь, что это—идолы? Ибо идолы суть подобия лжеименных (богов), прелюбодеев, убийц, детоубийц, чувственных,—а не пророков и не Апостолов. И чтобы хотя отчасти представить краткий и вернейший пример христианских и языческих подобий,—слушай. Халдеи в Вавилоне имели различные музыкальные инструменты для служения изображениям демонов. Имели и сыны Израиля инструменты из Иерусалима, которые они повесили на ивах, и те и другие инструменты были и арфы, и гусли, и флейты. Но эти были во славу Божию; те же, подобные этим, для служения демонам. Также различай и между иконами и идолами,—христианскими и языческими, потому что языческие изображения устроены во славу и воспоминание диавола; эти же—во славу Христа и Апостолов, и мучеников, и святых Его».

Его же.

«Итак, когда видишь христианина, поклоняющегося кресту, знай, что он поклоняется ему ради Христа распятого, а не естеству древа. Иначе мы поклонялись бы всем деревьям полевым, как и Израиль почитал рощи и деревья, говоря: «ты— мой Бог; ты мя родил еси (ср. Иер. И, 27). Мы же не так, но

425

имеем в церквах и домах памятник и изображение страданий Господа и пострадавших за Него, делая все это ради Самого нашего Господа. И затем, скажи, иудей, какое писание повелело Моисею поклониться Иофору, его тестю, хотя он был идолослужитель? И—Иакову, чтобы он поклонился фараону? И Аврааму—сыном Еммора? Разве они были праведники и пророки?

И Даниилу—нечестивому Навуходоносору? И те делали это ради условий мирской и преходящей жизни,—как же ты обвиняешь меня, что я поклоняюсь святым памятникам святых, живописным и повествовательным, а также и страданиям, и подвигам, благодаря которым я ежедневно получаю благодеяния и ожидаю вечной и непрекращающейся жизни».

Из Церковной истории Феодорита, т. IV.

«В это консульство, в декабре месяце, в 25 день случилось страшное и необычайное чудо, слух о котором поразил 1389 всех людей. Ибо некто, по имени Олимпий, обыкновенно в припрыжку ходивший подле иноходца, принадлежавшего Евфимию, руководителю ариевой ереси,—когда был в бане еленианского дворца, в теплой ванной комнате, и увидел некоторых из моющихся, прославляющих Единосущного, так сказал им: «что такое Троица? На какой стене она не написана»? И держа свои genitalia, он сказал: «вот и у меня Троица». Находящиеся там бросились с намерением его убить, но были удержаны неким Магном, пресвитером церкви св. Апостолов в замке, человеком удивительным и почитавшим Бога, который сказал им, что нельзя скрыться от ока вездесущей Правды, тщательно записывающего все. Когда же из уважения к этому мужу прекратился беспорядок, Олимпий поднялся и, воспользовавшись, по обыкновению, теплыми ваннами, выходит к бассейну с холодною водою, получавшему воды из источника, текущего из средины честного алтаря св. дома первомученика Стефана,—дома, который давно построил Аврилиан, блиставший достоинствами правителя. Посему, я думаю, вода удостоилась божественного внимания. Спустившись в бассейн, он скорее выходит с воплем: «спасите меня, спасите меня», и, царапая все тело, отделял его от костей. Все же окружающие его, взяв, обвернули простыней и положили его, находящегося при последнем издыхании. Спросили же, что случилось? И Олимпий говорит: «я видел мужа, одетого в белую одежду, который, войдя ко мне в водоем, облил меня тремя ведрами горячей воды, говоря: «не богохульствуй». Различающиеся же от него (учением), взяв его на носилки, перенесли в другую баню,

