Рубрики

В настоящее время в библиотеке размещено
13776 работ.

Фактическое низложение Фотина, епископа сирмийского, состоялось, по Сократу, таким образом: сирмийский собор (351 г.), изложивший первую сирмийскую формулу, осудил Фотина и приговорил его к лишению сана. Но в конце своих заседаний отцы решились предложить Фотину подписаться под соборным вероизложением, обещая за это возвратить ему епископство. Но Фотин ее только не согласился с вероизложением, но самих отцов вызвал на диспут, εἰκδιάλεξιν. Этот диспут состоялся в присутствии епископов и нескольких сенаторов, по назначе-

37

 

 

нию императора 1). Оппонентом Фотину был Василий анкирский. Прения были записаны тахиграфами. Фотин был признан побежденным и—отправлен в ссылку.—Св. Епифаний кипрский, читавший запись этого диспута, сообщает несколько весьма ценных подробностей о его содержании, а об исторической обстановке этого прения рассказывает следующее: Фотин за свое богохульное учение был низложен западным собором «сердикским». Как искусный диалектик, Фотин многих «обольщал» своими софистическими доводами. Многие обличали его и после того, как епископы в «Сердике» потребовали от него отчета в его учении (тогда Фотин защищался, во—был низложен). Он сам обратился к Констанцию с жалобою на это несправедливое низложение и просил дать ому «опять» третейских судей, и он, Фотин, пред ними изобличит своих догматических противников 2). Констанций командировал в качестве судей диспута Фалассия [praefectus praetorio per Orientem в 353 г.], Датиана [consul ordinarius 358 г], Кереалия [praefectus Urbis Romae с 26 сент. 352 г., consul ordinarius 358 г.], Тавра [уже 21 июля 353 г., если не ранее, praefectus praetorio, per Illyricum, а в 355 г. praefectus praetorio Italiae, consul ordinarius 361 г.], Маркеллина [comes Orientis 3 окт. 349 г.; это, может быть, отец историка Аммиана Марцеллина], Еванфия, Олимпия и Леонтия [comes

1) Socr. 2,30,₄₃: συνῆλθον οἵ τε παρόντες ἐπίσκοποι καὶ τῶν συγκλητικῶν οὐκ ὀλίγοι, οὕς ἐκελευσε παρεῖναι τῇ διαλέξει ὁ βασιλεύς. Soz. 4, 6, 15: συνελθὸντῶν τῶν ἐπισκόπων καὶ δικαστῶν ἐκ προστάγματος τοῦ βασιλέως προκαθεσθέντῶν, οἵ ἐπιστήαη λόγων καὶ ἀξιώματι τότε τρωτεύειν ἐν τοῖς βασιλείοις ἐδὸκουν.

2) Epiph. h. 71,1: πολλοὺς δὲ δυναμενος ἀπατᾶν — — πολλἀκις γὰρ ὐπὸ πολλῶν ἐλεγχόμενος καὶ μετὰ τὴν τότε γενομένην ἐν τῇ Σαρδικῇ αὐτοῦ ἀπολογίαν, ὅτε ὐπὸ τῶν ἐπισκὸπων ἐκλήθη δοῦναι λόγον περὶ τῆς ὐπ’ αὐτοῦ προβληθείσης κακοπιστιας. καὶ γὰρ οὖτος ἠξίωσε Κωνσταντιον τὸν βασιλέα ὤς μἀτην καθηρημένος, ὅπως ἀκροατάς λάβοι αὖθις, τοῦ ἀποδεῖξαι ἑαυτὸν μάτην καθηρημένον. ὅθεν ὁ μὲν βασιλεὺς κατ’ ἐκεῖνο καιροῦ ἐξέπεμφε κριτας καὶ ἀκροατὰς τῆς αὐτοῦ μελλούσης ἕσεσθαι ἀπολογίας Θαλάσσιον — — — ἐκέλευσαν ταχυγράφοις γράφειν — — καὶ ἀπεστάλη ἐσφραγισμενος τόμος εἰς τῷ βασιλεῖ Κωνσταντίῳ, εἰς δὲ ἔμεινεν ἐν τῇ κατὰ τὸν Βασίλειον συνόδῳ, καὶ ἀλλος τόμος μετὰ τῶν κομήτῶν, ὡσαύτως ἐσφραγιыμένος. Не излишне заметить, что αὖθις значить не только «опять» = снова, rursus, но и «в свою очередь», vicissim, и «затем» = далее, porro, и «потом», postea (р. Epiph. h. 73, n. 37, ῥ. 885 I).

38

 

 

Orientis 6 atip. 349 г., praefectus Urbis Romae слета355 г.] 3). Фотин держал себя храбро до развязности, заверял, что в защиту своих убеждений он приводит «100 свидетельств» (из писания). Его диспут с Василием анкирским вышел довольно продолжителен. Прения записывали 7 тахиграфов: диакон Василия Анисий, Калликрат, exceptor Руфина [префекта претории Галлий], memorarii Олимпий, Никита и Василий, и нотарии Василия Евтихий и Феодул. Составлены были в трех экземплярах акты диспута. Один экземпляр запечатали и послали императору, другой оставлен был «собору при Василии», третий, тоже запечатанный, оставили при себе «кометы».—Постановили ли третейские судьи какое-нибудь решение, св. Епифаний не говорит и сирмийскою первою формулою видимо при изложении ереси Фотина не пользуется.

С давних пор полагали, что этот диспут состоялся зимою с 351 на 352 г. Но против этого высказался Гуоткин ⁴) и после хронологических изысканий, бьющих своею видимою тщательностью и обставленных вескими научными авторитетами, пришел к заключению, что сирмийский диспут произошел весною 355 г. Эта новая догадка может служить хорошим 1001-м memento, что ученый и на самые лучшие научные авторитеты не должен полагаться без строгой самостоятельной поверки самых оснований, ими предъявленных.

1. Этот диспут,—говорит Гуоткин,—происходил в такое время, когда имп. Констанция не было в Сирмии. На диспуте он не присутствовал [Это бесспорно]. Но если бы он был

3) Поставленные в [ ] сведения о карьере третейских судей заимствованы главным образом из Cod. Theod. 16,8,7 (cf. Athan. h. ar. n. 22: καὶγὰρ καὶ τοὺς κόμητας αὐτοῦ πεποίηκε γράφαι [имп. Констанций в 346 г.] ΙΙολέμιον, Δατιανὸν, Βαρδίωνα, Θάλασσαν, Ταῦρον καὶ Φλωρέντιον, οἶς καὶ μάλλον πιστεύειν ἦν. cf. apol. ad Tonst., n. 3); 11, 36, 9; 12, 1, 40. 43. 49; 12, 2, 1; 15 1, 6; 8, 18, 5; 16, 2, 13; Amm. Marc. 15, 7, 1; 15 6. — Все эти отождествления предложил уже Ж Годфруа (Gothofredus) в Prosopographia р. 89 [Cod. Theod. t. VI, 2, ed. J. D. Bitter, Lipsiae 1745] в виде вопроса. Тильмон (в Histoire des Empereurs) и—в главном—Гуоткин, 146, 273—281, согласны с Годфруа.

4) Gwatkin, 145-146, 281, ₅.

39

 

 

в Сирмии, то едва ли бы устоял против искушения—побывать лично на таких блестящих учено-богословских дебатах [Констанций мог отказать себе в этом удовольствии из чистой деликатности: своим присутствием он смутил бы и стеснил бы одного из диспутантов, а может быть и обоих,—к ущербу для разъяснения истины. След. это соображение Гуоткина не доказывает ничего].—2. По-видимому еще в марте 351 г. Фалассий (в качестве praefectus praetorio per Orientem) отправился при цезаре Галле в Сирию [Videbimus!] и не возвращался оттуда до назначения на его место в 353 г. Домитиана.—3. Кереалий едва ли мог отлучиться из Рима (где с сентября 352 г. по декабрь 353 г. он был praefectus Urbis) в Сирмий [Веско].— 4. Леонтий в 353 г. командирован был на Восток в звании квестора и только зимою 354 г. возвратился на запад, а с июля — августа [после 6 июля] 355 г. он был в Риме как praefectus Urbis [Веско]. — 5. В свою очередь и Таир уже 6 апреля 355 г. является в ранге praefectus praetorio Italiae (главный город этой префектуры — Медиолан) [Вески]. Следовательно в первые месяцы 355 г. удобнее всего 8 сановников могли съехаться в Сирмий.

Но Гуотикин конечно отлично знает, что из слов Аммиана Марцеллина 5) другие ученые 6) усматривают, что уже в 353 г. Фалассий умер на Востоке; что в S. Artemii passio Иоанна монаха [Дамаскина] ) тоже самое высказано с положительностью

5) Аmm. Marc. 14, 7, 9 (ed. V. Gardthausen, Lipsiae 1874].

6) H. Valois (Valcsius)

7) Migne, SG., t. 96, 1201. 1264 n. 12: Γαλλον - καὶσαρα — ἐν τῷ Σιρμίῳ προχειρισάμενος — Κωνστάντιος — καὶ ἄρχοντας αὐτῷ δίδωσιν αὐτὸς καταστήσας’ — Θαλάσσιον μὲν ἀποστειλας ἔπαρχον πραιτωρίων Μὸντιον δὲ, ἐπὶ τῶν βασιλικῶν πραγμάτῶν, οὔς κοιαίστωρας αὐτοῖς ὀνομάζειν φίλον, ἄμα καὶ πατρίκιον αὐτὸν ποιησάμενος. Думаю, что следует читать, πατρικίους αὐτοὺς: окончания слов в рукописях писались аббревиатурами которые нередко смешивали переписчики; между тем несовсем вероятно, чтобы в патриции был пожалован только квестор Монтий, а высший его по рангу префект Фалассий не удостоился этого отличия, n. 13: цезарь Констанций τὸν τε πραιτωρίων ἔπαρχον Δομετιανον (ὁ γὰρ Θαλάσσιος ἐτεθνήκει), καὶ τὸν ἐπὶ τοῦ κοιαίστωρος Μόντιον,   — — ἀμφοτέρους ἀπεκτεινεν. Cf. Amm. Marc 14, 7, 9—17. Автор Passio несо-

40

 

 

не допускающею никакого перетолкования. На это Гуоткин отвечает: «в издании Гардтгаузена у Марцеллина в данном месте читается: eum odisse, и это—кажется—и есть правильное чтение. См. также Sieyers,Libanius, 227».

Итак в подтверждение своей догадки Гуоткин выдвигает авторитет Гардтгаузена, ученого издателя Аммиана Марцеллина, и авторитет Зиверса, книга которого Das Leben des Libanius [Berlin 1868] поражает скрупулезною тщательностью изучения той массы исторического материала, который как rudis indigestaque moles лежит и в речах и в фолианте писем Ливания, и редким искусством хронологической установки фактов на основании широкой эрудиции.

Аммиан Марцеллин (14, 1,2. 10), выясняя, как сложилась судьба злополучного цезаря Галла Констанция, пишет, что этот человек, вспыльчивый и жесткий по натуре, поджигаемый своею мегерою-женою на все жестокое, начал свирепствовать на Востоке; а Фалассий, префект претории, отправленный на Восток в сущности для надзора за цезарем, не считал нужным умягчать его кроткими советами, а опротестовывал его мероприятия в тоне авторитета, резко порицал его и затем делал августу Констанцию частые и преувеличенно черные представления о деяниях цезаря. Последнего все это доводило чуть не до бешенства. Haec subinde Constantius audiens et quaedam referente Thalassio doctus, quem eum odisse iam compererat lege communi, писал ласково цезарю и поручил Домитиану, назначенному префектом восточной претории (Domitiano ex comite largitionum praefecto), как только прибудет он в Сирию, ласково и почтительно убедить цезаря Галла отправиться в Италию. С форсированною скоростью Домициан прибыл в Антиохию, дебютировал в своих сношениях с цезарем

мненно имел в своем распоряжении церковные исторические памятники, более полные чем история А. Марцеллина; напр. n. 13 fin., nn. 16 — 18. 20 et seq. Но вместе с тем его nn. 14. 15 походят на сокращенное извлечение из Amm. Marc. 14, 11, 6 19. 20 21; 15, 8, 1—4 18. Следовательно показание о Фалассий по всяком случае очень важно, извлечено ли оно из Amm. Marc. 14, 7, 9 (и следовательно подтверждает правильность obisse) или взято ив другого - несомненно хорошего - источника.

41

 

 

грубым нарушением этикета и так раздражил Галла, что тот натравил на нового префекта антиохийских солдат, и Домитиан и квестор Монтий были зверски убиты.

Такова связь фактов.—Выражение quem eum odisse написано самим ученым издателем ex conjectura. В единственной для этого места Аммиана Марцеллина рукописи [cod. Yaticanus 1873] читаются слова: quèmouisse, т. e. quem movisse. Так как смысл получается очень неудовлетворительный8), то уже в 1609 г. F. Lindenbrog предложил читать quemouisse, т. e quem ouisse = obîsse = obiisse 9). Смешение b и u—в рукописях и написях весьма обыкновенное явление, и догадка Линденброга столь безыскусственно проста—он предполагает только, что штрих ~ над e поставлен ошибочно—что ее можно назвать скорее особым чтением данного текста, чем конъектурою. Напротив Гартгаузену потребовалось а) вставить две буквы euн б) букву и переменить на .А смысл получился далеко не из лучших. Я не понимаю α) ни того, по какому «общему закону» Констанций узнал, что Фалассий ненавидит цезаря Галла, β) ни того, по какому «общему закону» Фалассий Галла ненавидел, γ) ни того, почему Марцеллин, сообщая, что префектом претории назначен Домитиан, забывает сказать, что сталось с прежним praefectus praetorio Фалассием. Напротив, стоит лишь читать текст вместе с Линденброгом, и все становится ясно как день, а) Фалассий умер «по общему закону», т. е. естественною смертью: смысл слов совершенно ясен, β) Об этой подробности следовало упомянуть в виду того, что Домитиан и Монтий умерли насильственною смертью, и читатель, зная, что отношения между Галлом и Фалассием очень обострились, естественно мог подозревать, что и Фалассий погиб по наветам цезаря, у) Узнав о смерти Фалассия, имп. Констанций назначает

8) Чтение quem movisse iam conpererat, lege communi scribens ad Caesarem Manilius (с запятою пред ’ege) защищается в комментарии Годфруа к Cod. Theod. 16 8, 7, который понимает его так: Констанций узнав, что Фалассий уже выступил [в поход против персов,—о чем однако Марцеллин не говорит], писал к цезарю ласково lege communi, i. e. familiariter, как родственник.- Всякий видит, до какой степени ухищренно это толкование.

42

 

 

ему преемником Домитиана: и эта связь фактов совершенно понятна. δ) Чтение Линденброга блистательно подтверждается известием в S. Artemii passio.

Но, возражая Линденброгу, Гардтгаузфн замечает: «sed cf. 22 9, 16» 9). В указанном месте А. Марцеллин пишет, что некий Фалассий ex proximo libellorum некогда интриговал против цезаря Галла и при имп. Юлиане подвергся опале. Когда Юлиан (в июле 362 г.) прибыл в Антиохию, ему представилась толпа лиц, имевших тяжбу с Фалассием, и завопила: «враг вашего величества Фалассий насильственно отнял у нас наше имущество». Но император в ответ на это запретил суду приступать к разбирательству их иска, пока он сам, император, в качестве главного врага Фалассия, не примирится с ним. И вскоре он действительно возвратил Фалассию свою милость. Итак, этого-то Фалассия, который был жив в июле — августе 362 г., почтенный лейпцигский ученый infausta die отождествил с Фалассием praefectus praetorio 353 г. и—усомнился в правильности чтения «obisse» 10), а Гуоткин—не рассмотрел,

9) А. Marc 14, 7, 9, ₂₇, nota

l0) Cod. Theod. 16, 8, 7 = Cod. Iu t. 1, 7, 1, закон Siquis lege venerabili [конфисковать имущества христиан, совратившихся в иудейство, — преступление, довольно попятное на востоке] носит надпись: «Imp. Constantius А et Iulianus С. ad Thalassium Pf. P.» (ms. Lugduno-Batav. и Cod. Inst. et Iulianus С. om и подпись: «Dat. v. non. iul. Mediolano Constantio A viiii (в целом ряде рукописей вариант viii) et Iuliano Caes ii coss.». — Fl. Iuliua Constantius A. ix & Fl. Claudius Iulianus ij coss. были в 357 г; но что 3 июля 357 г. закон не мог быть дан на имя Фалассия, это бесспорно— Gzoatkin, 281; Sievers, Libanius, 223 —: тогда praefectus praetorio per Orientem был Στρατήγιος Μουσωνιανός. — Cod. Theod. 16, 8, 6 дан в 339 г. (не в 353 г., как полагает Gwatkin, 139); след. и lех. 7: «Si quis iege· мог быть дан ранее 357 г. В 353 г. консулами были Fl. Iulius Constantius А. vj & Fl. Iulius Constantius Caes. ij. Вероятно имя непопулярного и опального цезаря Констанция (Галла) было опущено в копиях вакона Si quis lege, затем в пробеле пред Caes. ij coss. ошибочно поставлено имя Iuliano и сообразно с этим цифра консулята Констанция vi поправлена на ѵiiii.—Имп. Констанций — Gwatkin, 292; Cod. Theodosianus, ed. G. Haenel, Bonnae, 1840, p. 1647 — был 25 февраля, 5 марта и 24 июня 352 г. (Constantio А. v & Constantio Саез. coss) все еще в Сирмии [по Itinerarium Burdigaleuse до 663 римских миль, след. около 980 km. от Медиолана], 3 ноября 352 г. в Медиолане, 21 июля 353 г. в Равенне [до 187 римских

43

 

 

до какой степени несостоятельна эта мертворожденная догадка. Амм. Марцфллин говорит категорично, что Фалассий 362 г. был ex proximo libellorum, т. е. чиновник довольно скромного ранга, едва ли дослужившийся до титула vir clarissimus, нечто в роде департаментского секретаря в отставке 11). А Фалассий praefectus praetorio per Orientem был vir illustris, поднялся до самой вершины византийской табели о рангах, был если не министр внутренних дел, то по меньшей мере генерал-губернатор самого важного края. И в добавок А. Марцеллин начинает рассказ: Thalassium qdendam ex proximo libellorum. Если бы шла речь о префекте претории, то конечно историк по обычаю 12) сказалбы: Thalassium, cuius in actibus Galli meminimusили: Thalassium, quem supra monstranimus Gallo nsidiasse.Во всяком случае Фалассий-префект явился бы как исторически уже известная личность, а не как «некто Фалассий».

Зиверс тоже сомневается в правильности чтения «obisse»,

миль по Itinerarium Antonini, до 195 р. миль по Itinerarium Burdigalense, следов. около 277 — 288 km. от Медиолана], 6 сентября в Лугдуне, 10 октября в Арелате. Следовательно 3 июля 353 г. Констанций мог издать закон Si quis lege venerabili в Медиолане, но едва ли он быть в этом городе 3 июля 352 г. — Поэтому на 3 июля 353 г. можно смотреть как на верный terminus post quem смерти Фалассия; по крайней мере известие о ней к этому сроку еще не дошло до комитата.

