Предисловие

ПРЕДИСЛОВИЕ

В этом году прихожане нашего храма обратились ко мне с примечательной, в известном отношении, просьбой. Они просили в нескольких проповедях изложить современное христианское православное жизнепонимание. Просьба подчеркивает —современное...

Они, разумеется, знают, что наше жизнепонимание не может не определяться всегда безусловной верностью церковному преданию. Они понимают, какое важное значение имеет для православного христианина апостольская заповедь стоять и держать предание (2 Сол. 2,15). Но они отдают себе отчет в том, что каждая историческая эпоха стоит перед собственными нуждами, только ею выдвигаемыми, и требует от нас именно их религиозного осознания. Иначе говоря — требует перевода церковного предания на современный язык в смысле раскрытия содержащихся в предании вечных, на все времена, истин в соответствии с этими, своими для каждой эпохи, нуждами. Именно такое раскрытие их, богословское, гомилетическое, публицистическое и -в любой иной форме, они справедливо считают поэтому выражающим современное христианское православное жизнепонимание и его и просят изложить.

*) Рукопись, получившая распространение в Самиздате. Печатается без ведома автора.

5

Должен сказать, что во всех своих проповедях я стараюсь как раз в таком же отношении быть обращенным к духовным нуждам сегодняшнего дня. Обращенности к темам религиозной жизни в современных ее условиях я учился на протяжении всех тридцати-пяти лет своего священства, стремясь, по мере сил, следовать одному высокому примеру служения Слову. Тому, который блестяще и неутомимо подается в этом каждому православному проповеднику наших дней нынешним Первосвятителем Св. Болгарской Церкви Святейшим Патриархом Кириллом. У него в служении Слову я имел счастье учиться и продолжаю учиться всему, главное же переводу учения Церкви на современный язык в твердой, но активной верности церковному преданию. Под отечески-попечительным священным омофором Его Святейшества, еще в бытность его митрополитом, под его учительной архиерейской властью прошло много самых светлых, радостных лет моего священства в другом моем, тоже горячо любимом Отечестве, в маленькой, прекрасной Болгарии, очень требовательной к проповедническому амвону...

Но одно дело в проповедях, рассчитанных на целый годовой богослужебный круг, т. е. применительно к отдельным сторонам жизни, о которых говорится в данных евангельских чтениях (воскресных, праздничных и пр.) —  и совсем другое — в трех-четырех проповедях или беседах пытаться изложить все наше жизнепонимание. Оно ведь охватывает всю человеческую жизнь с присущей ей сегодня огромной, как никогда сложной и я бы сказал запутанной духовной проблематикой. Небывалая рационализация, технизация, машинизация всего человеческого существования и самой души человека создали никогда не существовавшую прежде действительность. В ней изменились решительно все человеческие отношения и непрестанно изменяются. В ней очень многое религиозно не осознано или осознается по разному, в придании адаптации одного или другого понимания вещей церковным сознанием. Каким же образом можно было бы справиться с поставленной передо мной задачей?

В христианском православном раскрытии духовных глубин жизни самым важным во все времена было и будет то, что непосредственно связано с церковным догматом искупления, т. е. с учением Церкви о спасении или с сотериологическим богословием. По установившейся у нас в Москве традиции это учение является конкретным предметом проповедей или бесед за четырьмя вечерними воскресными богослужениями в Великом посту, за так называемыми «пассиями». Следовательно, именно

6

в них можно было бы попытаться изложить, пусть даже в более чем общих чертах, самое существенное в теперешнем нашем понимании наполняющей мир и возвышающейся над ним духовной реальности и той, которую мы находим в себе — в тесной связи с волнующими нас сегодня вопросами нашего духовного внутреннего устроения и духовной ориентации в условиях полностью секуляризованной действительности. По этим соображениям, чтобы отозваться на просьбу своих прихожан, я и остановился «а четырех беседах за пассиями.

В специальной русской литературе во многих трудах раскрывается современное понимание духовной реальности и из них можно выбрать многое, находящееся в прямом отношении к учению Церкви о спасении. При этом нужно иметь в виду и различия в богословской интерпретации его, вполне равноправно сосуществующие в Церкви, почему замалчивать их, по моему мнению, никак не следует. Тем не менее не так просто уточнить, к каким же из многочисленных трудов этого рода можно обратиться с тем, чтобы пересказом, в той или иной манере и компилятивной выборкой из них их отдельных идей, определений и целых концепций можно было бы лучшим образом и, конечно, кратко представить слушателям самое сейчас важное в христианском православном жизнепонимании.