426

находившуюся при арианской церкви. Когда же они хотели снять с него простыню, то вместе с нею подняли всю плоть его и, таким образом умерщвленный, он предал дух. Это стало известно почти по всей империи. Некоторые же говорили о пострадавшем, что он некогда от благочестия, прославляющего Единосущную Троицу, перешел чрез второе крещение в ересь Ария. Когда случай дошел до слуха императора, был же Анастасий,—то он приказал, изобразивши чудо на иконе, утвердить ее вверху бассейна. Некто же Иоанн, диакон и экдик вышеупомянутого св. дома первомученика Стефана, муж, более чем кто-либо другой всякий раз показывающий ревность о догмате единосущия, сам написал изображение, но непросто, ибо он подписал имена моющихся и видевших (чудо), а также и то, и где каждый из них жил, а, сверх того, и служащих при водах. Изображение же это, до настоящего времени твердо стоящее при входе в четвертый портик неоднократно упомянутого дома, свидетельствует о происшедшем. А так как за тем чудом последовало иное чудо, то нехорошо опускать его, так как оно имеет то же самое основание; и я не замедлю рассказать его, хотя оно и ближе к настоящему времени. Сторонники Ария, увидев победоносный триумф, молили того, которому была вверена забота о еленианском дворце, как начальника и администрации бани, чтобы он снял и скрыл изображение. Он же, найдя благовидный предлог— влажность, происходящую от воды, унес как бы испорченное изображение и, говорят, скрыл под предлогом исправления. Случилось, что царь, совершая окружные путешествия в каждую порознь царскую местность и прибыв туда, отыскивал изображение, и таким образом оно опять было утверждено на стене. Евтихиана же—таково было имя начальника зданий,— тотчас поразил некий божественный судный гнев: его правый глаз расплылся; хуже же всего то, что и остальные его члены дрожали. Тогда он пришел в св. дом, где, как полагали, покоится часть священных останков дивных Пантолеона и Марина, при чем место это называлось «Согласие», так как, собравшись там, при великом императоре Феодосии, 150 епископов создали некое общее и [всеми] признанное учение о единосущной божественной Троице и объяснили принятие Господом человечества от Девы и [таким образом] создали это название. Когда же он пробыл [там] около семи дней и не получил никакого облегчения, но и «удесная близнята» у него оказались изъеденными,—вот в средине одной ночи иподиакон, который должен был здесь ночевать, видит во сне, что

427

стоит какой-то царь и, показывая рукою на больного, говорит: «как Мне принять его? Кто привел его сюда? Он согласился с хулящими Меня. Он скрыл изображение чуда». Встав, клирик рассказал о том, чти видел, сказав, что невозможно тому исцелиться от недуга. В ту же ночь Евтихиан, как будто погрузившись в сон от страданий, видит какого-то молодого евнуха, одетого в блестящую одежду, говорящего ему: «что с тобой»? Когда же он ответил: «я умираю, будучи изнурен и не получая исцеления», то услышал, что тот говорит: «никто не может тебе помочь, потому что Царь страшно гневается на тебя». Этот умолял; «кого, говорит, беспокоить просьбами, что сделаю?» Он же говорит: «если хочешь получить облегчение, иди тотчас в еленианския бани и почий вблизи изображения сожженного арианина». Тотчас же пробудившись, он позвал одного из слуг. Они же испугались, так как в течение трех прошедших дней он был без голоса. И говорит им, чтобы несли его, как было приказано. Достигши же того места и будучи положен у иконы, он умер. Ибо явившийся, говоря о свободе облегчения, разумел отделение души от тела».

Св. Анастасия—со св. горы Синая.

«В четырех милях от Дамаска есть местность, называемая Карсатас. В этой местности есть храм св. Феодора. Сарацины, войдя, поселились в этом храме, осквернивши его всякою нечистотой, благодаря и женщинам, и детям, и неразумным животным. И вот однажды, когда большинство из них сидели и разговаривали, один из них бросил стрелу в икону св. Феодора и поразил его в правое плечо. И тотчас пошла кровь и потекла вниз по иконе, так что все видели совершившееся чудо: и стрелу, вонзившуюся в плечо святого, и истекающую кровь. И, однако видевшие такое дивное знамение не одумались. Бросивший стрелу не покаялся. Ни один из них не смутился. Они не удалились из храма. Не перестали осквернять его. Понесли же за это крайнее наказание. Из двадцати четырех семейств, поселившихся во храме, в течение немногих дней все погибли несчастною смертью, между тем как в этой же самой местности в эти дни, кроме живущих в храме, никто не скончался. Икона же эта, в которую стреляли из лука, существует еще и до сих пор с раною от стрелы и следом крови. Многие же из видевших и бывших тогда, когда совершилось это дивное знамение, еще живы. И я видел эту его (Феодора) икону и видев написал, что видел.

428

Из жития се. Симеона чудотворца,—рассказ Аркадия, архиепископа кипрского; чудо сто тридцать второе.