11) Notitia dignitatum, ed. О. Seeck (Berolini 1876), Or. 11 ₁₅ 19, ₁₀; Col. Theod. lib. 6, tit. 26, особенно legg. 2. 10. 11. 17. 18. 16; C. Th.. 6, 11, 1. C. Iust. 12, 9, 1; 12, 19, 1—15; Iustiniani novellae (ed. C. E. Zachariae a Lingenthal, Lipsiae 1881), const. 27 [xv. k. iun. 535]; Eutropi breviarium (ed. F. Ruehl, Lipsiae 1887) p. 1 [ср. Xp. Чт. 1891, I, 512]; Mansi,VI, 757. 821. 828A.— «Sacrum scrinium libellorum sacrarumque cognitionum» было третьим — так сказать — департаментом при magister officiorum; должностные лица в scrinia шли в таком порядке:

Magister libellorum — Proximus. .  .  . Melloproximus. . . . Laterculensis.    . . .

начальник данного scrinium, первый чиновник, второй чиновник, третий чиновник.

В рескрипте от 29 марта 381 г. proximi scriniorum названы уже viri clarissimi, в 448 г. они имели уже титул spectabiles; но при Валенте (364—378) и сам magister memoriae (первого департамента) был только vir clarissimus.

12) Напр. 15, 5, 16; 16, 6, 2; 16, 10, 2. 21,8, 1; 22, 13, 3.

44

 

 

потому что в письмах Ливания находит одного из Фалассиев, который жив был в 354—355 г. и умер несомненно «не во время своей префектуры» Но сложной вереницы Фалассиев, упоминаемых у Ливания,13), Зиверс не разъяснил вполне и—

13) Вот этот список (цифры в скобках Libanii sophistae epistolae, ed. J. C. Wolf, Amstelaedami, 1738): А) Фалассий [951. 840—842 и др.], famulus Ливания после 380 г.; отец его, видимо [333], был тоже Фалассий.— Б) Фалассий [5], оказавший Ливанию великое благодеяние.—В) Дочь «покойного Фалассия [331. 1096]. Г) Фалассий, когда-то оказавший Ливанию великое благодеяние» а потом впавший в несчастие. Видя в нем человека не в фаворе — νομιζουσι γὰρ κεῖσθαι τὸν ἄνθρωπον, — его обременяют разными несправедливыми налогами, возводят на него недоказуемые уголовные вины, вредят ему всячески, якобы радея о правде (τῆς δίκης ι. «Τοῦτον ἰδὼν ἐγὼ σκυθρωπὸν, ἐν ἀγορᾄκαθήμενον. ἐταράχθην и спросил его, что с ним Он молчал. Это испугало меня еще больше». И только от знакомых Фалассия Ливаний узнал о бедах, постигших его благодетеля, и ходатайствует за него пред Евфимием [535]. Евфимий занимал в 354 355 г. какую-то должность [305 -ἄρχοντα»] в Сирии [185] и пользовался благоволением имп. Констанция [261]. Зиверс думает, что этот Фалассий Г. и есть praefectus praetorio per Orientem, имевший — будто бы — несчастие пережить дни своего величия. - Но этот Фалассий, так вульгарно усевшийся в меланхолии на площади, не похож на аристократично гордого «adrogantis ingemi» Amm. Marc. 14, 1, 10) Фалассия, который даже и в отставке все же остался бы «vir illustris ex praefec о praetorio ac patricius (см. пр. 7), и следовательно от мелких обид маленьких людишек был бы защищен привилегиями своего высокого положения; а если бы его постигла опала императора (не о ней однако речь в ер. 535), то и Ливаний и Евфимий против такой force majeure были бы бессильны. Читатель, впрочем, видит, что от Зиверса конъектуре Гуоткина поддержка очень не велика; если в 354—355 г Фалассий ex praefecto praetorio фигурировал на антиохийской площади как низверженное величие (предположение без малейшей точки опоры в Amm. Marc. 14, 1. 7), то он в начале 355 г. не мог присутствовать в качестве облеченного высочайшим доверием делегата на сирмийском диспуте. — Что Фалассий Г. и Фалассий Б.—одно и тоже лицо, это в высшей степени вероятно. Мне представляется весьма возможным, что этот благодетель Ливания был именно Tualassius Galli insidiator: в страшные дни, последовавшие ва убийством Монтия и Домитиана, он в качестве proximus libellorum мог избавить Ливания от угрожавшей последнему опасности; у этого Фалассия были adversarii, cum quibus litigabat in forо, и за которых стояла и крикливая turba super???a; такому невеликому человеку Евфимий, если он был даже только judex ordinarius clarissimus, мои простереть руку помощи. — Д) Oἱ Θαλασσίου παῖδες, за которых Ливаний [1426^b] ходатайствует пред Гаяном, президом Финикии при имп. Юлиане (после 3 сентября 362 г ): μελετώ σοι τῶν ἐμῶν συγγενῶν. Пользуясь обстоятельствами и творя угодное имп. Констанцию, уполномоченные Фалассия завладели каким-то языческим храмом

45

 

 

просмотрел те подробности, которые указывают, что тот Фа-

в Финикии и обратили его в жилой дом. Финикийцы, в свою очередь, воспользовались новыми веяниями, отняли у детей Фалассия этот дом, да вдобавок стали требовать, чтобы они же на свой счет построили и храм, и принялись вопить пред трибуналом о грабительстве Фалассия (οί καταβοῶντες, ὅτι πάντα ἡρπἀκαμεν). Эти вопли так походят на клик: «Thalassius inimicus pietatis tuae nostra violenter eripuit», что можно подумать, не были ли «родственники» Ливания —осиротевшие дети Фалассия ex proximo libellorum. Это предположение было бы однако ошибочно. Ходатайствуя [1209] за «детей Фалассия» пред Анатолием, видимо magister officiorum с 360 по 26 июня 363 г. (Amm. Marc. 20, 9, 8; 25, 3, 14) [и уже конечно не пред иллирийским префектом претории, как думает Зиверс, 238.₁₁: что за дело иллирийскому префекту до τὰ περὶ τὸν Εὐφράτην?], Ливаний кончает письмо напоминанием, ὅτι καὶ ὁ τῶνδε πατήρ μεγάλοις πραγμασιν ἐπιστὰς, πρᾳότατα προσενήνεκται καὶ ἀσθενέσι καὶ δυνατοῖς. Речь о «великих делах» ex-proximi libellorum была бы просто смешна. Старший из детей Фалассия [1426^b] был Вассиан. Ходатайствуя за него пред Руфином [1440], видимо comes Orientis при имп. Юлиане с декабря 362 г. (Amm. Marc. 23,1, 4; Cod. Th. 15,1, 10), Ливаний начинает письма так: «Вассиан — сын Фалассия τοῦ πἀνυ, зять Елпидия, мой родственник и вдобавок ученик, прекрасный юноша». Что тесть Елпидия был тот пафлагопянин Елпидий, который путешествовал со своею женою Аристепетою и детьми ко св. Антонию, на возвратном пути посещал св. Илариона (который и исцелил трех заболевших сыновей Елпидия), а потом (с февраля 360 по ноябрь 361 г.) был феноменально гуманным praefectus praetiorio per Orientem (Amm. Marc. 21,6,9; Hieronym. vita s. Hilarion., n. 14), — в этом не может быть и сомнения. Вассиан [1462] женат на пафлагонянке Ириске (не Феодоре, как показалось Зиверсу, 226: Феодора [696] была или жена или мать автора епиталамия), и брак состоялся [1463] несомненно тогда, когда Елпидий был уже ex-praefecto praetorio,следовательно — всего вероятнее — в 362 г. Во время префектуры Елпидия отношения Ливания к нему были не совсем гладки [652]; теперь же он поддерживает и с Елпидием и с Аристепетою родственные отношения [1463. 1373. 1301]. И эта аристократическая «партия», и — видимо значительная — поземельная собственность Вассиана в Финикии и при Евфрате, и μεγαλα πραγματα, которыми управлял отец Вассиана, Фалассий ὁπάνυ, т. е. хорошо всем известный, — все это располагает видеть в этом Фалассий знаменитого praefectus praetorio per Orientem, к которому в свое время также писал Ливаний [16]. — Когда Вассиан женился на Приске [1462], у него были «τήθη (= ἡ τοῦ πατρός μήτηρ по Pliotii bibliotheca, ed. I Becker, Berolini 1824, cod. 279, p. 530,₉) θαυμαστὴ, хорошие братья, благородные дяди, γένος πολὺ καὶ ῖσως λαμπρόν»: отца и матери у пего тогда очевидно не было в живых; главную роль в «ловле» певесты —τῇ θήρᾳ — играет все таже бабка Вассиана, ἡ ἀρίστη Βασσιανή; и гораздо ранее она же управляет имениями Вассиана [232. 541. 617. 231. 2 6] и вообще только ее имя не отца или матери упоминается там, где идет речь о Вассиане: и его дочь — в честь прабабки —названа Βασσιανὴ ἡ νεωτάτη [1373]. Ливаний говорит: παρ’ἐμοί τε καὶ ἐν ταῖς ἐμαῖς διατριβαῖς пришлось Вассиану καὶ τραφῆναι καὶ ἀνδρω-

46

 

 

лассий, которого действительно нужно признать за praefectus praetorio, умер—и по Ливанию—за несколько лет до царствования Юлиана.

Итак сирмийский диспут не мог быть в 355 г. 14), потому что в это время Фалассия уже не было в живых. С этим выводом вполне гармонирует одна подробность, которую—к невыгоде для своей хронологической работы —просмотрел Гуоткин. Приведенные выше 15) данные у св. Епифания показывают ясно, что он извлечения из актов диспута делает дипломатически точно: он приводит не только имена таких скромных деятелей, как тахиграфы, но и отчетливо отмечает различие в их служебных положениях. Это — можно сказать — обязывает предполагать, что и относительно служебного положения лиц несомненной важности, третейских судей диспута, знаменитый ересеолог говорит не впадая в ошибку, которой странно ожидать

θῆναι [142_б]. И это легко понятно: осиротевший на 9 — 10 году от роду в 353 г. мальчик жил у своего неблизкого родственника Ливания.

14) Зимою 354 г. и 1 янв. и 18 февр. 355 г. имп. Констанций был в Медиолане, 3 марта в Сирмии. Gwatkin, 292. —Если диспут, по Гуоткину происходил до 3 марта (см. стр. 63), то непонятно а) почему он состоялся не apud comitatum (где в это время все 8 сановников могли бы быть на лицо), а в Сирмии: «следствие на месте» против Фотина было ненужно — оп ни в чем не запирался и от своего учения не отрекался,—а появление низложенного епископа среди любившей его паствы могло повести к опасному для его преемника Герминия (Athan, h. ar., n. 74 fin.) возбуждению умов; б) зачем командированы восемь сановников, когда для данной цели было бы достаточно и одною ив них — в июне 411 г. на конференции карфагенской, несравненно более важной и в церковном и в общественном смысле, чем сирмийский диспут присутствовал только один judex vir clarissimus et spectabilis Flavius Marcianus, tribunus et notarius (Mansi, IV, 51. 18D. 285B) — Этот второй (б) вопрос решается легко, если императорская квартира (comitatus) находилась или в Сирмии иди в его окрестностях: тогда сановникам предстояла только прогулка на интересное заседание. Но во всяком случае Гуоткин остается в долгу пред читателем не попытавшись объяснить, в) почему же оппонентом Фотину выступил не его преемник по кафедре Германий, величина, довольно заметная в свое время. Вмешательство постороннего, Василия анкирского, набрасывала невыгодную тень па репутацию Герминия как ученого богослова.

15) См. выше стр. 63 и пр. 2.

47

 

 

от писателя-современника. Следовательно, если св. Епифаний всех судей диспута назвал комитами, то они действительно состояли н ранге comites. Но в то время власть и гражданская и военная слагалась из трех слоев:

низшего — potestas ordinaria,

среднего — potestas spectabilis,

ивысшего — potestas illustris.

Воглаве администрации«провинций» (или, погреческой терминологии, «епархий») стояли praesides, judices ordinarii, ституломviri clarissimi, следовательноврангесенаторском, οἱ συγκλητικοί. Это были тогдашние губернаторы. Над ними стоили начальники округов (dioecesis, διοίκησις), состоявших из нескольких провинций, носившие титул «викариев», «vicarii, qui pro praefectis dioeceses sibi creditas temperarunt» 16); потому что они были действительно «наместниками» своих начальников, «префектов». Викарии были judices spectabiles. Выше их стояли judices illustres, правившие каждый четвертью римской империи, praefecti praetorio 17). Византийский чиновник, поднявшийся до ранга illustris, стоил на вершине административной лестницы; дальше ему подниматься было уже некуда, потому что, как illustris, он был уже sublimitas, celsitudo. «Действительный тайный советник» нашего времени в дальнейшем может ожидать наград не в виде дальнейшего повышения по табели о рангах, а лишь в виде орденов или и графского титула: так и византийский vir illustris мог быть награжден только пожалованием или в «консулы» или в «патриции». Отсюда видно, что смешать того, кто быль уже vir illustris, с viri spectabiles, с византийской точки зрения было бы таким же неделикатным промахом, как в ваши дни принять генерала за полковника. Но comites были именно viri spectabiles l8). В по-

16) Cod. Theod. 6, 26, 4 [28 февраля 386 г.]

17) В равном с четырьмя praefecti praetorio ранге в 350 — 355 гг. стояли и viri illusties: praefectus Urbis Romae и — должность, учрежденная лишь 11 декабря 359 г.—praefectus urbis ConstantInopolitanае.

18) Viri spectabiles vicarii были именно comites; это между прочим видно из того, что один из самых важных викариев имеет титул: vir

48

 

 

нятии «comes» («спутник») дан тот же монепт ограничения, какой лежит в русском титуле «товарищ» (министра, попечителя, прокурора): comites не были главными начальниками в частях, которыми управляли.

Но если дисиут происходил в начале 355 г., то и числе 8 κριταί καὶ ἀκροαταίбыли три viri illustres ex praefectis, и тогда Епифаний назвал бы судей а potiori «ипархами», а не «комитами».

Таким образом выражение μετὰ τῶν κομήτων указывает terminus post quem non этого диспута: он состоялся не позже 26 сентября 352 г., когда перестал быть комитом третий из этих судей, Кереалий, сделавшись vir illustris praefectus Urbis Romae ‘^aj. Во еще ранее этого срока Фалассий был уже не «comes spectabilis», а «vir illustris praefectus praetorio per Orientem. И. так как нет ни малейших оснований подозревать, что — вовсе не длинный — список имен судей сохранился в рукописях не в полной исправности, то Датиан, о назначении которого на префектуру нет никаких известий, которого следовательно нужно титуловатьvir spectabilis, на втором месте между первым и третьим viri illustres оказывается чистою невозможностию в оффициальном документе. Следовательно диспут—и по этому, дополнительному основанию — происходил еще тогда, когда все 8 συγκλητικοὶ были не более, как viri spectabiles comites. Время, когда Фалассий стал префектом, есть terminus ante quem, чрезвычайно близкий к terminus quo, к самой дате диспута. Гуоткин думает, что

spectabilis comes Orientis. На codicilli викариев диэцеэов асийского, Понтийского и фракийского (Notitia dignitatum, Or. 24^; 25,а; 26,а) красовалась надпись. COMes ORDinis PRimi. — Постепенно из числа комитов, до ранга illustris возвысились magister equitum peditum, quaestor, magister officiorum, comes sacrarum largitionum, comes rerum privatarum, а наконец даже и comes domesticorum equitum peditum. Cod. Theod. 6, 7, 1; 6, 9, 1. 2; 6, 26,17; Not. digiiit., Or. 5—15; Mansi, VI, 563—566.

18) В catalogus Buckerianus praefectorum Urbis (Migne, S. G. t. 92,1116) помечены следующия смены: «vj. kal Octobris [352], Neratins Cerealis P. U.; Constantio vj et Constantio ij [353]: Neratius Cerealis P. U; vj id. Decembris· Vitrasius Orfitus P. U.».

49

 

 

вскоре после 15 марта 351 г., когда Галл под именем Флавия Юлия Констанция назначен был цезарем, вместе с ним в звании praefectus praetorio per Orientem отбыл на «Восток» в Антиохию и Фалассий. И в подтверждение правильности такого представления дела английский ученый мог бы сослаться на текст S. Artemii passio 19). Однако такое представление дела несомненно ошибочно: в июле—августе (вероятно 7 августа) 351 г. Фалассий был все еще с императором в Паннонии 20) и видимо отбыл на «Восток» после того, как

19) См. прим. 7. Не думаю, чтобы Гуоткин. 281,5, cf. 143,. sub versu, молча имел в виду и это свидетельство. Он несомненно ценит S. Artemii и passio не достаточно высоко, р. 143: иначе он конечно, на той же стр. 281, писал бы не «Donitianus, 353» [т. е. вероисповедание Домитиана неизвестно], а «† Do.nitianus, 353» [т. е. Домитиан, христианин]. Слова Passio, n. 13: Δομετιανὸν — καὶ — Μόντιον — ἀμφοτέρους ἀπέκτεινεν ἄνδρας — οὕς ὁ τῆς πὸλεως περιστεῖλας ἐπίσκοπος ἔθαφεν, αἰδεσθεὶς τὸ τῆς ἀρετῆς αὐτῶν ἀνυπέρβλητον, решают этот вопрос, кажется, достаточно ясно.

