Феофан Затворник, свт Слово в неделю мытаря и фарисея

— 82 —

XVI.

В НЕДЕЛЮ МЫТАРЯ И ФАРИСЕЯ.

Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!

Такую умиленную молитвенную песнь влагает нам в уста св. Церковь, начиная приготовлять нас к покаянию. Три еще недели до поста, и о нем, может быть, никто и не думает; но она издали указывает нам дверь его и заранее хочет предрасположить ко входу в нее. Хотя и не хотя, мы должны же встретить время поста; но она хочет, чтоб мы и встретили, и проводили сие время, как следует. И вот, в нынешний день, в следующее воскресенье, и далее, она внушает нам одно за другим назидательные правила в двух притчах и двух разительнейших происшествиях, из коих одним началась нынешняя история человечества, а другим кончится. Будем учиться и внимать урокам матери своей!

Ныне притчею о Мытаре и Фарисее говорится каждому из нас: «не полагайся на свою праведность, подобно

— 83 —

Фарисею, но всю надежду своего спасения возлагай на беспредельную милость Божию, вопия, подобно Мытарю: Боже, милостив буди мне грешному! Ибо вот Фарисей, кажется, и доброго был поведения, а не был оправдан пред Богом.»

Непостижимо для нас, как так—творение добрых дел, или праведность, для нас обязательна, как необходимое условие спасения, а между тем мы не можем основывать на них сей надежды своей, но, сколько бы ни было у нас правых дел, все их должны счесть недостаточными и для восполнения их прибегать к другим средствам. Непостижимо сие для нас; но так есть. Христианин в чувстве сердца своего должен носить глубокое убеждение в своем непотребстве при всей праведности, или при всем обилии добрых дел, о которых однако ж должен ревновать неусыпно. Так спасались все, которые спаслись, и оставили нам в своем примере указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние душ Святых Божиих, прославленных Церковью. Как они там осуждают себя пред Господом!... А между тем все окружавшие их почитали их чистыми и непорочными пред Богом!... Думаете ли, что тут была неискренность? Нет! Это был искренний вопль души к Богу! И следовательно есть возможность в глубине души сознавать себя непотребным, не смотря на всю видимую чистоту души, или исправность и честность поведения. Да и как быть иначе? Если на праведности основывать надежду своего спасения; то надо представить Богу праведность полную, и добродетель всеобъемлющую. Только такая праведность и такая добродетель могут быть положены в основание нашего спасения и питать нас благонадежностью. Но посмотрите, чего сие требует!

Полная праведность, или всеобъемлющая добродетель, слагается из следующих трех частей:

1) Из добрых дел, видимо для всех телом соверша-

— 84 —

емых, в свое время и в своем месте. Это вот что: просит кто милостыни, подай ему. Причинил кто обиду, прости ему. Пришел враг, ухлеби его. Сел за стол, вкушай пищу по уставу и воздержно. Настало время молитвы, молись благоговейно и как велено— Идешь на должность, трудись усердно, и так далее, и далее. Всякая минута и всякое место имеют свои добрые дела, которые непременно должен исполнять всякий, вступающий в них. В сем отношении вся жизнь человека должна быть непрерывною цепью добрых дел, с той минуты, как он приходит в сознание в сем мире, и до той, как выйдет из него.... Как те, кои вышивают картины бисером, ряд за рядом прикрепляют бисеринки к своим местам и именно такие, а не другие бисеринки к тому или другому месту, и только тогда, как соблюдут все сие, не спутают бисеринок и не допустят перерывов и пропусков, картина получает приличный ей вид и свое имя: так и в отношении к нам, тогда только и сочтет Господь кого-либо добродетельным, когда он всю картину жизни своей будет развивать так, что не пропустит ни одного места и ни одного момента времени без того, чтоб не сделать обязательного для него тогда дела. Стань же теперь здесь, опирающийся на свою праведность, и скажи: так ли живешь ты, чтоб всегда творил добро и никогда не опускал дела, обязательного для тебя, и не допускал дела полудоброго или даже совсем недоброго? Если так, опирайся на свою праведность; а если нет, ищи другой опоры для своего спасения!