Случилось в те дни, что некий человек—торговец из города Антиохии, был одержим страшным унынием от лукавого демона и временами был так угнетаем им, что тот душил его, преграждая его дыхание. Вот он, придя к святому и получив по его молитвам исцеление и став таким, как будто он не перенес ничего худого, пришел в свой дом ы в благодарность святому воздвиг в честь его икону в людном и открытом месте города, над дверьми своей лавки. Некоторые же из неверных, увидев ее, с таким почетом украшенную светильниками и покровами, охваченные яростью, возмутили подобных себе беспокойных людей, так что собралась толпа и возбужденно кричала: «смерть тому, который сделал это», и: «пусть будет низвержена икона». Случилось же по Божию домостроительству, что муж тот не оказался в своем доме,—ибо они были готовы убить его. Между тем другие кричали иное. И грех их был весьма мног и велик пред Богом, и зависть безмерна, побуждаемые которой они и собрались, полагая, что нашли время восстать и оскорбить святого, часто осуждавшего зловерие и заблуждение язычествующих среди них. Итак, так как не могли сдерживать столь великую свою ярость, то поручили одному из солдат взойти по ступеням и сбросить икону. Он же, когда поднялся и протянул руки, чтобы сделать приказанное, тотчас, упав сверху на землю, разбился. И в толпе произошло большое волнение: но, выслав другого, они поручили, чтобы он взошел. И этот, когда протянул свои руки, чтобы сбросить икону, также разбился о землю. И когда это случилось, то все, испугавшись, начали осенять себя знамением креста. Наконец, неверные эти так обезумели, что поручили и третьему взяться за это; и, когда этот протянул руку, чтобы сбросить икону, то и он также с шумом разбился о землю. Тогда великий страх напал на всех окружающих верных и, пораженные ожесточением и смелостью тех неверных и беззаконных мужей, они удалились, поклонившись с молитвою иконе».

Св. Иоанна Златоуста,—из речи на слова: знай, что ты ходишь среди сетей.

«Итак, возлюбленные, не будем скорбеть и падать духом в настоящем бедствии, но подивимся изобретательности премудрости Божией. Ибо чрез что диавол надеялся уничтожить

429

наш город, чрез это Бог восставил его и укрепил. Ибо диавол для того, чтобы исчезло и самое основание города, внушил беззаконным людям, и они оскорбили статуи императоров».

Его же.

«Когда же после того случилось замышленное, и некоторые преступные и пребеззаконные, пренебрегши законами, низвергли статуи и подвергли всех опасности превышающей силы каждого из нас, то теперь, прогневавши императора, мы боимся за самую жизнь; больше уже не устрашает лишение имущества, но—другое вместо этого. Я слышу, что все говорят: пусть возьмет император имущество; мы уйдем охотно со своих торжищ и домов. Пусть кто-нибудь обещает сохранить нам одно только нагое тело. Итак, прежде чем на вас напал страх смерти, вас уязвляло денежное наказание; когда же дерзко совершилось беззаконие, то страх смерти придя отогнал огорчение денежным наказанием».

Его-же.

«Не знаешь ли, что, если кто-нибудь и не разбойничал, но оказался в вертепе разбойников, то его судят, как разбойника? И что я говорю о разбойниках? Вы, конечно, все знаете и помните, как у нас некоторые беззаконные люди и обманщики низвергли статуи: но все те, которые просто оказались присутствовавшими при случившемся, привлеченные и приведенные вместе с теми на суд, потерпели крайнее наказание».

Феодорита, епископа киррского, из Истории боголюбцев, о македонянине Асианите.

«А когда в другое время город неистовствовал, благодаря какому-то весьма лукавому демону, как будто в самом деле на него напала болезнь, они неразумно обратились против царских статуй».

Из Церковной истории Феодора, Чтеца константинопольского о некоем еретике Палладии.

«Епископ же антиохийский Палладий, снискавший расположение императора, гнушался последующих святым халкидонским догматам и уничтожал изображения св. отцов».

Из Жизни св. Константина,—из третьей книги, гл.

«Итак, это закончилось приятно для него. Результаты же клеветы, происходящей от ненависти, смущая церкви Александ-

430

рии, произвели раскол Фиванцев и Египтян и другие немалые бедствия, так как те сами восставали в каждом городе: так как епископы восставали на епископов и народ на народ, и в столкновениях они только что не убивали друг друга. Так что можно было видеть, как люди в исступлении ума совершали беззаконное и безрассудно оскорбляли изображения царей».

Из Церковной истории [Феодора Чтеца] о мыслящих согласно с Диоскором.

«Ибо он исполнился такой дерзости, что изгладил из священных диптихов имена бывших там блаженных пастырей и уничтожил их изображения, тирански сжегши их».

Из той же самой истории,—о еретике, наследовавшем константинопольский престол после Македония.

«Этот беззаконный, приходя в собрания, приказывал осматривать честные храмы и, если находил где-нибудь изображенного на иконе Македония, то, прежде чем не уничтожит его, не совершал литургии».

Из той же самой истории,—о Юлиане и Тимофее [Элуре].