20) Zosimi historia nova (ed L. Mendelsohn, Lipsiae 1887) B, 48, p. 105,₂₈: μόνοι Λατῖνος καὶ Θαλάσσιος [так ex conj. Mendelsohn; cod. Vaticanus graec. 156, saeculi xiv, единственная рукопись для текста Зосима, дает «Θἀλασσος»; но и ркпп. Cod. Theod. 16,8,7 колеблются между Thalassium и Thalassum, и в Аmm. Marc. 14,7, 9 «Thalassio», а при 14, 1,10 в критическом аппарате помечено: «ѴРbа [т. е. обе рукописи и пара старинных изданий] thalassus»; у Афанасия в. оба раза (прим. 3) Θάλασσον; след. в тождестве лида у Зосима и Аммиана нет оснований сомневаться], τὰ πρῶτα παρὰ βασιλεῖ φέροντες, τῆς θοίνης οὐ μετεῖχον, Φιλίππου πεφροντικότες, ὃν ἐπὶ πρεσβείᾳ ἐπ’ αὐτὸν σταλέντα Μαγνέντιος [κατ]εῖχεν,—Положение вещей было следующее: в 350 г прибыло к Констанцию от Магненция посольство с мирными предложениями. во главе которого стоял praefectus praetorio Galliarum Вудкатий Руфин, дядя по матери цезаря Галла ( Gwatkin, 276,4; Amm. Marc. 14,11. 27), как и Нератий Кереалий, состоящий в свойстве и с самим императором Констанцием. Неудивительно поэтому, что Руфин (exceptor которого был в числе тахиграфов диспута) остался при Констанции, когда предложения Магненция им не были приняты (Excerpta e Petri patricii hist n. 14 в Bonnense Corpus script, hist, byzant., I. 131,_a). Император успешно и мирно покончил с узурпацией Ветраниона 25 декабря 350 г., назначил—племянника Руфина и Кереалия—Галла цезарем 15 марта 351 г. для обороны Востока против персов и с соединенною армией (своею и Ветранионовою) двинулся против Магненция. Для понимания дальнейшего (Zosim. В, 45 49) —географическое положение следующих городов:

50

 

 

28 сентября 351 г. войска императора одержали при Мурсе

и приблизительное расстояние между ними в mp. (римских милях) и km. (километрах):

Римские войска обыкновенно (Schenkel‘s Bibel-Lexicon, Art. «Tagreise») шли 20—24 mp. в день.—Узнав, что Магненций с долины петовионской двинулся по направлению к р. Саве и собирается перейти ее, император отправил к нему Филиппа, praefectus praetorio per Orientem, для переговоров о мире (Магненция признавали императором под условием, если он ограничится пределами галльской профектуры [и Африки] и отступится от Италии); Констанций в то же время рассчитывал, что Филипп, как опытный генерал и государственный человек, выяснит на месте положение магненциан и наметит план военных действий. Филипп пред всем войском Магненция держал такую сильную речь, ударил так метко в в чувство военной чести магненциан, поставив на вил, как низко они поступают, поднимая оружие против сына того великого Константина, который столько раз водил их к славе и победе и осыпал их благодеяниями, что повстанцы едва не положили оружия. Магненций увидел, что такой парламентер, как Филипп, очень опасен и после короткого раздумья заарестовал посла, а на другой день сам своею речью так наэлектризовал своих солдат, что все порешили немедленно переправиться чрез Саву. Гарнизон Сискии оказал было Магненцию сопротивление; но тот обманул их, сказав, что он переправляется чрез Саву с соизволения самого императора, который чрев Филиппа призывает его, Магненция, к себе для заключения мира,—и был пропущен. Между тем Констанций стоял в укрепленном лагере у Кивалы и давал банкет своим генералам и офицерам (τῶν ταξιάρχων καὶ λοχαγῶν), в котором не приняли участия только оба первенствующие генерала, Латин и Фаласий, слишком озабоченные тем, что Филипп не возвратился от Магненция. Вскоре затем прибыл посол от Магненция, ex-praefecto Urbis Фабий Титиан, с очень дерзкими смирными» условиями: Констанцию предлагали—последовать примеру Ветраниона: отречься от престола в пользу Магненция и жить в мире и благоденствии частным человеком. Понятно, такие условия были отвергнуты; но Титиана отпустили, хотя Филиппа Магненций все еще держал у себя. После этого узурпатор неожиданно ударил на Сискию и разорил ее, разграбил селения по Саве и пустился к Сирмию, рассчитывая и этот город взять без боя, ἀμαχητὶ, а когда сирмийский гарнизон дал ему надлежащий отпор, то он со всею армией (конечно обходя Кивалу) двинулся к Мурсе. Но и здесь во-время заперли пред ним ворота и на стенах Мурсы появился ее гарнизон. Для магненциан это было сюрпризом совсем неожиданным: у них не было даже осадных машин, οὖτε μηχανὰς ἔχων. Между тем Констанций узнал об осаде Мурсы и со всею армией явился на помощь городу, и 28 сентября произошла решительная битва. — Вся эта кампания Магненций производит впечатление мародерского наскока: постоянный расчет на то, что отпора не будет. Видимо брали быстротой передвижений, насколько это

51

 

 

решительную победу над Магненцием. За это время на «Востоке» не случилось ничего чрезвычайного, и пред генеральною битвою едва ли назначили бы на гражданский административный пост одного из командиров гвардейского корпуса 21), притон имевшего, как Фалассий, renommée чуть ли не второго генерала во всей армии. — На посте praefectus praetorio per Orientem Фалассий был преемником Филиппа, consul ordinarius 348 г. Есть основание 22) полагать, что Филипп лишен был должности

было возможно при данных расстояниях для значительной армии. Двух месяцев достаточно для всех этих перипетий. К тому же из catalogus Bucberianus известны следующие смены префектов Рима в 351 г.:

1         января	—        28        февраля	Fabius Titianus,
1         марта	—        11        мая	Aurelius Celsinus,
12        мая	—        6         июня	Caelius Probatus,
7         июня	—        17        декабря	Valerius Proculus.

Эти частые назначения позволяют догадываться, что в июне Магненций еще не выступал ив Италии на Alpes Juliae. А так как имп. Констанций родился vij. id. Aag. ÇJAigne, S.L., t. 13,683: Kalendarium antiquum Furii Dionysii Fiiocali, a. 354 conscriptum; cf. Amm. Marc. 21,15, 3) = 7 августа то мне представляется очень вероятным, что банкет—βασιλέως δειπνοποιοῦντος —дан был именно 7 августа, die natali geiiuiuo.

21) Латин, родом германец, весною 354 г. был у Рейна prope Rauracum (ныне Augsi) с имп. Констанцием в звании domesticorum comes и с renommée первого из тех, qui tunc ut dextris suis gestantes rempublicam colebantur, но и с репутациею человека довольно сомнительной политической верности (Amm. Marc. 14,10,8.7). Так как Фалассий (пр. 20) является вторым подле Латина, а—по Not. dign., Or. 15,—корпусом доместиков командовали двое, comes domesticorum equitum и comes domesticorum peditum, то я предполагаю, что в августе 351 г. Фалассий был командиром гвардейской пехоты.

22) На Павла исповедника ивведена была calumnia de Constante et Magnentio («hist, aceph.» n 2), и он отправлен был в железных кандалах сперва в Сингару, потом в Емису, наконец в Кукус каппадокийский, где и был удавлен. Τοῦ δὲ τοιούτου θανάτου διάκονον [Ath. de fuga, n. 3, даже δήμιον] ἔλεγον γεγενῆσθαι Φίλιππον τὸν γενόμενον ἔπαρχον. Но и префекта постигло Божие наказание: οὐ γὰρ παρῆλθεν ἐνιαυτὸς, καὶ μετὰ πολλῆς ἀτιμίας καθηρέθη τῆς ἀρχῆς ὁ Φίλιππος, испытал горькую долю опального сановника и умер на чужбине; последние дни его жизни были отравлены постоянным страхом, что вот явится человек посланный убить его. Atii an. Inst, ad mon., n. 7. Эти сведения о кончине Павла константинопольского (а может быть и о Филиппе) идут из источника самого высокого качества: из рассказа Филагрия, который в то время был викарием диэцеза Понта. Обвинение в магненцианстве возможно было не ранее 350 г.; но ученые —от Тилльмона, VI, 832, до Гуоткина 280. 146,₁ — справедливо полагают, что и

52

 

 

еще до 6 ноября 351 г.; следовательно в ноябре—декабре Фалассий мог отбыть на «Восток». Но в таком случае для «диспута» после «собора» почти не остается времени.

Принимаемое всеми мнение, что диспут был после собора, держится только на авторитете Сократа и Созомена. А это в данном случае авторитет несомненно слабый, так как именно в рассказе их о сирмийских соборах хронологическая путаница доходит до высшего предела 23). И согласное показание этих писателей о Бременя диспута ручается едва ли не за то одно, что в Συναγωγὴ Савина акты диспута стояли после актов собора.

Если всмотреться внимательнее, то общепринятое размещение событий покажется не особенно вероятным. Сирмийский собор, составленный из епископов, пользовавшихся влиянием на императора, осуждает учение Фотина как ересь, и все-таки снисходительно предлагает ему самому отречься от своих мнений; он упорно отказывается, вызывает отцов собора на диспут, и император уважает его прошение и implicite кассирует постановление собора. Значит ли это, что отцы собора решили догмати-

кончина Павла последовала в том же 350 г. Если в Галлии (Amm. Marc, 14, 5) преследование магненциан продолжалось и в 353 г., то эта префектура была очагом узурпации; но предположить существование «магненциан» в Константинополе можно было под гнетом первого впечатления, когда император вынужден был считаться разом с двумя узурпациями, — не в 351 г, когда он счастливо одержал верх над обеими. Что осенью 350 г. разыскивали в Константинополе всякую измену, очень вероятно: 25 октября совершается память св. нотариев, которые (Soz. 4, 3; 3, 7,₅. ₆) обезглавлены были по подозрению, что они подняли то восстание, во время которого погиб в 342 г. magister equitum Гермоген. Память св. Павла исповедника совершается 6 ноября и нет никаких оснований думать, что день его кончины в месяцесловах обозначен неверно. Но менее, чем год спустя, Филиппа постигла опала, следовательно еще до 6 ноября 351 г. он лишен был должности префекта. Еще в июле — августе 351 г. он стоит на высоте своего положения пользуется доверием императора и сам служит ему верой и правдой. За что постигла его так скоро опала, угадать не легко; но и сомневаться в возможности этой опалы было бы странно.

23) См. Хр. Чт. 1891, Т, 453, пр. 61.

53

 

 

ческий вопрос, не расследовав его по-настоящему? Почему же Фотин не защищал своих убеждений на соборе до постановления приговора? Совсем невероятно, чтобы собор судил и осудил Фотина заочно. А раз ему предоставлено было право защиты, этот диспут после собора выглядит немотивированным оскорблением отцам собора, недоверием к нем со стороны императора.

Если без обычных предвзятых мнений прочитать слова св. Епифания, то можно составить совсем не то представление о ходе дела. Правда, Фотин просит себе «опять», αὗθίς, третейских судей, но протестует он против давнего приговора, произнесенного над ним «сердикским», т. ф., по моему мнению 24), Медиоланским П. собором 347 г. Что этот приговор подтвержден вновь и сирмийским собором, это не видно. Что диспут закончился приговором третейских судей, тоже неизвестно. Тогда как акты заседаний в этом роде обычно заканчиваются формулою «Edantur» 25), два экземпляра актов диспута, напротив, запечатаны словно секретный документ или corpus delicti.

Эти подробности становятся понятны, если поставить «диспут» прежде «собора». Фотин видит, что суда евсевиан ему не миновать, и желает иметь третейских судей более беспристрастных, чем его богословские противники. Император назначает 8 комитов. Часть епископов уже собралась в Сирмии и присутствует на диспуте, но в качестве посторонних лиц. Диспут должен выяснить систему Фотина и дать объективный материал для соборного приговора. Роль светских судей — часто внешняя: они, как то было и на Carthaginensis collatio 411 г. и на халкидонском соборе, своими властными interlocutiones должны не допускать ни уклонений от предмета спора, ни бесплодных пререканий по вопросам исчерпанным.

24) Там же, 452, пр. 59.

25) Mansi,VI, 827. 828А; VII, 272А; VIII, 1128В: Φλαὑιος Ἰωάννης Πἀλλὰδιος Εὐτυχιανὸς κόμης καὶ ἔπαρχος εἶπε Δῆλα τὰ πεπραγμένα, ἐδἀντυρ, ДВС. III, 359; IV, 248.

54

 

 

Лишь один экземпляр актов оставлен Василию и собору, ἐν τῇ κατὰ Βασίλειον σονόδῳ, два другие запечатаны как вещественное доказательство, как документ pendentis litis, для «издания» которого еще не наступило время, потому что собор еще не произнес своего решающего слова.

 

САРДИКА ИЛИ СЕРДИКА?

(Орфографический вопрос).

Многие, конечно, признают этот вопрос 1) решенным уже одною тою справкой, что Serdica, не Sardica, предпочитает писать проф. Киперт 2), между специалистами в древней географии facile princeps. А те, кто пред по питает авторитетным именам наличные основания) благоволят выслушать следующее:

Нас интересует «Сердика» 343 года, принадлежавшая к Иллирику, Serdica, говорившая латинским языком, и для нас совсем неинтересно знать, на какой лад искалечили позднейшие византийские греки это географическое имя: мы, русские, знаем свою «Москву», и всякие Moskau и Moscou для нас орфографически безразличны.

Но а) еще в 1731 г. Целлариус-Шварц 3) монете [сомнительной?] со штемпелем СΑΡΔΙΚΕΩΝ противопоставляют монету с ОΥΛΙΑАС СЕРДИКНС и подкрепляют это последнее одною написью, в которой говорит о себе один солдат NAT[ione] ТНКАХ CIVITATE SERDICA: как местный урожденец, он в этом вопросе авторитет.

b)       Люди IV века могли знать правильное произношение этого города, который прославился вдруг тем, что Кай Галерий Валерий Максимиан, in Dacia haud longe a Serdica natus, сделался сперва цезарем, а потом и августом. Евтропий 4), который это

1) См. стр. 453, пр. 61.

2) Н. Kiepert, Lehrbuch der alten Geographie [Berlin, 1878], 329; H. Kiepert, Atlas antiquus [Berlin, 1886].

3) Cillarius-Schwartz, Notitia orbis antiqui [Lipsiae, 1731] I, 474.

4) Eutrop. 9,22; Hioron. chron. a. Abr. 2306.—Eutropi breviarium recogn. F. Ruehl [Lipsiae, 1887]—при Serdica вариантов нет; в основе издания лежать едва ли не 8 рукописей; Hieronymi chron. ed. А. Schoene [в Eusebi

55

 

 

сообщает, был ѵ с. magister memoriae при импер. Валенте (3G4—378 г.), т. е. был 5) начальником того департамента канцелярии при magister officiorum, откуда исходили adnotationes и ответы на прошения, след. человек бесспорной компетенции в данном орфографическом вопросе.

c) Со времен Диоклетиана Сердика нередко бывала резиденцией императоров, которые издавали там законы. В Codex Theodosianus ed. G. Haenel (Bonnae 1837) и в Codex Iust-nianus ed. P. Krueger (ed. 4-ta, Berolini 1888) эти законы имеют дату «Serdicae»; варианты в codd 6): «Serdice, Sirdice, Syrdlcae, Serditiae, Serdicie». Следовательно Sardica выглядело бы здесь даже не вариантом, а просто орфографическою ошибкой. В древнейшей для Codex Theodosianus туринской рукоп. V—VII в. дата «в Сердике» сохранилась пять раз и читается: Serdicae (трижды), Serd, (дважды) 7).

d) У Амииана Марцеллина, который авторитетен и как писатель V в. и как человек, живо интересовавшийся географией, Сердика упоминается трижды, в «Excerpta Valesiana» дважды: все пять раз читается «Serdica» без вариантов 8).

e) В известных латинских памятниках «Itineratium Burdigalense, «Itinerarium Antonini augusti» и «Ravennatia anonymi cosmographia» читается «Serdica», в «Tabula Peutinperiana» — «Sertica» 9).

chroni. onim vol. II, Beroin, 1866]—Serdica читается в б рукописях pmabeb несомненно без варианта.—Иероним родился «на границе Далматии и Папнонии» [de vir. inlustr. 135] следовательно  расстоянии около 700 римских миль [=±1035 km.] от Сердики. Но он а) буквально повторяет здесь Евтропия и 6) обнаруживает такое равнодушие к Сердике, что не упоминает даже в «хронике» о сердикском соборе. Следовательно все значение Иеронима сводится к тому, что он сам был писателем IV в. и 6 рукописей его «хроники» достаточно ручаются за то, что и он у Евтропия читал [и следовательно сам Евтропий писал] именно «Serdica», не Sardira.

5) Not tia dignitatum, ed. O. Seeck [Berolini 1876], с. 1, _{20. 21}; 11, ₁₃; 19, _{6. 7}.

6) Haenel ad C. Theod. 9, 9, 1, nota k.

7) P. Krueger, Codicis Theodes ani fragmenta Taurinensia [Berolini 1880J, 7; 24,₃₁. ₃₇; 28,₂₀; 33, ₁; 87, ₂.- У Haenel [Cod. Theod., fascic. 1, p. iij] туринские фрагменты значатся под сиглами I и 1.

8) Ammiani Marcellini rerum gestarum libri, ed V. Gardthausen[с приложением Excerpta Valeriana] (Lipsiae, 1874. 1875), cf. vol. 2, 368.

9) В H. Хитрово, Бордосский путник 333 г. [С -Петербург, 1882], 12 — Migne, Patrol. S. L. t. 8, 787; lt. Ant. A., edd. G. Parthey et M. Pinder [Berolini 18481; Rav. anonymi cosm., eid. M. Pinder et G. Parthey [Berolini 1860], 191, 10; K. Miller, Weltkarte des Castorius, genannt die Peadtingersche Tafel [Ravensburg, 1888], VII, 5.

56

 

 

f) В Sulpicii Severi chronica 2,36,₅ в единственном месте единственная рукопись Р 10) дает «Serdicam».

g) В творениях св. Илария сердикский собор упоминается очень часто. В тексте—вероятно полагая тем угодить своим читателям—издатели (Coustant 1693 г., Maffei 1730 г.) печатают обыкновенно Sardica eardicensis; но в Index [Migne, S. L., t. 10, 1000] стоит многосодержательная оговорка: «vel ut in mss. constanter; Serdicensis». Но даже и они во fr. 2, 15 [col. 642B] предлагают в подписях к посланию собора: «Prothogenes а Dacia de Serdica». Одно это место—если оно точно—решает наш вопрос безапелляционно: уж конечно сам-то Протоген сердикский знал, как следует писать слово Serdica.

h) Если мы затем прислушаемся к отголоскам этого имени в славянском языке, то встретимся с болгарским «Средецъ» и древне-русским «Середокен» 11). Как «Середокея, так и «Средец» очевидно предполагают «Serdica», не «Sardica».

i) Относительно греческих рукописей нужно допустить, что Σαρδική в них встречается довольно рано; но если поставить вопрос: Σερδική ли в них испорчено в Σαρδική, или наоборот? то ответ возможен только один: Σερδιχὴ есть чтение первоначальное, испорченное—вероятно по [фальшивой] аналогии с именами столь известными, как σάρδιον σαρδώνιος γέλως Σαρδανάπαλος Σάρδεις Sardinia—в Σαρδική, тогда как для обратного отношения аналогий нет: по крайней мере нет общеупотребительного греческого слова, начинающегося с σερδ. Поэтому,—

k) в «хронографии Феофана» под 5849 de-Боор 12) основательно принимает в текст чтение Σερδικῇ.

10) См. стр. 435, пр. 35

11) Последнее мне известно только ив примечания П. А. Сырку в его издании: Описание турецкой империи» (Спб, 1890, стр. 148); первое встречается в московской слав. синодальной рукоп. № 111, XV в, по верной своему прототипу—рукописи, писанной в 907—908 г., где κατὰΣερδικὴν переведено  и где заметим — встречается выражение  [впрочем даже и в XVII в (рукоп. № 160) русские имели смелость писать безукоризненно правильно]. А. Горский и К. Невоструев, Описание рукоп. Моск. синод. библиотеки [Москва, 1848], ΙΙ, 2, стр. 33. 38. 39. 357.

12) Theophanis chronograplia, rec C. de Bооr[ Lipsiae, 1883], I, 43, nao. за. 27 Apparatas criticas дает здесь в общем: bcf Σερδικῇ, gnixÀ Σαρδικῇ, т. e.