2) Другую часть, входящую в состав полной праведности, составляют добрые чувства и расположения, скрывающиеся под видимо совершаемыми делами. Это суть: любовь, мир, терпение, кротость, милосердие, воздержание, смирение, благоговение, отрешение от всего, и проч., и проч. Добрые дела, видимо совершаемые, чтоб быть добрыми истинно и служить ко спасению, должны быть непременно выражением какого-либо из внутренних добрых чувств; так что, коль

— 85 —

скоро в основе их нет доброго чувства, которым они должны быть воодушевляемы, то они негодны и Богопротивны. Так, например, благоговейное к Богу обращение ума и сердца есть доброе, Богоугодное внутреннее настроение. Когда оно есть на душе, то требует неотложно и соответственных себе дел, которые и бывают, именно: домашняя молитва, долгие поклоны, хождение в храм Божий к службам, посещение святых мест, чествование икон, возжжение лампад и фимиама, и проч. Подобная же сумма видимых дел есть и для выражения каждого внутреннего чувства; наприм., для выражения милосердия есть семь дел телесного и семь дел душевного милосердия. Но всегда надобно помнить, что последние, т. е., дела видимые, тогда только и имеют цену, когда они служат выражением первых, т. е., внутренних чувств. Так, все видимые дела благочестия: поклоны, молитвословия, хождение в храм, и проч., тогда только будут истинно добрыми делами, когда служат выражением внутреннего благочестия, или благоговейного к Богу обращения нашего ума и сердца, а без сего последнего, они ничто. То же должно сказать и о всех делах милосердия, что они тогда только и суть истинно добры, когда служат выражением искренней ко всем братской любви во славу Божию, а не каким-нибудь приспособлением к другим, желанием выказаться или, как ныне часто говорят, желанием обнаружить гуманность; это—язычество в Христианской одежде. То же надо сказать и о всех других внешних делах—что истинная цена их определяется внутренним расположением.... Ибо иначе можно, напр., телом быть в храме, а душою — в блудилище; языком снисходительно извинять, а в сердце осуждать; положением тела показывать почтительность, а внутри питать презрение; глазами не смотреть будто на лица, а в душе распаляться похотью, и проч. и проч. Внешне все сии дела и хороши, но цена их пред Богом уничтожается чувствами, кои питают при совершении их в душе. И, следовательно, на праведности можно основывать свое спасение толь-

— 86 —

ко тогда, когда можно, быть уверенными, что все чувства и расположения наши исправны и Богоугодны—и притом не час или два, а всю жизнь и непрерывно. И так, приди сюда, хотящий основать свое спасение на своем добром поведении, и скажи: не проскользало ли когда под видимыми добрыми делами твоими неправых чувств, оскверняющих их?... Если не проскользало (но кто может сказать сие?), то успокаивайся на своей праведности; а если проскользало, как это всякий должен сознать, то смирись и ищи другой основы своему благонадежию во спасении.

3) Третью часть полной праведности составляет крепкая, как смерть, ревность о славе Божией, воодушевленная пламенною любовью к Богу и воодушевляющая все добрые чувства сердца и все добрые дела видимые.

Когда в сердце есть добрые расположения, можно бы, кажется, и успокаиваться на счет своей участи. Но вот что, братие, возьмите во внимание! Мы созданы Богом, созданы по образу и подобию Божию, созданы для того, чтоб славилось нами имя Божие во вселенной, или для того, чтоб всех себя всецело посвятили мы Богу.... А между тем вот что может быть! Иной сердоболен и сердоболие свое обнаруживает делами, но и помышления не имеет о Боге, при всех делах и чувствах сердобольных. Сердоболие лакового не помянется пред Богом, ибо оно не от Него принято, как заповедь, и не Ему посвящено, как служение и жертва. Иной кроток и безгневен и сие расположение обнаруживает делами, не позволяя себе увлекаться чувствами раздора и мщения; но при сем он следует какому-то инстинктивному расположению к уступчивости, образуемому сознанием бессилия и робостью, а не заповеди Господа, Который говорит: Прости! Мне отмщение—Аз воздам! Кротость такого не имеет цены пред Богом. Иной воздержен и крайне воздержен: мало спит, почти не ест и не пьет, редко видят его вне, он всегда дома и за делом; но не Богу посвящает он труды свои, а или корысти, или пустой славе человеческой. Воздержности и трудолюбия тако-