«Некоторые из радующихся беспорядкам знают этого Юлиана в союзе с епископом Тимофеем, благодаря делу вышеупомянутого Македония. Причиной же единения было то, что он, скоро схватив этого [Македония] чрез служащих ему, когда в епископском доме присутствовали и гражданские начальники, принуждал его анафематствовать определения Халкидонского собора. Старец же, моляся перед иконами почивших святителей, нарисованных в Константинополе,—архиепископов Флавиана и Анатолия, благодаря которым Халкидонский собор получил силу, взывал: «если не желаете предоставить свободу в деле анафематствования постановлений св. собора, то уничтожьте и иконы епископов, изгладьте и из священных диптихов».

Златоуста,—из слова в память св. Флавиана Антиохийского.

«И толпа показала себя тем, что она, именно, и есть. Ибо, следуя неразумному порыву, как вождю, она устремилась против царских изображений и статуй, и, низвергши их, влекла по площади; ибо ярость привела души в бешенство, и гнев ослепил благоразумные рассуждения».

431

Из того же самого слова,—из обращения патриарха Флавиана к
великому императору Феодосию.

«Мы согрешили, о царь! Не скрываем греха, в котором обвиняет нас и самое дело. Не отрицаем ярости, с которой мы неистовствовали против твоих изображений, лучше же [сказать]: против нас самих. Но как осужденные, мы ожидаем человеколюбия».

И опять из того же самого слова,—из обращения св. Флавиана.

«Не губи столько образов ради одного медного образа. Не сокруши столько божественных изображений ради одного медного изображения, которое легко можно отлить».

Его же, — Златоуста,—о том, что воин законодатель Ветхого и
Нового завета и об одеянии священника.

«Я возлюбил и из воска сделанное изображение, исполненное благочестия. Ибо я видел изображение ангела, преследующего толпы демонов, и прогоняемые полки варваров и Давида, говорящего: Господи, во граде Твоем образ их уничтожиши» (Пс. LXXII, 20).

Св. Василия,—в прославлении св. сорока мучеников.

«Итак, сюда! Своим воспоминанием выведя их на средину, мы доставим чрез них общую пользу присутствующим, показав всем подвиги мужей, как на картине. И военные подвиги изображают и историки, и живописцы,—одни, украшая словом; другие же—навертывая на досках: и те, и другие многих возбудили к мужеству. Ибо что слово повествования предлагает для слуха, то молчаливая живопись показывает чрез подражание».

Св. Григория Назианзина,—из стихов.

«Или не учи, или учи своим образом жизни. Не увлекай словом, отталкивая делом. Поменьше имей необходимость в слове, делай, что нужно. Живописец главным образом учит образами».

Переложение того же самого.

Если, говорит, не учишь образом жизни, то не учи словом, чтобы отсутствием надлежащего нрава не отогнать тех, которых ты увлек словом. Ибо, если ты делаешь то, что нужно, то это доброе дело будет и словом учения, подобно тому как живописец по большей части учит образами.

432

Его же.

«И о Полемоне я не буду молчать, ибо это чудо из таких, о которых очень много говорят. Он не был прежде среди целомудренных, но был усердным слугою постыдных удовольствий. Когда же он был охвачен любовью к добру, найдя советником, не знаю, кого,—мудреца ли какого-нибудь, или самого себя, — вдруг оказался до такой степени выше страстей, что в этом я полагаю одно из чудес, совершившихся с ним. Какой-то невоздержный юноша приглашает блудницу. И когда она, говорит, подошла к воротам, на которых был смотрящий с иконы Полемон, то, увидевши икону,—ибо она была чтимая,—она тотчас ушла: пораженная зрелищем, она устыдилась изображенного, как живого».

Златоуста,—из толкования на послание к Тимофею: гл. VII.

«Но образ буди верным (1 Тим. IV, 12), во всем представляя собою образец добрых дел, т. е. будь сам образцом для жизни на подобие предлежащей иконы».

Из приветственного слова св. шестого собора.

«Снова Несторий и снова Келестин и Кирилл. Один различал и разделял Христа; другие же, помогая Владыке, низвергали рассекателя. Бот Ефес. И картины сделанного там чрез неписанный голос, молча, говорят о делах».

Древнейшего Климента александрийского,—из седьмой книги «Стромат».

«Итак, он не только хвалит прекрасное, носам усиливается быть прекрасным, делаясь чрез любовь из доброго и верного раба другом по причине совершенства состояния, которое свободно приобретено истинным научением и многим упражнением; так что он достиг бы и вершины знания, укрепляемый и украшенный привычкой, кроткий по своему виду, имеющий все то, что составляет поистине преимущество гностика, взирая на прекрасные образцы, на многих, преуспевших прежде него, патриархов; очень многих пророков, бесчисленных ангелов и над всеми Господа, учившего и показавшего, что возможно достигнуть образа жизни тех вождей».

Св. Феодора, епископа пентапольского.