57

 

 

l) Творения Афанасия в., и именно «апология против ариан», представляют особенный интерес. Лучшие в критическом аппарате рукописи (codex Basileensis и близкий к нему по древности codex Regius 2284, конца X—начала XI в.) в начале «апологии» предлагают последовательно Σαρδίκή; но когда в документах сердикского собора встретилось менее обычное εἰς τὴν Σερδῶν πόλιν. то cod. Ras. здесь же—и едва ли не навсегда—расстается с привычным а; cod. Beg. здесь еще его удерживает, но не выдерживает до конца: очевидно в рукописи, с которой списан cod. Reg., необычное ε заявляет о себе с таким упорством что и cod. Reg. покидает вульгарное α, дает последовательно Σερδῶν Σερδών и завершает — в подписях — чтением: ΙΙρωτογένης Σερδιχής, 13). Ср. выше g.

m) Но древние codd. Bas. Rеg. юны в сравнении с cod. Mas. Brit. Add. 14,569,—с сирскою рукописью VIII в. 14), в которой сохранились «κεφάλαια». А общим для «κεφάλαια» и «historia acephala» источником несомненно была составленная кем-то еще при жизни Феофила александрийского (след. между 20 июля 384—15 октября 412 г.), может быть около 385 г., подробная александрийская история, которою пользовался уже Созомен 15). В

4 рукописи и латинский перевод Анастасия библиотекаря за Σαρδικῇ, 3 рукописи, но лучшие, и в их числе b = codex Vaticanus 154, saeculi xii, — первая по важности в критическом аппарате,—за Σερδικῇ.

13) Migne, S. G. t 25, xvi. xliii.Apol. с. ar. n. 1 2. 36. 37—50; nota 30 «Bаsil. Σερδῶν, quo item modo alias; Reg. Σαρδὼν», замечает Монфокон; далее только в nota 51 упоминается чтение «Bas. Σερδῶν». Чтения cod. Reg. в nolae 57. 65. 96.

14) W. Wright, Catalogue of Syriae M-s. in the British Museum [London, 1871], 406 (cod. 532: «of about the viii-th cent.».

15) Ср. стр. 439, пр. 39; стр. 307, пр. 6; cf. Gutschmid И, 443. 450; Larsow, 34         37, и особенно Sievers, 150 — 160 и §§ 2. 18. — И так, о зависимости Созомена от этого памятника отлично знают и Ларсов в 1852 г. и Заверс в 1868 г.; но в 1884 г. специалист Иеен [L. Jeep, Quellenuntersuchungen zu den griechischen Kirchenhistorikern [Leipzig, 1884], 137 —154] уже не обнаруживает ни малейшего знания о существовании этого источника, которым пользовался только Созомен, не Сократ. И критика—по крайней мере в Theologische Literaturzeitung 1884, Sp. 632 — не протерла исследователю очки в этом направления Но ср. Herzosg Plitt, R.ЕД Bd. 14, 403 416. 417. 419. 420. Между тем Созомен пользовался этою историей, когда она еще не была «historia acephala» историей без начала», и нетрудно догадаться, что Soz. 2, 21 22, _1—3 23, ₈. 31 заимствованы из этого источника В Soz. 2, 25 (cf. Socr. 1, 28 29, _1-3. 30 32)

58

 

 

«χεφάλαι» Сердика упомянута дважды, и это имя написано סהריקי иיהרדיסקי. Сравнение этой транскрипции с такими именами, как דאהכםאדריא הפיםקומום = επίσκοπος Ἀλεξανδρείας, אלהכםאנדרים = Ἀλέξανδρος, מהטרום = Πέτρος קהםאר = καῖσαρ. המארכום = ἔπαρχος, ניקהא = Νιχαία, פאמהנות = φαμενώθ 16), не оставляет ни малейшего сомнения в том, что переводчик читал не Σαρδική, а Σερδική. С другой стороны, всякий, даже только концом ногтя касавшийся сирской грамматики, знает, что это условное ה для передачи греческого ε придает приведенным сирским словам колорит до того странный, что была бы совершенно естественна погрешность переписчика, если бы он или опустил это  совсем или заменил его ходячим א; напротив и думать нельзя, чтобы «Shrdiqi» в VIII в. явилось вместо первоначального «Sardiqi. Следовательно «Shrdiqi» удержалось только потому, что так написал сам переводчик, а этот последний так написал только потому, что в греческом тексте стояло ΣΕΡΔΙΚΗ. Так, следовательно, произносили в 385 г. это имя александрийские грека; так, Σερδική Serdica, писали его и св. Афанасий и Протоген сердикский. Quod erat probandum.

_________

Что Sardica пишут и западные богословы, это доказывает конечно крайне мало: странно же думать, что для богословов годна как раз та орфография, которую бросают филологи. Что чистый орфографический пуризм почти недостижим; что компромиссы с ходячею орфографией берут свое, это я знаю

мы имеем дело с самостоятельною справкой в Συναγωγή Савина; но только ли Савин здесь источник? Некоторые черты могли быть взяты и из александрийской истории. Ср. Soz. 2. 17, ₄.—Все это в виде материала для освещения вопроса: много ли выигрывает наука от современного борзописательства, которое в какие-нибудь 16 лет успевает ценную работу предшествующих ученых до того плотно завалить новою печатною бумагою, что та исчезает под нее из глаз даже специалистов словно под волнами Леты? Ведь даже высоко почетное упоминание о Зиверсе в 1882 г. у Гуоткина, xviii. 136. 137. 104, не избавило его честного имени от такого непробудного забвения в 1884 г.

16)Cureton [см. стр. 439 пр. 39], (5.1.6.7), введение и годы 329 349 353. 329 353. 343. 356 Разность между «Shrdiqi» и «Shrdisqi» под 343 г.) не имеет значения в вопросе о Serdica Sardica и объясняется сходством сирских букв s и q: librarius просто забыл вычеркнут лишнее s.

59

 

 

εἰ καὶ τις ἄλλος: я сам должен бы был писать на стр. 305 «Константием», 312 «Лукифера», 310 «парисийскому собору» и прежде всего 305 «Либерий, епископ ромский». Но из того, что полной чистоты в орфографии не удается достигнуть, еще не следует, что нужно оставлять всякие поросли на этом поле. « Сардина» далеко еще не приобрела таких «прав гражданства», как «Париж» и «Рим». А история показывает, что иногда выпроваживают вон и «граждан». Ведь выпроводили же мы—забравшегося на страницы нашей древней летописи — польского «папежа», заменив его исторически корректным «папою». Надеюсь, когда-нибудь будет тоже и с чешско-польским «Римом»: на его место появится историческая «Рома». Кто думает, что это невозможно, потому что так писать уже принято, уже утвердилось всеобдержно; тот пусть взвесит только следующую пару фактов:

Еще в начале XIX в. русские—вместо «Испания»—пресерьезно писали «Гишпания». Теперь же об этой орфографии напоминают нам чуть ли не одни «шпанские мухи», и говорить об «Гишпании» можно только смеха ради.

Еще в начале 60-х годов нынешнего столетия люди, несомненно образованные, писали «генварь». Об этом месяце приходится упоминать несравненно чаще, чем о всем пиринейском полуострове. Однако теперь жалкий калечка «генварь», несмотря ни на какие права литературного гражданства, везде и всюду очистил место здоровому историческому «январю».

Иностранные, особенно историко-географические имена представляют элемент легко подчиняющийся воздействию логики. Пары хороших учебников по географии и всеобщей истории, вышедших из-под твердой руки корректора, который не заочно только знаком с орфографией иностранных собственных имен 17), было бы достаточно для того, чтобы лет

17) Напр. египетские города нужно причислить к более других потерпевшим. Вместо «Мемфи» (или «Менфи»), «Саи», Тани» (или—вернее — «Жани») «принято» писать Мемфис, Саис, Танис genit. Мемфиса, Саиса, Таниса, словно это не египетское — с — коренное! — Очень хороши тоже и египетские боги Озирис, Изида, Апис, Сврапис и особенно этот несравненный Горус (вм. Усири, Иси, Апи, Серапи, Ор). Простая справка с именами Па-иси-й. Та-иси-я, Иси-дор, Пат-апи-й, Серапи-он показывает, что на греческие «украшения» — да и — с не стоит и чернила тратить; а поборники столь научного правописания, как Горус, благоволят иметь смелость и Оригена переделать в Горусогена — А именам арабским приходится

60

 

 

чрез десять заявило о себе поколение настолько грамотное, что ему показались бы странными не только сГишпания» и «генварь», но и некоторые иные общепринятости нашего времени.

иногда окончательно плохо, когда русская рука почерпнет их из немецкого источника. «Русское Правописание» академика Я. К. Грота решительно неполно [впрочем, у меня только 5-е издание 1886 г.] в § 90: якобы арабские «Цейла», «Цулла» [это древняя-тο Ἀδούλη — и «Цулла»!?  — ц!!!], не менее, а более безобразны, чем «Уулич уагон Даруин»; следовало бы предупредить русских писателей, чтобы в восточных именах они не спешили всякое немецкое z передавать русским ц: в арабском нет этого звука, и Zulla немецких ориенталистов означает только Зулла. — А общеупотребительное Магомет (вм. пуристичного Мухаммад) по своему орфографическому безобразию со всякою «Гишпаниею» померится.

61

 

 

 

Реабилитация четырех документов 343 г.

Кто пишет о подлинности какого-нибудь сочинения, объявленного предшествующими учеными неподлинным, тот оказывается в положении не особенно выгодном. Он, во первых, является пред лицо читателя уже заранее окруженный атмосферой «некритичности», которая редко проходит совершенно бесследно дли цельности их взаимных отношений. Во вторых, такой автор редко берется за перо, если дело идет о чем-нибудь для него постороннем: обыкновенно для него бывает важно, чтобы его тезис был признан и другими; а это оставляет то впечатление, что автор ломает перья pro domo sua, является сам заинтересованною стороною, беспристрастию которой можно и не доверять; а житейское, психологическое мышление его с «можно и» довольно нередко подменяет повелительным «должно». И в результате этих осадков нередко получается психологическое суждение: защита слабее возражений, которое при логической поверке едва ли оказалось бы состоятельным.

Пишущий эти строки находится в другом положении: принимая на себя всю тяжесть предубеждения в «некритичности», он решительно отклоняет всякое подозрение в заинтересованности в таком иди другом решении данного вопроса. Читатель видит сам, что послание «Quod semper» было приведено 1) только для доказательства той (приемлемой и без доказательств) мысли, что сердикский собор занимался и вопросом о вере, а не только делами об Афанасии в. и Маркелле. Эго положение достаточно подтверждается и авторитетным «томосом александрийского собора (362 г.) к антиохийцам». Следовательно для моих этюдов подлинность или подложность «Quod semper» до-

1) См. Хр. Чт. 1891, I, 450, пр. 52; в пр. 69 так же с вопросом о подлинности Quod semper ничто не падает.

62

 

 

вольно безразлична. Но именно эта выгодная сторона моего положения—возможность защищать подлинность по одному только убеждению в справедливости этого именно решения вопроса без всяких других побуждений,—это ощущение нейтральной почвы под ногами, и располагает меня заняться этим вопросом, чтобы предоставить и читателю возможность—на одном из безразличных примеров проверить сравнительную стоимость «критичности» и «некритичности». И другие три памятника, вопрос о подлинности которых будет здесь поставлен, не имеют значения в церковном или вероисповедном отношении. Дело идет только о научной истине и исторической правде, и ни о чем другом.

С известным противопапистическим «trop de zèle» оба старокатолические ученые, Ланген и Фридрих, объявили подлогом послание «Quod semper», которое католический епископ роттенбургский К. И. фон Гефеле считает подлинным. Это так сказать—критический шаг далее Гефеле. Но гиперкритичные здесь, они довольно некритически идут на буксире у Гефеле, принимая как готовое данное результат его критики документов, относящихся к сердикскому соберу.

Дело идет о послания Афанасия в. ко «всем пресвитерам и диаконам св. кафолической церкви в Александрии и Паремволе» «Haec scribentes», о послании сердикского собора к церквам мареотским «Etiam ex his» и послании Афанасия в. к «пресвитерам, диаконам и народу кафолической церкви в Мареоте, возлюбленнейшим и вожделенным братиям» с Sancta synodus laudavit». Эти три памятника сохранились только в латинском переводе и только в одной рукописи—Capituli Veronensia cod. lx. 58 membr.—VIII века. Содержание этой рукописи хорошо известно 2). Она кончается пометкою, может быть 3) только ско-

2) Из Balleriniв Migne, S.L., t. 53 col. 143—143 и А. Reifferscheid, Bibliotheca patrum latinorum italica в Sitzungsberichte d. k. [wienei] Akademie d. Wissensrii., phil.-hist. Classe, Bd. xlix [1865], 35 — 40. f. 99_b Haec scribentes— f. 112 конец «historia acephala»; f. 114 Simplici — f. 116 конец Quoniam cognovi. Самые послания Haec scribentes Etiam Sancta в Migne, SG., t. 26, col. 1331 — 1338; SL., t. 53, coi. 848 — 854. Все эти документы, равно как и послание Me inimus (col. 389) Баллерини признают подлинными.

3) Баллерини думают, что Феодосий был просто переписчиком cod. Veron., не переводчиком: для этого писец cod. Veron. был слишком малограмотен. Но transtuli—recorrexit едва ли мог сказать о себе простой переписчик. Во всяком случае переводчик жил после халкидонского собора

63

 

 

пированною с древнейшей ркп:  НЕC DE MENDOSIS EXEMPLARIBVS TEANSTVLI TANDEM ET QVEDAM QVIDEM QVA... NON VT VOLVIT TAMEN POTVI RECORREXIT...—THEODOSIVS DIACONVS И СОСТОИТ действительно главным образом из переводов с греческого. Эта ркп. сохранила нам драгоценную «historia acephala», которая начинается вслед за посланием «Sancta synodus laudavit». И чрез два листа после «historia acephala» начинаются три знаменитые документа, осветившие исторически темное начало мелитианского раскола: послание епископов египетских Исихия, Пахомия, Феодора и Филея [епископу ликопольскому] «Мелитию возлюбленному и сослужителю» «Simplici ratione incerta verba», историческое пояснение неизвестного автора: «Hanc epistulam postquam suscepit» и послание Петра александрийского «утвержденным в вере Божией возлюбленным братиям» с Quoniam cognovi Meletium nihili. Эго показывает, что codex Veronensis представляет сокровищницу редчайших документов по истории александрийской церкви и что послания «Haec scribentes», «Etiam ex bis» и «Sancta synodus» — судя по их соседству с «historia acephala»—происходят вероятно из александрийского архива; во всяком случае его соседство их едва ли простая случайность, и оно должно быть принято в соображение при решении вопроса об их подлинности.

Странно было бы и думать, что подобные loci topici критики нужно припоминать, когда речь идет о таком ученом, как Гефеле. Но, как бы то ни было, он, ничего не упоминая о месте, какое занимают три послания в codex Veronensis, изложив коротко их содержание, произносит 4) о них следующее суждение:

«Эти выдержки — полагаю — достаточно показывают не подлинность этих трех документов. [А] Ну мыслимо ли, чтобы евсевиане когда-нибудь сказали сами о себе: «мы — враги Христовы»? [В] Но и помимо того все содержание этих трех по-

4) I, 613—614, «Diese Excerpte zeigen, glaube ich, zur Genüge die Unächtheit dieser drei Stücke. [A] Wo in aller We’t werden die Eusebianer von sick selbst gesagt haben: «wir sind Feinde Christi· ? [B] Aber auch abgesehen davon, ist der ganze Inhalt dieser drei Briefe matt und lahm, die beständige Wiederholung der gleichen Worte unerträglich, die ganze Art und Weise geistlos und trivial. Dazu kommt, dass [a] das ganze christliche Alterthum von diesen drei Aktenstücken nichts wusste, und [b] sie gar nirgends anders als in jenem veronesischen Codex existiren, so dass wir sie nicht für acht anzuerkennen vermögen». Буквы ABCab вставлены, разумеется, мною.

64

 

 

сланий безжизненно и вяло, постоянное повторение тождественных слов невыносимо, их тон и слог—вполне заурядный и тривиальный. [С] Притом же [а] об этих трех документах в и чего не знала вся христианская древность, и [b] нигде они кроме этой веронской рукописи и не встречаются. По всему этому мы не можем признать их подлинными».

Таким образом Гефеле предлагает три довода против подлинности посланий: довод объективно-исторический А, довод субъективно-эстетический В и довод косвенный ad hominem С.

Начну обзор их с последнего. Гефеле удачно ставит его на последнее место, потому что С есть своего рода нуль, способный увеличивать (хотя и не в десятеро) впечатление от предшествующих доказательств, если стоит позади их, но он может и ослабить и даже совсем испортить это впечатление, поставленный впереди их.

Са. «Вся христианская древность ничего не знала об этих документах». Разумеется: вся христианская древность, нам известная. Но когда мы бесспорно знаем, как много документов умудрилась растерять радивость и любовь к почитанию книжному тех генераций, которые заместили на земной поверхности великих и невеликих деятелей IV в.; когда мы, даже не выходя из пределов только IV в., можем похвастаться, что для нас утрачены

α) все пасхальные послания Афанасия в. в греческом подлиннике [уцелели только отрывки на греческом и несколько полных посланий на сирском];

β) все пасхальные послания преемников Афанасия в. в IV в.;

γ) подробная александрийская церковная хроника времени Афанасия в. —общий источник «historia acephala», «κεφάλαια» и Созомена;

δ) хроника египетского монаха Панодора;

ε) хроника египетского монаха Анниана;

ς) александрийский источник для «Excerpta latina barbari», если он не тождествен с γ или 8 или ε;

и из не александрийских литературных памятников

ζ) Συναγωγὴ τῶν συνόδων Савина ираклийскаго;

η) история Филосторгия;

θ) Χριστιανιχὴ ἵστορία Филиппа сидского:

то можно без труда согласиться, что ваша компетенция в вопросе о том, что знала и чего не знала вся христианская древность,—очень скромная.

65

 

 

Но если бы и ничего для нас не было утрачено и однако нигде не встретилось бы указаний на эти три послания, и тогда этот argumentum а silentio весил бы очень не много. За чем древние писатели стали бы приводить цитаты из этих посланий? Ведь все они—в полном смысле сочинения по случаю и только для данного случая, без догматического элемента в содержании.

Впрочем и теперь это молчание далеко не так полно, как это представляется по Гефеле: несомненно— и по Гефеле — подлинное послание сердикского собора «пресвитерам, диаконам и всей святой церкви Божией, в Александрии присельствующей, возлюбленным братиям» «Καὶ πρὶν μὲν» предполагает как дело само собою разумеющееся, что им будет писать послание и сам Афанасий в. 5). И вопрос становится уже более сложным: требуется доказать, что «Haec scribentes» не есть это подлинное послание Афанасия в.

Сb) Но эти послания, рассуждает Гефеле,— «даже ни в какой другой рукописи кроме codex Veronensis не встречаются».

Но что же отсюда следует?! Разве не в одной только рукописи сохранялось Διδαχή τῶν δώδεκα ἀποστόλων? Разве Tertulliani ad nationes, разве Sulpicii Severi chronica издаются не по одной ркп.? Разве не так же в сущности стоит дело и с Арнобием, и с Зосимом, и с сирским переводом пасхальных посланий Афанасия в.? Разве не одна рукопись сохранила Excerpta latina barbari?

Или подозрителен только codex Veronensis lx. 58? Нисколько. И по Гефеле «historia acephala», сохранившаяся только здесь и до 1848 г. поражавшая своим одиночеством, есть высоко ценный памятник. И по Гефеле 6) послание Осия и Протогена «возлюбденнейшему брату Юлию» римскому «Meminimus et tenemus» подлинно; а оно уцелело только в cod. Veronensis. Но ничто так наглядно не показывает, что Гефеле свои критические весы держит криво, как его следующее 7) суждение о посла-

5) Athan. apol. с. ar. n. 40.