Думается, что наиболее интересное в этом смысле в нашем богословии и в специальной публицистике принадлежит вдохновителям, творцам и участникам нашего удивительного богословского ренессанса. Начался он, как известно, еще в конце прошлого столетия, почти одновременно с ренессансом в русской поэзии и тогда же начинавшимися новыми течениями в литературе, за которыми стояла религиозная тема жизни, еще только становившаяся (о. Г. Флоровский) темой мысли... Среди вдохновлявших и творивших богословский подъем тех далеких лет и з последовавшие за ними годы, и даже целые десятилетия, были очень разные известные имена. В частности, богословов клириков, мирян и публицистов, пользовавшихся особенным доверием таких безупречно-ортодоксальных церковных и просвещенных богословских авторитетов, каким был и навсегда остался, например, б. ректор Московской духовной академии Преосвященный Феодор. Был среди них и широко известный у нас и заграницей оригинальный русский богослов, незабвенный заслуженный профессор Η. Н. Глубоковский, у которого мне дано было учиться на богословском факультете Государственного Университета в Софии. Всеми ими и продолжателями их, позже создав-

7

шими несколько хотя и близких, но самостоятельных богословских направлений, в частности и так называемую «парижскую школу» богословия, также, хотя и не богословами, но примкнувшими к ним и признанными всем христианским миром истинными «путеводителями ко Христу», всеми ими сделано было необычайно много для преодоления богословского и религиозного обскурантизма, всегда чрезвычайно вредившего Церкви. Современное — в выше уже оговорённом смысле — христианское жизнепонимание бесспорно нашло для себя лучшее выражение именно в их трудах. При составлении моих Бесед мне и надлежало обратиться к ним и, конечно, к получившим признание церковного общества и в одной или другой форме — пусть не сразу — уже как бы апробированными Церковью.

Однако, сами по себе выборки из них в цитатах или в пересказе их идей, подобранных по признаку непосредственного отношения к догмату искупления, вряд ли могли бы должным образом представить наше нынешнее жизнепонимание без четкого выявления глубокой внутренней связи их с сегодняшними же проблемами, какими бы они ни были острыми, духовного устроения в реально существующих в мире жизненных условиях. Здесь, другими словами, необходим некий синтез одного с другим. Его я и искал в своих Беседах. А насколько он мне удался или не удался — судить не мне.

В заключение два слова о примечательности просьбы дорогих моих прихожан.

Вопреки мнению, имеющему хождение в нашем обществе и довольно широко распространенному в некоторых заграничных церковных кругах, что путь Православия у нас оборван, в истории нашей Церкви, думается, начинается новая глава. Наша православная вера уже давно, шедшими с разных сторон дружными усилиями, отодвигалась, как выражались в прошлом столетии, в «социальные низы». Сейчас она явно перестает быть достоянием одной только неграмотной старушки-богомолки, охраняемым и опирающимся на «суеверно-бытовое оформление» веры. Просьба моих прихожан говорит об этом, чем она и примечательна.

Разумеется, это еще сам по себе очень мелкий факт, на первый взгляд не стоящий особенного внимания. Но он из числа многих, позволяющих думать, — я в этом уверен, — что в истории нашей Церкви только переворачивается сейчас одна из труднейших ее страниц, ни в коем случае ее не заканчивающая.

8

Настало время... Все чаще и неожиданнее встречаешь людей самых разных возрастов и положений, прошедших через внутренние глубокие духовные, умственные и эмоциональные кризисы, иногда через трагические конфликты, оказавшиеся неразрешимыми для них на внерелигиозной почве. И не редко теперь там и тут, пусть приглушенно и совсем по-новому, иногда с вопросительным акцентом, но звучат слова поэта: «Недавно мне тайно сказали, что скоро вернется Христос...» Религиозная тема мысли верных Христу высоких умов сейчас становится темой жизни вопрошающих Церковь то об одном, то о другом. Все чаще, все глубже, все серьезнее...

11. 5. 1969.

Память свв. равноап. славяно-болгарских просветителей

Кирилла и Мефодия.