«Опять был некий муж, по имени Фион, из знатнейших в той стране, который украсил храм св. мученика многими

433

дарами и обложил алтарь его серебром. И некто из его слуг, укравши у него много денег, убежал. Фион же не преследовал его, но, подойдя к иконе мученика, вылепил из воска фигуру изображения и с верою во св. мученика укрепил у ворот своего дома. И тотчас слуга возвратился, как кем-то гонимый, и пришел к своему господину, ничего не издержавши из того, что он похитил. Так как это все узнали, то и до сегодняшнего дня жители той страны совершают это против беглецов».

Св. Афанасия александрийского,—из третьей книги против ариан,

«Сын, будучи в собственном смысле рождением Отца, естественно говорит о том, что и свойства Отца принадлежат Ему. Почему к изречению: Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30), по праву и последовательно прибавил: чтобы вы знали, яко Аз во Отце, и Отец во Мне. Также прежде Он сказал: видевый Мене виде Отца (Иоан. XIV, 10. 9). И смысл этих трех изречений один и тот же. Ибо познавший, что Сын и Отец— едино, знает, что Сын в Отце, и Отец в Сыне, потому что Божество Сына есть Божество Отца, и Оно есть в Сыне. И понявший это знает, что видевший Сына видел Отца, ибо в Сыне созерцается Божество Отца. Кто-либо может всего яснее понять это на примере изображения царя, которое представляет его вид и форму, и в царе тот же вид, какой находится на изображении. Подобие царя на иконе,—во всем [с ним] сходно, так что видящий изображение видит на нем царя; и опять: видящий царя признает, что это он имеется на изображении. В виду же того, что подобие не различается (от первообраза), то желающему после изображения видеть царя изображение сказало бы: «я и царь—одно, ибо я—в нем и он—во мне и что видишь во мне, это видишь и в нем; и видевши в нем, видишь это во мне. Ибо поклоняющийся образу покланяется в нем царю, так как образ есть его форма и вид».

Его же, к префекту Антиоху.

«Что говорят на это отвергающие и повелевающие не поклоняться изображениям святых, которые начертываются нами для воспоминания?»

Амвросия, епископа Медиоланского, к императору Грациану о воплощенном домостроительстве Бога—Слова.

«Бог прежде плоти и Бог во плоти... Но нужно бояться, говорят, чтобы, приписавши Христу два ума или две мудрости

434

не разделить Христа. Но разве мы разделяем Христа, когда поклоняемся Его Божеству и плоти? Или разделяем ли мы Его, когда поклоняемся в Нем образу Божию и кресту? Да не будет».

Кирилла, патриарха иерусалимского, из двенадцатого огласительного слова.

«Итак, если ты ищешь причину пришествия Христова, то обратись к первой книге Писаний. В шесть дней сотворил Бог мир, но мир был создан ради человека. Ибо солнце, сияющее лучами, весьма светло, но оно, говорим, было создано ради человека. И все живое назначено служить нам: травы и деревья—для нашей пользы. Все творения созданы прекрасными, но ни одно из них не есть образ Божий, кроме только человека. Солнце образовано одним повелением, человек же— божественными руками. Ибо говорит: сотворим человека по образу нашему и по подобию (Быт. I, 26). Почитается деревянное изображение земного царя,—насколько же бол ее разумный образ Божий».

Св. Василия к св. Флавиану,—о самарянке.

«Господь наш, научая ошибочно думающую на основании местного обычая, что поклонение должно совершаться на определенном месте, говорит, что должно поклоняться в духе и истине,—очевидно, Самого Себя называя истиной. Как, говорим, в Сыне, как образе Бога Отца, мы поклоняемся Отцу, так—и в Духе, показывающем в Себе Самом Божество Господа».

Св. Григория Назианзина,—о крещении.

«Если на тебя после крещения нападет враг света,—нападет же, ибо он напал на Господа и Бога Моего, на скрытый свет, чрез то, что было видимо,—то ты имеешь, чем победить. Не бойся борьбы. Противопоставь дух. Противопоставь воду. И спустя немного. Положившись на печать, скажи: я— образ Бога. С небесной славы я не низвержен, как ты—за гордость. Я облекся во Христа, усвоил себе Христа крещением. Ты мне поклонись».

Св. Иоанна Златоуста,—о Маккавеях.

«Изображения царских фигур сияют не только золотом и серебром, и драгоценными материалами, но можно видеть тот же самый образ начертанным и на меди. И различие ма-

435

териалов не причиняет вреда достоинству изображения. И употребление менее ценного материала не уменьшает чести образа, в сравнении со сделанным из лучших материалов. Но царский образ делает достойными уважения все одинаково материалы и, нисколько не унижаемый материей, он делает более уважаемой ту, которая для него употребляется».