6) I, 555. По содержанию Meminimus Soz. 3,12,5.6. В подлинности Meminimus едва ли сомневаются Gwatkin, 123, и Harnack, II, 240.—По Лангену,I, 448,₁, оно выдумано», «erdichtet»; но это несравненно легче сказать, чем доказать.

7) I, 343; ср. W. Möllerв Herzog, RE², Bd. 9,535: «die von Maffei edirten alten Urkunden, jedenfalls die glaubwürdigsten über den Gegenstand».

66

 

 

ниях по мелитианскому расколу: «в подлинности этих трех документов не сомневается никто, а их важность признана всеми». Но разве не в одном и единственном cod. Veron, сохранились эти документы? И вдобавок о посланиях «Haec scribentes», «Etiam» и «Sancta» в самом худшем случае можно сказать только то, что другими нам известными памятниками они не подтверждаются, тогда как о «Simplici ratione», «Hanc epistolam» и «Quoniam cognovi Meletium» приходится сказать, что они существенно расходятся с известиями у Epiphan. haer. 68. 69, 3.

По всему этому за С я не могу признать никакой доказательной силы [как не признает конечно и сам Гефеле]. Это — хороший нуль («отягчающий обстоятельство»), но лишь в том случае, когда крепки предшествующие ему единицы.

Из них должна пойти за самую крепкую А. В послании «Haec scribentes» читаются следующие строки:

«Et nunc, cum Sardicam adveni sent - quemadmodum tunc daemones de sepulcris—sic Theodorus, Narcissus et Ursacius cum suis verba dicebant: Omitte: quid nobis et vobis hominibus Christi? Novimus quod veri estis, et timemus convinci; veremur in personam reco gnoscere calumnias. Nihil est nobis et vobis: christiani enim estis vos, nos vero Christo repugnantes; et apud vos quidem veritas pollet, nos vero circumvenire didicimus. Putavimus abscondi nostra; non jam credebamus in judicium venire: quid ante tempus nostra convincitis, et ante diem nos convincentes vexatis?»— «Ну мыслимо ли,—спрашивает Гефеле,—чтобы евсевиане когда-нибудь сказали сами о себе: Мы—враги Христовы?» Этот вопрос бьет в черту столь осязательную, что, как аргумент, стоит или всего или ничего.

В яснейших признаках Афанасиева конфиденциального слога, Гефеле, dormitante Minervâ, усмотрел доказательство не подлинности послания!! Вот какие слова Афанасий в. в другом своем творении 8) влагает в уста тем же евсевианам:

8) Athan. hist, arian. ad mon. nn. 3. 9. 15. 30. 42. 43. Суждения ученых об этом сочинении довольно неуверены; напр. Н. Weingarten(в Herzog, RE², Bd. 10,777). «der doch nicht unmittelbar athanasianischen sogenannten historia arianorum ad monachos»; Брайт (W. Bright, в Wace and Smith's Dictionary, 1,195, London,1877), издатель Historical Writings of St.Athanasius [Oxford, 1881]: «трудно отделаться (to resist) от того впечатления, что по крайней мере часть этой истории написана под наблюдением Афанасия кем-либо из его

67

 

 

Καὶ εἴ τις παρ’ αὐτοῖς ἐπίσκοπος θέλει γενέσθαι, οὐκ ἀκούει.

друзей или его секретарем. Большею частью об Афанасии говорится в третьем лице; но встречается и первое лицо («мы»)». — Этой historia предпослано письмо τοῖς ἁπανταχοῦ κατὰ τόπον τὸν μονήρη βίον ἀσκοῦσι, из которого видно, что история написана по неотступной просьбе монашествующих; а в конце (n. 3) читаются следующие строки: ἐντυχὸντες — εὔχεσθε μὲν — ὑπερἡμῶν εὐθὺς δὲ ἀντιπέμψατε ταῦτα πρὁς ἡμᾶς* καὶ μηδενὶ τὸ σύνολον ἀντίγραφον ἔκδοτε, μηδὲ ἑαυτοῖς μεταγράψοτε, ἀλλ’ ἀρκέσθητε ὤς δόκιμοι τραπεζῖται τῇ ἐντευξει, κἂν πολλακις ἐντυχεῖν θελήσητε. Οὑ γὰρ ἀσφαλὲς τοῖς μετὰ ταῦτα τὰ παρ’ ἡμῶν τῶν ψελλιζόντων καὶ ἰδιωτῶν ἐστι γράμματα. Итак, автор дозволяет своим адресатам прочитать историю — если угодно — даже несколько раз но обязывает их по прочтении немедленно возвратить ему рукопись и не только не давать ее списывать никому другому, но даже и себе не оставлять с нее копии. Ясно, что эта история не предназначалась тогда автором к изданию в свет: это сочинение в строгом смысле конфиденциальное. И это вполне понятно и из nn., приведенных выше, и особенно из nn. 74 [ниже пред прим. 16]. 80 77. 75. 76 67. 68. 69. 54. 30». На вопрос: как же однако это сочинение появилось в рукописях? мне представляются возможными четыре ответа. Располагаю их в восходящем порядке от возможного к наиболее вероятному, α) Наступило время, когда сам автор признал более ненужною печать конфиденциальности, β) Воля его не была уважена его читателями: тайком они сняли с истории копию. γ) Изумительная память — не совсем редкое явление в древнем человеке — сохранила прочитанную несколько раз историю почти сполна; диктат и составил — так сказать — ее editio princeps, когда ее автор уже скончался, δ) Рукопись-оригинал не была уничтожена автором, найдена по смерти его и издана в свет. — Все эти ответы нисколько не препятствуют признать автором истории самого Афанасия в. непосредственно; ответ γ проще всего объясняет преобладание третьего лица («он», «Афанасий») над первым («мы»). — Но читая последние выше выписанные строки, крайне трудно допустить, что это говорит Афанасий в.: чем-то напускным отзывается это самоуничижение великого писателя слова о воплощении, слов против ариан, апологии к имп. Констанцию; такой ли автор в праве назвать себя ὁ ψελλίζων καὶ ἰδιώτης!? — Для радикального устранения этой трудности я рискнул-бы выставить одну гипотезу (для оправдания ее у меня нет достаточных в моих глазах данных; но и подорвать ее научно едва ли будет легко для кого бы то ни было) На каком языке писал Афанасий в. свою «историю»)? Что, если на коптском? Сношения его с монахами тавеннисийской конгрегации (Феодором) бесспорны; в побуждениях — ознакомиться с единственным общепонятным в Фиваиде языком конечно не было недостатка для того, кто и желал и умел всем быть вся; как человек высокодаровитый, Афанасий в. и успел в коптском достаточно для того, чтобы попытаться — по крайней мере — диктовать на нем природному копту, и в тоже время не впал ни в какие иллюзии относительно литературных достоинств своего диктата, отлично понимая, что он, высокообразованный александрийский грек, по-коптски только ψελλίζει как ἱδιώτης; что если эта запись сохранится для потомства, то в читателе копте, не испытавшем обаяния нравственной

68

 

 

Δεῖ τὸν ἐπίσκοπον ἀνεπίληπτον εἶναι [1 Тим. 3, 2]. ἀλλὰ μόνον Φρονεί κατὰ Χριστοῦ, καὶ μὴ φρόντιζε περὶ τρόπων ἀρκεῖ γὰρ ἐκεῖνό σοι πρὸς σύστασιν, καὶ πρὸς βασιλέως φιλίαν.—[В 339 г. они] προσέρχονται μόνῳ Κωνσταντίῳ, καὶ λοιπὸν ἀποδύρονται,— Φεῖσαι, λέγοντες, τῆς αἱρέσεως· ὁρᾷς πάντας ἀποστάντας ἀφ’ ἡμῶν,— Ἄρζαι διώκειν,—καὶ πέμφον Φιλάγριον δεύτερον ἔπαρχον τῆς Αἰγύπτου αὐτὸς γὰρ ἐπιτηδείως δύναται διώκειν,—μάλιστα καὶ παραβάτης ὤν. — Ὡς δὲ ἀπαντήσαντες [в Сердику] ἑωράκασιν ἐκκλησιαστικὴν δίκην μονήν γενομένην χωρὶς κόμιτος καὶ στρατιωτῶν,—καὶ λοιπὸν ἀλλήλοις συνελάλουν* Ἤλθομεν ἐπ’ ἄλλοίς,καὶ ἄλλα βλέπομεν, ἀπηντησαμεν μετὰ κομήτῶν, καὶ χωρὶς κομήτων ἡ κρίσις γίνεται* κα-

личности великого «возлюбленного папы», эта «история» вызовет пожалуй улыбку.—Текст, ныне сохранившийся, представляет обратный перевод с коптского, сделанный лицом, отлично знакомым с Афанасиевым слогом и может быть воспользовавшимся греческими черновыми набросками самого Афанасия в. Таким образом historia arianorum в некоторых частях есть непосредственное творение Афанасия в. в точном смысле, а в остальных - условно непосредственное (непосредственное в более чистом смысле, чем это выходит по Брайту).—Единственное достоинство, на которое претендует гипотеза коптского посредства, это то, что, по ней, крайне скромный отзыв Афанасия в. о своем труде не есть маска, которая унижает, а есть чуждая всякого преувеличения высокая правдивость сильного и светлого ума, которая его нравственно украшает. — А. Эйхгорн (А. Eichhorn, Athauasii de vira ascetica testimonia collecta, Halis baxonum, 1886, pp. 57—62 защищает подлинность hist. ar. в специальном Appendix, справедливо отмечает «με» на ряду с «Ἀθανάσιον» в п. 21 как доказательство «luce clarius», что «я» в этом сочинении есть сам Афанасий, —довод после которого можно поставить разве только «ἡμᾶς» п. 15 и «ἐθελήσωμεν» п. 9,—но, приводя ep. ad. Serap. n. 5 текстуально, как будто и не замечает той трудности, какую представляют выражения: «διὰ τοῦτο οὐκ ἔατιν ἀσφαλὲς ἐκδίδοσθαι γραμματα ἰδιώτου καὶ μάλιστα περὶ τῶν ἀνωτατων καὶ κορυφαιοτατων δογμάτων, μήποτε τὸ διὰ την ἀσθένειαν ἤ τὸ ἀδιατράνωτον τῆς γλώττης ἐνδεῶς εἰρημένον βλαβην τοῖς ἀναγινώσκουαιν ἐμποιήση οἱ γὰρ πολλοί οὐ τὴν πιστιν, οὐδὲ τὸν σκοπὸν τοῦ γράψαντος σκοποῦσιν, ἀλλ’ ἤ διὰ φθόνον ἢ δι’ ἔριν, ἦς προελήφθησαν κατὰ διάνοιαν δόξης, ὡς ἄν θελήσωσιν αὐτοὶ, δέχονται, καὶ μεταποιοῦσι τὰ γραφέντα κατὰ τὴν ἰδίαν ἡδονήν». Эта сторона вопроса оставлена у него без всякого разъяснения, как не коснулся ее и Брайт [ни в Dict. ни в Introduction, lxxvii, к Hist. Wr.]. Совершенно ошибочно Эйхгорн считает (в виду предполагаемого противоречия между «τοῖς ἀπανταχοῦ» и запрещением снимать копии) подложным адрес пред ep. ad mon.: конфиденциальная история ариан циркулировала по рукам многих читателей, по только тех, для кого предназначал ее автор. —Во избежание возможного недоразумения оговариваюсь, что заметка об Эйхгорне прибавлена после того, как поставлено примечание 9.

69

 

 

τακρινόμεθα πάντως. — Ἔχουσεν οἱ περὶ Ἀθανάσιον τά ἐν τῷ Μαρεώτῃ ὑπομνήματα, ἐξ ὧν αὐτὸς μὲν καθαρίζεται, ἡμεῖς δὲ καταισχυνόμεθα. Τί δὴ οὖν μέλλομεν; τί βραδυνομεν; πλασώμεθα προφάσεις, καὶ ἀπέλθωμεν, μὴ, μένονες, κατακριθῶμεν. Βέλτιον φεύγοντας ἐρυθριᾶν, ἢ ἐλεγχ&έντας συκοφάντας καταισχύνεαθαι. Ἐὰν φύγωμεν,—ἔχομεν βασιλέα προστάτην. — [В 352 г.] παρεκάλουν τὸν βασιλέα Κωνστάνπον, λέγοντες—Ἄpξαι πάλιν οὖν διώκειν, καὶ πρόστα τῆς αἰρέσεω; καὶ γὰρ καὶ αὕτή σὲ βασιλέα ἔχει. — Προσελθόντες τοίνυν Κωνσταντίω [в 356 г.], τοιούτοις πάλιν ἐχρήσαντο ῥἡμᾶςι· Πάντα μὲν πεποιήκαμεν, καὶ ἐξωρίσαμεν τὸν ῥωμαίων ἐπίσκοπον—πάντα τε τόπον φόβου πεπληρώκαμεν, άλλ’ εἰς οὐδὲν ἡμῖν ἐστι τὰ τηλικαῦτα σου ἔργα, οὐδὲ κατώρβωται ὁτιοῦν ἡμῖν, ἕως 'Όσιος περιλείπεται.—Ἄν τοίνυν οὖτος μείνῃ,— ἡ αἵρεσής ἡμῶν ἐκποδὼν γίγνεται. Ἄρξαι τοίνυν καὶ τοῦτον διώκειν, καὶ μή φείςῃ, κἄν ἀρχαῖος ᾖ. καὶ γὰρ ἡ αἵρεσις ἡμῶν οὐκ οἶδεν οὐδὲ γερόντῶν τιμᾶν πολιάν. Ταῦτα ἀκούων, οὐκ ἐμέλλησε βασιλεὺς и говорит Осию: Πείσθητι, καὶ γράψον κατὰ Ἀθανασίου ὁ γὰρ κατ’ ἐκείνου γραφών πάντως τὰ ἀρείανῶν μεθ’ ἡμῶν φρονήσει—

Читая подобные выражения, станем ли вместе с Гефеле спрашивать: Где же in aller Welt евсевиане при хиротониях говорили «Мудрствуй противу Христа, и не беспокойся о нравственности»? Когда же они пред Констанцием называли его усердные мероприятия гонением, свое и его вероисповедание—ересью, которая не уважает седины даже 100-летних старцев, самого Констанция—царем и предстателем ереси, и рекомендуя ему людей, аттестовали их как опытных гонителей и отступников от христианства, et caetera et caetera? Не очевидно ли, что как там, заставляя евсевиан говорить языком бесноватых (Матф. 8, 29; Марк. 1, 24 34), так и здесь Афанасий в. и не думает выдавать своего изложения за стенографическую запись подлинных слов своих догматических противников? Он хочет только выпукло выразить смысл их, суть их, с его точки зрения: так он смотрит и хочет смотреть на слова евсевиан, какими бы потоками елейного сладкоречия они ни истекали в действительности. И эта самая смелость контраста с исторически возможным не служит ли уже одна достаточным доказательством подлинности «Haec scribentes»,—ручательством, что его пишет сам автор, которому нет надобности создавать гарантии не подложности его послания, а не фаль-

70

 

 

сификатор, которому нужно подделываться, копировать, который не стал бы бравировать такими самоочевидными невозможностями, чтобы не возбуждать подозрительности своих—поздних!—читателей? В критических вопросах, подобных настоящему, положение: credo, quia absurdum est должно служить руководящею максимою. И наконец для чего, cui bono, стад бы кто-нибудь подделывать документы в роде рассматриваемых? Догматики в них нет вовсе, исторических—обще интересных—сведений—никаких: все нам полнее известно из других творений Афанасия в. Нельзя же, в самом деле, думать, что фальсификатор хотел уверить кого-нибудь в буквальной точности слов евсевиан,—уже потому нельзя, что в таком случае и в других двух документах повторил бы он подобные же речи; а там нет и следа их. Кажется, XIX веку предоставлено так понять эту тираду и избрать ее исходным пунктом критического скепсиса!9)

Александриец известен был всему древнему интеллигентному миру своим бойким, насмешливым языком 10), и за

9) Когда я писал эти строки, я не имел под руками H:st. Wr. of S. Ath. with an Introduction Брайта. С удовольствием выписываю иэ этой книги, р. Иххѵии, след. место: «мы, таким обравом, усматриваем, что, как сочинение, предназначенное для конеиденциального обращения, as а work de- signed for secret circulation, histoiia arianorum отмечена тою риторическою свободою, какой автор избегал бы в книге издаваемой вь свет. Не раз влагаются в уста арианам такие выражения, о которых и самый прозаичный читатель не подумает, будто ариане на самом деле их употребляли. Такие слова автор не выдает за буквальное изложение того, что они говорили или писали; это только воспроизведение ad invidiam того, что — предполагается у них было на уме. Repeatedly is language put info the mouths of Arians which the most prosaic reader could not suppose them actually to have used. It is not, and does not pretend to be, a textual reproduction of what they said and wrote, but a representation ad invidiam, of what is assumed to have been in their minds. См. nn. 1.3. 9. 12. 15. 30. 42. 45. 60. Арианам не раз приписывается выражение «наша ересь» — Образцы подобной передачи встречаются в ep. ad ep. Acg. n. 18 [«ἀλλὰ καὶ ἰσχύομεν», φασὶ, «καὶ δυνάμεθα ταῖς πανουργίαις προστῆναι τῆς αἰρέσεως», cp. «circumvenire didicimus», стр. 84]; orat. с. ar. 3, 17, а ее —так сказать—теория высказана в de Synod n. 7 [ταῦτα δὲ εἰ καὶ μὴ τοῖς ῥἡμᾶςιν αὐτοῖς εἰρήκασιν, ἀλλὰ τῇ διανοιᾳ ταύτῃ πάντα πεποιήκασί τε καὶ διετάραξαν]».— Разумеется, слова в [ ] прибавлены мною. — Ср. А. П. Лебедев, Вселенские соборы IV и V в. [Москва, 1879], 16.

10) S. Sharpe’e Geschichte Egyptens, deutsch bearbeitet von Dr. H. Jolowicz, revidiert und berichtigt von A. v. Gutschmid [Lpz, 1862, 2. Ausg.], II, 138. 139: von den Alexandrinern selbst entwirft ihr Landsmann Dion

71

 

 

свои остроты иногда расплачивался даже своею кровью. Александрийский простолюдин, ἰδιώτης, и тот способен был удивительно метко схватить самую суть фальшивого положения и выразить свое наблюдение очень едко 11). В жилах великого

Chrysostomos [36 р. 670 R 41 р. 673 L.?] nicht das schönste Bild... Sarkastisches Geschwätz, Witz und Stichelreden waren überdem noch Hauptfehler der Alexandriner». Cp. там же, II, 131. 172 [избиение александрийцев в 216 г.]; cf. Fl. VopisciSaturnin. 7, 8. Выписываю из Δίωνος Χρυσοστόμου πρὸς ἀλεξανδρεῖζ λόγος λβ' след. строки: p 360 (653): καὶ γὰρ αὐτοὶ γελοῖοί ἐστε καὶ ἡδεῖς... καίτοι τινὲς ἐπαινοῦσιν ὑμᾶς ὡς σοφούς τε καὶ δεινούς ὅτι ἄμα καὶ τὰ δέοντα ἔννοεῖτε καὶ ταχὺ φθέγγεσθε ὁ τι ἂν ἐννοήσητε ἐγῶ δὲ μάλλον ἄν ὑμᾶς ἐπήνουν βραδὺ μεν φθεγγοαένους, ἐγκρατῶς δὲ σιγῶντας, ὀρθῶς δὲ διανοουμένους, p. 367 (666): τὰ σκώμματα, οἶς πάντας ἐκπλήττετε καὶ πανταχοῦ πάντῶν ἀεὶ περίεστε, καὶ ἰδιωτῶν καὶ βασιλέων, p. 389 (691): καὶ ἀπὸρρητα λέγοντες καὶ τοὺς θεοὺς αὐτοὺς λοιδοροῦντες. — Природному египтянину, серьезному, вдумчивому, почти грустно настроенному, александрийцы, ν-ρμ-ρακοτε, были антипатичны — между прочим — и тем, что они были εν-ρεf-σκοπτει, «насмешники». Steindorff, Gesios u. Isidoros в Zsch. f. äg. Spr. 1883, S. 144 [= Хр. Чт. 1884, XI, 608].