— 87 —

го не признает Господь достойными награды. Так и во всем прочем! Недостаточно иметь добрые чувства и расположения (кои могут быть и естественные—прирожденные), надобно еще, чтоб они возглавлены были одним коренным расположением—ревностью о славе Божией, ею были проникнуты и служили ее выражением. Коль скоро сего нет, или нет в должной степени и мере, вся доброта наша ни во что же вменится пред лицом Господа, Который скажет некогда: отойдите от Мене; не вем вас!... Не вем вас потому, что вы в продолжении жизни своей не давали Мне знать о себе посвящением Мне ваших добрых чувств и дел.

И так, прииди, чающий себе спасения от праведности, и скажи, всегда ли и в должной ли мере всегда была в тебе ревность о славе Божией, и всегда ли она одна воодушевляла твои добрые чувства и дела? Если так (а это кто может сказать?), то успокоивайся на своей праведности; а если нет, ищи другого способа к оправданию себя пред Богом и другого основания спасению своему!

И так—может, кто хочет, основывать надежду спасения своего и на праведности, только уж пусть сделает так, чтоб сия праведность была совершенная, полная и всесторонняя..., т. е., чтоб вся жизнь его была непрерывною цепью добрых дел, без перерыва и опущений, чтоб под сими делами скрывались всегда добрые чувства и расположения, которых они должны быть только видимыми выражениями, и чтоб все сии чувства и расположения были воодушевлены одною ревностью о славе Божией, или были жертвою Богу... Потому, у кого есть все сие, тот приди, стань дерзновенно пред лицом Господа и скажи Ему, если смеешь и если позволит то совесть твоя: несмь, якоже прочий человецы. А если нет чего-нибудь, умолкни и, не смея очес возвести на небо и отверзть уст своих, из глубины души взывай мытаревым гласом: Боже, милостив буди мне— грешному! Не заглядывайся на то, что есть какие-нибудь

— 88 —

добрые дела и добрые чувства, и что иногда чувствуется припадок жаркой ревности по Богу. Бог требует не кое-чего, а всего, всей полноты праведности и доброты, и когда недостает каких-либо частей ее в человеке, то отвергает всего человека, как непотребного. Возьмете ли вы одежду от портного, когда в ней все есть и хорошо сделано, а недостает полы или рукава? Или, когда столяр принесет вам стол, чисто обделанный, только без ноги или другой какой-нибудь части, скажете ли вы ему: хорошо, оставь? Так и в отношении к нам, не может Бог признать кого-либо праведным, если в нем недостает каких-либо частей праведности. Но если никто не может похвалиться, чтоб он и дела все добрые делал неопустительно, и чувства все имел добрые, и ревностью Божией всегда воодушевлен был во всей силе, то пусть лучше и не помышляет основывать свое спасение на праведности, чтоб в час нужный не обмануться в сей надежде; пусть лучше забудет о сей праведности и, сколько-б ни делал добра, пусть держит на сердце чувство непотребства своего пред Богом и ищет других способов к оправданию своему, образец коего представляет Мытарь! Приди, припади и восплачься пред Господом, сотворшим нас, с верою в Господа нашего Иисуса Христа, Своею бесценною кровью, пролитою на кресте, омывающего все грехи наши и Своею беспредельною святостью восполняющего все недостатки наши. Ревнуй о добродетели, сна не давай очам, чтоб не пропустить случая к добру, не допустить недоброго чувства и не ослабнуть в ревности; но надежду спасения всю полагай в Господе, Иже бысть нам от Бога правда и освящение, и избавление (1 Кор. 1, 30). Аминь.

24 Января, 1860.