Его же,—из первого слова против безбожного Юлиана.

«Что же новый Навуходоносор? Ибо он в отношении к нам нисколько не оказался человеколюбивее древнего, угли которого беспокоят еще нас, хотя мы и избежали пламени.

И самые памятники святых, лежащие в церквах для поклонения верных, не показывают ли поругания тела?»

Его же,—об умывальнице.

«Ибо когда царские фигуры и изображения посылаются и вносятся в город, начальники и народ встречают их с приветствием и страхом, почитая не доску, не восковое изображение, но образ царя.—так и тварь».

Севириана гавальского,—из четвертого слова о кресте.

«Ударил Моисей скалу и раз, и два. Почему и раз, и два? Если она повинуется силе Божией, то какая нужда во втором ударе? Если же он ударяет независимо от силы Божией, то ни второй, ни десятый, ни сотый удар не может сделать бесплодное естество естеством, исполненным жизненных сил. Итак, если оно было дело Божие и не содержало тайны креста, то достаточно было и одного удара, достаточно было и манования, достаточно было и слова. Но чтобы предъизобразить образ креста, происходит следующее. Ударил, говорит [Писание], Моисей и раз, и два,—неодинаково, но изображая крест, ноо чтобы и бездушное естество почиталось, как символ креста. Ибо, если с уходом царя изображение занимает место царя, и начальники поклоняются ему, и совершаются празднества, и начальники встречают, и народ поклоняется ему, взирая не на доску, но на фигуру царя, видимого не в натуре, но показываемого на картине, то много более образ бессмертного царя может не только разбить скалу, но и небо, и всю вселенную».

Из хронографии диакона Исидора.

«Согрешил Неофил, укорив Иоанна Златоуста пред императрицей Евдоксией в том, что он мыслит согласно Оритеновой ереси. Августа была враждебно настроена в отношении

436

к названному Иоанну из-за виноградника вдовы. И из-за этого греха Феофил не мог предать свою душу до тех пор, пока не пришла икона Златоуста. И поклонившись ей, он предал свой дух».

Иеронима, пресвитера иерусалимского.

«Если писание ваше нигде не повелевает вам поклоняться кресту, то для чего вы поклоняетесь ему? Скажите нам,—иудеям и эллинам, и всем, спрашивающим вас народам!»

Ответ. Неразумные и бесстыдные сердцем! Может быть, Бог поэтому позволил всякому народу, чтущему Бога, непременно поклоняться чему-нибудь на земле, являющемуся произведением человека, чтобы больше не могли обвинять христиан за поклонение кресту и иконам. Итак, как иудей поклонялся ковчегу завета, и двум херувимам, литым из мрамора и золотым, и двум скрижалям, которые высек из камня Моисей, в то время как Бог никогда не повелевал поклоняться им и лобызать, так и мы, христиане, лобызаем крест не как Бога, но показывая искреннее расположение нашей души к Распятому».

Великого Самсона с Дивной горы,—об иконах.

«Может быть, кто-нибудь из неверных, будучи сварливым, станет спорить, говоря, что и мы, поклоняясь в церквах иконам, должны быть причислены к молящимся как бы бездушным идолам. Итак, да не будет, чтобы мы делали это, ибо все у христиан производит вера и неложный наш Бог, который содействует нашим силам. Ибо останавливаясь не на красках, но на воспоминании первообраза письмени, созерцая чрез видимую картину Невидимого, мы прославляем Его, как присутствующего, веруя в Бога, не как в не сущего, но как в истинно сущего; и во святых, не как не сущих, но как сущих и живущих у Бога, при чем души их, как святых и вспомоществуемых силою Божией, помогают достойным, когда они в этом нуждаются».

Анастасия, архиепископа антиохийского, к Симеону, епископу вострийсхому, о субботе.

«Ибо в отсутствие царя почитается его изображение. Когда же он присутствует, то излишне, оставивши первообраз, поклоняться изображению: но во всяком случае, его не должно презирать только потому, что ему не поклоняются в виду присутствия того, ради которого совершается поклонение. Нечто по-

437

добное, думаю, случилось с сенью или буквой закона: ибо Апостол называет его сенью. Ибо в течение времени, в которое благодать истины была скрыта, святые проповедывали об образах, созерцая истину как бы в зеркале. Когда же пришла сама истина, то они решили, что нехорошо жить соответственно образам и впредь следовать им. Ибо когда существуют налицо вещи, то является уже излишним образ вещи. И, однако, и в таком состоянии они де презирали и не отвергали, но почитали образ, а начинающих презирать считали нечестивыми и достойными горького наказания смертью».

Его же,—из третьего слова.