11) Анастасий синаит (Ὁδηγός, с. 10, ῥ. 71. 77, Migne, SG. t. 89, 149.161) однажды имел в Александрии публичное прение с феодосианами и гаянитами. Предварительно он решил «со строптивым развратитися» и вместе со своими противниками подписал чрезвычайно приятное для них (в сущности отдававшее им заранее победу) συνδοκτικὸν, что слово φύσις, всякий раз как оно применяется ко Христу значит тоже что и πρόσωπον. Это συνδοκτικὸν было публично прочитано. Тогда Анастасий предложил монофизитам прочитать довольно длинный τὸμος, который весь состоял из выписок из монофизитских авторитетов (большею частью) и из творений Кирилла александрийского и других св. отцов. От себя Анастасий прибавлял только краткое, но принудительно точное пояснение этих цитат на основе συνδοκτικόν. Эффект этого чтения вышел неописуемый, посрамление монофизитов —полное: везде и всюду получался тот абсурд, что и отцы и монофизитские богословы проповедуют во Христе два лица. К довершению досады монофизитов, беспощадно и громогласно поддевал их ὁ ὄχλος ἀναλαμβάνων τῇ ἀλεξανδρέων ἰδιωτικῇ διαλέκτῳ ἐπιχωριάζων. Наконец ταῦτα βοῶντες ἐπὶ ὤρας ἱκανὰς καὶ προλόγιν ἀξιἀκουστον ἐτύπωσαν οἰ αὐτόθι λέγοντες· «Δὸς τῷ θεοδοσιανῷ καὶ γαϊανίτῃ εἴ τι ζητεῖ, καὶ εὐθέως ἀπὸλλυται». Ср. подобное же προλογιν, сказанное в феврале 356 г. александрийскими язычниками, когда ариане начали очень геройствовать против православных: «ἔλλην γέγονε Κωνστάντιος, καὶ οἱ ἀρειανοὶ τὰ ἡμῶν ἐπέγνωσαν». Athan hist. ar. ad mon. n. 56. Cf. Soz. 7, 20, ₅ [выходка по адресу Нила]. Cf. Theophan. a. 5967, ed. de BoorI, 121, 20. Что Афанасий в умел расплатиться с александрийскими ν-ρεf-σκοπτει александрийскою монетою, показывает след. рассказ [Gwatkin, 83, 2] у Soz. 4, 10, _{6. 7}: λόγος οὗν, ποτὲ προιόντος αὐτοῦ ἀνὰ την πόλιν, συμβὰν οὕτως ἐφιπταμένην κρῶξαι κορώνην παρατυχὸν δὲ πλῆθος ἑλλήνων, οἶα εἰς γὸητα ἀποσκῶπτον,ἐξαιτῆσαι εἰπεῖν αὐτοῖς ὅ, τι λέγοι ἡ κορώνη. Τὸν δὲ φᾶναι,

72

 

 

Афанасия текла та же кипучая александрийская кровь, и что удивительного, если опт, александриец и по воспитанию, со своими, беззаветно преданными ему александрийцами говорил иногда по-александрийски?

Другие выражения послания также носят характерную печать Афанасиева языка.

Christiani estis vos, nos vero Christo repugnantes.] Χριστιανοὺς μὲν ὄντας ἡμᾶς μὴ ἀνάγκαζε χριστομάχους γενέσθαι. — Ἡ χριστομλαχος αἵρεσις— один из наиболее постоянных эпитетов «ариоманитов» у Афанасия в. 12).

qui apud multos putantur esse terribiles] φοβεροὺς ἑαυτοὺς ἔδείκνυον οἷς ἐβουλοντο 13)

non solum eos alienos judicavit ab ecclesia, sed nec dignos vocari Christianos aestimavit.] Γρηγόριον γὰρ—οὕτως ἀπεκήρυξαν, ὡς—μηδὲ ὀφείλοντα χριστιανὸν ὀνομάζεσθαι 14).

Quis enim non lacrymatus est dum vestrae litterae legerentur? quis non ingemuit aspiciens quos exsiliaverunt isti? quis non existimavit vestras suas esse tribulationes?] καὶ τα ἐκείνων παθήματα ἴδια ἠγούμενα 15). Τίς οὗν ταῦτα βλέπων ἤ ἀκούων, τίς ὁρῶν τὴν ἀλαζονείαν τῶν ἀσεβῶν—οὐ στενάξειεν; τίς, τούτων γιγνομένων καὶ τῆς ἀσεβείας τοσαύτην ἀναισχυντίαν λαβοόσης, ἔτι τολμᾷ λέγειν Κοστύλλιον χριστιανὸν, καὶ οὐ μᾶλλον ἀντίχριστου τὴν εἰκόνα; Ряд вопросов с одним начальным τίς; или πόσος; или πῶς;—излюбленный оборот речи у Афанасия в., так что он употребляет его—не смотря на несколько риторическую окраску этого приема— даже в письмах 16).

ἠρεμα ἐπιγελάσαντα, Κρἀς  ὅ ἐστιν [CRAS] ἀὔριον τῇ ῥωμαίων φωνῇ. τοῦτο τοίνυν κράζουσα, ἀηδῇ τὴν αὔριον ὑμῖν ἔσεσθαι καταγγέλλει σημαίνει γὰρ ἐκ προστάγματος τοῦ ῥωμαίων βασιλέως κωλυθήσεσθαι ὑμᾶς τὴν ἑξῆς ἑορτήν ἄγειν. Ἡ δὲ Ἀθανασίου πρὸρρησις, καίπερ γελοιώδης δόξασα, ἀληθὴς ἐφἀνη τῇ γὰρ ἐς αὖριον γράμματα τοὖ κρατοῦντος ἀπεδὸθη τοῖς ἄρχουσι — — καὶ ἡ παρατυχοῦσα τότε ἑορτὴ διελυθη σεβάσμιός τε οὗσα καὶ πολυτελής ἔλλησιν.

12) Hist ar., nn. 39. 13. 33. 38. 41 47. 50. 53. 61. 67. 68. 71. 77. 80; apol, c. ar. nn. 2. 60. 90; ep ad ep. Aeg. nn. 6. 8; de fuga nn. 24. 27.

13) Hist. ar. n. 15.

14) Hist. ar. n. 17; cf. ad ep. Aeg. n. 13.

15) Apol. c. ar. nn 38. 42

16) Hist. ar. nn. 74. 27. 38. 46. 53. 58. 62. 64. 3. 46. 12. 25. 27. 38; or. de incani. nn. 35. 36. 46.49—51; ep. ad ep Aeg. nn. 4. 7. 9.; epistola ad Dracontium nn. 2. 4. 6. 7. 8 10. В этом послании всего 10 numori (260 строчек

73

 

 

Если несостоятельно доказательство объективно-историческое [А], то на чисто субъективном В построить можно очень немного. Эстетическая оценка—дело вкуса. К сожалению, раз ей придано значение доказательства, правила De gustibus non disputandum уже нельзя применить к вей полностью. «Повторении» и в этом послании и в других есть; речь о «невыносимом, постоянном повторении одних и тех же слов»—риторическая—более нервозная, чем красноречивая — гипербола, совсем не отвечающая действительности. Строки в роде следующих: «они видели [в отцах сердикских] мужей верных, дорожащих правдою, или лучше видели в них Самого нашего Господа... Имея пред глазами свидетелей, они уподобились Каину, как и он, бежали, потому что тяжко согрешили; но уподобившись Каину в бегстве, они прияли и осуждение. Понял святый собор дела их, услышал кровь нашу вопиющую, услышал вопли ими обиженных» действительно ли «безжизненны и вялы», пусть судит читатель.

Привожу затем сполна парэнетическую часть послания. «Итак, возлюбленнейшие братия, не ослабевайте. Как рабы Божии, исповедующие веру Христову, доблестно о Господе выдержите это испытание. Не падайте духом в скорби, не унывайте в напастях, которые воздвигают на вас еретики.. Ведь целый мир сострадает вам и—что еще важнее—в уме имеет всех вас 17). Думаю, что и обманутые ими, видя по-

ed. Migne); обращение ἀγαπητὲ Δρακόντιε повторено 7 раз (и еще один раз ἀγαπητέ): из этого видно, в каком задушевном топе послание написано; однако я насчитал в нем тридцать девять вопросительных предложений (с τίς; πόσος; πότε; и т. п.).

l7) Habetis enim mundum universum condolentem vobis; et, quoi majus est, habentem omnes vos in mente. Итак habentem in mente важнее, чем condolentem. К уяснению смысла этой разности может служить — думаю — след. справка. Из сборника проф. N. Ф. Красносельцева «Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоустого» (Казань, 1889) 1, 27. 66. 111 видно, что даже в XIII—XV вв. при архиерейских служениях возглашение диакона (после Достойно есть пред В первых помяни): «И всех и вся» имело более полную форму: καὶ ὦν ἔκαστος κατὰ διάνοιαν ἔχει [resp. ἔχομεν] καὶ πάντῶν καὶ πασῶν [И ихже кийждо (от нас) в уме имать и всех и вся]. Эти слова составляют заключение прочитанного пред тем тайно диптиха умерших. Но — непоследовательно — этих дополнительных слов нет в заключении диптиха живых — В коптской литургии св. Кирилла [E. Renaudot, Liturgiaruni orientalium collectio (Parioiis, 1716), I, 42. 44] нет этой непоследовательности: там выражение: quos unusquisque

74

 

 

стихшее их на соборе осуждение, отвернутся от них и ужаснутся их нечестия. Но если и после всего этого все еще высока рука их, вы не ужасайтесь, и не бойтесь, если они свирепствуют. Но молитесь, и воздевайте руки к Богу, и уповайте, что не укоснит Господь, но сотворит вам все по вашему желанию. Длинное письмо хотел-было я писать вам и подробно известить вам о всем; но так как пресвитеры и диаконы могут обо всем рассказать вам как очевидцы, то я не стану писать много. Об одном только считаю нужным напомнить вам: имейте пред очами страх Господень и поставляйте его выше всего и во всем, мудрые и разумные, поступайте единодушно. Молитесь о нас, принимая близко к сердцу нужды вдов 18), в особенности теперь, когда у них содержание отняли враги истины; но ваша любовь да победит злобу еретиков; ибо веруем, что по молитвам вашим Господь даст мне скоро с вами увидеться».

Пусть читатель сам судит: действительно ли все это только «trivial und geistlos»? так ла заурядно это указание гонимым, в виде нравственной поддержки, на сочувствие им всей вселенной: ужели не высоко, а только тривиально это сочетание во едино просьбы: «молитесь за нас» с воззванием к благотворительности, подчеркнутым опять таки уверенностью в скором свидании? «Geistlos», или же, напротив, александрийски тонко выражена здесь просьба любимого «папы»: сделайте это для меня? Не виден-ли здесь пастырь, который отлично знает характер своего стада, увлекающегося и подвижного, но и

nostrum in mente habet священнодействующий произносит в заключение обоих диптихов, как умерших, так и живых. Но та же литургия, которая на коптском языке носит имя св. Кирилла, на греческом языке (с сокращениями) называется литургией св. евангелиста Марка. Древне-александрийский признак -Mementoвслед ва Praefatioпрежде Consecratio [Bickellв Kraus, Real-Encyklopadie d. christl. Alterthümer (Freiburg im Br., 1886) II, 326] —сохранился и в той и другой. Поэтому без риска можно допустить, что ὧν ἐκαστος κατα διάνοιαν ἔχομεν было в Египте возглашаемо и при Афанасии в., и он этот возглас и приводит на память александрийцам, как величайшее для них ободрение.

18) Опять такое же выражение: orate pro nobis, habentes in mente viduarum necessitates. Ср. Рим. 15, 30—32. 25—29. Что это оборот речи истинно афанасиевский, ср. epist. ad Drac. n. 10; убеждая «возлюбленного Дракоптия» возвратиться в Малый Ермуполь и принять снова управление епископиею, Афанасий в. пишет в заключение: σπεῦδε—καὶ ἐπίστρεφε πρὀς τὸν Κύριον, ἵνα τῶν προβάτων αὐτοῦ φροντίζων, μνημόνευσες καὶ ἡμῶν.

75

 

 

чуткого ко всему человечно прекрасному, но и отзывчивого на всякие благородные стимулы, начиная от этой отеческой похвалы: «мудрые и разумные», вплетенной в наставление: «действуйте единодушно» и кончая стилистическим Эффектом контраста между поднятою рукою гонителя и воздетыми к Богу руками молящихся, начиная с возбуждения только человечного: «весь  мир вам сочувствует» и кончая чисто христианским отрадным упованием, что может быть и за них в священные минуты возносится молитва от конца до конца земли?

__________

Но если на александрийцев Афанасий в. умел действовать александрийски, то и с мареотцами он говорил помареотски. Послание к александрийцам занимает 143 строки, послание в Мареот—только 35. Но и это послание и послание «Etiam ex his» важны не тем, как они написаны (в смысле литературном), а тем, что они написаны; вся прелесть их, весь аромат их— в деликатной внимательности великого Афанасия к своим сельским пресвитерам и диаконам, в его заботливости о том, чтобы порадовать и свою деревенскую паству, в его достоподражаемом уменье—с простецами держать себя просто, пойти в их неширокий умственный кругозор, доставить им то удовольствие, которое понятно им.

Мареот—это была χώρα (волость, уезд) к югу от Александрии за озером Мариею (ныне «биркату-л-Марьют»), 19) граничившая с ливийскою пустынею и окраиною нитрийской долины. Городов в Мареоте не было, но сел (κώμαι) было очень много, и свыше десяти из них были очень значительны. До сорока руин их уцелело и доныне—немое свидетельство, что в древности эта местность населена очень густо. О материальном благосостоянии населения красноречиво говорили тогда многочисленные и обширные христианские церкви, а теперь — очень часто встречающееся в географических названиях слово «карм» («виноградник») и другие вещественные остатки виноделия указывают на главный источник этого довольства. В гражданском отношении Мареот считался самостоятельным номом, чеканилась даже монета с надписью ΜΑΡΕΩΤΩΝ. Не так в церковном отношении: в этой χώρα было до двадцати приходов, или по крайней мере до 20 пресвитеров и 20 диаконов, но никогда не было ни епископа ни хорепископа:

1) Birkatu-’l-Marjuт, ἡ Μαρεία λίμνη.

76

 

 

Мареот прямо зависел от епископа александрийского. 20) Правда, и до самой отдаленной мареотской деревеньки было вероятно менее 100 километров от Александрии; но по тогдашним представлениям это расстояние считалось значительным, и враги церковного единства пытались раздуть в мареотцах искру сепаратизма, но без всякого успеха. Мелитию не удалось здесь совратить в свой раскол никого.. А когда в одной ничтожнейшей мареотской деревеньке завязалось дело пресловутого Исхиры, то ариане принимали всевозможные меры—соблазна я насилия,— чтобы вооружить Мареот против Афанасия в.: в деревне Исхиры построена была церковь, его самого поставили во епископа, и под энцикликою псевдо-сердикского (филиппопольского) собора в числе других подписался и «Исхирион, епископ мареотский». Но все эти вылазки ариан разбились о стойкую преданность деревенской паствы своему пастырю. Пресловутая шестичленная следственная комиссия 335 г. сделала все для того, чтобы свой приговор против Афанасия обставить хоть сколько-нибудь прилично свидетельскими показаниями, собранными на месте предполагаемого преступления пресвитера Макария. Но мареотские пресвитеры и диаконы так энергично опротестовали действия тирских делегатов, но мареотские миряне так упорно показывали только правду против Исхиры, что комиссии пришлось вербовать свидетелей такого разбора, что самые протоколы следствия превратились—увы!— в полновесный обвинительный акт против самих делегатов, так что евсевианам пришлось прятать эти документы от взоров всех менее посвященных в тайны их интриг и принимать меры, как бы уничтожить и подлинные черновые записи. И когда копия этих υπομνήματα все-таки попала в рука

20) Cf. Mahmoud-Bey,Mémoire sur l’antique Alexandrie (Copenhague, 1872) 89. 93 [qarm] —96 [развалины главной мареотской деревни, Παλαιμάρεια κώμη, занимают площадь в ½  km. длины, 800 m. ширины, около Абу-ль-хайта, под 30^о0'55" с. ш., 29°41'55" в. д. Гр.]; Cellarius-Schwartz,Notitia orbis antiqui (Lipsiae, 1732), II, 766        768; Athan. ap. c. ar. nn. 63 85. 73 —75: Μαρεώτης χῶρατῆς Ἀλεξανδρείας ἐστίν ἐν ταύτῃ σχίσμα Μελίτιος οὐκ ἠδυνήθη ποιῆσαι, καὶ οὐδέποτε ἐν τῇ χώρᾳ γέγονεν ἐπίσκοπος, οὐδέ χωρεπισκοπος ἀλλὰ τῷ τῇς Ἀλεξάνδρειάς ἐπισκὸπῳ αί ἐκκλησίαι πάσης τῆς χῶρας ὑπὸκεινται ἕκαστος δὲ τῶν πρεσβυτέρων ἔχει τὰς ἰδίας κώμας μεγίστας, καὶ ἀριθμῳ δέκα που καὶ πλέονας. Подκαθαίρεσις Ария (ок. 320 г.) подписались 17 пресвитеров и 24 диакона александрийские и 19 пресвитеров и 20 диаконов мареотских; под протестом от [8] сентября 335 г. подписались (διεμαρτύραντο) 16 пресвитеров и 5 [sic] диаконов алесандрийских и 15 пресвитеров и 15 диаконов мареотских — Socr. 1,27, ₁₃:

77

 

 

Афанасию, то ариане пришли в бешенство 21): с таким документом в рунах епископ александрийский без труда мог оправдаться на всяком суде, сколько-нибудь беспристрастном, и посрамление ариан становилось неизбежно. Много пришлось вынести мареотцам от ариан во дни Григория александрийского; особенно много страданий выпало на долю первенствующего пресвитера мареотского Ингения. Но в конце концов на соборе сердикском дело Афанасия завершилось его блестящим оправданием, и таким исходом он был существенно 22) обязан был неподкупной и непреклонной правдивости мареотцев. И в благодарность за то он порадовал эту преданную ему паству, прислав и ей послания «Etiam ex bis» и «Sancta synodus»

«Святой собор похвалил ваше о Христе благочестие», так начиналось послание Афанасия. «Ваши письма»,—говорил он далее,—когда прочитали их на соборе, тронули всех до слез... все полюбили вас и отсутствующих и на ваши страдания посмотрели как на свои собственные. А доказательством любви их служит данное на ваше имя послание. Хотя было бы достаточно сопричислить вас ко святой александрийской церкви, однако святой собор пишет вам особое послание».