«Как если кто-нибудь ради принадлежащей царю чести поклоняется образу царя, хотя он не представляет собой ничего, кроме воска и красок».

Двенадцатый анафематизм св. и вселенского пятого собора.

«Если кто защищает нечестивого Феодора мопсуэстийского, сказавшего, что одно — Бог Слово и другое — Христос, отягченный душевными страстями и плотскими похотями, постепенно освобождающийся от зла и таким образом улучшающийся, благодаря прекращению дел; что, будучи неукоризненным по образу жизни, Он крестился, как простой человек, во имя Отца, и Сына, и Св. Духа и чрез крещение принял благодать Св. Духа и удостоился сыноположения; и что должно поклоняться Ему на подобие царского образа, как носящему лице Бога Слова,—да будет анафема!»

Из Церковной истории Феодора, историографа Константинопольского, о Геннадии, архиепископе Константинопольском.

«Сообщу же об этом другое поразительное событие. У какого-то живописца, пишущего икону Владыки Христа, высохли руки. Говорят, что работа над иконой была поручена ему каким-то язычником, при чем он должен был под видом Спасителя написать волосы на голове с той и другой стороны расположенными так, чтобы они не закрывали лица, — ибо в таком виде язычники изображают Зевса,—чтобы взирающие на него думали, что они воздают поклонение Спасителю».

Аввы Максима, и епископа Феодосия и начальников, посланных от
императора.

«Св. Максим сказал: «а после того, как решено этому быть, пусть исполнится решенное, и я последую за вами, куда

438

вы прикажете». И при этом все встали, со слезами покаялись и совершили молитву. И каждый из них лобызал св. Евангелие, честной крест, икону Спасителя нашего Иисуса Христа, и родшей Его Святой Богородицы, возлагая и руки свои в подтверждение сказанного».

Св. Софрония,—из чудес св. мучеников Кира и Иоанна: о иподиаконе Феодоре, страдающем подагрою.

«Скажем же и о укреплении тела в немногих словах. Спустя немного дней, он уснул и опять видит предстоящих мучеников, приказывающих ему следовать за ними. Он же охотно последовал за ними, ибо знал, что следовать за святыми не бесполезно. Итак, придя в языческий храм, по виду страшный и великолепный, по высоте же касающийся самых небес, и войдя внутрь его, мы увидели большую и удивительную икону, в средине которой был написан красками Господь Иисус, слева — Владычица Богородица и справа—Иоанн Креститель, который из чрева матери открыл его взыграся, так как нельзя было слышать, если бы он говорил,—и некоторые из славного хора Апостолов и пророков, и из лика мученического, среди которых оказались мученики Кир и Иоанн. Они, став пред иконой, припали к Владыке, склоняя колена и ударяя головами о землю и умоляя об исцелении юноши. Слова же молитвы были следующие: «Владыко человеколюбче, прикажешь ли, чтобы мы даровали и этому исцеление?» Когда, после многократного их поклонения до земли и произнесения слов молитвы, Христос не согласился, они, прекратив молитву, с поникшим взором, печальные, подходят, говорит (юноша), ко мне, стоящему недалеко от иконы и, приблизившись, говорят: «видишь, Господь не желает даровать тебе исцеление. Но не падай нисколько духом, ибо Он, конечно, и с тобой поступит милостиво, как со всеми». И когда прошло около полчаса, они, поднявшись и опять уйдя, молились.

И опять, говорит, возвращаются без успеха с поникшим взором, печальные, так как Владыка Господь не повелел, как и прежде. И они, придя, сказали мне об этом опять. Отправляясь же в третий раз, они говорят: «дерзай, потому что теперь мы непременно получим благодать: но и ты, когда увидишь нас молящимися, придя, умоляй с нами Владыку».

И подойдя к иконе в третий раз, они молились также теми же самыми словами. И промолившись много времени и

439

повергшись ниц, они только восклицали: «повели, Владыка». Тогда Христос, умилосердившись, как сострадательный, сказал с иконы: «дайте ему».

И мученики, вставши с земли, прежде всего благодарили Христа Бога нашего, услышавшего их усердную молитву».

Св. Анастасия со св. горы Синая, — на новое воскресение и об Апостоле Фоме.

«Видевшие Христа во плотя считали Его пророком. Мы же, не видевшие, тотчас, от мягких ногтей, дети и юноши, исповедуем Его Богом, имеющим власть, и Вседержителем, и Творцом веков, сиянием Отца. Ибо мы слушаем Евангелие Его с такой верою, как будто мы видим говорящим Самого Христа. И принимая пречистую жемчужину Его тела, мы думаем, что носим Самого Христа. И если только видим изображенным божественный образ Его, то мы думаем, как будто Он Сам смотрит на нас с неба, поклоняемся ему, припадаем. Ибо велика теперь вера Христова».

Из жития аввы Даниила,—об Евлогии каменоломе.

«Тогда опечаленный он ушел и, бросившись пред иконою Богородицы, с плачем сказал: «Господи, освободи меня от обещания этому человеку».

Из жития Марии Египетской.

«Итак, плача, я вижу помещенное над местом, на котором я стояла, изображение св. Богородицы и говорю ей: «Дева, Владычица Богородица, родившая Бога Слова по плоти, знаю, знаю, что неприлично, неблагоразумно мне, такой нечистой, такой распутной, взирать на икону твою, Приснодева: но справедливо, чтобы твоя чистота возненавидела и возгнушалась меня. Но так как Бог, рожденный из тебя, для того сделался человеком, чтобы призвать грешных к покаянию, то помоги мне одинокой, не имеющей никакой помощи. Повели, чтобы и мне можно было войти; не лишай меня созерцания древа, на котором Бог Слово, Которого Ты родила, был пригвожден плотью, Который собственную кровь дал в искупление за меня. Повели, Владычица, чтобы и предо мной открылась дверь для божественного поклонения кресту. И я даю тебя в качестве надежной поруки рожденному из тебя Богу, что я больше не буду осквернять эту плоть чрез какую-нибудь постыдную связь; по когда увижу древо креста Сына твоего, тотчас прощусь с миром и всем, что в мире; и немедленно

440

пойду, куда ты сама, как поручительница, прикажешь и поведешь меня». Сказавши это, и получивши, как какое-то полное одобрение, огненную веру, положившись на милосердие Богородицы, я двигаюсь с того места, стоя на котором, творила молитву; иду опять; присоединилась к входящим; и больше не было отталкивающего меня, которому я сопротивлялась бы; и никто не препятствовал мне приблизиться к двери, чрез которую входили во храм. И объял меня страх и исступление, и вся я в смятении волновалась и дрожала; и упавши на землю и поклонившись святой той почве, я бросилась к выходу, спеша к той, которая поручилась за меня. Вот я на том месте, на котором было подписано рукописание обещания, и, преклонивши колено пред Приснодевой и Богородицей, произнесла следующие слова: «Ты, благая Владычица, показала на мне свое человеколюбие; Ты не возгнушалась молитвою недостойной. Я видела славу, которой по справедливости не видим мы,—распутные. Слава Богу, принимающему чрез Тебя покаяние грешников» и проч.

Из жития св. Евпраксии.

«Диаконисса говорит девице: «иди, госпожа моя, в свой дом, так как тебе нельзя здесь оставаться; ибо здесь нельзя оставаться, не соединившись со Христом». Девица говорит ей: «где Христос?».

Диаконисса показала ей Господень образ, а девица, повернувшись, говорит диакониссе: «поистине и я сочетаюсь Христу и больше не уйду с моей госпожей». И тогда Евпраксия, поднявшись и взявши свою дочь, подвела ее к Господнему образу и, поднявши руки свои к небу, воскликнула с плачем: «Господи Иисусе Христе, Ты позаботишься о моем дитяти, потому что она возлюбила Тебя и предалась Тебе».

Св. шестого собора при Юстиниане.

«На некоторых изображениях честных икон начертывается указываемый пальцем Предтечи агнец, который принят во образ благодати, представляя предуказанного нам законом истинного Агнца, Христа Бога нашего. Итак, с любовью принимая древние образы и сени, как символы и предначертания истины, преданные церкви, мы отличаем благодать и истину, принимая ее, как исполнение закона. Итак, чтобы, хотя посредством картин, представить совершение глазам всех, мы определяем запечатлевать отныне на иконах по человеческому образу вместо древнего агнца — Агнца, подъемлющего

441

грех мира, Христа Бога нашего, чтобы чрез уничижение усмотреть высоту Бога Слова и руководиться к воспоминанию Его жизни во плоти, страдания и спасительной смерти и происшедшего отсюда искупления миру».

Св. Мефодия, епископа питерского, О воскресении: слово 2.

«Вот изображения царей, хотя бы они были приготовлены и не из наиболее ценных материалов, как золото и серебро, однако, почитаются всеми. Ибо, почитая сделанные из более ценного материала, люди не пренебрегают и менее цепными, но одинаково почитают, будут ли они из гипса или меди. И оскорбивший какое-нибудь из них не отпускается, как пренебрегший прахом; и не как презирающий золото судится, но как оскорбивший самого царя и господина. Приготовленные из золота изображения ангелов Божиих, начал и властей мы делаем в честь и славу Его».

Страница сгенерирована за 0.18 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com