Разумеется само собою, что сердикский собор обратился к мареотским церквам с особым посланием по желанию Афанасия в., который со своей стороны с первых же слов, без всяких предисловий, подчеркивает смысл этого факта. И все послание отмечено другим колоритом, чем Haec scribentes. Ни каких литературных украшений, все высказывается сжато и наставительно-просто. Чувствуется, что это послание будут читать в сельских церквах, где тесно станет простой пахарь подле кирпичника, пастух верблюдов 23) подле виноградаря; и, может быть, сряду же—точка за точкою—и станут пересказывать его по-коптски, для большей ясности. При таких условиях простота изложения — повелительная необходимость.

κῶμαι δὲ εἰσιν ἐν αὐτῇ [Μαρεώτῃ χώρᾳ] πολλαὶ σφοδρά καὶ πολυάνθρωποι καὶ ἐν αὐταῖς έκκλησίαι πολλαὶ καὶ λαμπραί.

21) Athan. ap. c. ar. nn. 73—77. 14. 15. 85. 83; Hilar. fr. 3, 29; Soz. 3,12, ₇.

22) Athan. hist. ar. n. 15 (см. стр. 87).

23) Sophron. ss. Cyri et Joann. miracula [Migne. SG. t. 87, 3593], με': ὁ κοβιώτης — (τῶν καμήλων) ἐφροντιζε. Cf. названия местностей Πλινθίνη и Μονοκάμινον в Ptolem. geogr. 4, 5, 8. 34.

78

 

 

Собор сердикский лишил епископского сана и отлучил от церкви восемь главных вождей евсевиан. Имена их в послании к александрийцам перечислены даже дважды. Образованному, многосведущему александрийцу понятна важность и кафедр, занимаемых низложенными, и их личного влияния. Интерес мареотских поселян не шел так далеко: что им было за-дело до Нарвиссов и Стефанов, до Акакиев и Минофантов? Но фракийца Феодора, но Урсакия и Валента из далекого Иллирика, хорошо помнили по их деяниям в Александрии и Мареоте, когда они, восемь лет тому назад, прибыли из Тира разбирать кляузы Исхиры; это и для Мареота были живые лица. И только об этих трех низложенных и упоминает Афанасий.

Кто знает, как пишет письма простой русский крестьянин XIX в., как они бывают «с верху до низу набиты поклонами», и с каким интересом однако выслушивают некнижные адресаты эти стереотипно устойчивые приветствия: тот, читая «Etiam ex his» и «Sancta synodus», почувствует, что, несмотря на разность в 3000 километров в пространстве и в полторы тысячи лет во времени, духовная атмосфера там и здесь одна и та же. Собор сердикский созван был как вселенский, таким он и казался в 343 г. Но послание «Etiam ex bis » было подписано только 27 епископами; правда, первым подписался «Осий епископ», давно знакомый египтянам по своей миссии в Александрию в 343 — 324 г., вторым—их епископ Афанасий, и ряд подписей замыкало имя «Винкентия епископа», в котором нетрудно было узнать бывшего пресвитера римского Винкентия, присутствовавшего на Никейском соборе. Живые, дорогие лица! Но цифра 27 была довольно скромная и как то не мирилась с грандиозным представлением о великом соборе более, чем из 35 епархий 24)... Предвидя это, епископ Винкентий заявляет в своей подписи: «по поручению от братий моих и соепископов написал я это и подписался за прочих». И сам Афанасий, чтобы рассеять это облачко, в предпоследнем слове своего послания замечает: «хотя—как вы видите—и не все подписали послание собора к вам, но оно писано от всех и подписавшие его подписались за всех». Оговорка, которой и следа нет в послании

24) Athist. ??ar. n. 17.

79

 

 

Haec scribentes! Александрийцы были достаточно сведущи, чтобы не смущаться количеством подписей.

Но Афанасий в., чтобы радость его простодушных κωμῆται была полною, сделал еще более: вслед за его подписью: «приветствуйте друг друга святым целованием; приветствуют вас все братия» читаются слова: «Протоген епископ, о Господе желаю вам здравствовать, возлюбленнейшие и вожделенные», и затем—длинный ряд таких же подписей. На 20-м месте напитано: «Архидам и Филоксен пресвитеры и Лев диакон из Рима желаем вам здравствовать», и с этого места Форма подписей меняется: идут уже не одни имена епископов, но точно обозначены и кафедральные города, и конечно о существовании многих и многих из них теперь в первый раз слышали в Мареоте! Подпись — 60-я! — епископа кидонийского в Крите заканчивала это послание.

Легко себе представить то могучее, потрясающее впечатление, какое на простую мареотскую чадь, собравшуюся послушать, что пишет—и им! — из-за моря их «возлюбленный папа» 26),— произвели и это—неожиданное, беспримерное—послание к ним от всего вселенского собора и послание великого Афанасия, имевшее всю торжественность послания тоже соборного. Это был великий день, вероятно никогда более не повторившийся в истории церквей мареотских. Подписи отцов сердикских под посланием Haec scribentes или не сохранились или, может быть, их там и не было вовсе. Не в первый и не в последний раз соборы писали к александрийской церкви. Но для Мареота эти два послания были историческою святынею, их переписывали от слова и до слова, и потому эти списки имен сохранились для истории.

25) Арсений, епископ ипсильский, надписывает свое послание: Ἀθανασίῳ μακαρίῳ πάπᾳ, в тексте читается: γραφομέν σοι, ἀγαπητέ πάπα, в подписи μακαριώτατε πάπα. В своем протесте мареотские пресвитеры и диаконы называют отцов тирского собора ἀγαπητοὶ πατέρες, первым под ним подписывается: Ἰγγένιος πρεσβύτερος ἐρρῶσθαι ὐμᾶς εὔχομαι ἐν Κυρίῳ, ἀγαπητοὶ πατέρες Athan. ap. c. ar. nn. 69. 74. — Что истинный исторический титул епископа александрийского был «папа» [не «патриарх»] и что в IV в и последующих александрийского епископа называли папою едва ли не чаще чем римского, это конечно и без моих цитат известно читателям.

80

 

 

Марфотцев «было бы достаточно сопричислить ко святой александрийской церкви», но, более других пострадавшие, они удостоились сугубой чести. Но кроме Александрии и Мареота к епископии александрийской принадлежала еще Паремвола, лежавшая всего лишь в 5 километрах к северо-востоку от Александрии. Афанасий, оказав такое отличие Марфоту, не забыл порадовать и Паремволу, деликатно упомянув о ней explicite в адресе послания «Haec scribentes» и таким образом гласно «сопричислив» ее «ко святой кафолической александрийской церкви». Следовательно, и в этой невидной, пропущенной Гефеле без всякого внимания приставке «et Pareambulam» 26) сказы-

26) Баллерини [или еще Маффеи] правильно (вм. pareambulam рукоп.) издали parembolam. Но они не знают никакой παρεμβολὴ близ Александрии (ἡ Ἀλεξάνδρου παρεμβολὴ [Ptolem. 4,5,33 на 4° долготы к западу от Александрии] и l’arembole около Сиины в Itiner. Anton, лежат слишком далеко от Александрии) и ставят вопрос: в подлинном вм. καὶ τῇ Παρεμβολῇ не стояло ли παροικούςῃ (как в послапии сердикского собора Καὶ πρὶν μέν, которое в адресе о Паремволе действительно не упоминает)? «Кажется»,—разсуждают они,— «слова et Parembolam попали сюда по ошибке: не видно основания, почему это послание адресовано [кроме Александрии] специально в какую-то Паремволу, а не в другия более славные церкви Египта. Да и в самом послании Афанасий ни к кому другому кроме александрийцев не обращается». Последнее замечание неточно: в тексте послания Афанасий в. своих адресатов ни разу не называет иначе, как только «возлюбленнейшие братия». — Что разумеет под Паремволою Гефеле, остается неизвестно, так как это слово у него пропущено. Но уже приведенные соображения Баллерини показывают, что «et pareambulam» составляет такой шифр, что его подделать нелегко. В известном βρεβίον рукоположенных Мелитием [Athan. ар. с. ar. n. 71] упоминается Μακάριος πρεσβύτερος τῆς Παρεμβολῆς сряду же после клириков александрийских.— Когда св. Петра александрийского вывели уже в τὰ Βουκόλου, οὐ-προαστιον ντε πι-αγιος Μαρκος [предместье св. Марка], св. архиепископ увидел двух человек ευνηου εβολ ?εν τι-παρεμβολη ε?pηι e-τι-βακι [которые шли из Паремволы по направлению к « городу»]; они—оказалось — были христиане и шли εhουν ε-τι-βακι, в «город», продавать кожу и συνδονιον; но их кожа и синдон удостоились послужить первыми погребальными пеленами священно-мученика. В. Hyvernat, Les actes des martyrs de l’Égypte (Paris-Rome, 1887) I, 277. — Это место показывает вполне ясно, что Паремвода лежала к северо-востоку от Александрии.—Я едва ли ошибаюсь, сопоставляя с этим Jo. Malalae chronogr. p. 409 Oxon. и Chronique de Jean, évôque de Nikiou par. H. Zotenberg [Paris, 1883] c. 77, p. 69: ἐτυράννησαν οἱ αἰγύπτιοι — — καὶ ἐπεστράτευαε κατ’ αὐτῶν ὁ αὐτὸ; Διοκλητιανὸς, καὶ ἐπολέμησεν ἐν ἀλεξάνδρειά τῇ μεγάλη, πολιορκήσας αὐτήν καὶ ποιήσας φοσἀτα [wa/ianoça qyçura mangala mysràqa bagar, «и построил цитадель к востоку от города»], κόφας τὸν ἀγωγὸν καὶ στρέφας αὐτόν aro τοῦ λεγομένου Κανῶπου καὶ παρέχοντα χρῆσιν τῇ

81

 

 

ваетсн тонкий местно-исторический колорит: это словечко и само

πόλει. — Victor, tunuuensis ecclesiae episcopus, — пишет о себе этот хронограф под 555 г., — tertio aiexandrino — ----------------- — —  exsilio mittitur et carceri castelli Diocletiani post praetorianum carcerem truditur. — Эта Диоклетианова цитадель, qyсur, castellum Diocletiani, и есть Παρεμβολή, о которой речь. Это видимо был укрепленный римский лагерь, φοσάτα, и такое назначение ἡ Παρεμβολή—как показывает самое название [ср. Деян. 21, 34 37; 22, 24 23, 10]— удержала за собою и в последствии: здесь были казармы легиона, стоявшего около Александрии под начальством dux Aegypti (что в Паремволе жили не одни только солдаты, это видно из приведенной выше подробности мученичества Петра александрийского). И до настоящего времени уцелели остатки этого римского укрепления в 291 шаг в длину и 266 шагов в ширину со стенами в 5 — 5 /2 шагов толщины. Арабское его название «qaçru-’l-qajâçirah» [= κάστρον τῶν καισάρων]. Махмуд-бей(p. 64) и автор Murray'sHandbook for travelers in Lower and Upper Egypt (London, 1880, p. 141) отождествляют Касру-ль-каясира с древним Никополем Неруиос-бей [Dr. Nérovtsos-Bey, L’ancienne Alexandrie (Paris, 1888), pp. 87. 116.128. 85] правильнее полагает, что «крепость кесарей»—только одна часть Никополя. Надгробные написи на прилегающем к этой цитадели кладбище дали этому ученому возможность выяснить, какие легионы и кавалерийские полки (alae) квартировали в этой крепости. Legio secunda Trajana fortia Germanica, со времен Траяна (G. R. Sievers, Stadien zur Geschichte der römischen Kai er [Berlin, 1870], 136) стоявший в Египте, не раз упоминается и на этом кладбище Но из Notitia dignitatum [ed. О. Seeck (Beroiini, 1876) Or. c. 28, is. 19] видно, что sub dispositione uiri spectabilis comitis rei militaris per Aegyptum состоял в числе других Legio secunda Trajana, Paremho’e. Последнее слово указывает место стоянки и — думаю — безапелляционно решает вопрос о том, как назывался Касру-ль-Каясира в начале V в. Но эта Паремвола была в Никополе и повидимому вытеснила это последнее название ив обычного употребления, хотя в оффициальных сферах еще говорили о Никополе. 21 сентября 367 г. арианский епископ Лукий имел неразумие явиться в Александрию и — чуть было не поплатился жизнью. Приняты были самые экстренные меры, чтобы укрыть его от ярости толпы в доме самого dux’a [начальника войск] Траяна, а затем dax manicans et habens eum usque Nicopolin tradidit militibus Aegypto deducendum (Historia acephala, n 13). Если сам dux вынужден был вести Лукия за руку и прикрывать его своею личностью, то очевидно требовался достаточно сильный конвой для охранения его на дальнейшем пути. Этот конвой взят был в Никополе и разумеется в Паремволе. — 5,2 km. = расстояние от «иглы Клеопатры. [Καισάριον в древности] до Касру-ль-Каясира по карте Неруцоса-бея. — Видимо Паремвола - Никополь и составляли крайний северо-восточный пункт территории александрийского епископа. В древнем Канопе (в расстоянии 12 римских миль = 17,7 километров от Александрии близ нынешнего Абукира, Abûqîr) христианского населения—по-видимому — не было до времен Феофила (385—412 г.). Hieronym. regulae s. Paehom. praef. n. 1; Eunap. vita Acdesii; Cyiilli alex. orat, α', β', γ' (Migne, S. G., t. 77, 1099 —

82

 

 

предполагает существование особого послания к церквам мареотским и—в свою очередь—само предполагаетсяпосланием

1105 = Mai,Spicil. Rom., IV, 248—252; Mansi VI, 1025В = ДВС Ш, 585, [Sophronii?] vita ss. Cyri et Joannis, ιε'. ις' Мigпе, S. G. t. 87, 3688) Rufini h. e. 2, 26 Zoega, Catalog. codd. copt. mss. (Roma, 1810), p 265 [правда, это место—на «ιστορια ντεκκλησια», о которой речь в Хр. Чт. 1886, I. 141, но так как сущность известия подтверждается приводимыми выше цитатами, то и этот мутный источник не лишен ценности: из него видно, что в Египте были твердо уверены, что только при Феофиле, не при Афанасии в. христианство стало более иди менее твердою ногою в Канопе]. Пресловутым κανωβισμός [Cellarius-Schwartz,II, 772; Juvenal. sat. vi. 84; xv, 46; Seueca ep. 51; Sirabon geogr. IZ, 16. 17] достаточно объясняется, почему так трудно было утвердиться здесь христианству. — В политическом отношении Александрия была—так сказать - городом безуездным. То, что мы назвали бы «уездом», составляло особый ном с главным городом Малым Ермунолем. Ptolem. geogr. 4, 5, 46: Ἀλεξανδρέων χώρας νομὸς καὶ μητρόπολις Ἑρμούπολις μικρά. То же и в церковном отношении: в Малом Ермуполе (копт. τιμι-ν-ъωρ, араб. Damanhûr) была самостоятельная кафедра. Мало того: еще ближе к Александрии была епископия схедийская: рядом с Драконтием, епископом Малого Ермуполя, к τόμος πρὸς τοὺς ἀντιοχεῖς (n. 10) подписался Ἀγαθοδαίμων Σχεδίας καὶ Μενελαῖτου. А его предшественник, Атта, присутствовал на никейском соборе. — По железной дороге от Александрии до Даманхура — только 62 километр; а от Александрии до Схедии (ныне «ан-Нишу», «al-Nišû») только 4 схина (Sirabon, IZ, 16: τετράσχοινον), т. е. 25,2 километров [F Hultsch, Griechische und römische Metrologie (2 Bearbeitung, Berlin 1882), 613; Murray'shandbook, 146; Meyer's Reisebuch: Aegypten (Lpz., 1881), 184] Следовательно все местности зa перешейком между озерами Абукиром и Марьютом лежали уже вне территории александрийского епископа; этой кафедре были тогда непосредственно подведомы только места, поименованные в адресе посланий Афанасия в, т. е. Александрия с Паремводою (Никополем) и ном Мареот, и против исторической точности адресов ничего нельзя возразить и придирчивой географической критике —

Положение «tour d’Aboukir» определено астрономом Ниэ (Nouet); пункт в Александрии пред древним Кесарионом, отмеченный «иглою Клеопатры», обозначен на основании данных триангуляции 1798 г. и наблюдений Нуэ. Даманхур и ан-Лишу сняты с карты нижнего Египта (par Jacotin & Jomard, масштаб 1:500000) в Description de l’Égypte, 2-de édition par Panckoucke [Paris 1830], État mo lerne, t. XVIII, 3, cf. t. XI, 1. — Километр=0,937398 верст; римская миля, μίλιον, mille passuum, lapis, σημεῖον = 1,4785 километров — 693 русских сажени; другими словами: древне-русское поприще [Матф 5, 41] было не что иное, как римская миля.

83

 

 

«Sancta synodus». Это «et Pareambulam» представляется мне штрихом слишком тонким для рук даже искусного Фальсификатора, своего рода водяным знаком, удостоверяющим подлинность этой серии веронских документов. Афанасиевски-характеристичного в них так много, и—на оборот—ни одной строки, возбуждающей сомнение относительно их подлинности. Скептицизм Гефеле—какое-то Фатальное, непостижимое недоразумение, тем более досадное, что оно—и резко!—заявлено на страницах того заслуженно ценимого ученого труда, к которому в вопросах второстепенных и неотравленных ватиканской тенденцией церковные историки обращаются за справками приблизительно с тем же доверием, с каким математик берет в руки логарифмические таблицы.

__________

Главные возражения Ramena против подлинности послания Quod semper credidimus сводятся к следующему:

а) Афанасий в. в своей «апологии» приводит сполна три послания сердикского собора, и два из них в сущности буквально тождественны между собою, и не упоминает ни одним словом о каком-нибудь послании собора к Юлию.

б) Так как к Юлию писали из Сердики Осий и Протоген 27), и их послание несомненно не тождественно с Quod credidimus, то это последнее — если признать его подлинным — было вторым посланием к Юлию из Сердики.

в) По своему замыслу оно представляет плохое подражание посланию арелатского собора 314 г. «Communi copula caritatis» к еп. римскому Сильвестру: как этого последнего арелатские отцы просили сообщить постановления собора епископам в пределах своих majores dioeceses, своего метрополитанского округа, так и в послании Quod semper о том же просят Юлия: «ut per tua scripta qui in Sicilia in Sardinia in Italia sunt fratres nostri quae acta sunt et quae definita cognoscant». Но Фальсификатор забыл, что эта просьба со стороны сердикского собора совсем излишняя, так как своею энцикликою «Multa quidem et frequenter» «Πολλὰ μὲν καὶ πολλάκις» уже от своего собственного имени известил лею кафолическую церковь о своих деяниях и решениях.

Нетрудно понять, что эти возражения довольно легковесны.

27) См. пр. 6 стр. 83.

84

 

 

α) Афанасий в. пишет не историю сердикского собора, тем более не исходящий регистр его, а свою «апологию»; естественно он приводит не все документы—не приводит напр. послания «Etiam ex hia»,—а только те, которые наилучше отвечают его дели.

β) Тот факт, что он приводит сполна как послание «Καὶ πρὶν μέν» к «пресвитерам и диаконам и всей святой Божией церкви, в Александрии присельствующей», так и послание к «епископам и сослужителям в Египте и Ливии», в сущности составляющее дублет первого, показывает, что он заботится никак не о разнообразии 28) содержания, а только о целесообразном подборе памятников. План «апологии» совершенно ясен. Меня,—доказывает ее великий автор, —оправдали а) судьи отлично знакомые с фактическою стороною дела— 80 отцов александрийского собора, б) судьи свободные от подозрения в пристрастии, лично нисколько не прикосновенные к моему делу—50 италийских отцов римского собора под председательством Юлия, и наконец в) великий собор в Сердике, который и засвидетельствовал о моей невинности аа) пред моею александрийскою паствою, бб) пред всем епископатом египетским и вв) пред всею вселенскою церковью. — Послание Quod semper не прибавляло ничего к силе этой аргументации (Юлий, бывший председатель римского собора, в лице своих послов-пресвитеров подписался и на сердикском соборе, и его согласие с судом собора мыслится как данное), а скорее ослабляло ее (Quod semper вносило бы ненужную остановку в ораторский эффект расширяющегося концентрически круга: Александрия—Египет—вселенная) и не равнялось по своему историческому значению с посланием Юлия к александрийской церкви Συγχαίρω κἀγώ, в котором он и в 346 г. выразил свое неизменное убеждение в правоте Афанасия

γ) Предположение, что подле энциклики «Multa quidem» послание «Quod semper» было уже не необходимо, следовательно излишне, следовательно неподлинно,—отзывается логикою голодного стола и к церковным отношениям IV в. не применимо. По этой логике и оба послания «Καὶ πριν», не говоря уже об «Etiam eх his», были тоже излишни; конечно можно бы ограничиться одним общим для всех посланием, и не делать исключений ни для

28) Впрочем Quod semper неважно даже и с точки зрения разнообразия: к делу Афанасия в. относятся там лишь 7 строк.

85

 

 

Александрии, ни для Египта; однако же эти исключения несомненно были допущены. Точно так же естественно исключение и в отношении к римскому епископу; даже странно предполагать, что сердикский собор, «почтив апостола Петра» в нескольких своих канонах счел нужным прибегнуть затем к прямолинейному паритету и не уделил Юлию и нескольких строк. А послание «Meminimus» ни в каком случае не конкурент посланию «Quod semper»: то было совершенно частное, конфиденциальное письмо Осия и Протогена и в самый codex Veronensis может быть попало из секретного церковного архива (римского или даже александрийского).—И вероятно даже, что подобных «исключений» допущено было так много (в виде специальных посланий к церквам, епископы которых были оправданы собором), что они совсем походили на «общее правило».

δ) Эта логика подрывает саму себя и широтою своего захвата. Строго говоря, и все послания епископов к епископам были в древности не необходимы, а потому и излишни: тогда сношения производились чрез лично известных, доверенных подателей, особенно сношения по делам прямо церковным. Посылаемый из Александрии в Рим пресвитер или диакон должен бы был принести только «систатику», или «epistola formata», удостоверяющую его личность, затем на словах передать возложенное на него поручение, выслушать от епископа римского устный ответ и устно же сообщить его своему «папе». Однако несомненно писали много и посланий и ответов на них; эти последние имели смысл аналогичный с обратным получением кредитив отзываемыми посланниками при нынешних дворах. А с этой стороны и послание Quod semper имеет полный смысл.

в) Но и самое исходное предположение, что «Quoniam semper» не необходимо, что аналогию в положениях соборов сердикского и арелатского собора усмотрел только тупоумный Фальсификатор, — в действительности ошибочно. Аналогия между 314 и 343 г.—полнейшая. Ведь недостаточно написать энциклику, а нужно и разослать ее всем епископам. Услугами почты в 343 г. воспользоваться для этого было невозможно; нужно было рассылать энциклику чрез диаконов или нотариев. Не очевидно ли, что сердикский собор для этого нуждался в посредстве епископа римского? Нельзя же в самом деле думать, что эти обязанности возложены были на сердикский или другой

86

 

 

какой (напр. кордубский или афинский) клир. Ведь от Сердики только до Рима было около 1250 римских миль 29) [до 1850 километров], а там предстояло еще и без того утомленному подателю целое странствие на юг Италии, в Сицилию и Сардинию. Самое естественное средство опубликования энциклики и указано в Quod semper: соборные деяния [в том числе и энциклику) препровождают к Юлию римскому и просят его привести их в известность в пределах своего метрополитанского округа 30). Выражение «per tua scripta» вовсе не исключает рассылки соборной энциклики: предполагались само собою, что он вместе с нею разошлет и свое послание. Так поступает и Афанасий в.: его На scribentes сопровождает соборное Καὶ πρίν μέν, и Мареот Etiam ex his получает вместе с посланием Sancta synodus своего папы. Практика гражданской администрации подсказывала эту систему и церкви: sacra императоров рассылалась («praefulgebat», как выражались тогда) в сопровождении edictum praefectorum praetorio в подлежащие инстанции, и каждый низший администратор прилагал свое комментирующее распоряжение к ордеру, полученному им от высшей инстанции 31).

Наконец η) нельзя не заметить, что скепсис Лангена на этом последнем пункте представляет своеобразное ὕστερον — πρότερον, превышение научной компетенции. Допустим, что он и Фридрих правы, что Quoniam semper есть подлог VII в.; но и в таком случае фальсификатор будет компетентнее нас в решении такого археологического вопроса, как настоящий: бытовые условия VII в. меньше, чем нынешние, разни-

29) По Itinerarium Burdigalense и—частью — по Atlas Antiquus Киперта [Хр. Чт. 1891, I, 512,9 511].

30) В так называемых «decem provinciae, suburbicariae»—с W. Möller, Lehrbuch der Kirchengeschichte [Freiburg i. B., 1889] I, 357, против Lan gen, I, 417. 399 и E. Löning, Geschichte des deutschen Kirchenrechts [Strassbürg, 1878], I, 435 — 450. Что «in Italia» (стр. 101) представляет значительную трудность, это неоспоримо; но и на решети Ленипга едва ли можно успокоиться.

31) За θεῖος νόμος «Τὸ τῇ εὐσεβεστάτῃ» следует διάταγμα τῶν ἐπάρχων «Οὐδὲν οὔτω», равно как за сакрою Πρέπειν—edictum praefectorum Καὶ νόμων Mansi, V, 413 — 420; cf. ibid. 958 — 961 (Synodicon, c. 179. 183. 184, cf. c. 188. 189], где сакру комментирует magister militum Дионисий в предписании к своему наместнику, комиту доместиков Титу, а этот в свою очередь комментирует указ в своем предписании президу (judex) Евфратисии Ливиану.

87

 

 

лись от IV в., и с практикою рассылки энциклик фальсификатор мог быть знаком наилучшим образом; следовательно его «per scripta tua» археология должна принять к сведению в качестве источника, и начинать на этом пункте критику еще слишком рано.                              ---------

Возражения Фридриха против подлинности Quod semper состоят в следующем:

а) Некоторыми особенностями слога это послание напоминает одну [Mombritiana] редакцию Vita Silvestri, которая принадлежит к категории Symmachiana, т. е. подлогов ad majorem papae gloriam, вызванных борьбой Симмаха, епископа римского, с антипапою Лаврентием [502 г.].

б) В Quod semper в качестве римского легата упоминается и диакон Лев; между тем исторически достоверно засвидетельствованы только пресвитеры Архидам и Филоксея. В Symmachiana: Acta Sixti и Causa Polychronii 32) тоже вместе с пресвитером Архидамом фигурирует и диакон Лев.

Но а) указанное Фридрихом сходство в слоге далеко не поразительно; но если и признать этот пункт вполне доказанным, то из него следует—с моей точки зрения—только то что редактор Vita Silvestri знал послание Quod semper и подделывался под его слог.

б) А второе доказательство поразительно слабо.

а) В Quod semper читаем [слова особенно важные мною отмеченыкапителью]: quae gesta sunt,—et chartae continent, et vivae voces carissimorum fratrum et compresbyterorum nostrorum Archidami et Philoxeni et carissimi filii nostri Leonis diaconi verissime et fideliter exponere poterunt.

В Causa Polychronii стоит следующее:

Sedentibus itaque octoginta et uno episcopo, et quadraginta octo presbyteris et sex diaconis ordinavit universa synodus [римский при Сиксте III, мифический] et elegit de suo ordine tres episcopos Castum, Felicem et Habandnm et daos diacones cives 33) romanos Lollianum et Leonem et tres presbyteros urbis Hornae Aichidamum, Petrum et Demetrium, et misin in Jerusalem.

32) Собственно Causa Polychronii составляет вторую половину Acta Sixii. Текст у Mansi, V, 1161—1178.

33) Титул диаконов «римские граждане» так—до нелепости—странен, что его происхождение вероятно следует отнести на счет малограмотности переписчика, который сокращение CS.ROM. или CC.R. прочитал cives romanos вместо cardinales romanos.

88

 

 

И ниже послы названы в том же самом порядке; а затем встречаются выражения: а Casto episcopo, qui directus a sixto episcopo et coepiscopo suo vel a synodo------------------------------------------- Episcopi vero septuaginta sex [иерусалимского собора] et duo diacones cardinales romani et tres presbyteri et tres episcopi, qui directi.

Из приведенных мест видно прежде всего, что аа) в Causa Polychronii пресвитер Филоксен вовсе не упоминается; зато встречается там 6 других имен, которых нет в Quod semper. Итак, количественно разности больше» чем сходства.

bb) Еще важнее качественное различие самой атмосферы, которая веет в том и другом памятнике. В Quod semper — строго-историческая церковная точка зрения: только пресвитеры— братия и сопресвитеры епископов, диакон же—только сын их. Епископ римский своих полномочных представителей избирает из своего клира, из пресвитеров, не из епископов десяти подведомых ему провинций. В Causa Polychronii автор уже находится в недоумении, как—ad majorem romani pontificis gloriam—ему смотреть на легатов-епископов: признать ли в них делегатов собора [с точки зрения древней церкви этот взгляд—единственно допустимый] или же легатов самого Сикста епископа и соепископа? Отношения между диаконами и пресвитерами в делегации искажены на новый лад: диаконы-граждане римские-кардиналы последовательно ставятся выше пресвитеров.

β) Заверяя читателей, что исторически достоверно засвидетельствованы только легаты-пресвитеры, Фридрих прямо ссылается на Hefele, I, 543. А Геффле отсылает читателя к Athan. apol. с. ar. п. 50: Ἰούλιος Ῥώμης δι’ Ἀρχιδάμου καὶ Φιλόξενου πρεσβυτέρων, и только. Но сс) в послании Афанасия в. в Мареот «Sancta synodus» читается и имя диакона Льва. Этим достоверно засвидетельствовано и его присутствие в Сердике на соборе. Что «Sancta synodus» с Symmachiana не имеет ни малейшей точки соприкосновения, это ясно как день: подумайте только: легаты самого римского папы, «cives romani», кардиналы, и—подписываются на 20-м месте! dd) Что молчание Афанасия в. ничего не отрицает, доказать также не особенно трудно. Афанасий в. говорит в тоне строго церковном и сообразно с древне-церковною практикою: он указывает полномочного предстоятеля церкви римской—епископа Юлия 34) и полномочных его

34) τῶν δὲ ἐν τῇ συνὸδῳ γραψἀντων καὶ τῶν ἄλλων ἐπισκόπων τὰ ὀνόματἀ ἐστι τάδε. Ὅσιος ἀπὸ Σπανίας, Ἰούλιος Ῥώμης δι’ Ἀργιδάμου καὶ Φιλοξένου

89

 

 

заместителей, какими были только его «братия и сопресвитеры» Архидам и Филоксен 35), не его «сын» диакон Лев. На элиберском соборе [15 мая 306 г.] присутствовали епископы, пресвитеры, диаконы и миряне, но участие их было далеко неодинаково: Quum consedissent sancti et religiosi episcopi in ecclesia Eliberitana — residentibus etiam viginti et sex presbyteris, adstantibus diaconibus et omni plebe. И результат этой разности: имена 19 епископов сохранились во всех 9 [resp. 11?] рукописях, имена 26 пресвитеров—только 2 ркпп., имена [и даже только число] диаконов—ни в одной 36). Весьма естественно, если под актами соборных «заседаний» не подписывались те, кто не имели права «сидеть» на соборе Диаконы состояли в свите епископов или из заместителей-пресвитеров и были исполнителями приказаний собора, не членами его 37). И сам Афанасий в. в сане диакона сопровождал своего «папу» Александра на никейский собор и присутствовал на его заседаниях 38);

πρεσβυτέρων, Πρωτογένης Σερδικῆς. Личность легатов совершенно исчезает за Юлием: в них он сам мыслится присутствующим на соборе, и если бы не было известно о сердикском соборе ничего более, то на основании этого места можно —и почти должно—было бы предполагать, что Юлий присутствовал на соборе лично и занимал второе место, но почему-то поручил вместо себя подписаться пресвитерам

35) Самоочевидный пример в Хр. Чт. 1891, I, 446, пр. 46: legatis подлинника без всяких околичностей переведено τῶν πρεσβυτέρων.

36) А. W. W.Dale, The Synod of Elvira [London, 1882], 313. 314. 49-52.— H.Th. Bruns, Bibliotheca ecclesiastica [Berolini, 1839], Ιί, 1.

37) Πῶς δὲ, — говорят отцы александрийского собора 339 г. об евсевианах, — σύνοδον ὀνομάζειν τολμῶσιν [собор тирский 335 г.], ἦς κὸμης προὐκάθητο καὶ παρῆν σπεκουλἀτωρ καὶ κομενταρ[ησ]ιος ἡμᾶς εἰσήγεν ἀντὶ διακόνων τῆς εκκλησίας; Athan. ap. c. ar., n. 8. Действительно, обязанности «судебных приставов» на соборах исполняли диаконы. MansiVI, 729С, но 988D. Д. В. С., III, 277. но 558. — Ив Nomina episcoporum cum clericis suis [Mansi, IJ, 476] видно, что на соборе арелатском 314 г. представлены были 44 кафедры, из них самими епископами (которых сопровождали пресвитеры, диаконы и низшие клирики) 33, легатами - пресвитерами 9 и диаконами 2. При некоторых легатах были также диаконы или низшие клирики. Но подписывались ли диаконы, экзоркисты и чтецы под актами собора и — главное — в какой форме, неизвестно. И можно ставить еще вопрос: легаты - диаконы имели ли те же полномочия, как и легаты-пресвитеры? К надписании послания Communi copula «возлюблепнейшему папе Сильвестру» значатся 33 имени, из них только 4 или 3 можно отождествить с легатами-пресвитерами, а диаконского имени нет ни одного.

38) Древнейшее известие об этом в послании александрийского собора Athau. ap. с ar., n 6), а затем в Hilar. fr. 2, 33.

90

 

 

однако в сохранившихся списках отцов никейских мы напрасно стали бы искать имени диакона александрийского Афанасия эти списки, составленные на основании подписей под соборными определениями, дают только nomina episcoporum. И пропуск имени Льва диакона совершенно понятен в данном месте. Иное дело послания Sancta synodus и Quoniam semper: это были частные [maximum — только официозные] письма, ее) А что Фридрих не прав, когда на основании имени диакона Льва зачисляет Quod semper в серию Symmachiana, это показывает и список «имен епископов, которые присутствовали на сердикском соборе и подписались под его приговором (in judicio)», приложенный к посланию Quod semper. В этом списке перечислены только 59 епископов; все же пресвитеры и диаконы, не исключая и Архидама и Филоксена, опущены вовсе. Конечно автор Symmachiana не потерпел бы такого обращения с папскими легатами и римскими кардиналами и дополнил бы этот древний каталог именами Архидама, Филоксена и Льва и таким образом удостоверил бы существование этого последнего, в создании которого он—по Фридриху—так заинтересован.

ff) Можно сказать даже более: на основании того факта, что диакон Лев упоминается и в Acta Sixti—Causa Polychronii, следовало бы сделать то заключение, что Quod semper с этими Symmachiana не имеет генетически ничего общего, и это по двум основаниям, αα) Невозможно предположить, что автор Quod semper был так безнадежно бездарен, что не понял, что диакон Лев, по Symmachiana видный церковный деятель при Сиксте III (432—440 г.), не мог быть диаконом и сто лет тому назад при Юлии I (337—352 г.). Следовательно литературное тождество этих двух диаконов немыслимо, ββ) Но нельзя допустить даже и рабского подражания. В названных Symmachiana диакон Лев играет необычайно важную роль: во всех затруднительных случаях ему принадлежит руководящее слово. Но ведь совершенно очевидно, что в этом случае фальсификатор хочет писать портрет несомненно исторического лица: этот Лев—не кто иной, как преемник Сикста III по кафедре, Лев великий, действительно бывший при Сиксте диаконом. Не ясно ли, что, работая по тому же рецепту, секрет которого разгадать вовсе не хитро, автор Quod semper назвал бы римского диакона не Львом, а Либерием?

___________

91

 

 

Единственное место Quop semder, неприемлемое с другой точки зрения кроме папистической, следующее:

Hoc enim optimum et valde congruentissimum videbitur, si ad cadut, id est ad Petri apostoli sedem, de singulis quibusque provinciis Domini referant sacerdotes.

Но это id est стилистически столь убого, что прямо показывает, что это место подвергалось интерполяциям и позолоте во славу кафедре Петровой. В конце послания это предательское id est повторяется дважды: litteras communicatorias, id est epistolia, a 13 строк ниже: epistolia, id est litteras communicatorias. Очевидны две вещи: а) Юлий епископ римский и без комментарий понимал, о чем идет речь; б) а если—сверх всякого чаяния—litterae commnnicatoriae были ему так непонятны, что нужно было пояснить их чрез epistolia, то нельзя было затем этого понятного слова пояснять Юлию непонятным litterae communicatoriae. Ясно, что эти id est принадлежат недалекому писцу, который под ряд копирует все, что видит и в тексте и на поле, да способен и от себя привнести кое-что для извращения смысла текста.

По контексту легко понять, о чем была речь в этом месте до его искажения. Юлий на соборе не присутствовал, и отцы сердикские готовы были бы изложить в подробности, что происходило на соборе. Но так как Юлий может обо всем этом узнать из соборных деяний и от своих легатов, то отцы считают совершенно излишним писать об этом в своем настоящем послании.

Интерполированным это место ученые считали давным-давно. Такого же мнения о Quod semper был в 1879 г. 39) и сам Фридрих. Думаю, что его δεύτερέ μελέται по этому вопросу в 1889 г. вышли не ἀμείνονες.

Штемпель с надписью: Unächt конечно радикальное средство против неисторических построений. Но не слишком ли часто к нему прибегают без наличной необходимости? И иперкритические постройки на соломенном фундаменте тоже не засоряют ли исторической перспективы?

39) Friedrich, Zur ältesten Geschichte des Primates in der Kirche [Bonn, 1879], 177, см. вDie Constantinische Schenkung, 51.

92

Правообладателям